Отребья.
Пьеса в 2-х актах.
Акт 1.
Сцена 1.
Действующие лица:
Соломин Алексей - муж;
Соломина Екатерина - жена.
Место действия - квартира Соломиных, часть сценического пространства.
Комната. Стол, стулья, вешало, низкий шкафчик, на нем рамка с фото супругов. На столе скатерть. Это гостиная в доме. Соломина сидит за столом, на столе кружка с чаем, и раскрытая книга. Она в домашнем одеянии. Входит Соломин.
Снимает пиджак и помещает его на вешало.
Соломин: - Привет.
Соломина, отнимает глаза от книги: - Привет.
Соломин чихает: - Погода дрянь. Как, впрочем, и весь день. Как дела?
Соломина: - Неплохо. Радуюсь тому, что завтра не придется вставать ни свет ни заря. С пятницей тебя, Алеша!
Соломин: - А? А… ну да. И тебя с пятницей… Наши сегодня в кабак пошли.
Соломина: - Наши, это кто?
Соломин: - Да перестань цепляться. Мои с отдела, ты же прекрасно поняла.
Соломина: - Леш, я теряюсь при таких определениях. Я тебе не раз об этом говорила. Наши, это когда они для нас с тобой общие. В другом случае они твои. Я в этот круг не вхожа. Собственно, никто и не звал.
Соломин: - А нечего там делать. Тебе от них мало пользы будет… И где же у нас бутылочка? – наклоняется, ищет в шкафчике, пригнувшись к полу аккурат задом к жене.
Соломина: - Тебя послушать - окружают сплошь бесполезные и никчемные люди. Как ты выживаешь то в такой беспросветной среде?
Соломин продолжает искать бутылку.
Соломина: - Я все хотела тебя спросить, отчего друзья твои перестали к нам ходить? Раньше, что ни пятница, так у тебя горело все… Алексей, хватит уже там рыться, повернувшись ко мне задом!
Соломин встает, бережно держа в руках бутылку водки. Ставит ее на стол, бросает: - Ты что-то спрашивала? - отворачивает снова к шкафчику и адресует ему: - А теперь папочка ищет рюмочки…
Соломина встает и берет книгу в руки: - Я, наверно, пойду в спальню. Лицезреть весь вечер твой безразличный филейный образ – не лучшая мотивация для конца трудной недели.
Соломин поднимается с двумя рюмками в руках: - Катя, а давай выпьем!
Соломина: - О как!... Прости, не очень что-то хочется.
Соломин, преграждая ей путь: - И все-таки я настаиваю.
Соломина после паузы: - С чего это ты проснулся? Но из уважения к твоей настойчивости… Ну, давай, - садится, - мог бы тогда хотя бы за вином зайти, если хотел выпить со мной.
Соломин: - Прости, забыл. Но в защиту водки скажу, что факт номер раз: водка нормализует давление, номер два: понижает уровень холестерина в крови, номер три: дезинфицирует полость рта…
Соломина: - Леша, остановись. Факт без номера - я все это уже слышала. Налей пол рюмки, больше все равно не осилю при всех ее достоинствах.
Соломин: - Как скажешь, - разливает водку.
Соломин, тостует сидя: - Ну, за хорошую погоду!
Соломина: - Ты, как всегда, оригинален.
Пьют. Соломин, сильно морщась.
Соломин: - Да… А что, Кать, как у тебя на работе?
Соломина: - Три ПЗ, плюс один иск. Устала за неделю, к полудню уже ни черта не соображала.
Соломин: - А ПЗ напомни - это что?
Соломина: - Это правовое заключение. Леш, извини, если ты еще когда-нибудь спросишь об этом, наверное, уже в тысячный раз, я стукну тебя по голове. Пусть даже и с риском нанесения тяжких телесных.
Соломин: - Что ты такая агрессивная?
Соломина: - Хороший вопрос. Может от того, что ты ни на йоту не интересуешься ни мной, ни моей жизнью? Даже вида не делаешь.
Соломин: - Ну, начинается…
Соломина: - Да нет, не начинается. Я как раз думаю, что все скорее заканчивается. Ты мне другого повода и не даешь.
Соломин: - Ну, понеслась!... Вот так, приходишь домой с работы, в пятницу, и вместо отдыха – распил по живому!
Соломина: - Алеша, а ты приходи не домой, а к жене своей приходи. Тогда это смыслом будет наполняться. А то ты холостяком тут шаришься меж стен и со мной как с креслом разговариваешь. Беззвучно, на понятийном уровне. А я живой человек, Леш. Я флюиды твои не улавливаю давно.
Соломин: - Я с тобой и разговариваю.
Соломина: - Спасибо за одолжение! Видать, я на оба уха захворала!
Соломин наливает только себе: - Так и знал, что надо было в кабак с ребятами идти. А ведь хотел как лучше, домой…
Соломина: - Я оценила жертву. Можешь теперь и к ребятам отчалить!
Соломин: - Да что ж ты за человек?!
Соломина: - Жена твоя! Любимая, между прочим, как ты меня лет пять назад называл!
Соломин: - От любви до ненависти…
Соломина: - Один шаг! Извини, что встряла!
Соломин: - Откуда столько агрессии? Ты же адвокат, Катя! Где твоя сдержанность, глубокий анализ причин? Где сдержанность? Как то ты, видать, уже хреновый адвокат. Скорее прокурор!
Соломина: - Ха! Молись, чтоб в судью не превратилась! А насчет адвоката, ты напрасно сомневаешься. Я пока еще с тобой медиацией занимаюсь, если знаешь термин такой. Как бы вот досудебное урегулирование разногласий. В ущерб своей гордости, между прочим! А она, как и самоуважение, никуда не делись, уж поверь мне… Просто, я вернуть нашу жизнь с тобой хочу, Алеша. Так подыграй же мне хоть чуть-чуть! Определись, со мной ты или нет. Если со мной – сделай, черт бы тебя побрал, явку с повинной! Расскажи, что ты еще заинтересован в нашем союзе.
Соломин: - А я не чувствую себя виноватым, чтоб ты знала! Да и с какой стати?!... Я не поменялся нисколько. Все как и было! Если хочешь – анализ мочи и крови могу принести! Сравнишь на досуге!... А коли ищешь причину, отчего не называю тебя любимой, сладенькой и прочей тарабарщиной – так поди загляни в зеркало! Полюбуйся, во что ты превратилась! Как чучело ходишь.
Соломина: - Чучело??? Да пошел ты, свинья!!! Это ты меня в такое превратил! Ты все соки из меня выпил! Только паразитируешь на мне, гад! И знаешь что? Да пошел ты!... Ты теперь будешь по гроб жизни отрабатывать, чтоб вернуть мне мою жизнь назад, ясно?!
Соломин: - Что??? – замахивается, - Да я тебя!…
Гаснет свет. Полностью. Раздается звук разбитой о пол рюмки. Пауза и тишина.
В темноте раздается голос Соломиной: - Опять.
Соломин: - Что опять?
Соломина: - Уже второй раз за вечер гаснет свет. Поищешь фонарь или свечи? В прошлый раз несколько минут прошло пока включили.
Соломин включает фонарик на мобильном телефоне. Как бы случайно освещает снизу подбородка свое лицо. Зловещий оскал: - Наверное, пробки перегорели.
Переводит фонарик на лицо Соломиной близко.
Соломина: - Во всем подъезде отключается. Я смотрела.
Соломин: - Пойду сам проверю.
Соломина: - Стой!... Леша, я темноты боюсь, ты же знаешь. Постой со мной! - хватает его за руку.
Соломин нерешительно задерживается. Чуть дотрагиваясь до плеча Кати, как бы обнимает ее: - Хорошо. Ладно… Все будет хорошо.
Стоят с минуту молча в свете фонарика. Не смотрят друг на друга. Включается свет.
Соломин, отстраняясь от жены: - Все же я выйду посмотрю щиток. Заодно перекурю.
Соломина подбирает осколки рюмки с пола. Задерживается с самым большим из них. Поднимает и осматривает его в руке как нож. Сцеживает сквозь зубы: - Конечно, сходи.
Конец сцены: Соломин выходит из комнаты и через кулисы на другой край сцены. Соломина садится за стол и роняет голову на руки.
Сцена 2.
Действующие лица:
Соломин.
Ипатов Борис - гость.
Место действия: подъездная площадка на этаже. Курилка.
Соломин закуривает сигарету. Шепчет под нос ругательства и со злостью бьет кулаком по стене. Несколько раз.
На заднем плане, за спиной Соломина возникает фигура мужчины в пальто. Тот молча стоит какое-то время и внимательно наблюдает за Соломиным.
Затем подходит к нему. Под мышкой держит кулек с цветами, завернутыми в газету.
Ипатов: - Добрый вечер.
Соломин: - Здрасьте.
Ипатов достает сигарету: - Не угостите огоньком?
Соломин дает прикурить от зажигалки.
Ипатов: - Благодарю! – после небольшой паузы, - А ведь мы с вами изгои.
Соломин: - Что?
Ипатов: - Общество на пути признания факта греха в курении. Пройдет немного времени – и в нас с вами пальцем станут тыкать, как в цирковых уродов.
Соломин: - Да? А мне начхать… У этого общества полно других изъянов. Курильщики даже не прыщи по сравнению с ними. Строят из себя монашек праведных. Нашли моду судить всех и вся!... Пусть сначала научатся уважать мнение других людей. Входить, так сказать, в положение… А то у нас только обвинять приветствуется. Сами ни черта бревна в собственных глазах не видят!
Ипатов: - Вы очень правильные вещи говорите. Разрешите представиться – Борис!
Соломин жмет протянутую руку: - Алексей.
Ипатов: - Я бы еще добавил: не суди, да не судим будешь.
Соломин: - О чем и речь!
Ипатов: - Не сочтите за фамильярство, не хотите выпить? У меня по пятницам будто зудит все внутри. А напряжение снимать не научился по-другому.
Соломин: - Да конечно хочу! – оглядывается на дверь своей квартиры, - Но ко мне сейчас не лучший вариант…
Ипатов достает из внутреннего кармана фляжку: - У меня есть с собой. Коньячок. Если не брезгуете, - протягивает Соломину.
Соломин пьет из горлышка, потом возвращает Ипатову. Тот тоже пьет.
Соломин: - Спасибо.
Ипатов: - Абсолютно не за что. С хорошим человеком можно и без антуража.
Соломин: - Согласен. А вы живете в нашем доме? Раньше вас не встречал.
Ипатов: - Нет. Приехал по приглашению, - показывает Соломину куль с цветами, - в гости.
Соломин: - А, свидание! Это хорошо. Это сама жизнь… - с грустью, - найти любовь – это как большой банк в покере сорвать. При бережном расходе может на всю жизнь хватить.
Ипатов: - Интересное сравнение! Но я не по любви. Просто по приглашению женщины. Да вы может ее и знаете, если на этом этаже живете. Вера. Полозова Вера из 37 квартиры.
