Сцена первая.
(Кабинет. Два письменных стола друг напротив друга, четыре стула, в углу маленькая раковина. Окон нет. Двое в штатском разговаривают).
Первый: - Да не может такого быть!
Второй: - Точно тебе говорю.
П.: - Исключено!
В.: - Увы, всё было именно так, как написано.
П.: - Но… это невозможно! Есть распоряжение, пусть и негласное, но все об этом знают. Который год уже…
В.: - И тем не менее, мы это пропустили.
П.: - И причём в столице. Где именно это случилось?
В.: - В одной из этих, ну, музыкальных школ, имени кого-то там раньше была, не помню… Сейчас просто номер 2.
П.: - Что там она написала?
В.: - Да всё стандартно, по форме. Сразу видно, человек привык заполнять документы (короткий смешок).
П.: - А директор?
В.: - Уже у нас. Трясётся, лопочет что-то несуразное. Мол, не знал, афиша не поспела в срок, программу заранее согласовали, но в конце вдруг вылезло это.
П.: - Артиста взяли?
В.: - Да в том-то и дело, что нет.
П.: - Срочно объявить в розыск!
В.: - Уже. Только сомневаюсь я сильно.
П.: - Далеко не уйдёт. Возраст, приметы?
В.: - Тут такая штука… В общем… Раньше он был весьма известной личностью, в своём роде. Преподавал за границей, выступал, статьи писал. Мы всё пробили. Но ему уже под 80.
П.: - Ну, тогда это дело на пару дней, максимум.
В.: - Хм. В самом конце вечера, ну, когда он играл это, в зале погас свет. Десять часов, всё как полагается.
П.: -И?
В.: - Никто не знает, куда он потом девался. Ну, или точнее, не говорят. Пока.
П.: - Квартира? Адрес? Родственники?
В.: - По адресу выезжали. Пусто. Видимо, там уже давно никто не появлялся. Родственники были, но кто уже за рубежом сидит, а кто не успел добежать. Семья-то тоже у нас значилась под наблюдением. Сплошь культурно образованные. Были.
П.: - Знакомые? Друзья? Коллеги?
В.: - Ищем. Тут ведь как получается - кто переметнулся, кто затаился. Можем надолго закопаться.
П.: - Так, а этой, ну, которая сообщила, выдали всё по списку?
В.: - Да она считай два списка выпросила. Ещё и диск Кощеева с автографом пришлось пообещать. Иначе б не ушла.
П.: - Кощеева? Это который последний, с маршами? Там, где ещё вначале это… вступительное слово, ну, ты понимаешь…о ком я.
В.: - Да-да, он самый. У нас там целый ящик на складе лежит. Как специально для таких случаев.
П.: - Директор у нас надолго задержится?
В.: - Дак это к гадалке не ходи. Такое прошляпить.
П.: - Афишу изъяли?
В.: - Там ведь как получилось, в программе всё заявленное согласовано, была комиссия. И тут вдруг уже в самом конце программы, на бис, так сказать, вылезает…
П.: - Так, погоди. Если в программе не было написано, эта штука ведь уже столько лет не исполняется, верно? На радио и телевидение тоже всё чисто, сам помнишь, сколько всего изъяли. Интернет такого не покажет, благо он наш. Остаётся что, ноты там всякие, книжки? Да ведь тоже всё забрали и опечатали. Может что-то мы упускаем?
В.: - Люди помнят. Кто-то же из старшего поколения был на концерте, ну вот и догадались. Перешёптываться начали. Что-то услышали, и потом написали.
П.: - Школу закрыть!
В.: - Ну зачем сразу закрыть? Поставим своего человека директором, и вот тебе пожалуйста, вся информация на стол в горячем виде. Да вон хоть тебя взять. Пойдёшь в музыкальную школу? (хохочет).
П.: - Тьфу! Ну у тебя и шуточки.
В.: - А что? Нам свои люди везде сейчас нужны. Ты что, телевизор перестал включать?
П.: - Да смотрю я, смотрю.
В.: - Ну вот и смотри, в оба! Нам эта музЫка дорого обойтись может.
П.: - Ладно, идём работать. Только ты меня в курсе дела держи.
В.: - (бурчит себе под нос) Нас сейчас так будут за это дело держать, мало не покажется. И где умудрились-то, в самом центре…
(выходят из комнаты).
Сцена вторая.
Посреди гостиной стоит чёрный кабинетный рояль Шрёдер. Внутри потускневшими от времени буквами, когда-то золотыми, выбита надпись – «Поставщикъ двора Его Императорскаго Величества». В комнате полумрак, расставленные вдоль стен стулья уже все заняты людьми, остальные теснятся вокруг инструмента. Несмотря на большое количество народа стоит почти полная тишина. Все в ожидании.
Вдалеке слышится негромкий скрип входной двери, чей-то торопливый шёпот и шаркающие шаги. В комнату заходят трое. Первый – лысоватый человек, лет пятидесяти в синем в полоску костюме, в очках. Вторая – дама этого же возраста, хозяйка квартиры. Третий – старик с остатками седых волос, худощав, чуть выше среднего роста в плаще и коричневых ботинках, пожалуй, даже, слишком больших для их обладателя.
Первый – (полушёпотом). Ещё раз всем доброго вечера! Вы знаете, чего нам стоило собрать вас всех здесь, и чем это может обернуться для каждого из нас. Поэтому, я очень прошу, быть предельно внимательными к внешним факторам, любой шум может сильно навредить. Вот, пожалуй, и всё вступительное слово. Анна Александровна, прошу Вас. Представьте гостя.
Вторая - Сегодня мы сможем услышать здесь то, о чем мы и не мечтали последние несколько лет. Музыка этого композитора была изгнана из страны, её изымали, уничтожали, за её прослушивание и хранение полагается…
Третий – (перебивая). Анна Александровна, прошу меня простить, что прерываю Вашу речь. Но мы и так все понимаем напряжённость обстановки. Я не мог не вернуться и не сыграть его произведения. Пусть только по одному опусу за концерт, пусть без объявления, пусть только на бис. В одном южном городке я недавно даже пошутил, сказав, что на бис исполню новый марш Кощеева. Успех был грандиозный! И только пара человек о чём-то нервно перешёптывались, в то время, как остальные громко хлопали. Музыка, которая сегодня прозвучит здесь, очень камерная, ей не нужны большие залы, то есть исполнять её в больших залах это огромное удовольствие, но и в такой обстановке она прозвучит достойно. Когда-то в подполье уходили люди, потом книги. Пришло время уйти и музыке, уверен, лишь на какой-то срок. Мы знаем историю нашей страны, знаем, помним, а в данный момент ещё и пишем её, прямо здесь и сейчас. Пройдёт немного времени, и эта музыка снова вернётся на большую сцену. Громадные афиши, очереди в кассы, вопрос про лишний билетик, вы это помните?
Музыка формирует человека, даёт ему пищу для мозга, переживаний, эмоций. Мы должны сохранить её в себе, чтобы потом передать потомкам, это знание, без которого невозможно выжить и остаться человеком.
(садится за рояль, поднимает крышку и медленно длинными пальцами ощупывает холодные клавиши. Через несколько мгновений начнётся музыка).
Занавес.