Принц Чарминг
Екатеринка повсюду искала Квакина и удивлялась тому, что его нет. А между тем Квакину в эту минуту было не до неё. Всем его вниманием завладел факир Алле Гопкинс. Ведь Квакин не забыл нанесенную им обиду. Вернее, он тотчас вспомнил о ней, едва только заприметил массивную фигуру артиста, важно шествовавшего через толпу. Вслед за ним носильщик в синей робе толкал тележку с чемоданами.
- Прошу вас, господин Гопкинс, отпустить меня домой, - бубнил он с недовольным лицом. – Мой рабочий день давно кончился.
- Помолчи, бездельник, - сердито отвечал ему факир. – Что мне самому таскать свой реквизит? К тому же меня должны встретить придворные и представить его величеству.
«Ага! – сказал себе Квакин, а вот и наш сосед по вагону пожаловал. Самое время свести с ним счеты». Воспользовавшись тем, что носильщик смотрел в другую сторону, он незаметно стянул с тележки кувшин, в котором, как ему было хорошо известно, факир держал свою ручную змею Жнути. Миг – и тот оказался под его длинным плащом.
- Половина дела сделана, - сказал себе Квакин. – теперь дело за второй.
Увидев неподалеку цветочника, Квакин ловко перевернул кувшин прямо в корзину с розами. Спящая Жнути тихо шмякнулась на дно. После этого пустой кувшин вернулся на тележку носильщика. Никто манипуляций Квакина не заметил. «Пусть теперь дудит в свою дудочку пока не лопнет, - злорадно подумал он. – Посмотрим, что у него получится».
Тем временем Але Гопкинс разыскал обер-гофмаршала – самого главного сановника, распоряжавшегося устройством бала – и сказал ему:
- Ваше высокопревосходительство, я знаменитый факир. И я специально прибыл на торжество, чтобы порадовать зрителей своим выступлением.
- Вы, должно быть, тот самый Алле Гопкинс, о котором мне говорил принц Чарминг, - недовольно отвечал обер-гофмаршал. – Вам уже давно следовало явиться во дворце. Или считаете, король должен скучать, пока вы соизволите собратья?
- Виноват, ваше высокопревосходительство, - отвечал факир. – Носильщик нерадивый попался. Едва ногами ворочает.
- Меня это не интересует, - отвечал обер-гофмаршал. Ваш номер в программе перед началом бала. Готовы выступить через четверть часа?
- Могу хоть прямо сейчас! – заявил Алле Гопкинс.
- Отлично! Тогда я позову их величества.
Обер-гофмаршал скрылся за дверью дворца. Вскоре появились слуги. Они вынесли на крыльцо три кресла: для короля, королевы и принца Чарминга. Через минуту двери распахнулись и появилась королевская чета. Король был низенький и кругленький, а королева высокая и худая. Король все время улыбался и шутил, а королева по большей части молчала и только презрительно поджимала губы. Что до принца Чарминга, то это был высокий и красивый молодой человек с мужественным открытым лицом. Едва королевская семья заняла свои места, за креслами встали четыре бравых гвардейца с ружьями в руках.
Обер-гофмаршал спустился с крыльца и сердито сказал цветочнику:
- Что ты стоишь, словно столб? Быстро неси корзины к трону её величества. Королева не может дышать одним воздухом с толпой. Ей нужны благовония и благоухания от цветов.
- Сию минуту, ваше высокопревосходительство! – вытянулся в струнку цветочник, а потом одну за другой отнес корзинки с розами к ногам королевы.
— Вот, ваше величество, - лучшие цветы из моей оранжереи, - сказал он, подобострастно склоняя голову.
Но королева не обратила на него внимания.
Обер-гофмаршал громко объявил:
- Сейчас выступит заклинатель змей, знаменитый факир Алле Гопкинс. Он покажет восточный танец со змеями!
Алле Гопкинс раскланялся. С важным видом он извлек из карманов брюк свою дудочку и принялся дудеть в нее. Он дудел-дудел, однако змеиная голова из кувшина все не появлялась. Среди публики послышались смешки.
- Наверно она оглохла! – посочувствовал кто-то.
- Играй громче! Она, видно, заснула, - советовали другие.
- Проверь веревочку на пуговице! – крикнул Квакин. – Без нее твоя бумажная кобра не работает.
Все расхохотались. Заливисто смеялся король, улыбнулся принц, тихо прыскали гвардейцы за его спиной. Даже надменное лицо королевы тронула легкая усмешка.
Алле Гопкинс покраснел от злости.
- Я тебе покажу как упрямиться! – бормотал он. – Сейчас ты у меня попляшешь!
Он открыл свой чемоданчик и извлек из него кочергу.
- Чего это он делает? – спрашивали зрители.
- Кочергу достал. Наверно, сейчас костер разжигать будет.
- Скажите, зачем ему костер?
- Суп сварит змеиный.
Но факир никакого костра разжигать не стал, а принялся шуровать кочергой в кувшине.
- Да нет там никакой змеи! – крикнул кто-то. Сплошное надувательство. Видно, она ушла гулять.
- Еще бы не уйти! Тут приляжешь отдохнуть, а тебя кочергой по голове!
- Вы закончили, господин Гопкинс? – ледяным тоном спросил обер-гофмаршал.
- Нет! – яростно прошипел факир.
Потом он поклонился королю и спросил:
- Ваше величество, я могу заклинать не только змей, но также и кукол. Разрешите я покажу свое искусство гипноза!