Соломин: - Из 37-й?... Не. Незнаком. Знаю, там девушка эффектная проживает. Только она с мужем, по-моему?... Или это ее брат, друг?
Ипатов достает из кармана снова флягу и протягивает Соломину: - Не желаете еще?
Соломин выпивает и возвращает Ипатову. Тот тоже пьет.
Соломин: - Спасибо еще раз. Как раз то, что нужно!... Сейчас ведь не принято заводить знакомство без взаимовыгоды. А тут вы с такими жестами.
Ипатов: - Да я больше для себя, для смелости. А ваша компания кстати пришлась.
Соломин: - Так все равно умение нужно к незнакомому подойти. А у вас легко так все… Если бы люди, как вот вы, умели общаться – муж жене вместо упреков может вот, - кивает на цветы у Ипатова, - цветы приносил бы домой! Но у нас это не принято. Нет… Каждый в своей скорлупе!... И в доме во всем так. Тут, наверное, друг друга никто и не знает. Приходят и каждый прыг в свою норку! Там тепло, светло. Орать на помощь станут у соседей, так можно громкость на телеке прибавить и, опа! Уже и не слышно! Согласны, Борис?
Ипатов: - Абсолютно! Может на ты?
Соломин: - Да запросто! Я человек простой.
Ипатов: - Ой ли? Ты не лукавишь, Алексей? Простыми себя зачастую спешат назвать как раз самые сложные люди. Я не про тебя, конечно… Да и вообще не очень понимаю, где у человека грань между простым и сложным. Это же не краски, скажем, красные и синие! Так и те, моральные дальтоники, вроде меня, могут попутать.
Соломин: - Э, брат! Не скажи. Тут сердцем почувствуешь! С одним вот просто, как с тобой! С открытым человеком. А с другим… Всю жизнь проживешь, и ни черта так и не узнаешь, что за змею пригрел! – отворачивается и сплевывает со злостью на пол.
Ипатов: - Так ты думаешь, я, значит, такой простой? – смеется.
Соломин: - Конечно, думаю! С тобой говорить легко, и мыслишь одинаково.
Ипатов смеется: - Ай, спасибо!... За такие слова низкий тебе поклон от меня! - закуривает и угощает сигаретой Соломина.
Ипатов: - Слушай, а давай я тебя познакомлю с соседями! Сделаю доброе дело, если вы сами не умеете. Пойдем со мной сейчас к Вере! Она девушка милая.
Соломин: - Да ерунда! Куда я к вам? Третьим лишним что ли?
Ипатов: - Даже и не думай об этом! Тем более, сам говоришь, что она с мужем. Абсолютно ничему не помешаешь в таких обстоятельствах! За столом посидим, выпьем, отдохнем, – машет цветами, - Это всего лишь входной билет. Пойдем же!
Соломин: - Да все равно как-то…
Ипатов: - Я ж тебе говорю, никакой неловкости! Она современная женщина.
Соломин: - Ну, если ты считаешь что это нормально…
Ипатов берет Соломина под руку: - Я тебе даже больше скажу – прошу тебя поддержать меня. Я не понимаю куда суюсь. Не бросай товарища в трудной ситуации. Побудь там со мной! Я вижу, что на тебя можно положиться. Такой компаньон как ты - настоящая находка!
Соломин: - Ну, если так, почему бы и нет. Пойдем! Пятница, в конце концов!
Уходят за кулисы.
Сцена 3.
Действующие лица:
Соломина.
Раиса Павловна – соседка.
Соломина сидит за столом и отрешенно смотрит на стену. Раздается дверной звонок. Она медленно встает и идет.
Возвращаются на сцену двое: Соломина и ее соседка Раиса Павловна.
Раиса Павловна: - Катенька, извините за незваный визит. Как вы поживаете?
Соломина: - Хорошо, Раиса Павловна. Вашими молитвами. Как вы?
Раиса Павловна: - Недавно была в Риме! Это незабываемый город. Коктейль из запаха тысячелетий, свежесваренного кофе и лимончело до сих пор манит обратно. Не чета нашим реалиям метровых луж на тротуарах. Вам обязательно надо съездить туда!
Соломина: - Обязательно воспользуюсь вашим советом. Вот покроюсь запахом тысячелетий, и в путь. Вы с чем пришли?
Раиса Павловна: - Я вижу вы не в духе. У вас все нормально?
Соломина: - Лучше не бывает! Вы извините, я сейчас немного занята. Может, в следующий раз поболтаем?
Раиса Павловна: - Да, разумеется… Я, собственно, по делу. Из-за этих катастрофических перепадов электричества у меня вышел из строя электрический чайник! А я привезла совершенно потрясающие смеси сушеного шалфея и теперь боюсь, что не смогу заварить порцию… Вы ведь знаете, что шалфей в нашем,… извините, моем возрасте невероятно полезен?! Он выводит радикалы…
Соломина: - Я еще раз прошу прощения. У меня сегодня просто энциклопедический вечер здоровых жидкостей… Я просто не имею ни желания, ни возможности воспринять всю информацию о шалфее и его чудодейственных свойствах. Я чем вам могу помочь? Вам заварить его?
Раиса Павловна: - Я просто полагала, что ваш муж, Алексей, может посмотреть мой чайник. Возможно, там не бог весть какая проблема?
Соломина: - Алексей курит на лестнице. Вы разве его там не повстречали?
Раиса Павловна: - На лестнице никого нет.
Соломина: - Интересно… А давайте, я вам дам свой чайник и пользуйтесь хоть до завтра! Нам шалфей уже поздно, а водку кипятить Алеша расстроится. Так что забирайте и выводите радикалы куда пожелаете.
Раиса Павловна: - Катюша, вы добрейшей души человек! Я вам обязательно чего-нибудь принесу взамен.
Соломина: - Богом прошу, не надо! Только не сегодня.
Раиса Павловна: - Хорошо, хорошо. И, странно, что я Алексея не встретила. Вы то его ждете… Я вам все хотела сказать, да забывала. Я как-то раз Алексея вашего с другой женщиной здесь видела.
Соломина: - Где видели?
Раиса Павловна: - Да вот прямо как из квартиры вашей выходили. Такая видная девушка была. Он ее и целовал.
Соломина: - Вам, наверно, померещилось, Раиса Павловна… Это когда было?
Раиса Павловна: - Ровно неделю назад и было. Черненькая такая.
Соломина: - Да?... Интересно… А вы знаете, что? Алексей в тот день в командировке был вне города. Так что, вам показалось. Спутали чего-нибудь.
Раиса Павловна: - Да как же?! Я вас потом двоих видела, как вы домой вместе возвращались. Ничего я не путала!
Соломина: - А я вам говорю, что спутали! Я вам глазок дверной заклею, от греха подальше. А то вы так и марсиан у нас разглядите. А вам отдыхать надо. Вот трав и кореньев пить побольше. Вы ступайте к себе с моим чайником и заваривайтесь вдоволь, а о нас не беспокойтесь.
Соломина провожает соседку.
Возвращается, садится на стул в ту же позу и смотрит на стену.
Сцена 4.
Действующие лица:
Соломин.
Ипатов.
Полозова Вера.
Полозов Петр - ее муж.
Место действия: квартира Полозовых. Стол, стулья, буфет. У стола стоит кадка с большим фикусом.
К столу выходит Полозова. В нарядном, эффектно выглядит. Может быть излишне открыто платье. В целом вызывающий образ, соблазнительный.
Накрывает на стол, ставит посуду из буфета. Закуска, спиртное.
Раздается дверной звонок. Полозова приподнимает грудь, поправляет прическу и идет открывать за кулисы.
Слышатся голоса. Выходят в комнату на сцену трое: Полозова, Ипатов и Соломин.
Полозова несколько озадачено: - Борис, ты, как всегда, горазд на сюрпризы!
Ипатов: - Каюсь! Не смог бросить товарища в беде. А, зная твое великодушие, ничуть не сомневался, что ты будешь к нам предрасположена. Тем более, мой товарищ, как и я, очарован твоей красотой! Это тебе! - передает цветы.
Полозова принимает цветы, находит вазу и, стоя к гостям спиной, расправляет их там: - Так уж и очарованы?
Ипатов: - Абсолютно и бесповоротно!
Полозова: - И все-таки я… А, впрочем, не важно.
Ипатов: - Ну, вот и славно! Знакомься, это Алексей!
Полозова и Соломин жмут руки друг другу.
Полозова: - Да мы вроде знакомы. 39-я квартира, верно?
Соломин: - Да. Как раз напротив.
Полозова: - У вас еще жена, Алексей?
Соломин: - Да. Жена… Катя. Екатерина.
Ипатов: - Ну, я и очень рад, что вы познакомились ближе! Мы как раз с Алексеем за перекуром обсуждали, что соседи должны быть близкими друзьями. Может быть даже очень близкими.
Полозова: - А вы-то откуда знакомы?
Соломин: - Да мы…
Ипатов: - У Алексея дома с женой размолвка. Мы в курилке и тяпнули за спасение его души.
Соломин: - Да, но откуда ты про размолвку…
Ипатов, беря Соломина за локоть, но обращаясь к Полозовой: - Вера, к дьяволу условности! Все устали после рабочей недели. Надломились физически и морально. Выходит, что сейчас наш долг оказаться в плену застолья в хорошей компании. Ради которой ты меня, собственно, и пригласила! Я тебе ее организовал, так окажи милость, не выставляй нас за порог.
Полозова: - Да я разве против! Конечно, располагайтесь. Что я, такого сказала? - отворачивается к столу.
Ипатов наклоняясь к Соломину шепчет: - Не забывай, я просил тебя мне подыграть! Уши женщины чувствительны только к тому, что они ожидают услышать. Любая ложь во благо, если она наполнит женщину не притворным интересом к мужчине. Будь раскованней! Отдыхай и не задавайся лишними вопросами. Посмотри, какая женщина, а?! - кивает на Полозову.
Соломин: - Это да!
Подходят к столу и садятся. Ипатов садится у фикуса, направляя Соломина к другому месту рядом с Полозовой. Полозова накладывает им в тарелки закуску. Ипатов открывает бутылку коньяка и наполняет рюмки.
Ипатов: - Спасибо этому гостеприимному дому и предлагаю выпить за его несравненную хозяйку! За тебя, Вера! Дай бог тебе здоровья.
Полозова: - Да будет тебе!
Пьют.
Ипатов: - И как тебе только, Вера, удается влюблять в себя весь свет? Уверен, не обходится без мистики! Наверняка в вашем роду были добрые волшебники.
Полозова: - Все волшебство в правильном окружении, Боря! И вообще не преувеличивай! - стеснительно.
Соломин: - Я согласен с Борисом! Вы очень… красивы!
Полозова: - Ну, хватит! Вы меня совсем в краску вогнали… Спасибо, - адресует Соломину.
