Пока доехали до дома Веры Павловны, дождь разошелся еще сильнее. Андрей искренне порадовался, что сейчас ему не придется ехать по этому месиву грязи вперемежку со льдом, которое почему-то называется дорогой. В деревне дороги тоже были грунтовые, но, видимо, потому что деревня располагалась на берегу реки, почва в основном была песчаная, и в деревне практически не было луж и грязи.
На усадьбе Веры Павловны стояли два дома. Один был недавно построен. Крытый зеленым профнастилом и обложенный желтым кирпичом, он смотрел в улицу большими пластиковыми белыми окнами. Дом стоял на высоком фундаменте и от этого второй дом, стоящий на этой же усадьбе казался низковатым. Но, присмотревшись, Андрей понял, что и этот дом тоже еще неплох. Крестовый дом, сложенный из бревен и крытый шифером, тоже обзавелся пластиковыми окнами, но отапливался он, судя по возвышающейся над крышей трубе, печкой, в, то время как к новому дому была подведена газовая труба.
« Неплохо живут фермеры,- подумал Андрей, - только два дома-то зачем? Непонятно».
Между тем Вера Павловна открыла дверь дома:
- Проходи, Андрей Николаевич. Как говорится, будь как дома, но не забывай, что в гостях.
Все-таки стереотипы трудно изжить. Андрей редко бывал в деревенских домах. Но почему-то его стереотип восприятия деревенского дома был совсем иным, нежели то, что он увидел сейчас. Просторная прихожая выглядела так, как могла бы выглядеть прихожая в хорошей городской квартире. Три двери из прихожей вели одна в кухню, другая – в гостиную, третья – в санузел. С санузла Андрей и решил начать знакомство с домом Веры Павловны. И был приятно удивлен. Отделанная керамической плиткой комната содержанием напоминала городской санузел: душ, унитаз, раковина, зеркальный шкафчик над ней, а рядом – стиральная машина-автомат. « Неплохо, очень даже неплохо!». Повернув кран смесителя, чтобы вымыть руки, он с удивлением обнаружил, что в доме есть не только холодная, но и горячая вода. Выйдя из комнаты, Андрей прошел на кухню, где Вера Павловна, уже в переднике поверх платья что-то разогревала на плите.
- Ну, что, Андрей Николаевич, как тебе наши хоромы?
- Знаете, Вера Павловна, честно говоря, не ожидал. Наверное, стереотип, что деревня – это обязательно грязь в доме и нужник во дворе, сработал. Не думал, что люди в деревне так неплохо живут.
- Ну не все, конечно, так живут. Все от людей зависит. Ну, об этом потом. Ты не будешь против, если мы здесь, на кухне, поужинаем?
- Да, конечно. Вера Павловна, Вы делайте все, как у Вас заведено. Я не царских кровей, а родители мои – простые люди. Вы мне чем-то мою маму напоминаете. Так что чем проще, тем лучше.
- Ну, коли так, тогда прошу за стол.
Ужин, а он же и обед, у Веры Павловны был простым, но очень сытным. Борщ, котлеты с картофельным пюре, а еще и пирог к чаю были очень вкусными. Андрей не стеснялся, он действительно очень проголодался, ведь чаепитие с бутербродами и пирожками было скорее утром, чем в обед. Но даже голод не мог заглушить любопытства.
- Вера Павловна, а можно я Вас кое о чем спрошу?
- Да, конечно.
- А зачем Вам два дома? Вы же одна?
Вера Павловна рассмеялась:
- Ну, а вдруг я еще в ширину раздамся и в один дом не помещусь!
- Да, ладно Вам, Вера Павловна, Вы, надо сказать для Ваших лет прекрасно выглядите и полнота Вас нисколько не портит.
