- Что ж ты так кричишь-то? - сказала за спиной у Марины Мила. - Спит твоя красавица! Наелась и отрубилась. Прямо за столом.
- Спасибо тебе судьба! Спасибо! - шептала девушка. Она бросилась к подруге и зарыдала на ее плече.
- Мила, как же я испугалась!
- Испугалась она! А время ты видела? У ребенка в саду воду отключили, она с обеда дома. Не ужинала, тебя ждала! А ты хоть бы предупредила!
- Мил, откуда мне было знать, что шеф так задержится! - развела руками девушка.
- Задержится! Вот видишь! Не зря я сказала тебе идти в ресторан! Не успели сходить, как он уже задерживаться начал! - соседка подмигнула ей.
- Он работал!
- Чем интересно? - усмехнулась Мила.
- Статьи проверял, как отредактированы!
- А! Статьи, значит! А мне кажется, что не в статьях дело! Пойдем- ка ко мне, унесешь Адельку, а потом посидим, чайку попьем, поболтаем!
Марина всплеснула руками, увидев спящую за столом Адель. Ее голова лежала на столе, рядом с тарелкой. Руки были свешены вниз. На полу рядом с девочкой лежала вилка, видимо выпавшая у нее. Мама аккуратно взяла дочку и подняла ее, несмотря на то, что Адель была хрупкая, нести ее было тяжеловато. Девочка забормотала что-то и плотно прижалась к маминой груди.
- Спи, спи, моя девочка! Спи, моя любовь! - шептала Марина, целуя влажный лобик, с прилипшей белокурой прядью. Нежность выплёскивалась через край. Она была так рада, что с дочкой все в порядке! Секунды, которые мать не знала, где ее дитя, показались ей вечностью! Уложив малышка и укрыв ее одеялом, Марина крепко обняла дочь.
- Какая же я дура! Вот оно, мое счастье! Моя доченька! Как я радовалась, что меня наградила ее появлением! Никто мне не нужен! Зачем только я сидела в приемной! Нужно было давно попросить разрешения уйти домой! Шеф ведь знает, что я одна воспитываю дочку! - корила она себя.
Еще раз, поправив дочери одеяло, Марина вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Мила ждала ее.
За чаем и разговорами пролетело два часа. Они не замечали времени, обсуждая вчерашний поход в ресторан. Мила требовала рассказывать обо всем в мельчайших подробностях. Домой Марина вернулась далеко за полночь. Открыв входную дверь, она услышала горькие рыдания.
- Девочка моя! - закричала она.
Адель пулей вылетела из своей комнаты и бросилась на шею матери. Она вцепилась в нее так сильно, что казалось, сейчас задушит ее.
Рыдания сотрясали ее маленькое тельце. По щекам Марины тоже текли горячие слезы.
Адель не могла говорить, она все пыталась что-то сказать, но выходили только всхлипывания и какое-то бульканье.
- Ты меня потеряла, девочка моя! Я у Милы была! Мы чай пили. Ты спала, и я ушла поэтому. Не знала, что ты проснешься! Горе-мать! Как я могла так напугать тебя! А я тоже испугалась! Ты знаешь, как я испугалась, когда пришла, а тебя дома нет! Хорошо, что Мила пришла, у меня бы разрыв сердца, наверное, случился бы! - шептала ей расстроенная своей беспечностью, Марина.
В эту ночь они словно еще раз обрели друга, поняв и прочувствовав, всю важность и необходимость друг для друга! Спали они в обнимку на кровати Адель. И хоть ноги Марины свешивались, она не обращала на это никакого внимания. Спали обе беспокойно, то и дело просыпаясь и проверяя, на месте ли вторая.
Марина клялась себе, что больше никогда не будет задерживаться, а если будет, то Мила присмотрит за дочкой. Вставать было очень тяжело. Марина едва смогла разлепить свои опухшие веки. Спать хотелось ужасно. Мать посмотрела на дочку и решила не уводить ее в садик. Пусть девочка отоспится, тем более не известно, что там с водой, включили ли ее. Подумав немного, она все же разбудила Адель, предупредила, что уходит на работу и сказала, что дочь может остаться дома. Девчушка крепко обняла маму и тут же заснула, измученная вчерашними событиями.
В этот раз Марина пришла вовремя. Она приготовила шефу утренний напиток и поступала к нему.