Ипатов Полозовой: - Как прошла ваша сделка с Фармстандартом? Все получилось?
Полозова: - Ах, да! Я же тебе не рассказала. Благодаря твоему посредничеству шеф сэкономил кучу бабок! Так что, можно сказать - он… все мы твои должники!
Ипатов: - Перестань! Это всего лишь работа. Я за это уже получил гонорар. Одной из важнейших частей которого, кстати, является знакомство с тобой!
Полозова: - И мне очень приятно, что я на тебя вышла! Весь прошедший месяц, благодаря этому, был, пожалуй, лучшим за последние годы моей работы. На этой сделке мне, наконец, удалось привлечь к себе внимание директора не только глубоким декольте, но и другими способностями. А они у меня есть, можешь не сомневаться, - заигрывает. - Может после этого меня все же переведут из приемной на более стоящее место. Я бы шагнула куда-нибудь начальницей! – смеется, - Признаться, до смерти надоело работать. Пора бы поближе к руководству, от земли подальше.
Ипатов: - Абсолютно убежден, что именно так и должно случиться! И намеренно намекну об этом Константину Сергеевичу! В понедельник у меня как раз с ним встреча у вас. Похлопочу, уж будь уверена.
Полозова: - Ох, спасибо! Я знаю, что ты все устроишь. В тебе сомневаться не приходится. Ты не подумай только, что я за этим тебя пригласила! Вообще не за этим!
Ипатов: - Даже и мысли не было! Клянусь! Напротив, я сам хотел у тебя спросить позволения протежировать тебе. Ты достойна большего! Это я тебе как человек, знающий в людях толк, говорю.
Полозова: - Даже не знаю, как тебя благодарить!
Ипатов: - Сочтемся, не переживай.
Соломин: - А я предлагаю выпить за женскую красоту! В ней одной секрет всей мужской силы. Иначе не за чем было бы нам стремиться к совершенству! Не зачем соперничать.
Ипатов: - Отлично сказано!
Пьют. Ипатов украдкой стряхивает полную рюмку в фикус.
Полозова: - Лишь бы соперничество не оканчивалось поножовщиной.
Ипатов: - Ну, мне кажется, настоящие мужчины всегда уступят дорогу другу, - подмигивает Соломину.
Полозова: - И все же женщинам нравится, когда за них дерутся!
Ипатов: - Вера, ты сама себе противоречишь.
Полозова: - Это законное женское право!
Соломин: - Все что ни захочет красивая женщина - все законно!
Полозова улыбается Соломину: - Алексей, вы настоящий джентльмен! И вы очень милы.
Соломин: - А давайте на ты!
Полозова: - Без проблем!
Ипатов: - Друзья, нет ничего приятней вечеринки в компании умных людей! - разливает по рюмкам, - Давайте выпьем за вечер пятницы, который, как никакой другой, создан для открытий и взаимных симпатий! Мне кажется, если бы существовала такая статистика, то вышло бы, что по пятницам больше всего всплеск дофамина на планете. Это такой гормон влюбленности.
Полозова: - Все может быть!... Слушайте, а мы не частим с выпивкой? Я с таким темпом жаркое не смогу подать. А я, между прочим, на него два часа угрохала. Это вообще как подвиг для меня.
Ипатов: - Да что там жаркое! Оценим как надо. Мы ж частим, лишь затем, чтобы поспеть за биением сердца, которое рвется наружу!
Соломин: - Ура!
Пьют. Ипатов снова не допивает и незаметно выливает остатки в фикус.
Полозова: - А давайте я музыку организую!
Встает к магнитофону и включает танцевальную музыку.
Соломин: - Вот это дело!
Полозова не садится и начинает пританцовывать у стола. Подчеркивая все достоинства своей фигуры и наряда.
Ипатов: - Вера, ты обворожительна!
Соломин поднимается: - Не могу усидеть!
Подходит к Полозовой и начинает танцевать.
Ипатов с места: - Давайте, ребята! - прихлопывает им.
Вдруг слышится из-за кулис крик: - Вера!
Полозова останавливается и прислушивается. Соломин продолжает танцевать рядом с ней.
Снова крик: - Вера!
Полозова выключает музыку: - Проснулся все-таки…
Крик: - Вера!!!
Полозова злобно: - Да иду! - обращаясь к гостям, - А сейчас вам тоже будет сюрприз.
Уходит. Соломин недоумевающе смотрит на Ипатова. Пауза.
Входит Полозова, катя впереди себя тележку с инвалидом: - Знакомьтесь!… Это мой муж, Петр!
Гаснет свет на сцене.
Сцена 5.
Действующие лица:
- Соломина Екатерина;
- Петрова Елизавета (ее подруга).
Входит девушка в верхней одежде, за ней заходит хозяйка квартиры. Хозяйка с платком на плечах. По-домашнему в простом платье. Подруга при всех регалиях, на каблуках, яркая.
Петрова: - Не могу поверить, Кать! Пятница вечер и ты в таком виде, словно к крестному ходу готовишься!
Скидывает пальто на вешалку. Подходит к столу, садится без приглашения.
Соломина: - Тебя каким ветром, Лиза? – тоже садится.
Петрова: - А ты даже не обратила внимания на мои руки! - красуется ими, - С маникюра. Такая девочка миленькая в салоне! Новая. И не дорого, кстати. Хотя экономить на себе - последнее дело, как ты знаешь. Это не маникюр, а инвестиции.
Соломина кивает, не находя что ответить.
Петрова крутит пустую рюмку, стоящую на столе: - А не угостите ли вином шикарную женщину, гражданка Соломина?
Соломина: - Нет вина. Вот водка есть, - кивает на бутылку, початую мужем.
Петрова кривит рот: - Какая гадость. Ну, водка так водка, - наливает себе и Соломиной.
Соломина отказывается вяло, но в результате пьет.
Петрова, отдергавшись после водки и занюхав свежим маникюром: - Катя, я тебя вижу редко, но, ты уж прости за прямоту, с таким фейсом как в последний год, и видеть не хочу! Ну что за уныние? Ты себя в зеркало видела вообще? В чем одета? Ты женщина, или некролог в газете?
Соломина: - Лиза, может ты домой пойдешь?
Петрова: - Домой! Ха! Что я там не видела? Я в город собираюсь. Имею кавалера приятного во многих отношениях. Мне его теперь использовать надо… По назначению.
Соломина: - Не боишься, что после исполнения назначенного ты ему пенсию платить будешь?
Петрова: - Это мы еще посмотрим, кто кому платить будет!... Слушай, Кать! А айда со мной! Пробежимся по ночной жизни как раньше, а! Ну не так ведь давно это и было! Ты да я, да мы с тобой, а?! Хахалю объявлю сейчас, чтоб без друга меня не забирал или пускай катится к черту! Мы с тобой партию всегда найдем, верно?! - наливает и себе и Соломиной. Пьют.
Петрова: - Катька! Катюха! Помнишь, годы школьные? Годы те чудесные. Какие мы с тобой припевочки были.
Соломина: - Это ты припевочка была, а я за тобой объедки подбирала.
Петрова: - Фу! Как ты это называешь… Мне везло просто больше. Тебе, зато, в другом ветром поддувало.
Соломина: - Ага. Так поддувало, что все никак не отболею…
Петрова: - Какая ты, Катька, скучная стала. Как твоя новая фамилия. Не то, что прежняя - Славинская! Сама за себя говорила!
Соломина: - Не подлизывайся.
Петрова: - Больно надо! Я ж тебя люблю как сестру родную. Мне тебе помочь хочется. Вижу, что с настроением у тебя провал. Ты и улыбаться то разучилась. Встретишь тебя - вроде молодая баба, а в глазах старушечьи платочки мелькают!
Соломина: - Лиз, ты пришла в красноречии что ли упражняться? И так на душе кошки скребут, так ты тут еще … с платочками.
Петрова: - А что случилось?
Соломина наливает только себе. Пьет. Петрова тоже наливает.
Петрова: - Кать, давай выкладывай. Я как подруга молодости должна знать!
Соломина: - А зачем?
Петрова: - Одна голова хорошо, а две лучше!
Соломина: - Лиз, твоя голова маникюром светится, а моя семейной жизнью, будь она не ладна. Сытый голодного не поймет.
Петрова: - А ты попробуй. Я ж не дура!
Соломина: - Пробуют тогда, когда что-то выбрать хотят. А мой выбор сделан, Лиза.
Петрова: - Господи, насмотришься на вас замужних - тоска берет! Еще трижды подумаешь - на кой черт это все надо. Кстати, где твой меланхоличный муженек? Как я захожу, он все курить бегает. Я прям Прометеем себя ощущаю!
Соломина: - А он и сейчас курить ушел, - смотрит на часы, - Уже больше часа как.
Петрова: - Он не погуливает у тебя?
Соломина: - Не знаю.
Петрова: - А должна бы знать!
Соломина: - Хорошо. Скажи мне, Петрова, мой муж что-то имел с тобой?
Петрова, пряча глаза: - Конечно нет.
Соломина: - Вот видишь, теперь я знаю, что, как минимум, с одной женщиной в городе мой муж не гулял от меня. Ты думаешь, мне стало от этого легче?
Петрова: - Дурацкий пример.
Соломина: - Может быть. Если бы ты еще глаза не прятала от меня, был бы совсем дурацкий, а так, просто дурацкий.
Петрова: - Слушай, если он слинял курить на всю ночь - ты на законных основаниях имеешь право также смотаться из дома!
Соломина: - Я тебе больше скажу - я на законных основаниях имею право смотаться на все четыре стороны, даже если мой муж бросит курить.
Петрова: - Это как?
Соломина: - Полагаю, мое отсутствие вряд ли кто заметит. А если и заметит, то не придаст значения. Лиз, знала бы ты насколько это хреново чувствовать себя безразличной для мужчины, с которым живешь! Какой-то эфемерный общий дом, где ты разве что стена из плоти и крови вместо бетона. Как ноль без палочки… И почему так случилось? Неужели мы с самого начала были всего лишь пустотой?
Петрова: - Брось, подруга! Не преувеличивай. Я помню ваши цветочки-конфеточки. Помню вашу свадьбу. Все было всерьез.
Соломина: - Хорошо, что хоть ты помнишь.
Петрова: - Я и не знала, что у вас кризис.
Соломина (смеется): - Лиза, я тебе как адвокат по профессии скажу, что кризис в основах античного права означает спор сторон. Но спорят те, кто ищет истину, а мы ни за что не боремся. Мы просто знаем, что предмет нашего соглашения, пожалуй, исчерпан. И договор продолжает действовать по умолчанию, без взаимного интереса сторон.
Петрова: - Значит, у него точно кто-то есть!