- Ну, спасибо за комплимент. Ну, а если серьезно, то дом этот мы с Ваней строили для дочери и ее семьи. Восемь лет назад Жанна приехала как-то в гости. Она у нас очень требовательная по характеру. Я сама виновата, баловала ее. У них со старшим нашим сыном Василием большая разница в возрасте – больше десяти лет. И когда дочь родилась, всегда как-то так получалось, что все лучшее доставалось ей, она ведь младшенькая. Вот она и привыкла, что если она что-то захотела, обязательно своего добьется. Так вот приехала Жанна и заявила, что не хочет больше вместе со свекровью жить. Стройте, мол, нам дом, мы будем в деревню переезжать. Ваня сначала возмутился, это же не такое простое дело – дом построить. Но дочь начала давить на больное – вы что, хотите, чтобы мы с мужем развелись, и дети сиротами остались. А мы-то с Иваном всю жизнь душа в душу прожили, никогда даже о разводе и не думали. Ну, уехала она, а мы подумали, подумали, а что делать – придется строить. Вот и вложили все, что у нас было накоплено в этот дом. Через год дом построили, а сватья умерла. Ваня поехать узнать, когда дочь с семьей переезжать сюда будут, а дочь ему в ответ:
- А зачем он мне нужен теперь, ваш дом? Да и деревня ваша, зачем мне нужна? У нас теперь квартира в городе.
Вот так и построили мы этот дом, который оказался никому не нужен. В деревне некоторые даже смеялись над нами. Три года он стоял нежилой. А как газ подвели к дому, Иван и говорит мне:
- Давай, Верочка, наверное, в новый дом перебираться. Мы ведь год от года не молодеем. С дровами скоро трудно будет возиться.
Так и перешли в этот дом. А старый дом стоял нежилой, пока мы в этом доме Ангелину не поселили.
- Это какую Ангелину? Не ту ли, что мы сегодня на ферме видели?
- Да, ее. Два года назад ее сюда из города перевезли.
- Из города?
- Да, из города.
В это время раздался звук глухо бухнувшей входной двери. Кто-то разувался у порога. Вера Павловна встала из-за стола, хотела пройти в прихожую, но в кухню вошел мальчуган лет пяти. В руках он держал тарелку, накрытую полотенцем. Широко улыбнувшись, Вера Павловна обняла мальчугана и поцеловала в макушку.
- Здравствуй, внучок. Здравствуй, родной.
- Баба Вера, здравствуй. Мама просила вам пирожки отнести.
- Ну, давай тарелку. С чем пирожки-то?
- С творогом и изюмом. Вкусные.
- Вкусные? Это хорошо. А ты с нами чай пить будешь?
- А у вас конфеты есть?
- Есть.
- Вкусные?
Вера Павловна засмеялась:
- Конечно, вкусные.
Она переложила пирожки на большую тарелку, стоящую на столе и поставила освободившуюся тарелку на край стола.
- Ну, тогда буду. А то у нас только карамельки. Мамка говорит, что на шоколадные конфеты денег нет. Обещала завтра купить, если деньги получит.
И деловито отодвинув табуретку, Вовка уселся на нее и, дотянувшись до вазочки с конфетами, поставил ее перед собой и начал перебирать конфеты, не зная, какую съесть сначала. Вера Павловна налила ему чай, добавила в чай молоко.
- Ну, что, вкусные конфеты?
- Сейчас попробую, скажу.
Неторопливо развернув первую конфету, Вовка съел ее, и лишь после этого отхлебнул немного чая. Кучка оберток от конфет на столе становилась все больше. Наконец Вовка допил чай и слез с табуретки.
- Спасибо, баба Вера, я пойду, а то мама снова будет ругаться, что я конфет много съел.
- Давай тарелку, я тебе в нее еще конфет положу, угостишь маму и бабушку.
- Да, ладно, не надо. Мама меня итак всякий раз ругает, что я у вас что-нибудь беру.
- Ладно, ладно, бери. Ешьте на здоровье. А деньги маме пригодятся.
