Я вот люблю делать людей счастливыми. Мне это легко удаётся. Осчастливить людей нетрудно.
Например, жалуются нам на беспризорных собак. Да, каждый день жалуются. Дескать, псины расплодились, треплют граждан за пальто и гадят где попало. Что делать?
Учитесь у меня, я знаю, что делать. Съездил я на фуре в город, одолжил в зоопарке амурского тигра. Привёз к себе, выпустил на улицу.
Тигр ввёл в городе свои порядки и комендантский час. На работу все ходили строем и по карнизам. Кто с карниза сорвётся – тому голову откусят. За считанные дни поголовье возмущённых граждан снизилось естественным, так сказать, путём.
Через два дня я изъял с улицы эту амурскую страхолюдину. Уцелевшие граждане спустились на землю, обняли бродячих псов и сошлись во мнении, что лучше тысяча собак, чем одна долбанутая полосатая кошка.
Умею я дарить людям счастье. Например, прихожу в нашу школу, осматриваюсь и говорю:
- У вас всё классно, ребята. Коридоры, кабинеты, Доска почёта… Педагоги-орлы, дети-умницы.
Они, конечно, радуются, вокруг меня скачут. Говорят:
- Да! У нас всё классно! Спасибо партии за это! Только бы вот зарплаты учителям накинуть чуток, доски новые купить, то да сё…
Я говорю им:
- Зарплаты захотели? Боюсь, у меня для вас печальные вести. Собирайте вещички, орлы и умники – и до свидания. Ваша школа нерентабельна. В рамках оптимизации мы её закрываем и отдаём под бордель или под Законодательное собрание, что в принципе одно и то же.
Тут у педагогов и школьников, конечно, ступор и паника до небес. Они кричат и в ноги падают:
- Не погубите, спасите школу! Неужели совсем ничего нельзя предпринять?
Я им отвечаю эдак участливо:
- Ладно, пойду поперёк решения партии, токмо ради ваших горючих слёз. Вместо средней школы мы вам оставим школу-сад. Зарплату, конечно, убавим, не взыщите. А могли бы вообще на бобах остаться! Цените мою доброту, короеды!
Школа, конечно, счастлива до обморока. Думают: дёшево отделались. Выпускные классы закрываются, у меня экономия сто миллионов в год. Я отдаю их жене или спускаю на проституток, то есть, извиняюсь, на товарищей по партии.
Или вот пришла ко мне на приём тётка и говорит:
- В аварийном доме живу, мочи уже нет! Через потолок космос видно, через стены – Владивосток, через пол – земное ядро. Сколько можно расселения ждать?
Я спрашиваю:
- Адрес?
- Переулок Убогий, дом один.
- А с кем живёте? Состав семьи?
- Да кто со мной? – говорит тётка. – Семья как у всех. Муж-пьяница да свекровь-говно.
Я при ней снимаю трубку, набираю номер и говорю:
- Аполлоныч, ты где? Слушай задание. Разворачивай свой «Кировец», гони в переулок Убогий, дом один. Что делать? Сноси его к бесовой бабушке, всё равно аварийный… Нет, эвакуировать из дома никого не надо, там одна пьянь и говно!... Тарань без предупреждения. Давай, к вечеру жду отчёта.
Тётка, конечно, слышит это, белеет и багровеет. Вопит:
- Вы же меня совсем без угла оставите! Да и мужа с бабкой жалко чуть-чуть…
- Говорите толком: отзывать мне Аполлоныча или хрен с ними?
- Отзывайте скорее, родимый!
- Аполлоныч, отбой!
- Спасибо вам, - причитает тётка. - Избавитель вы наш! Всё-таки какой-никакой худой, а домишко у нас. И мужик иногда в хозяйстве бывает нужен…
Делать людей счастливыми? В этом я великий спец. Вот прихромал ко мне какой-то дед с нездоровым лицом и скрипит:
- У меня организм насмерть изношен от переживаний за вашу партию и прочий бардак, а также судьбу родины. Болею я. А в больнице, блин, ни врачей, ни лекарств. Что делать?