Соломина (опять смеется): - Нет, честное слово, я тебе завидую! Это объяснение вполне в духе времени. А представь себе на секунду. Ну, хоть на секундочку, что вот, допустим, никто никому не изменяет. Люди живут вполне добропорядочно, но день за днем ловят себя на мысли, что смотреть друг на друга им не хочется. Не интересно. Говорить тоже не о чем. Даже играть в карты скучно до того, что хочется сразу сдаться на втором ходу.
Петрова: - А давай выпьем!
Соломина: - А давай!
Пьют.
Соломина: - Лиза, я люблю тебя! Нет, серьезно. Ты как праздник. Поэтому мужики тебя и обожают. Была б я мужиком - смотрела бы на тебя, как на лотерейный билет. Радовалась, что он есть и стирать не стала бы, чтоб не обломаться. А так бы всю жизнь и хранила бы целым.
Петрова: - А ты его любишь?
Пауза. Соломина промокает глаза.
Соломина: - Я же говорю, открывать тебя нельзя. Только я пьянеть начала…
Петрова: - Да ты пьяная и есть!
Соломина: - Лиз, а звони своему хахалю! Пойдем с тобой гулять. Я сейчас гулять хочу. Потому что да, Лиза!
Петрова: - Что да?
Соломина: - Люблю я его, дурочка ты красивая! Но это все утром, а сейчас пойдем, оденешь меня и в ночь! Хоть бы на метле как Маргарита со свитой дьявола! Уж коли они под окнами бродят - пусть и решают все за меня в эту ночь!
Уходят.
Сцена 6.
Действующие лица:
Соломин.
Ипатов.
Полозова Вера.
Полозов Петр - ее муж.
Место действия - квартира Полозовых. Все тот же антураж.
Сцена начинается с того же момента, как и закончилась предыдущая в квартире Полозовых.
Полозова: - Знакомьтесь! Это мой муж, Петр!
В инвалидном кресле сидит мужчина, по пояс завернутый в плед.
Соломин: - Добрый вечер.
Ипатов встает: - Здравствуйте! Моя фамилия Ипатов. Являюсь коллегой Веры по рабочим вопросам, - протягивает руку инвалиду и тот не слишком дружелюбно ее пожимает.
Соломин: - Соломин. Ваш сосед по лестничной клетке, - также здоровается с мужчиной в кресле.
Полозов: - Петр Полозов. Муж Веры Михайловны. – Обращаясь уже к Полозовой, - Вера, я проспал почти весь вечер. Со мной такого не бывало. Может погода виной? Ты мне давала мои витамины?
Полозова: - Давала!... Мог бы и дальше спать.
Полозов: - Я помню что-то пил… Какое-то странное ощущение сухости во рту. А ты не могла бы дать мне стакан воды?
Полозова небрежно наполняет стакан и впихивает его в руку мужу.
Полозов выпивает: - Нет, определенно что-то не так. Голова, будто чужая…
Полозова: - Да у тебя все чужое!... - в полголоса в сторону, - Даже жена…
Полозов: - Что ты там бормочешь?
Полозова: - Послушай, Петя, ты или оклемывайся давай, или езжай на своем кадиллаке обратно спать! У нас здесь неплохой вечер образовался.
Ипатов: - Вера, что ты так грубо? – адресует Полозову, - Конечно, располагайтесь как вам будет удобно.
Соломин: - Да нам наверно и пора уже…
Полозова: - Ну, уж нет! Я еще даже жаркое не подала! Не оставляйте женщину так легко, она может этого и не простить, - подмигивает Соломину и наклоняется к мужу, - Правда, Петя, мы не возражаем против компании?
Полозов: - Конечно, конечно. Присаживайтесь. Наш дом открыт для гостей.
Полозова: - Ну, вот и чудно! Хороший мальчик.
Ипатов: - У вас потрясающая жена, Петр… простите, не знаю вашего отчества…
Полозова: - Не надо отчества.
Ипатов: - Мало того, что прекрасный специалист своего дела, так еще и замечательная хозяйка!
Полозов: - Хозяйка?... А, ну да. Спасибо за комплимент, ей должно быть приятно.
Полозова: - Конечно приятно! От тебя сто лет в обед подобного не услышишь!
Полозов: - Чтобы услышать, надо уметь слушать.
Полозова: - Слушают того, кто в дом деньги приносит! И вообще, посиди без выступлений, а то трибуна вернется в твой склеп в спальне!
Полозов: - Быстро ты позабыла, как я тебя с улицы подобрал…
Соломин поднимается: - Товарищи, давайте жить дружно! Петр, разрешите вам налить рюмочку?
Полозов: - Спасибо, я не пью спиртное.
Соломин: - Тогда мы выпьем за ваше здоровье! – разливает коньяк по рюмкам.
Полозова: - Ага… За здоровье молодых! – опрокидывает в себя рюмку.
Соломин и Ипатов присоединяются. Ипатов наклоняется к столу и выливает коньяк в фикус.
Ипатов: - Хорошо-то как, граждане!
Полозова: - Вы закусывайте, давайте. На пустой желудок глаз хмелю не радуется.
Полозова встает слегка покачиваясь: - А я пойду жаркое проведаю. Чувствую пора подавать.
Соломин приподнимается: - Давайте я вам… тебе помогу!
Полозова, проходя мимо него, нежно проводит по его плечам руками, усаживая обратно: - Успеешь еще помочь. Пока рано.
Уходит.
Полозов проводит ее недобрым взглядом, потом переводит его на Соломина и ничего не говорит.
Ипатов: - Петр, а вы кто по профессии?
Полозов: - Педагог. По химии. Хотя теперь это не имеет особого значения.
Ипатов: - Простите за нескромный вопрос, давно это у вас? – кивает на ноги Полозова.
Полозов: - Почти два года. После аварии отнялись ноги… Вы свое имя назовите, а то мне неудобно с вами общаться.
Ипатов: - Ах, конечно! Борис!
Полозов Соломину: - А ваше?
Соломин: - Алексей.
Полозов кивает: - Почему-то так и думал… Так вот Борис и Алексей, что бы тут не изображала Вера, я вполне самодостаточен. Пусть вас не обманывает мой вид. Хоть ноги мои не ходят, руки и, в особенности, голова работают довольно сносно. Даже не смотря на то, что моя обожаемая женушка время от времени скармливает мне транквилизаторы вместо витаминов… Она отчего то думает, что я этого не знаю… И во избежание ошибочного представления о ее роли в нашей жизни, скажу, что все в этом доме, как и он сам, приобретено мной. Хоть сейчас я и нахожусь в вынужденном простое. Но!... Я по-прежнему работаю! Ко мне начали ходить ученики на дом. Я, черт побери, мужчина и никому не отдам этого поста в семье!
Входит Полозова с блюдом мяса: - Полозов, что это ты тут раскричался? – обращается к Соломину и Ипатову: - Что он вам тут наплел? Как его жена принижает?
Соломин: - Абсолютно нет! Мы просто… о жизни…
Полозова: - Да уж! Жизнь у нас с ним – замечательная!
Ипатов: - Вера, а какой божественный запах ты нам принесла! Слюнки уже потекли!
Соломин хватает бутылку: - А давайте под дичь!
Полозова: - Тоже мне дичь! Обычная телятина тщедушная… А, впрочем, почему и не выпить?!
Доливают бутылку. Пьют. Полозов осматривает всех по очереди и следит. Ипатов медлит с рюмкой. Потом ставит ее на стол наполовину полной. Закусывают.
Полозов Ипатову: - Что же вы до конца не пьете?
Ипатов: - Решил пропустить разок.
Полозов невесело напевает: - Эх раз, еще раз, да еще много много раз…
Полозова встает, покачиваясь, и включает музыку: - Ну, раз поели, пора перейти к марлезонскому балету! К танцам, короче!
Соломин поднимается и идет к ней танцевать. Полозов продолжает есть, а Ипатов подначивает танцующих и недвусмысленно подмигивает Соломину с намеком на Веру.
Через минуту неожиданно выключается электричество.
Темнота. Слышатся шорохи и какая-то возня.
Голос Полозова: - Вера, это что, у нас что-то перегорело?
Ипатов: - Мне кажется, такое уже сегодня случалось в вашем доме. Не волнуйтесь!…
Полозов: - Вера!... Вы слышите?
Ипатов: - Что именно?…
Полозов: - Вера!
Также неожиданно включается свет. Ипатов стоит у выхода из комнаты. Полозова бесстыже застыла в объятиях Соломина. Оголено плечо, задрана юбка. Руки Соломина на ее ягодицах. Полозов застыл в немой сцене, уставясь на свою жену и Соломина.
Полозова и Соломин отпрыгивают друг от друга. Полозова, оправляясь, выходит из комнаты за кулисы.
Полозов протыкает воздух указательным пальцем, направленным на Соломина: - Ты!… Вы!…
Соломин: - Я все исправлю! Это недоразумение! Она… А я…
Полозов роняет голову на руки на стол и сотрясается в беззвучных рыданиях.
Сцена 7.
Действующие лица:
Соломина.
Петрова.
Место действия - квартира Соломиных.
Входят Соломина и Петрова. Разрумяненные, смеются.
Соломина плюхается на стул: - Ну, ты его и отшила! Мастерица, Лизка, ты по этой части!
Петрова: - Да сама тоже хороша! Как возле тебя тот брюнет шился, я думала все, пропала девка!
Смеются.
Соломина наливает им обеим из бутылки: - Давай, подруга, за тебя! За твою беззаботную жизнь! Есть в этом своя прелесть, не могу не признать!
Петрова: - Спасибо, дорогая, но… и я должна признаться, что отчасти завидую тебе. У тебя есть мужчина, который всегда рядом. Есть семья. Пускай и не без проблем, но это дом, которого у меня нет и, наверное, никогда не будет.
Соломина: - Что за глупости ты несешь? Конечно будет! Ты можешь от жизни брать все, что пожелаешь! У красивых в колоде, считай, одни козыри всегда!
Петрова: - Разве? Это только так кажется. Может, таким как я, как раз и труднее жить. На нас делают ставки, мы и сами туда же… Вечно гонка только к пьедесталу. А ведь завышенные ожидания, Катя, только и сводят жизнь к дороге, которая зачастую не имеет счастливого конца… Все чего-то ждешь, надеешься. А посмотреть назад – одна пыль. И ничего путного не построено. Все какие-то сваи, да обломки… И в определенный миг ты понимаешь, что готова отдаться любому из узкого круга знакомых. Ты готова забыть затертые до дыр мечты и стать просто хоть кем-то любимой. И надеяться, что, может, в ответ полюбишь и сама… Ты хочешь вблизи себя иметь того, кто поговорит с тобой не как с игрушкой в постели, а как с человеком.
Соломина: - Пьяный разговор, Лиз. Тебя не в чем жалеть! Хочешь сойти с дистанции – дело твое. Но по мне, так надо добиваться своего! Пока не повис живот над штанами – чеши до конца. А там, как говорят, бог подаст!
Петрова: - А, - машет рукой, - ты слишком категорична! А где, кстати, твой муж?
