Издалека белый свет подсветки поля аэропорта казался инеем, делая пейзаж холодным, высветляя мысли, делая их отстраненными и как будто ненастоящими.
Мужчина отвернулся от окна, не хотелось смотреть никуда… Но тогда взгляд его устремлялся внутрь себя, а там ему было еще не комфортней... Он съежился как от холода, на самом деле ему было одиноко... Казалось, что на всем белом свете нет ни единой души, кому было бы до него дело...
Андрею было скучно, он шатался праздно, без дела. Время тягуче тянулось, не давая ему сосредоточиться, и все время заставляя соскальзывать на безобразное ожидание...
Ожидание - это как вечный вокзал, когда ты не знаешь, когда твой прибудет поезд или кого ты ждешь... Ему было не по себе…
Ему стало не по себе с того дня, когда он узнал, что предал... Предал, необдуманно, может быть жестоко, но глупо... Глупо было думать, что судьба даст ему еще один шанс, хоть когда-нибудь... Ведь он был один, все еще один...
Когда она появится и появится ли вообще? Сколько лет прошло? Узнает ли она его и есть ли вообще смысл в этой встрече?
А если ей негде остановиться, и она захочет остаться у него, что она про него подумает, что он про него подумает?.. Хотя какая разница, черт его дери, кто что подумает! Он не знал, не знал шестнадцать лет назад что это так важно, так важно не уйти и сказать хоть пару слов нежности!.. Он вообще тогда не знал о нежности, да и сейчас мало об этом знает...
Но что она могла ему сказать? Что любила?! Ну это полный бред и мелодраматическая ерунда! Что он похож на него?! Это любопытно…
Возможно, она надеялась выманить у него деньги? При этой мысли он как-то ожесточился и сразу взбодрился, искреннее возмущение придало ему импульс энергии, но ненадолго, он снова скис... Ведь понятно, что никаких денег ей от него не нужно, иначе она не молчала бы все эти шестнадцать лет.
Может ее замучила совесть? Но это тоже навряд ли… Тогда что, черт возьми заставило человека, который шестнадцать лет молчал и воспитывал их общего ребенка, взять позвонить и сообщить вдруг об этом???
Боже, он сходил с ума... Опять захотелось выпить от волнения, но он завязал и вполне успешно, после той драки в кафе, это было очень опасно. Он чуть не сломал шею тому молодому парню, и это просто его занесло... Так вот... Говорят это мышечная память у бывших спортсменов, а он боксер. Но это не память, нет, это ее отсутствие, как в последнее время он стал замечать, после выпивки и в изрядном количестве у него отшибало память. И эта драка... Она была не первой, и о Боже, он не знал из-за чего бил того парня, из-за чего он его мог "убить"! После этого он понял, что надо завязывать, и не потихоньку, а навсегда, иначе он в какой-то прекрасный день мог оказаться за решеткой на очень долгое-долгое время...
Он опять подошел к окну, там ничего не изменилось, только дождь начал моросить… Опять тоска...
Что она ему скажет и что он скажет ей? Он чувствовал, что его жизнь пошла под откос, ему вдруг стало стыдно за свою жизнь перед совершенно неизвестным ему сыном.
Что он может рассказать о своей жизни? Он представил, что вот сейчас они сидят и болтают о всякой ерунде где-нибудь в кафе, он отец и ему есть что ему передать. Но вся штука в том, что он понятия не имел, о чем говорить с сыном шестнадцати лет, которого он не воспитывал и который сам имеет смутное представление о своем отце, а то еще и может ненавидеть его...
Ему захотелось встать и уйти. Вся эта нежданно свалившаяся на него ответственность за то, что у него есть сын совершенно сбили его с ног и заставили иначе посмотреть на свою жизнь и осмыслить ее... Как будто его жизнь как сумку вывернули наизнанку и вытряхнули, и из нее посыпалась всякая мелочь и труха и ничего стоящего, ничего важного...
Это было обезоруживающе больно... Он никто...
