Спасибо, мэм.
Автор: Джеймс Мёрсер Лэнгстон Хьюз, 1958 год
Thank You, Ma'am (by Langston Hughes)
По улице шла женщина весьма крупного телосложения с увесистой сумкой через плечо. В этой сумке, казалось, поместилось всё на свете, кроме, разве что, молотка и гвоздей: такая она была огромная. Было около одиннадцати, но, несмотря на такой поздний час, женщина шла совершенно одна. Вдруг к ней со спины подбежал паренек и попытался вырвать сумку. Ремень лопнул от единственного рывка, паренек не удержался и повалился на тротуар в обнимку со своей добычей. Женщина не растерялась: повернулась и дала обидчику хорошего пинка прямо по джинсовой заднице. После этого она наклонилась, сгребла мальчишку за грудки и тряхнула его так, что у незадачливого вора застучали зубы.
- Подбери мою сумку и отдай её мне, - потребовала она, но так и не выпустила мальчишку. Только наклонилась, чтобы он мог дотянуться и подать ей разбросанные вещи.
- И тебе не стыдно? – спросила женщина.
- Стыдно, - буркнул мальчишка. Его всё ещё крепко держали за воротник.
- Зачем ты так поступил?
- Я не специально.
- Ну ты и обманщик!
Вокруг них уже стали собираться прохожие: пара-тройка людей остановились поглазеть, что будет дальше.
- Если отпущу, убежишь?
- Угу.
- Значит, не буду отпускать, - сурово сказала новая знакомая, и действительно не отпустила.
- Мне очень жаль, леди, простите меня, - пролепетал мальчишка.
- Так-так, посмотрим. Какой же ты чумазый! Мне очень хочется умыть тебя как следует. Разве никто из домашних не велел тебе вымыться?
- Не-а.
- Значит, не зря мы встретились. Сегодня тот самый вечер, когда ты умоешься, - подытожила женщина, и решительно направилась дальше по улице, волоча за собой перепуганного воришку.
На вид ему было где-то четырнадцать-пятнадцать, он плелся за ней в голубых джинсах и теннисных туфлях, худощавый и тонкий, как тростинка.
- Сделаем вид, что ты мой сын. И я, как матушка, научу тебя, что хорошо, а что плохо. Итак, самое малое, что я могу сейчас сделать – это как следует умыть тебя. Кушать хочешь?
- Неа. Единственное, что я хочу: чтобы Вы меня отпустили.
- Струсишь, если мы завернем за угол?
- Неа.
- И правильно. Ты связался со мной, - сказала женщина. - И если ты думаешь, что легко отделаешься, то подумай получше. Попомните мои слова, молодой человек: когда я с тобой разберусь, ты ещё вспомнишь о миссис Луэлле Бейтс Вашингтон Джонс.
Парнишку прошиб пот. Он начал было сопротивляться, но куда там! Миссис Джонс остановилась, рывком развернула его и ловко зажала шею мальчишки в полу-нельсоне.
Так они и шли до самого дома миссис Джонс, но и после того, как хозяйка распахнула дверь, она не отпустила своего пленника. Они проследовали дальше по коридору в просторную меблированную кухню. Там хозяйка включила свет, а дверь так и оставила открытой. Парнишка прекрасно слышал, как другие жильцы смеются и болтают где-то в большом доме. Успокаивало только то, что не остался наедине с этой женщиной: она по-прежнему держала его за шею посреди кухни.
- Как тебя зовут?
- Роджер.
- Стало быть, Роджер, сейчас ты подойдешь к этой раковине и умоешься, - с этими словами женщина, наконец, выпустила парнишку. Роджер глянул на дверь, потом на женщину, потом снова на дверь, и обреченно подошёл к раковине.
- Подожди, пока холодная сольётся. Вот чистенькое полотенце.
- Вы меня посадите? – спросил парнишка, наклоняясь над раковиной.
- Умывайся. Пока ты такой чумазый, я с тобой никуда не пойду. Подумать только: шла себе домой, мечтала, как приготовлю что-то перекусить, а тут ты хватаешь мою сумку. Наверное, тебе тоже пришлось пропустить ужин, ведь так?