На такой случай у меня под столом лежит топор. Я включаю наждак, точу лезвие и между делом командую деду:
- Клади на стол левую ногу, протри спиртом! Остатки спирта прими внутрь, для анестезии. Ампутируем и сразу выздоровеешь, зараза.
Дед, конечно, в шоке. Ногу ему очень жалко.
- Господин партийный вождь, а ногу отнимать точно обязательно?
- Нет, - говорю. – Мы же не звери, чтобы сразу левую ногу отсекать. Вдруг она у тебя толчковая? Если настаиваешь, можно правую. Только спиртом протри.
- Как же я без ноги? – беспокоится дядька. - Неужели по-другому вылечиться совсем никак?
- Можно и по-другому, - говорю. – Езжай в стольный город, вставай в очередь на операцию. По дороге рассылай СМС во все концы, проси у людей денег. Сколько выручишь – все твои, там годика через три и очередь подойдёт. Бесплатно у нас ничего не делается, зато обе ноги на месте останутся.
Дяденька убегает от меня так шустро, что здоровому не угнаться – радуется, что хотя бы ножки-то при нём, и чёрт с ней, с больницей. Ещё раз говорю: сделать человека счастливым совсем нетрудно.
Повысил я тут налоги. Велел горожанам отныне платить налог с каждого унитаза. За отправку малой нужды – десять процентов, за большую нужду – двадцать. За понос – сорок процентов, а если запор случился – гони все пятьдесят, за обманутые ожидания.
Надо же бюджет пополнять? Надо. А то мне на жену и проституток не хватает. То есть, извиняюсь, на товарищей по партии.
Народ услышал про новое налогообложение, возмущаться пришёл. Я вышел на крылечко и объясняю всем:
- Если не хотите платить за унитаз, то есть варианты. Унитазный налог можно заменить сбором за кофемолки и чайники.
- Кофемолки и чайники - это ещё туда-сюда, - соглашается народ. – А унитазы – это уж вовсе перебор.
И ничего, успокоились, как отрезало. Народ у нас двужильный. Платят за чайники и довольны, что не пришлось платить за унитазы. Эх, обожаю делать людей счастливыми!
Или приходит ко мне, допустим, мамка многодетная. Говорит, мол, жить нечем, дети в обносках ходят... Я ей по-отцовски говорю:
- Ноу проблем. Пока ты здесь стоишь, мы уже изъяли у тебя из семьи парочку углашек, самых надоедливых. Тебе же хлопот будет меньше.
- И куда вы их забираете? – волнуется тётка. – В детдом?
- Зачем в детдом? На воспитание в сверхсекретную кадетскую школу, с полным государственным обеспечением. Будем из них агентов 007 готовить, для борьбы с внешним врагом.
- Ой, да справятся ли они? Какие из них агенты? Детишки как детишки, бестолковые ещё.
- Вот и посмотрим, - туманно говорю я. - Как экзамен сдадут.
- А если не сдадут? Обратно мне вернёте?
- Извиняй, - говорю. – Назад не вернём. Они будут причастны к государственной тайне, нельзя их выпускать.
- Куда же их тогда, обормотов моих?
- Не пропадать же добру. На донорские органы их пустим, а тебе взамен мешок муки дадим и стакан песку сахарного. Лады?
- Смилуйтесь! Детишек моих - в расход? - орёт баба и слезами заливается. – И других путей решения совсем нет?
- Есть! – говорю шёпотом. – Только в виде исключения, ради счастья вашей семьи. В расход – это, конечно, не по-христиански. Мы гуманная партия. Предлагаю запасной вариант.
- Какой же, кормилец наш?
- Возвращайся домой и впредь никому не болтай, будто плохо живёшь, зато все дети целы будут. Классно же, правда?
- О да!
Я беру трубку и звоню при ней:
- Аполлоныч, отбой! Тех углашек из многодетной семьи пока не изымай. С мамкой мы вроде договорились.
Тётка долго целует мне ноги и улетает к своим спиногрызам как на крыльях. И так изо дня в день. Придут с обидой – убегут с благодарностью.
К чему я веду?
Нужна правильная политика среди населения. Сначала пригрози забрать у них всё, а потом забери только половину – и на тебя уже смотрят как на господа Бога.
Не монстры же мы, в конце концов? Люблю делать людей счастливыми.