Ничего не добился, нет любящей девушки, а в его возрасте и семьи... Нет карьеры, за спиной только мелкие боксерские ринги, где зарабатывал он порой на ставках…
Нет, он ничего не скопил и не заработал...
Единственную приличную рубашку фирмы В* купила его знакомая девушка... Он был нищ, как церковная мышь... Снимал квартиру, ел макароны с сосисками и иногда соглашался поиграть в карты со своими друзьями... Но с тех пор, как он отказался от выпивки, ему и это стало скучно и надоело…
И вот теперь он ждал, ждал встречи со своим прошлым, которое вдруг оказалось его настоящим...
Он, как никто другой, умел прощаться с прошлым и соглашался, что оглядываться назад нельзя, ни при каких обстоятельствах, а теперь все встало с ног на голову. Все его убеждения оказались неустойчивыми как карточный домик, и он не знал, где искать пристань...
Наконец объявили посадку, он напрягся, хоть и ждал уже много часов и порядком уже устал. Время вылета перенесли из-за погодных условий. Люди выходили радостные и возбужденные, обнимались, и тут же спешили куда-то...
Он растерянно стоял, совершенно не зная кого искать взглядом. К нему подошла женщина, и он сначала подумал, что это она… На автомате он отметил про себя, что она изрядно постарела, хоть он толком не мог вспомнить как она выглядела тогда… Но это оказалась не она, женщина спрашивала такси. А в это время подошли они…
Он думал, что на него накатит какая-то волна ностальгии или что-то в этом роде, что он что-то почувствует в этот момент или должен почувствовать, понять. Но он абсолютно ничего не почувствовал. Стоял как оглушенный без единой мысли в голове…
- Андрей? – приветливо и спокойно уточнила она.
- А, я, да, Андрей,- сказал он и застыл, совершенно не зная куда ему девать руки, ноги и всего себя, куда глядеть.
Рядом с ней стоял взрослый парень, худой и бледный, длинная челка падала ему на лицо, не давая его как следует разглядеть.
- Ну что ж, может выпьем по чашке чая где-нибудь и поговорим? – предложила Оксана, сразу разрешив огромную проблему в голове Андрея, что дальше делать.
Все действия казались вполне обыденными, какие происходят каждый день. Он подхватил чемодан и отправился на стоянку машин вместе с ними, собираясь заехать в какое-нибудь вполне приличное и тихое кафе, не слишком дорогое, что бы они могли спокойно «поговорить». Почувствовав вполне реальную и понятную цель, Андрей сразу приободрился, деловито снуя между другими пассажирами с чемоданами и пробираясь на улицу. Он даже где-то внутри почувствовал себя каким-то польщенным. Он на минуту представил, что это его семья, вот он их встречает, сейчас они поедут домой, где тепло и уютно и, наверняка, их будет встречать их новый щенок…
Холод на улице быстро отрезвил его, вернув к действительности, в которой у него не было никакой семьи, уютного дома и тем более щенка… Подняв капюшон куртки, укрываясь от дождя он побрел к машине, обернувшись раз, проверить не отстали ли его «попутчики». Кто они ему были, он не мог определить для себя, они были чужими.
Они подъехали к кафе, не выгружая чемодана зашли внутрь. В помещении было тепло и даже душно, и Андрею сразу захотелось снова на улицу, где хоть и было сыро, но как-то по-настоящему.
Он не к месту вспомнил, как стоял еще до того, как он бросил выпивку, со своими друзьями у подъезда и выпивал. Они взяли водку и запивали ее пивом, чтобы посильнее сшибало и не нужно было бежать за второй бутылкой. К подъезду подошла женщина с ребенком, держащим фиолетовый воздушный шарик. Женщина явно нервничала, поглядывая на подвыпивших мужчин, что-то рьяно обсуждавших, ругавшихся матом и курящих сигареты.
