Звон колокольчика. Седой представительный дворецкий бесшумно входит в роскошную библиотеку и почтительно останавливается в трех шагах от сидящего в кресле человека.
- Слушаю, милорд!
- Мортимер, мне показалось, или кто-то звонил в дверь?
- Вы абсолютно правы, хозяин. Почтальон принес почту и неизвестно почему посчитал своим долгом вручить ее лично. Я уже выговорил ему, больше такого не повториться.
- Вы зря строжитесь, Мортимер. Он славный малый, и я бы с удовольствием перекинулся с ним парой слов. Даже не помню, когда я последний раз разговаривал с почтальоном. Что в почте?
- Свежий номер Таймс. Этот растяпа снова принес его сложенным. Горничная проглаживает его утюгом, он будет у вас через три минуты.
- Не стоило беспокоиться! Новости от этого лучше не становятся. Никаких писем?
- Нет, милорд.
- Вам это не кажется странным?
- Что именно?
- Отсутствие писем. Я отправляю по два-три письма в неделю, а ответов нет.
- Возможно вам следует меньше писать. Я уверен, что и без писем вам не составит труда найти достойное занятие. Мы могли бы заказать в издательстве новые книги, организовать охоту, пригласить г-на Сазерленда на партию в бридж.
- Знаю, знаю, Мортимер. Но охота меня не давно не радует, г-н Сазерленд раздражает. Разве что книги... Да, пожалуй. Закажите в издательстве последний каталог.
- Отправлю сегодня же. Это все?
- Да, Мортимер. И спасибо за заботу.
- Рад быть хоть чем-то полезен, милорд.
Дворецкий поклонился и бесшумно покинул комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Почтительность сползла с лица, уступив место привычному уверенному выражению. Хорошо, что сегодня действительно был почтальон, а если бы гости? Сколько раз говорил слуге, приглушить входной колокольчик, чтобы звук не долетал до библиотеки! Нет, все приходится самому делать. Он заглянул в кладовку за инструментами и стремянкой, поднялся к звонку и стал подкручивать регулировочный винт до тех пор, пока звонкая трель не превратилась в глухой стрекот. Ну вот, теперь у нежданных гостей не останется ни единого шанса потревожить хозяина. Следующим делом письма. Дворецкий прошел в небольшую каморку, служившую ему кабинетом, открыл бюро, распечатал первый из трех принесённых почтальоном конвертов и сел писать ответ.
Дворецкий уже и сам не вспомнил бы когда именно это началось. На момент его появления в поместье на хозяина было жалко смотреть. Издерганный попрошайками, бесконечными визитами, интригами и изменами, тот находился на грани нервного срыва. Поместье уверенно катилось к финансовому краху, широта порывов хозяйской души в разы перекрывала имеющиеся возможности. По началу в задачи дворецкого входило ведение хозяйства и приём посетителей, с которыми хозяин по тем или иным причинам не хотел встречаться. Он быстро освоился, привел в порядок амбарные книги, наладил учет доходов и расходов, погасил накопившиеся долги. Под его руководством поместье заработало с четкостью часового механизма. По мере роста хозяйского доверия он сам стал определять, кого из гостей отправлять к хозяину, а с кем переговорить самому. Следом дворецкий стал контролировать корреспонденцию, отвечая на письма, благо почерк у него был очень похожий.
Он подменил хозяина практически во всех аспектах общения с внешним миром и прекрасно чувствовал себя в этой роли. Да и хозяин благодаря этому тоже изменился к лучшему. Он прекратил вкладываться в сумасшедшие прожекты, раздавать деньги всем у кого хватало совести или наглости их попросить. Остались в прошлом душевные терзания, теперь он целыми днями пропадал в библиотеке за чтением книг или размышлениями о смыслах бытия.
Жизнь в поместье текла своим размеренным чередом. Гостей и визитеров стало меньше. Попрошайкам, торговцам и прочим сомнительным типам дворецкий без колебаний давал от ворот поворот. С друзями и знакомыми он первое время встречался вместе с хозяином, сначала прислуживал, но, поскольку и сам был незаурядного ума, очень быстро освоился, стал полноправным участником бесед, благо хозяин, со своими наивными идеями о всеобщем равенстве этому не только не препятствовал, но и поощрял. Гости, большей частью такие же неисправимые идеалисты, приняли дворецкого в свой круг на правах равного и уже не расстраивались, если хозяин по тем или иным причинам не мог принять участия во встрече.
Надо сказать, что ничего удивительного в этом не было. Дворецкий во многом, если не во всем, разделял взгляды хозяина, был весьма образован и начитан и мог поддержать беседу на любую тему, которая только могла обсуждаться гостями. В отличие от хозяина ему была абсолютно чужда романтика, стремление к новым знаниям или новому опыту. Он считал накопленного вполне достаточным для жизни. Картина мира в его голове была законченым отлаженым механизмом, а его прагматизм позволял давать вполне разумные советы.
- Скажите, Мортимер, как вам удается добиться такого неподражаемого блеска?
- Столовая ложка нашатырного спирта на стакан воды...
- На кого лучше поставить во втором заезде?
- Попробуйте шесть к одному на Эксельсиора...
- Не помните, как там сказано у Св. Августина?
- Совершенство есть знание человека о своем несовершенстве...
- Как звали того чудака, который капусту выращивал?
- Император Диоклетиан...
От мыслей его отвлек стрекот придушенного звонка. На пороге стоял один из тех ненавистных дворецкому типов, которых хозяин в прошлом называл закадычными друзьми, и которым, как казалось дворецкому, давно уже следовало бы позабыть дорогу к парадной двери.
- Добрый день, Мортимер! Я хотел бы поговорить с хозяином.
- Сию ми... Извините, что вы сказали?
- Я хотел бы поговорить с хозяином.
- Да, сэр, я понял. Что бы вы хотели обсудить? Вполне возможно я смогу помочь.
- Нет, Мортимер, я ценю ваше мнение, но в данном случае речь идет не о помощи.
- Я право не знаю, сэр. Хозяин не любит, когда его беспокоят. Даже не припомню, когда он последний раз с кем-то встречался.
- Мортимер, даже если он не пожелает со мной встречаться, я хотел бы услышать отказ из его уст.
- Я уведомлю милорда о вашем визите.
- Нет-нет, не утруждайте себя. Я вполне могу уведомить о своём визите лично.
- Но если милорд не сможет вас принять?
- Даю вам слово, что уйду тут же и впредь беспокоить не буду.
- Да, но...
- Никаких но, Мортимер. Извольте...
Посетитель грудью отодвинул оторопевшего дворецкого от дверного проёма, вручил ему перчатки и шляпу и решительным шагом двинулся вверх по парадной лестнице.