- Да нет, у меня дома – никого.
- Тогда мы вместе покушаем. Мне кажется, что ты голоден, или, по крайней мере, был голоден, когда пытался меня ограбить, - сказала женщина.
- Мне хотелось купить не еду, а синие замшевые туфли, - признался парнишка.
- Ну, для того, чтобы иметь какие-то замшевые туфли, не нужно было меня грабить. Нужно было меня попросить, - произнесла миссис Луэлла Бейтс Вашингтон Джонс.
- Мэм?
Парнишка уставился на неё, по его удивленному лицу всё ещё продолжала стекать вода. Повисло долгое молчание. Очень долгое. Роджер вытер лицо и, не зная, что ещё сделать, вытер его снова. Потом огляделся, гадая, что его ожидает теперь. Дверь всё ещё была открыта. Он мог броситься туда, дальше по коридору. Он мог бежать, бежать, бежать, бежать!
Женщина сидела на кушетке.
- Когда я была молодой, и мне тоже хотелось чего-то, что я не могла получить, - сказала она немного погодя.
Снова наступила тишина. Парнишка открыл рот от удивления. Затем он, сам того не понимая, нахмурился.
- Так-так, ты думал, что последует «но», правда? Ты думал, я скажу: «Но я никогда не вырывала у людей сумки». Ну так я не собираюсь этого говорить.
Пауза. Тишина.
- Я тоже совершала плохие поступки, о которых, сынок, не собираюсь тебе рассказывать. Я бы утаила их и перед Богом, если бы он уже этого не знал. Так что присядь, а я пока приготовлю что-нибудь. Не сиди без дела, возьми эту расческу, причешись, будешь выглядеть прилично.
Миссис Джонс пересекла кухню, миновав телевизионный экран, к газовой плите и холодильнику. Она нисколько не следила ни за своей сумкой, оставленной на кушетке, ни за мальчишкой, который, однако, не собирался больше убегать. Он специально сел туда, где его будет хорошо видно: в дальнем краю кухни. Он чувствовал, что женщина ему доверяет, и теперь ему не хотелось потерять это доверие.
- Не нужен ли вам кто-то, кто сходил бы в магазин? – спросил он, - Может, за молоком, или ещё за чем?
– У меня есть консервированное, я собиралась приготовить какао. - ответила она. – Но можешь сходить, если тебе хочется именно сладкого молока.
- Нет, какао – отличная идея, - обрадовался парнишка.
Миссис Джонс достала из холодильника бекон и лимскую фасоль. Разогрев этот нехитрый ужин, сварила какао и уселась за стол рядом с Роджером.
Она не спросила ни о том, где он живет, ни о его родных, ни о чём таком, что могло бы его смутить. Вместо этого за ужином она болтала о своей работе в салоне красоты при отеле. Рассказывала, каково это. Оказалось, что салон открыт допоздна, и в него приходят самые разные посетительницы: от жгучих брюнеток до ярких блондинок.
На десерт миссис Джонс отрезала Роджеру половину своего десятицентового пирога.
- Подкрепляйся, сынок.
Когда они закончили ужинать, она встала и сказала: «Вот, возьми эти десять долларов и купи себе синие замшевые туфли. В следующий раз не повторяй ту же ошибку, не нужно хватать чужие сумки. Красть – грешно, потому туфли на краденные деньги будут жечь тебе ноги. А сейчас мне нужно отдохнуть. Но я надеюсь, сынок, с этого вечера всё изменится, и ты будешь вести себя хорошо».
Она проводила его до входной двери и выпустила его.
- Спокойной ночи, парень, веди себя хорошо, - сказала она на прощание, выглядывая на улицу.
Роджеру хотелось сказать миссис Луэлле Бейтс Вашингтон Джонс что-то получше, чем просто: «Спасибо, мэм», но он так и не нашёл подходящих слов. Он только оглянулся на дородную женщину на пороге, и едва успел сказать: «Спасибо», как она скрылась за дверью. Это была их первая и последняя встреча.