- Входи, Маришка! Ой, что это с твоими глазами? Плакала что ли?
Отнекиваться было бессмысленно, и потому она кивнула.
- Что у моей девочки случилось? - с нежностью спросил он.
- Все уже в порядке. Мелочи. - ответила она, улыбнувшись.
Шеф встал и подойдя к ней, обнял. Марина расширила от удивления глаза. Она не ожидала такого сочувствия от начальника.
Дверь открылась и на пороге возникла какая-то женщина.
- Ах вот оно что! - громко сказала она и со всей силы хлопнула этой самой, несчастной дверью.
- Кладия! - удивленно воскликнул он. И вдруг, осознав, побежал за ней, крича на всю редакцию:
- Клавочка, подожди! Куда ты! Клавочка!
Марине стало неприятно. Как она позволила такое? Но разве у нее была возможность этого избежать? Все случилось так быстро! И кроме того, объятье было просто дружеским! Ничего в нем такого не было!
Где-то в глубине души, она знала, что немного лукавит, но признаваться себе в этом не хотела.
Шеф вернулся в дурном настроении. Он рычал на всех и ко всему придирался. Досталось и Марине. Не так напечатала приказ.
Девушка не знала, то ли радоваться его плохому настроению, ведь оно означало, что жена много значит для него, то ли нет. А вдруг он захочет ее уволить? Рабочий день прошел в напряжении. Домой она вернулась выжатая, как лимон.
Адель ждала ее сидя на подоконнике.
- Пойдем, полежим! - предложила мама.
Дочка, накрывшая на стол, чтобы поужинать, сначала хотела сказать матери об этом, но подумав о том, что у мамы может перемениться настроение, промолчала. Она обвила талию Марины и кивнула.
- Я тебя так люблю, мамочка! - шептала Адель.
- И я тебя очень люблю! - отвечала Марина.
Не было в этот миг на свете человека счастливее, чем маленькая девочка, крепко обнимающая свою самую большую драгоценность.
- Рассказать тебе сказку? - спросила она.
Дочка кивнула. Она была согласна в тысяча первый раз слушать об Аделине, лишь только слышать мамин голос! Самый родной голос! Самый нежный! Самый красивый!
Куда там голосу оперной дивы до маминого! У нее он был холодный, а у мамы самый теплый на свете!
Марина перед тем как начать, собрала по квартире все портреты Патти и приготовила показывать их дочке.
Когда они закончили, портреты так и остались лежать стопкой на тумбочке.
- Мамочка, хочешь я приберу фотографии на место? В твою шкатулочку? - с надеждой спросила дочка. Ей очень хотелось спрятать их! К тому же у нее будет возможность потрогать папино кольцо. Без разрешения Адель старалась не трогать мамины драгоценности.
Засыпающая Марина разрешила. Довольнехонькая дочка поскорее убрала Аделину в темную коробочку. Она захлопнула крышку и триумфально улыбнулась. Раздалось тихое сопение. Похоже, мама спала.
Девочка приоткрыла шкатулку и пошарила в ней. Вот оно! Папино колечко. Адель осторожно достала его. Она примерила на палец и счастливо заулыбалась. Папы не было сейчас рядом, но он у Адель был и кольцо было тому наглядное доказательство! Когда-то он любил маму! А иначе зачем бы он стал дарить колечко! Он и Адель бы любил! Жалко, что он все не появляется у них! Очень хотелось хоть что-нибудь узнать о нем, но спрашивать у мамы дочка опасалась. Она боялась разрушить хрупкое свое счастье.
Девочке не спалось. Она лежала рядом с мамой и тихонечко гладила ее руку. В голове было слышно пение. Только совсем не итальянской певицы, а простого мальчика, певшего у ворот церкви.
"Его голос куда лучше! - думала Адель. - Еще бы! Аделине Патти никто не обещал отрезать ногу, а если бы пообещали, тогда бы она пела гораздо лучше!" И никто бы не сказал, что ее пение нечеловеческое! Оно бы было душевное, а не холодное, механическое. Адель не хватало в пении итальянки эмоций, чувств. Не было вихря, который поднял бы и унес Адель в волшебную страну!
Девочка представила субтильную фигурку мальчугана. Как жалко, что она не спросила его имени!
Продолжение http://www.proza.ru/2020/01/27/432