- Гипноза? Мне кажется, это будет забавно! А ты как думаешь, дорогая?
Королева снисходительно кивнула.
Получив разрешение, Алле Гопкинс повернулся к обер-гофмаршалу.
- Ваше высокопревосходительство, посмотрите, что у меня есть.
Все конечно захотели узнать, что такого необыкновенного есть у факира. Зрители вытягивали шеи. Квакин встал на цыпочки. Обер-гофмаршал тоже заинтересовался и повернулся к Гопкинсу. Оказалось, что тот держит в руках блестящий серебряный шарик на длинной цепочке. Алле Гопкинс принялся раскачивать его и при этом говорил, пристально глядя прямо в глаза:
- Вы не обер-гофмаршал, вы и не кукла вовсе, вы бабочка!
- Ничего подобного, - возразил обер-гофмаршал, - я…
- Не спорьте, - настаивал на своем Алле Гопкинс. – Вы бабочка. У вас четыре красно-бурых крыла, и на каждом – большой павлиний глаз. Вы любите порхать над цветами и собирать сладкий вкусный нектар.
- Да нет же… - начал было обер-гофмаршал, но потом стал с недоумением оглядывать свои руки и ноги.
- Шут знает, что такое! – воскликнул он. – Я действительно бабочка с крыльями и хоботком!
Тут он принялся махать руками и перепрыгивать с одного места на другое. Никакой бабочкой обер-гофмаршал в действительности, конечно, не стал. Но ему самому казалось, что он порхает над полянкой со множеством красивых цветков и собирает нектар. Так бывает со всеми, кого загипнотизировали. Ведь они видят и чувствуют не то, что происходит на самом деле, а то, что им внушает гипнотизер. А он может внушить все, что угодно. Даже то, что вы волк или, больше того – шагающий экскаватор!
Глядя на «порхающего» обер-гофмаршала, одни зрители стали смеяться, другие громко зааплодировали. Даже Квакин несколько раз хлопнул в ладоши. «Молодец Гопкинс, - великодушно признал он, - умеет отчебучить что-нибудь этакое…»
Алле Гопкинс раскланялся. Он был доволен. Пусть и немножко неожиданным образом, но ему удалось вернуть расположение публики. И в эту минуту внезапно раздался пронзительный крик. Господи! Кто же мог так неистово вопить? Оказалось, что это кричит королева. И не спроста! Их величество хотела взять розу и неожиданно увидела, как из корзинки высунулась змеиная голова.
Ну и переполох здесь поднялся! На всех лицах застыло выражение ужаса. Король кубарем скатился с высокого крыльца, гвардейцы покидали свои ружья и бросились наутек. И только принц Чарминг не растерялся! Он протянул руку, крепко схватил змею за горло и вытащил ее из корзины. Жнути (это была, конечно, она) громко шипела. Но это все, на что она оказалась способна. Ведь цапнуть принца она не могла.
- Ах вот ты где! – закричал Алле Гопкинс. – Девочка моя, а я-то думал, куда ты подевалась?
- Так значит, это ваше? – строго спросил принц.
- Так точно, ваше высочество! Сбежала плутовка.
- Тогда забирайте и постарайтесь впредь змеями не разбрасываться.
Алле Гопкинс подхватил свой кувшин, почтительно приблизился к принцу, и через минуту Жнути исчезла под его крышкой.
- И еще, - сказал принц Чарминг. – Праздник только начался. Нам требуется распорядитель. Не могли бы вы вернуть обер-гофмаршала?
- Сию минуту, ваше высочество! – воскликнул факир.
Он подошел к обер-гофмаршалу, который с блаженной улыбкой на лице, прыгал по аллее на одной ножке, схватил его за плечи и пристально глядя в глаза, приказал:
- Ваше высокопревосходительство, просыпайтесь! Вы снова обер-гофмаршал!
- Чушь собачья, - отвечал обер-гофмаршал, - я бабочка с большими красно-бурыми крыльями и хоботком.
- Да нет же, - настаивал факир, - вы распорядитель праздника! Давайте возвращайтесь к своим обязанностям.
- Еще чего! – возмущался обер-гофмаршал, - терпеть не могу эти ваши праздники. Я люблю летать над цветочками и пить нектар.
- Нет никаких цветочков! – решительно заявил Алле Гопкинс. – Кончайте ребячится и идите работать!
Тут обер-гофмаршал стал удивленно осматриваться по сторонам.
- Ничего не понимаю! – пробормотал он. – Кажется, я действительно обер-гофмаршал! Кто бы мог подумать!
Раздался удар колокола, а вслед затем часы на Главной башне пробили девять раз. В ту же минуту двери во дворец распахнулись. Толпа хлынула внутрь. Из-за чужих спин Квакину удалось разглядеть Большую бальную залу, в которой должен был состояться судьбоносный бал. Изнутри зала освещалась множеством свечей. Наверху, в специальной ложе располагался оркестр, почти такой же большой, как в парке. Королева и принц Чарминг встали в дверях и громко приветствовали гостей, которые чинно проходили перед ними. Взгляд принца впивался в лицо каждой маски, переступавшей порог дворца. Понятно, что он пытался узнать свою любимую Золушку, но пока ему явно не везло. Королева величественно кивала и без конца повторяла одну и ту же фразу: «Мы вам очень рады. Проходите, пожалуйста!»
«Квакин, Золушка и другие» http://proza.ru/2010/08/17/222