Соломина: - Не знаю. Спит наверно. Пойду, посмотрю.
Уходит. Петрова наливает себе еще и выпивает сама.
Соломина возвращается: - Его нет.
Петрова: - Интересное кино!
Соломина достает мобильный телефон: - Сейчас будем искать. Что-то мне не по себе, - садится.
Соломина: - Алло! Леша, ты где?… Я знаю, что не дома. Я дома. Ты то где?… У соседей? Из 37-й?… Что ты там делаешь?… В какой компании?… - долго слушает, - Я не знаю… Я тоже не одна!… Да. Со мной Лиза Петрова… Да!… Сейчас.
Соломина, прикрывая трубку ладонью, обращается к Петровой: - Алексей у соседей. Говорит там компания. Просит прийти к ним, вытащить его оттуда. Пойдем?
Петрова: - Конечно пойдем! Не бросать же человека!
Собираются и уходят.
Сцена 8.
Действующие лица:
Соломин.
Ипатов.
Полозова.
Полозов.
Соломина.
Петрова.
Место действия - квартира Полозовых.
За столом сидят Полозов и Ипатов. Входит Полозова.
Полозова мужу: - Я даже не собираюсь перед тобой оправдываться! Я еще молодая женщина. Под градусом понесло на подвиги. Эка невидаль!… Мне, Петя, нормальных отношений между мужчиной и женщиной не хватает, ясно тебе? Нормальных животных страстей!... И уж лучше тебе смириться, что мой залет не будет последним. Понимаешь ты или нет, самовлюбленная твоя морда?
Полозов, шипя сквозь зубы: - Ты не смеешь со мной так разговаривать!
Полозова: - О! Неужели? Еще как смею! Я по своим долгам плачу сполна. И вообще радуйся, что я еще живу с тобой!
Входит Соломин с телефоном в руке: - Я прошу прощения, но звонила моя жена. Я сказал, что нахожусь у вас в гостях, и она намерена прийти… познакомиться.
Полозова морщит нос: - Ну что за бытовуха? Зачем жена?
Ипатов: - Конечно она волнуется! Ты же ее не предупредил. Петр, вы не против?
Полозов машет рукой: - Да делайте что хотите!
Соломин: - Все дело в том, что она не одна, а с подругой. Все как-то неловко выходит…
Полозова: - А пускай идут! С девками, вон, моему муженьку веселее будет! Вечер, похоже, только начинается.
Соломин: - Я думаю, мы познакомимся и пойдем к себе. – Слышно звук дверного звонка. – А вот и они! Пойду, открою!
Полозова ему вслед: - Ну, уж нет. От меня вот так просто еще никто не уходил.
Входят Соломины и Петрова.
Соломин: - Разрешите представить: Катя – моя жена, Лиза – подруга.
Полозова: - Чья?
Соломин: - Что чья?
Полозова: - Подруга чья?
Соломин: - А! Ну,… Катина конечно.
Ипатов встает: - Борис. Очень приятно!
Полозова: - Я Вера. Это, - кивает на мужа, - мой супруг, Петр! Он сегодня не в духе. Не выспался, жаворонок мой.
Полозов: - Хватит, Вера! Ты ведешь себя отвратительно.
Полозова фыркает на него.
Полозов гостям: - Располагайтесь. У нас тут пир горой.
Соломина: - Да нет, спасибо! Мы, пожалуй, пойдем. Завтра утром дела. Мы в следующий раз обязательно зайдем!
Полозова: - Нет, пожалуйста! Задержитесь! Не обращайте внимания на семейные шутки. У нас тут довольно весело! Я вас очень прошу! – усаживает за стол гостей. Ипатову: - Борис, принеси, пожалуйста, еще два стула из спальни мужа.
Ипатов: - Сию минуту, Вера! – Соломиной и Петровой, - Вы действительно будете спасением для нашей вечеринки. Останьтесь! Сделайте одолжение, украсьте этот дом своим очаровательным присутствием!
Соломина: - Спасибо, от такого предложения трудно отказаться.
Ипатов ставит стулья так, что сохраняет свое место у фикуса.
После того как все расселись, Ипатов поднимается снова: - Ну а теперь самое время выпить за знакомство! – разливает по рюмкам спиртное.
Все пьют. Петрова вдруг ни с того ни с сего начинает хохотать.
Соломина: - Лиза, что с тобой?
Петрова отсмеявшись: - Да ерунда! Анекдот вспомнила, что мне сегодня рассказывали.
Ипатов: - Нам бы тоже хотелось услышать.
Петрова: - Да он несерьезный и пошлый!
Полозов: - Так он же анекдот! Поделитесь, Лиза.
Петрова: - Ну ладно, слушайте: «Вот вам дешевый газ! – сказал глава Газпрома на переговорах с Украиной и пернул!»
Петрова снова стала заливаться, а за ней и вся компания.
Полозова: - А ты мне нравишься, Лиза!
Петрова: - Да и ты, ничего так! Не в 69 школе училась?
Полозова: - Я из другого города приехала.
Петрова: - Ну, значит показалось. А что вы тут делали?
Полозов: - У нас здесь были танцы.
Петрова: - Ой, как здорово! Почему закончились? Не из-за нас?
Полозов: - Вовсе нет. Была причина почти что экзотическая. Может вам Алексей расскажет?
Полозова: - Петя, не лезь в бутылку, а то в ней и запечатаю!
Соломина: - А почему бы и не рассказать? Леша, я в ожидании!
Соломин: - Да… не знаю, что рассказывать…
Соломина: - Так таки и нечего? А в чем тогда у всех заминка? Очевидно же, что тут у вас какая-то тайна.
Ипатов: - Да в сущности никакой особой тайны нет. Ничего из ряда вон такого. Просто выпили лишку, и Алексей с Верой стали целоваться. Так что у нее юбка на спину залезла. А так ничего выдающегося! Больше похоже было, как Вера сказала, на минутное помутнение. На подвиг.
Соломин резко поворачиваясь к Ипатову: - Да ты!...
Полозова: - Ай да Борис! Как ты раскрылся то!
Соломина встает и из недопитой рюмки плещет в лицо мужу. Полозов аплодирует.
Соломин: - Катя, это недоразумение… Я выпил. Она сама…
Полозова: - Что тебе сама? Кобель! Наберись смелости и отвечай за поступки. Я да! Сама!... Сама за себя постою и отвечу. Мне терять нечего! Что за мужики пошли?! Трусы, да стукачи!...
Петрова встает и отвешивает пощечину Соломину. Потом поворачивается к Полозовой: - Чужой мужик на такую прошмандовку как ты зарится, а ты и рада стараться! Да еще и при муже. Закрыла бы хайло свое и помалкивала в тряпочку!
Полозова: - Что? А ты то кто такая?
Соломин поднимается: - Надо бежать! Бежать со всех ног…
Полозов: - Стоп!!! Конец вечеринке! Давайте окончим миром в моем доме, а дальше, творите что хотите!... Борис, наполните бокалы. И мне по такому случаю пару капель.
Ипатов разливает всем.
Полозов: - Я как хозяин дома требую минуту тишины… Подумайте во время нее о себе. Исповедуйтесь как умеете и уносите всю грязь с собой. Я не хочу этим дышать… А сейчас молчите.
Неожиданно гаснет свет. Полная темнота. Слышно как падает стул.
Петрова вскрикивает. Потом: - Что же это за дом такой?
Соломин: - Сейчас дадут.
Слышны шумы.
Включается свет. Все молча пьют.
Соломина: - Ну все! Я пошла!
Соломин делает за ней два шага: - Катя…
Вдруг его скрючивает. Он хватается за живот: - Боже, как больно… Что в рюмке?...
Соломин падает на колени, потом плашмя. Несколько раз дергается и стихает. Ипатов и Соломина бросаются к нему. Тормошат.
Ипатов держит пульс и потом говорит: - Конец. Умер.
Раздается крик Петровой.
Занавес. Конец первого акта.
Акт 2.
Сцена 1.
Уже все пространство сцены это квартира Полозовых. Те же лица.
Соломина сидит на полу рядом в ногах у мертвого мужа и плачет. Полозова и Петрова стоят у стола. Полозов сидит в кресле. Ипатов ходит около фикуса.
Соломина: - Этого не может быть. Не может быть…
Петрова: - Какой кошмар… Что с ним? Сердце?
Полозов: - Это не сердце. Я такое видел уже. Как при отравлении кислотой. От него даже здесь будто запах химии чувствую. Да и паралич после судорог… Только посмотрите, что из него натекло!
Полозова: - Надо что-то делать. Чего мы ждем? Мужчины! Как в таких случаях поступают? Наверно, надо звонить в полицию!
Петрова вторит: - В полицию… Это какой-то кошмар.
Ипатов: - Слушайте все меня! Оставайтесь на местах. Не надо никуда звонить. Полиция уже здесь.
Петрова: - О чем вы, черт побери, говорите?
Ипатов: - О том, что знаю. Я являюсь сотрудником полиции. Попрошу всех сесть за стол, оставаться за ним и выложить свои телефоны.
Полозова: - Борис, ты что такое несешь?
Ипатов: - Именно то, что ты и слышишь, Вера. Попрошу всех сделать, что говорю.
Петрова: - Бред. Какой вы сотрудник полиции? Где форма? Где ваш пистолет и это… как его? Удостоверение?
Ипатов: - Оставил в машине внизу. Я продемонстрирую все регалии незамедлительно, после того как выясню для себя ряд обстоятельств. Поверьте, сейчас лучшее, что вы можете сделать – это не задавать лишних вопросов. Я офицер полиции и с этим вам придется смириться.
Полозова: - Брехня! Что вы его слушаете? Да какой ты полицейский, Боря? Ты же коммерсант! Ты затем и к фирме нашей липнешь, что хочешь наварить лишний капитал за посредничество. Думаешь, я не знаю, что ты решалой к шефу пожаловал? За свой откат контракт нам пробиваешь! Я как на тебя вышла – сразу это поняла.
Ипатов: - Ты, Вера, и сотой доли истинных мотивов и методов моих не знаешь и понимать не можешь. Кругозор твой, увы, посредственный. Поэтому, ты наивно полагаешь, что это ты сама меня нашла? А теперь открой глаза. Это я сделал так, чтобы ты нашла! У меня задачи по отношению к вашей вшивой богадельне совсем другие, о чем тебе знать не положено. И на время, пока я с вами работаю, вы мне отданы во всю широту моих полномочий. Или ты каким-то другим способом объяснишь, почему все проверки государства в отношении вас прекратились с моим появлением?... То-то. А сейчас прикрой свой прелестный ротик, присядь на пятую точку, положи руки на стол и будь паинькой.
Полозов: - Что это вы себе позволяете?
Ипатов: - В таких обстоятельствах выбор средств и манеры общения с вами всеми я оставляю за собой и не собираюсь ни перед кем отчитываться. Поэтому советую и вам, Петр, не лезть на рожон!