Вера Павловна наложила полную тарелку конфет, сверху положила большое яблоко и, накрыв тарелку полотенцем, пошла, проводить мальчика до дома.
Андрей решил воспользоваться моментом и позвонить Маше. Надо было ее предупредить о том, что и сегодня он не будет ночевать дома. Будучи занятым, весь день, он не вспоминал о ссоре. Но сейчас прошлый вечер вдруг всплыл в памяти. Теперь, когда гнев улетучился, и можно было рассуждать уже более трезво, Андрей понимал, что он действительно во многом виноват. Надо было рассказать Марусе раньше. Хотя результат, наверное, был бы тот же. Он несколько раз набрал номер жены, но всякий раз она сбрасывала вызов. Похоже, все еще сердилась. Андрей набрал номер Макса:
- Привет, сын.
- Привет, пап.
- Макс, я в командировке в деревне. Сегодня приехать не смогу. Предупреди маму. Я до нее дозвониться почему-то не могу.
- Да, она, похоже, на тебя все еще сердится после вашей вчерашней ссоры. На меня сегодня наорала, да и Майке досталось. Сидим сегодня в своих комнатах, лишний раз ей на глаза стараемся не попадать.
- Вы хоть поужинали?
- Да, я заказывал пиццу. Мы с Майкой поели на кухне, пока мама куда-то уезжала.
- Ну, ладно, тогда. До завтра.
- До завтра, пап.
В комнату вернулась, наконец, Вера Павловна.
- Прости, Андрей, задержалась. Зашла узнать как здоровье Надежды Федоровны. Это мама Ангелины. Ты чаю еще хочешь?
- Если можно, попозже.
- Ну, попозже, значит, попозже. Пойдем в зал. Я думаю, нам с тобой есть о чем побеседовать.
Андрей поднялся и прошел в гостиную, которую Вера Павловна на деревенский манер называла « залом». Он уже не удивлялся ни хорошего качества стенке, ни уютному мягкому уголку, ни хрустальной люстре, ни большому телевизору на стене. Та деревня, которую он себе представлял, ушла в небытие.
Наведя порядок на кухне, в комнате появилась и хозяйка дома. Попутно она успела переодеться. Теперь она была одета в легкое трикотажное платье и домашние шлепанцы. Она села в кресло, что стояло чуть поодаль, откинула голову на спинку. Свет от люстры попал на ее лицо и неожиданно для себя Андрей отметил, насколько весь этот суетный день утомил эту немолодую женщину, очень утомил. Если утром лицо ее казалось очень живым, глаза сверкали, то сейчас лицо женщины как-то посерело и свет, лившийся из глаз, потух.
- Вера Павловна, я вижу, Вы устали? Может, дальнейшие разговоры перенесем на завтра?
- Да нет, Андрей, давай кое-что обсудим. Да, я устала, но думать-то я вполне могу, да и говорить тоже.
- Ну, хорошо. Вера Павловна, а можно пока мы не начали говорить о делах, я Вам еще один вопрос задам?
- Да, я слушаю.
- Вера Павловна, а кем Вам приходится Ангелина? Вы сами сказали, что Вы ее из города привезли, в свой дом поселили, Вовку внуком называете. Она Ваша родственница?
- Нет, Андрей, не родственница.
- Ну, тогда я вообще ничего не понимаю.
Вера Павловна посидела, молча, потом как-то испытующе глянула на Андрея.
- Я тебя, Андрей, почти не знаю. Но сегодня я за тобой понаблюдала, вроде ты нормальный мужик. Да и Ольга о тебе хорошо отзывалась. Поэтому я тебе расскажу все, как есть. Хотя когда я привезла сюда Гелю, я взяла грех на душу, сказала односельчанам, что Ангелина – моя дальняя племянница. Но до некоторых пор я даже не была с ней знакома.
Вера Павловна поворочалась в кресле, устраиваясь удобнее и начала свой рассказ.