На концертах 'Скорпионс' я стоял рядом с человеком почтенных лет - режиссёром ленинградского цирка. Глядя на плотную, казавшуюся чёрной толпу 'фанатов', выбрасывавших руки (пальцы - 'рожками') в такт песням группы, мой сосед изредка бормотал про себя: 'Да, другой век, другой век...' - и вглядывался в лица молодых, которые, казалось, впитывали, поглощали неведомые человеку иного поколения импульсы. И он с некоторым страхом следил за тем, как из разных концов 'стоячего', как в театре XVII века, партера на сцену летели бенгальские огни, оставляя в темноте светящийся след...
- Эта стрельба, конечно, вызывала у нас недовольство, - говорил мне в интервью замечательный певец Клаус Майне, чьё спокойствие за кулисами казалось просто ненатуральным - настолько он поражал в концерте своей динамикой, темпераментом, силой голоса и ещё чем-то неуловимым, что есть в крови настоящего артиста. - Вы видели, - заметил Майне,- наш импресарио специально обращался к публике, но толку никакого - на сцену бросали' что попало...
Беды, однако, не случилось, пожара, к счастью, тоже. И, по-видимому, прав оказался Ленконцерт, решив всё-таки проблему присутствия рядом с эстрадой нескольких сотен 'аккомпанирующих' поклонников группы и показав московским устроителям концертов пример смелости и разумного подхода к молодёжи, ждущей иных, непонятных моему соседу-режиссёру гармоний и ритмов.
- Как бы вы сами определили суть вашей музыки? - спросил я основателя ансамбля 'Скорпионс' (ему было, кстати, в момент этого основания 16 лет!) Рудольфа Шенкера, гитариста.
- В нашей музыке, - ответил Шенкер, - есть энергия, ритм и увлекающая мелодия. Программу свою мы строим по принципу пирожного 'наполеон' - слоями. После ритмического номера идёт то, что мы называем 'балладой', - мы поняли, что баллады особенно ценимы советской публикой. О ней же я хотел сказать вот что. Одна из наших песен называется 'Разве я могу жить без тебя'. Именно в Ленинграде мы однажды говорили друг с другом о впечатлениях после концерта, и кто-то из ребят сказал: 'Слушайте, это песня про нас и про ленинградскую публику. Мы теперь уже 'не можем жить без неё'.
Разговор зашёл об американских фанатиках хард-рока и металла.
- Конечно, публика там разная, - снова вступает в разговор Клаус Майне. - Иногда она определяется термином 'боди-шейк' и часто переходит границы допустимого - мы тормозим тогда её всячески...
- Вы в роли тормоза, - говорю я Майне, - немыслимо!
- Представьте себе, иногда бывает и так...
Вообще-то всё бывает в жизни такой группы, как 'Скорпионс'. Во второй половине 70-х годов, например, музыканты не могли пробиться, и путь наверх неумолимо вёл их вниз. Было время, когда Шенкер запрещал Майне покупать сигареты, потому что на последние пять марок нужно было нанять машину и ехать играть в следующий зал.
Так, из чередования успеха и безвестности, понемногу начала строиться, по выражению 'Скорпионс', ступенька за ступенькой металлическая лестница, по которой группа вела своё небыстрое восхождение...
И тут, конечно, подумалось о том, что по лестнице музыки не бегут, что крупицы хорошего вкуса и в этом случае накапливаются медленно, точно так же, как в хорошем, тонком джазе: вдруг посреди сложной, запутанной импровизации блеснут знакомые несколько нот популярного мотива или классической арии и исчезнут... Точно так же и в концерте 'Скорпионе' внезапно сверкнули четыре ноты нашей 'Эй, ухнем!', и зал благодарно взорвался аплодисментами. Публика и музыканты поняли друг друга.
Т.ДМИТРИЕВ (заместитель Артема ГАЛЬПЕРИНА)
На одиннадцатой звуковой странице группа 'Скорпионс' исполняет две композиции Р.Шенкера и К.Майне из альбома 'Дикарское удовольствие': 'Ритм любви' и 'Верь в любовь'.
Original: Scorpions - Rhythm of love; Believe in love
Журнал КРУГОЗОР 8 1988