Петрова: - Но даже если вы и представитель полиции – вы обязаны вызвать подкрепление, экспертов и все такое!
Ипатов: - Вы, гражданка, не волнуйтесь обо всем и сразу. В свое время будет и подкрепление и бобик с решетками. Пока же вас должно заботить только то, что здесь, с этой самой комнате, в вашем непосредственном присутствии произошло убийство. И, значит, все, в чьей компании я сейчас нахожусь, являются подозреваемыми в преступлении. А, значит, что мой первый долг, как представителя власти, провести все необходимые следственные действия, так сказать, по горячим следам. Руководствуясь вышеизложенным, еще раз прошу всех собраться за одним столом и передать мне на время следствия личные средства связи, именуемые телефонами.
Ипатов собирает на столе все вилки и ножи, заворачивает их в салфетку и прячет в комод. Петрова, нехотя, выкладывает на стол мобильный телефон.
Ипатов подходит к Соломиной: - Извините, это и вас касается.
Соломина: - Мне что, его вот так оставить?
Ипатов: - Я был бы рад ошибаться, но он уже не нуждается в вашей поддержке.
Соломина не без помощи Ипатова поднимается и переходит к столу. Перед тем как сесть она задерживает взгляд на Ипатове: - От вас веет холодом больше, чем от моего мертвого мужа.
Ипатов на мгновение теряет контроль над собой. Затем усаживает Соломину за стол: - Присядьте. Успокойтесь. Выпейте немного, - тянется к бутылке коньяка.
Соломина: - Я не прикоснусь ни к чему на этом столе. Даже не пытайтесь.
Ипатов: - Как вам будет угодно.
Ипатов забирает у Соломиной телефон и отходит от стола к стене: - Ну-с! А теперь начнем!
Полозов: - Что вы предполагаете начать?
Ипатов: - Начнем с беседы. Мне уже кое-что известно о каждом из вас, но следует узнать больше.
Полозов: - Это что будет, допрос?
Ипатов: - Пока назовем это опросом.
Полозов: - А если я не захочу отвечать?
Ипатов: - Тогда я и каждый из вас сделает на ваш счет определенные выводы… Внимание! Я не хочу, чтобы кто-нибудь из вас устранялся от обсуждения. Мы попробуем до приезда следственно-оперативной группы и криминалиста сами разобраться в происшедшем, и в этом потребуется помощь всей компании. Ваше сотрудничество со следствием будет расценено положительно, как того и требует закон. Запирательство и нежелание идти на диалог я отражу в материалах с особым мнением. Вот такой вот расклад!
Полозова: - Я не хочу ничего обсуждать в своем доме с малознакомыми мне людьми! Это мой дом! Это вы все сюда пришли, в результате чего один окочурился! С какой стати мне перед кем-то оправдываться?
Ипатов: - А с такой, Вера, что ты теперь подозреваемая в убийстве.
Полозова: - Подозреваемая?! Тогда я требую себе адвоката и до этого не скажу тебе ни слова! Хрен тебе моржовый!
Петрова: - Мне кажется, у нас всех уже есть адвокат… Катя - юрист и адвокат по профессии.
Ипатов опять на мгновение растерянно: - Любопытное совпадение. Что ж…
Петрова: - Катя, скажи ему, что ты думаешь обо всем этом! Почему мы здесь заперты?
Соломина, выходя из забытья: - Я ничего не понимаю. Мне очень больно…, - плачет.
Ипатов: - Чтобы не терять времени, я, пожалуй, начну. Итак, как правильно выразилась Вера, большинство из вас были малознакомы друг с другом до сегодняшнего вечера. Однако, вышло так, что именно убитый за короткое время оказался достаточно близким к большинству из вас для того, чтобы по отношению к нему испытывать негативные эмоции. Я подчеркиваю – негативные! Исключением, на мой взгляд, смотрится пока лишь Лиза… Поэтому я и хотел бы именно ей первой задать несколько вопросов и прошу всех мне в этом помочь.
Петрова: - Мне?! Что, всем скопом будете? Семеро на одного?... Ну, валяйте!
Ипатов: - Насколько вы были близки с Алексеем, Лиза, до сегодняшнего вечера?
Петрова: - Он муж моей подруги детства. Ничего больше.
Ипатов: - Вы его знали до замужества Кати?
Петрова: - Знала немного. Мы все выросли в одном районе. Учились в одной школе.
Ипатов: - Вы с ним были любовниками когда-то?
Петрова: - Нет. И вообще это не ваше дело! Какое это имеет отношение к убийству?
Ипатов: - Самое прямое, потому что я уверен, что вы врете!
Петрова: - Что??? Да что вы себе позволяете?… Катя, скажи ему, что он не имеет права!
Ипатов: - Да, Катя. Скажите, что вы думаете на этот счет. Вы-то знаете, что я прав.
Соломина: - Я свечку не держала.
Полозова: - Ух ты! Любовный треугольник?
Петрова: - А тебя не спрашивали! У самой рыльце в пушку.
Полозова: - Мое то может и в пушку, а на твоем, судя по всему, борода уже отросла!
Петрова: - Прошмандовка колхозная!
Полозова: - Да ты…
Соломина, обхватив голову руками: - Хватит! Заткнитесь все!!!
Тишина.
Соломина: - Такие подробности не для всего круга, это правда. Но уж если пришло время… Лиза, может, и сама не зная об этом, всегда была в нашем доме. Он тобой, наверное, бредил, Лиза. Не знаю, как еще это назвать. Ведь он тебя всегда любил. Еще со школы. И я, дура, знала это, а все равно надеялась, что отболит. Так ведь бывает. Бывает, что прошлое забывается. Бывает, что в сердце остывает след… Но, увы, не мой случай. Бог простит меня грешную, что при нем мертвом говорю. Но я видела ваш разговор на телефоне. Ночью взяла пока он спал… Читала и чувствовала будто с меня вся кожа слезает… Хотелось за ней на пол упасть и раствориться в луже, в которую вы меня втоптали. Я и про ребенка вашего знаю. Благодарю лишь за то, что ты решилась на аборт. А то не пережила бы это. Не пережила. Не пережила бы вашу крохотную жизнь, которая стала бы моей смертью. А теперь, выходит, его самого пережила. И нет уже ничего… Ни боли по вам нет. Ни злости к нему. Ничего нет… И кажется, будто так и должно было случиться. Так и хочется сказать - все к лучшему… А ведь я любила его. И тебя, пожалуй, тоже. А, может, вот в чем грех то, и сейчас еще продолжаю любить.
Петрова плачет.
Полозов: - Как же вы так живете? Как у вас получается?
Соломина: - А как так? Вы что, лучше меня?... Мы все только надеемся на лучшее, а в пути, что зовем сегодняшним днем, терпим и ждем. На этой вере, как на воде с хлебом, я и жила. И знала, что все получится. Просто мы не успели… Он ведь тоже хотел нашего счастья. Иначе ушел бы уже. Но… Не хватило времени.
Ипатов: - Разве вы не хотели никогда его убить? Отомстить за все?
Соломина: - Убить? А за что?… За то, что он не любил меня? Разве за это убивают? В чем здесь его вина? Это мой крест. Только мой… Я ведь замуж шла с мыслями, что на войну собираюсь. На войну не только с Лизой, но и со всем миром за свое счастье. Мне никогда ничего не шло в руки просто так. Как вот ей! – кивает на Петрову. – Это они у прилавка упакованный товар выбирают. А такие как я, уж извините, сами с рогатиной в лес идут и шкуру голыми руками обдирают. Потому и руки наши мозолями светятся, а не маникюром. Мне за все приходилось бороться. Встретился Алексей, я и за него стала бороться. Мне не привыкать.
Ипатов: - Так что скажете, Елизавета? По-прежнему отрицать все станете?
Петрова: - Нет. Но и вам не позволю лезть в наши дела. Это все давно поросло мхом. Мы расстались после аборта, и нечему было нас связывать. Избегали друг друга. Все давно кончилось, Кать! Я клянусь тебе!… Как мерзко… Ничего этого не должно было быть известным. Я кремень. А он, - кивает на труп Соломина, - должен был быть осторожнее. Я словно чувствовала еще утром сегодня - что-то идет не так. Меня так и подмывало к ним в дом зайти, отвести беду. Ах, как обидно!... А вам всем скажу вот что: что было, то было. Но оно ушло раз и навсегда. Поэтому не лезьте к нам! Не смейте тут рассусоливать – кто прав, а кто нет! Безгрешными хотите заделаться? Так накусите выкусите!
Ипатов: - Вы хотели зайти к Соломиным, чтобы заставить Алексея молчать?
Петрова: - Чтобы предупредить. Сердце женщины не обманешь… Да о чем вы, в конце концов?! Вы все линию свою гнете, да?… Черта с два! Я никогда не смогла бы убить человека! Даже не пытайтесь тут кружева плести свои!
Ипатов: - Вы напрасно говорите, что никогда. Кабы заранее знать, на что люди способны, можно было бы по улице с закрытыми глазами ходить. Но такие, как вы, нам повода не дают.
Петрова: - Вы меня обвинять не имеете права!
Ипатов: - Вы не волнуйтесь так. Мы лишь только предполагаем. Посудите сами – вы хотите, чтобы человек молчал, а гарантий никто не дает. Тут и первая вполне справедливая мысль возникает: нет человека – и нет проблемы. Куда уж проще. Тем более, когда уже ничего не связывает, тут может и злость на человека оказаться в подмогу. Не так ли?
Петрова: - Чушь собачья! Я бы скорей на себя руки наложила.
Ипатов: - Что же не наложили?
Петрова: - А вам так прямо этого и хочется!... Я исправиться хотела. Перед Катей вину свою искупить.
Соломина: - Лиза, уже поздно.
Петрова: Нет не поздно! – бросается на пол к коленям Соломиной, - Я твои ноги буду целовать! Руки! Оберегать тебя. Я все ради тебя сделаю! Ты такой человек!... Знала все и молчала. Сколько же ты вытерпела, милая?! Я таких женщин не встречала. Ты не человек, ты ангел с небес! Ты о таких как я можешь ноги вытирать. Ты все можешь, а я… За все заплачу… За все, - плачет у ее ног.
Соломина: - Я не о том, Лиза. Встань… Поздно уже, потому что его, - кивает на Соломина, - уже нет. Как здесь правильно сейчас сказали: нет человека – нет проблемы. Он искупил разом и твою вину и мою.
Полозова хлопает в ладоши: - Браво! Вот она всепрощающая русская душа. Вы теперь еще вместе жить начните. Только не по соседству с нами. А то я из дома бояться буду выходить. Что у вас, у полоумных в голове – черт ногу сломит!
Петрова: - Заткнись, тварь! Сколько раз уже тебя просили!
Ипатов: - Да нет. Пусть уж говорит. Я как раз к тебе, Вера, вопросы тоже имею. Сам лично слышал, как ты в адрес Алексея угрозы отправляла. Ведь у тебя тоже мотив свой был.
Полозова: - Ты давай разговаривай, да не заговаривайся! Что ты мне за мотив тут лепишь?!
Ипатов: - Ну как же? Тебя пьяную тут кружат, целуют и чуть ли не в постель тащат, а потом, бац, и жена! Да еще и скандал вышел. А мужчина за твой подол нырнул и тебя кругом виноватой сделал. Как тут не озлобиться?
Полозова: - Слушай, если бы я всех слабаков на тот свет отправляла – вокруг меня выжженная трава бы была!
Ипатов: - А она разве не выжжена? Ты посмотри на себя и вокруг. Живешь в квартире мужа, паразитируешь на его увечье, зовешь мужчин в дом, когда он рядом. Пытаешься карьеру через постель сделать. Но вот незадача, характер свой вспыльчивый дрянной прятать так и не научилась. Чуть что, собачишься со всеми разом и готова чуть ли не на ножах встать. И весь твой лоск напускной слетает, как и не было… Ты родной дом и родителей своих давно бросила, и плевать на них хотела. Вырвалась к другой жизни. Да только ты для всех тут чужой и осталась!... Твоя жизнь не оазис, а, скорее, воронка после взрыва, Вера. И потому, хоть баба ты и красивая, да в глазах огонь злобный так и не погас. И веет от тебя враждебностью за версту. Для таких, как ты, убить ради эфемерной какой-нибудь идеи собственного благополучия и удовольствия, ничего не стоит. Как сходить покурить.
Полозова: - Да пошел ты! Мент недоделанный… Что ты можешь знать о моей жизни? Ты откуда все это вытянул, маразматик? Очнись и пой, знаток характеров!... Ты был хоть на минуту на настоящем дне, а? Птица-говорун!... Все чешете языками как вам плохо живется. Пригрелись за пазухой большого города. И сладко вам тут и комфортно. Одежки меряете, с жиру, вон, беситесь. Любовь у вас и то театральная. Все с драмами, интригами. Слезы почти что натуральные!... А когда отчим тебя малолетней в сыром подполе запирает с мышами за то, что не дала ему – такого не пробовали на вкус? Когда сутками сидишь там, в темноте и воешь от холода и голода! А потом вместе с грязью грызешь мерзлую картошку, выуживая ее под ногами. И радуешься этому как празднику в новый год. А каждый вечер тебя ждет битва с мужскими пьяными руками, которые лезут и лезут к тебе везде!... На такую дискотеку не хаживал ты, Боря? Что приумолк?... Родителей моих помянул? Так это ты молодец! Папашку своего я не видала, ничего не могу сказать. А вот матушка, когда меня бросила, сбежав с каким-то уголовником, мне запомнилась хорошо. Она на прощание даже по щеке меня потрепала. До сих пор как вспоминаю, щека будто огнем полыхает… Убивалась я тогда в горе недолго. Отчим не дал поскучать… И знаешь, что, Боря, еще? Убить я могу, это ты прав. И даже пыталась эту гниду – отчима топором изувечить. За что в детдоме потом кличку Чингачгук и получила. Да только о таких как вы мараться я не стану! Слишком много чести. Сами сдохнете, захлебнувшись собственными истериками! А я дальше пойду и смотреть на вас свысока стану.
Полозов: - Вера, ты даже мне этого не рассказывала.
Полозова: - А ты, Петя, много будешь знать – скоро состаришься! Ты мужик хороший, сильный был. До всего этого… - кивает на ноги Полозова. – Ты не подумай ничего. Я за тебя по любви шла. Кто бы тут чего не говорил. Жаль только тебя. Не такая тебе баба нужна была. Тебе бы теперь сиделку в кокошнике и чтоб слезы твои подтирала. А я не могу и не хочу так. Я жить хочу и стремлюсь, потому что вместо детства своего, пока вы все в бантиках на праздники бегали, горе хлебала. А теперь вот жизнь у меня началась, и я ее пропустить не могу. Не имею права. Так что, ты уж прости меня как сумеешь.
Ипатов: - Складно ты поешь, Вера, как тебя по батюшке не знаю. Однако, таких песен я слышал и не мало! Смелые, вроде тебя, выгораживать себя умеют. За всех постоять смогут. И из круга подозреваемых я тебя не исключаю, как ни жалоби нас всех тут.
Полозова: - Да плевать я на тебя хотела, со всем твоим кругом!
Ипатов: - Это мы еще посмотрим, как ты в СИЗО запоешь.
Полозова встает и идет к выходу из комнаты. Ипатов идет ей наперерез: - Куда это ты собралась?
Полозова: - А тебе что?
Ипатов: - Я же ясно выразился – место преступления покидать нельзя.
Полозова: - Это не место преступления, а мой дом, - продолжает идти.
Ипатов хватает ее за руку: - А ну стоять!
Полозова: - Совсем ошалел что ли? Отпусти живо меня, или я за себя не отвечаю!... В туалет я иду! Хочешь проводить? Валяй! Устрою тебе бесплатное шоу, хоть почувствуешь себя мужиком, а не ищейкой.
Ипатов молча отходит, злобно сверкая глазами.
Полозова, оборачиваясь на ходу: - И вообще, пока ты в моем доме, уважай хозяев. Или этому не учат в вашей полиции?... Да, и я не могу тут сидеть пока на полу жмурик. Организуй, гражданин начальник, перенос тела, если хочешь чего-то добиться. Уже сам должен был бы до этого додуматься! – Полозова уходит.
Ипатов: - Так не положено.
Полозов: - Я тоже настаиваю на этом. Мне в присутствии мертвого человека дышать трудно. А вам, девушки?
Соломина и Петрова согласно кивают.
Ипатов: - А черт с вами!
Ипатов берет труп Соломина под руки и перетаскивает за кулисы в соседнюю комнату. Соломина снова начинает плакать.
Ипатов возвращается и закуривает. Стоит минуту в тишине, нарушаемой лишь всхлипыванием женщин.
Ипатов: - Скажите, Петр. А вы давно живете здесь с Верой вместе?
Полозов: - Почти три года. А какое это имеет значение?
Ипатов: - Ну а скажите мне как на духу – вы уверены в том, что Вера не была до этого вечера знакома с Соломиным? Вы уж простите за прямоту, но хоть и Вера и Алексей далеко не пуритане в своих страстях, однако вам не кажется, что они как-то уж слишком легко сегодня сошлись вместе?
Соломина: - Да как вы смеете?
Полозов: - Я не позволю никому обливать грязью свою жену! Что бы она тут не наговорила.
Ипатов: - Бросьте, Петр! Ведь всем здесь очевидно, что ваша Вера обыкновенная шлюха, которая использует все окружающее ради своих собственных приземленных целей!
Полозов кидает в Ипатова со стола огурец: - Молчать, сука!!!
Ипатов: - Ого-го! Какая однако страсть в вас. Если бы я, предусмотрительно, не убрал бы со стола ножи, сейчас бы в меня ножом метнули, правда?! С удовольствием пришили бы меня сейчас, верно? Рогатый вы муж!
Полозов шипит: - Убил бы!
Ипатов бросается к столу: - Так что же ты, гад, маскируешься тут под невинного инвалида? Одуванчика такого божьего! А в самом тебе самый настоящий убийца сидит! Ты и Соломина на тот свет отравил в такой же истерике! Верно, да?!... Он же жену твою безгрешную лапал при тебе. Вот ты и взорвался! Накопил в себе злобы за все годы издевок. Девать ее куда-то надо. Вырвалось спонтанно! Давай, выкладывай!... Ты же один из нас тут химик профессиональный! В темноте растворил порошочек в его стакане и привет! Ну?! Колись, сволочь!
Полозов: - Я этого не делал! Это не моя тема! Это кто-то другой.
Ипатов: - Кто-то другой! Что ж ты хвост поджал, Петя-петушок? Ну, ничего. Я тебя на чистую воду выведу!
Полозов: - Почему вы прицепились ко мне? Почему я? Я его и знать не знал. Вон у этих, - кивает на женщин, - мотивы! Я тут ни при делах. Я просто реагировал на оскорбление моей жены.
Ипатов: - Да не на жену ты реагировал! Она тебе уже давно до лампочки. Лишь прикрываешься ей как щитом. Ты весь мир уже давно ненавидишь! С такой сильной женщиной, как Вера, ты упал на такое же дно, про которое она говорит. Мир тебе нестерпим стал до того, что ты только на наркоте и влачишь собственное существование злобного существа! Покажи нам свои руки, Петя! Закатай рукава. Клянусь у тебя они все в следах уколов! Я твою комнату не осматривал еще с пристрастием, но руку на отсечение даю, что там целая лаборатория у тебя, чтоб варить себе зелье, которое уносит твою никчемную душу на небеса. И кажется тебе в эти мгновения, что ты сильный как прежде, что все тебя любят и обхаживают. Чего ты без сомнения достоин… Я это все в твоих зрачках наркоманских прочитал. А тут тебя вновь на грешную землю опустили. Да еще и приложили об нее, да побольнее! Вот ты, как и любой неврастеник зависимый, не удержался и выпустил свое жало!
Полозов, пряча лицо в ладони: - Замолчите! Прочь от меня! Прочь!
Ипатов: - Расскажи нам, Петя, каким ты был до аварии! И как она приключилась с тобой, тоже расскажи. В каком невменяемом состоянии ты влетел на своей тачке в переделку? Что ты такого наворотил, Петя?
Полозов: - Зачем вам это знать?
Ипатов: - А затем, что мы все хотим правду от тебя услышать. Правду, которую вы здесь с Верой от всего мира прячете. А мы ходим рядом и под личины ваши лживые заглянуть не можем. А нам теперь не просто этого хочется, а очень хочется, Петя! Потому как выгородить себя ты только так сможешь.
Входит Полозова: - Не дави на него, Борис! Отпусти хватку свою бульдожью. Ты и так из нас тут все жилы вытянул наружу. Я тебе расскажу… Петя, мужик был что надо. Это я повторяюсь вам, чтоб вы знали, что правду говорю. Лихой парень, не при нем будет сказано. Гулял широко. Я его как узнала, сразу влюбилась. Люблю таких парней. От них волей вольной тебе в лицо веет. Они преград не видят. А если встречают, то не скулят как прочие, а с разбегу, с боем берут… Ни каким педагогом, к черту, он конечно не был. А химичил что-то в жизни своей, это уж точно. Мне его дела неведомы были, да и плевать на это, если денежки в карманах водятся. А с этим Петя справлялся, и хорошо справлялся. Ты, Боря, парень тоже лихой, но с Петюней моим равняться не мог бы. Но, господь, о нем по-своему позаботился. Переломил его, прям по хребту… Летел в тот вечер Петя под кайфом. На всех парах жал. Потому что ко мне ехал. Меня гулять обещал. У нас с ним годовщина свадьбы была. И ждала меня ночь чудес, какие он устраивать умел, как никто другой. Да вот… Перевернулся вдрызг. А знаешь, Боря, почему? Потому что увернулся от пешехода. Бабка на дорогу выскочила, дура. Снеси ее Петя, его бы и не обвинили. Без пешеходного перехода пошла и все. Надо было ей, понимаешь, сволочи… А Петя в последний момент крутанул рулем и… Каким бы он ни был, он жизнь всегда любил. Поэтому и отнять ее не мог даже у бабки этой, что уже одной ногой в могиле стояла. Так что не лепи ему мокруху. Пустое это все. С законом он может и не в ладах ходил, да грех убийства на душу никогда бы не взял. Он и сейчас жизнь свою любит. Давно бы сам свел концы с концами, если бы не любил.
Полозов: - Спасибо тебе, родная, за добрые слова.
Ипатов: - Ах, какая у вас здесь сказка о принце и принцессе! Все как ни глянь -кругом герои нашего времени! А знаете, что я вам скажу? Я ваше осиное гнездо еще только палочкой поворошил, так оттуда уже вон сколько повылетало. А скоро я туда кол вобью, чтобы мир ваш паразитический с ног на голову стал! Вы у меня совсем по-другому запоете.
Полозова: - А ты не пугай! Мы не из пугливых.
Ипатов: - Это мы еще посмотрим. Проверочку проведем. Я уверен, гражданки свидетели, - обращается к Соломиной и Петровой, - что Полозов Петр в своей квартире под видом учеников, в существовании которых он меня с Алексеем пытался убедить, принимает местных торчков и сбывает им собственноручно приготовленные наркотические средства. Причем совершает он это в компании со своей женой - Полозовой Верой. А это уже деяние - продукт группы лиц, наказание за которое предусмотрено частью первой статьи 228.1 Уголовного Кодекса Российской Федерации в размере до двенадцати лет лишения свободы. И прокурора я слезно упрошу ходатайствовать об отбытии наказания виновными в самом что ни на есть богом забытом месте, где вы и сгинете навсегда! В язвах, болезнях и неизвестности! Там, где гулять вы будете не в ресторанах и барах, а на карачках среди параш и урок с тремя классами образования. Где вам за сбыт дури такие сандуны устроят, что в пятую точку бутылка со свистом войдет. Ну что, не задрожали коленочки, бойкие вы мои?
Полозов: - Когда таким кондовым образом на понт берут, речь идет о торговле. Так чего вы хотите, товарищ полковник?
Ипатов: - Спасибо за лестные слова, но я еще не полковник. Пока. Вашими стараниями, правда, семимильными шагами приближаюсь к званию и почестям… Вот ведь странно, чем больше вас хануриков преступных на свете, тем больше нам зарплаты и славы достается. Получается, что мы патологически нуждаемся друг в друге. У нас этак может тоже любовный роман случится! А чтобы первое свидание не пошло прахом, вы мне скажите, кто и зачем убил Соломина. А я, может, и забуду про наркотики. В конце концов, у всех свои слабости имеются. Так что смелее в бой! Выкладывайте мысли, как исповедь на лист бумаги. Глядишь, и зачтется вам.
Полозова: - Что ж. Хочешь поговорить – я не против. За себя и мужа могу твердо сказать – не наших это рук дело. Отвечаю головой. А выбирать из этих, - кивает на Соломину и Петрову, - мне кажется, это жена его на тот свет сплавила. У Лизы кишка тонка, а вот жена кадр интересный. Подкованная, адвокат. Умная. Сама один на один не решилась бы, а тут такой случай подходящий… Так что ее качай и не трать времени зря.
Соломина: - Вера, Вера… Цена твоим словам, как и тебе самой - рубль в базарный день. Ждете, что я сейчас оправдываться и выгораживать себя стану? Ан нет. Не дождетесь. Весь этот спектакль, что сейчас здесь происходит - фарс, не больше. Борис крутит тут вами, потешается. А вы и рады стараться. Противно смотреть… Меня удивляет другое. Как вы жизнь человека легко вытерли, будто при влажной уборке. Еще несколько часов назад человек сидел тут с вами, пил, смеялся, даже целовал кого-то. А потом вдруг умер на ваших глазах, у ваших ног. И вы его пережевали, проглотили, переварили, забыли. Выкинули в соседнюю комнату, чтоб глаза не мозолил. Что же вы за люди такие? Что же вы за звери?…
Соломина встает и идет к краю сцены. Стоит и смотрит вдаль: - Светает… Господи! Отчего таким ты сделал этот мир? Отчего ты наградил разумом самое жестокосердное твое создание? Мы же никогда не научимся быть благодарными. Мы уступаем другому дорогу только лишь для того, чтобы скорее поставить подножку. Мы смеемся вслед неудачам и жестокости, а искренняя радость мира нам скучна до зевоты. До того, что прячем глаза в телевизоре на стене. И вместо тишины у нас терапия стрельбы и гомона, заполоняющего голову, ворочающегося в ней! Так что же сквозь эту мясорубку процеживается к сердцу? Чем вы кормите его?... Вот откуда там столько желчи. И лезет она из вас, и ползет под ноги, на стены, на потолок… А я хотела всего лишь быть любимой в этой жизни. Никаких богатств я не искала. Мне бы только, чтобы кто-то был близким… Чтобы его запах стал родным и желанным. Чтобы я могла закутаться в нем, когда колотит и знобит от всех вас… Чтобы называл меня одну милой… А Алексей… Он один любил меня. Пусть это не бросалось в глаза, но я знала, что он любит, - плачет. – А вы все мешали ему. Вы же, красивые, только в глаза им пыль пускаете. Вот они и летят на вас как на блеск золота. А за душой у вас ничего. Ничего! Поэтому вы им это ничего только дать и можете! А, поскольку, признаться в этом вам самим себе страшно, вы закрываете двери. Отрываете и бросаете тех, кто к вам привязался. И кажется вам, что чем быстрее это сделаете, тем больше в вас человеческого останется. А там и не было ничего. Коверкаете вы жизни людей. И таким как я достается… Господи, ну почему ты так несправедлив ко мне?! Почему???
Соломина оседает на пол и плачет.
Петрова: - Катя! Прости!!!
Полозова мужу: - Я его не трогала. Я не такая, как она говорит! Обвинять проще всего. А она сама? Что у них там творится у самих?... Граждане, кто ж его на тот свет отправил? Что вы тут наворотили?
Полозов: - Отребья мы. Мир вывернется наизнанку и стряхнет нас всех в котел! Там все и сгорим…
Ипатов: - Бейте себя! Бейте! Ибо ничего другого вы недостойны! Вы жалкие, никчемные люди!
Полозов хватает бутылку за горлышко и замахивается: - А ты?! Ты сам кто, сука? Кто тебя сюда послал???
Выходит из-за кулис на сцену живой Соломин: - Нельзя! Нельзя так больше!!!... Я скажу вам кто он! – указывает пальцем на Ипатова. – Он сам дьявол! Я не могу больше молчать! Не могу!!!
Соломина падает без чувств. К ней подползает Петрова и на полу защищает грудью от мужа.
Соломин бросается к Ипатову и хватает того за грудки: - Что ты со мной сотворил? Что ты сделал со всеми нами???... Ты сволочь! Как ты смел втравить меня во все это? Зачем???
Полозов: - Почему ты живой?
Соломин: - Потому что он меня так научил! Он попросил, пока свет не горел, инсценировать мою смерть, чтобы я мог услышать о себе всю правду. Всю подноготную! Сказал, будет веселый розыгрыш! Сказал, он с женой моей уже договорился о шутке!... Но я так ни разу и не услышал раскатов хохота! И сейчас никто не улыбается… Что же ты сам не смеешься, Боря? Или шутка не удалась? Что же ты разыграл тут нам???
Ипатов: - А ну, пошел! – отталкивает от себя Соломина и отходит. Затем смеется. Все истеричнее и истеричнее, хлопая себя по ляжкам.
Ипатов: - Нет, на самом деле мне все понравилось! Честное слово… Только ты, слюнтяй, раньше времени выскочил. Чего тебе не лежалось, тюфяк? Я еще последней партии не дождался. А, впрочем… И так все сошло на славу!
Полозова: - Но зачем все это?
Ипатов: - Зачем?... Правильный вопрос. А хотя бы затем, чтобы зеркало к вашим рожам приставить. Чтобы вы полюбовались в него на себя! Какие вы на самом деле есть. Сколько в вас всего лживого, напускного. Наштукатурили себя в херувимчиков. Да так что сами уверовали в свою добродетель. А ее нет, и не было! Эти слои елейные с вас только так и можно содрать. Да чтобы с кожей прям отходило!... Как же я вас всех ненавижу… До дрожи не терплю!... Любуйтесь – вы все собрались здесь волею случая, а в компании внешне культурных образованных людей обнаружились и прелюбодеи, и по малолетству осужденная, и торговец дурью, да еще и мазохистка-адвокатша! И все действующие герои! Хоть кино по каждому из вас снимай! И так везде… Везде! Скольких я не брал за их скользкие душонки – всегда вылезали наружу одни пороки. Да еще какие! Кто же вы после этого?... А знаете что? Права здесь давеча была Соломина. Вы самые жестокосердные создания. Самовлюбленные ничтожества, готовые идти по головам собственных родных и друзей ради маломальского удовольствия для своих потрохов! Ради крохотного плезира. Только, когда шагаете глазки закрываете, и кажется вам, что ничего такого аморального нет в вашей поступи. Но знайте – она преступна! И зачастую более преступна, чем банальная кража или, уж если на то пошло, убийство… А посему, нет вам прощения! И, значит, мои деяния оправданы. Пусть и кажутся они жестокими, да только без боли не бывает рождения. Так что вы меня не винить, а благодарить должны! Мне, а не себе, ноги целовать.
Соломин: - А ты на себя не хочешь посмотреть в свое зеркало, Боря? Сколько там ты о себе хорошего увидишь?
Ипатов: - В зеркало?... На себя я уже нагляделся. Не интересно. Я за вами теперь иду. За каждым из вас! Пытаетесь забыть, что все тайное, станет явным? Так я вам напомню!... А теперь я устал. Славно потрудился. Сейчас ваша очередь делать себе промывание. Помойное ведро я вам уже подставил. А я ухожу. Желаю здравствовать! Можете не провожать.
Ипатов уходит со сцены.
Все остаются на своих местах. Тишина.
Входит Раиса Павловна.
Раиса Павловна: - Вы извините, что я без спроса. Дверь у вас открыта настежь. Я слышала крики… А что у вас происходит? Что-то случилось?
Соломин в сторону зала: - Рассвет пришел. Но он не в нашу честь…
Полозова: - Разве мы виноваты, что нас не научили жить по-другому?
Полозов: - А разве мы жили?
Петрова: - Катя не дышит…
Занавес. Конец.