Она прижала к себе ребенка, положив тяжелый пакет с покупками на скамейку, откуда торчали салфетки, освежители воздуха, какие-то игрушки, длинный батон французской булки и другие вещи, явно говорившие о домашнем уюте. Кто-то из его друзей неприлично выругался и громко засмеялся, женщина вздрогнула, еще сильнее прижала ребенка к себе и громко сказала, что папа сейчас подойдет, и они вместе пойдут домой.
Андрей сидел на корточках у подъезда, и с отсутствующим видом наблюдал эту картину. Ему стало стыдно за себя, за друзей, стыдно и неприлично. Он вспомнил, как когда-то, так же как этот ребенок, жался к своей маме и не хотел ее отпускать. Он плакал и даже жалобно выл, но она все равно его оставила, сказав, что скоро придет и заберет его. Но она так и не пришла, больше никогда… Андрей вырос в приюте, оказавшись там во вполне осознанном возрасте шести лет, из-за этого ему тяжелее других пришлось привыкать там жить среди таких же как он детей, но которые не помнили ни родительского тепла, ни ласки, ни своего дома, а потому жестко избивавшего маленького Андрея. Им было обидно, что Андрей помнил…
Он помнил и по ночам всегда плакал… Ему снился дом, теплые руки мамы, качавшей и успокаивающего его, ее пряники, он просыпался и плакал, но мама не отзывалась и не бежала как раньше на его слезы. А вместо этого, на него сыпались тумаки от других ребят, которым он мешал спать, а еще хуже если от их «надзирательницы», как они ее называли.
Андрей вырос с мечтой стать боксером, чтобы стать сильным и никого не бояться и сразу отомстить всем своим обидчикам. Так Андрей и вырос, стал боксером, только мстить оказалось не кому или не за чем. И так он и жил, без дальнейшей определенной цели, с пустотой в сердце и душе, не зная, чем заполнить это, спасаясь выпивкой от своего бесцельного существования.
Пока он был маленьким ему казалось, что все просто и впереди его ждет счастливое будущее. Что он станет большим, сильным, заработает много денег, не будет никого бояться, а будут наоборот бояться его… Но повзрослев, он понял, что ничего хорошее его не ждет. Пока ты маленький, еще многое тебе прощается, даже в такой жестокой среде как сиротский дом. Но когда ты вырастаешь, ты полностью отвечаешь за себя сам, где ты будешь жить, чем зарабатывать, отвечать за свою жизнь… А этому он не учился и не мечтал, он не знал как отвечать за свою жизнь. В душе он так и остался тем заплаканным и покинутым мальчиком, которого так и не забрала назад мама, она обещала и не пришла, оставив его одного в пустоте, одиночестве и боли.
Долгие дни и месяцы он верил, верил, что она еще придет, что надо только подождать, поэтому ему не так было больно терпеть нападки и унижения от других детей. Его спасала вера, что мама придет и он так всем и заявлял. А другие дети не имели такой веры и били еще сильнее с завистью к нему, что он такой хороший в отличие от них, что он добрый и никого не обижал, что у него есть мама, которую он помнил и дом, и что его могли забрать назад домой, раз он так утверждал. Но шли годы и ничего не менялось, и Андрей разочаровался, он уже не верил, ни во что и никому.
Он научился драться и бить других, иногда защищаясь, а иногда просто так. Он научился жестокости… Эта черта помогала ему, когда он стал боксером, он никогда не жалел противника и дрался всегда как в последний раз. Но после каждого боя, ему становилось худо, такая тьма накатывала, что не хотелось жить и он уходил в запой. Сначала в первый раз тренер стерпел. А потом все чаще и чаще, до тех пор, пока его совсем не выгнали. Тренеру такие были не нужны, он мог подвести, он не следовал дисциплине, кроме того, от него веяло какой-то безнадегой, он все чаще проигрывал бои…
Так Андрей остался не удел, работу он пока не нашел, перебивался случайными заработками, кроме как драться он больше ничего не умел, никакой профессии кроме этой у него не было. Постепенно, он стал скатываться на безнадежное и унылое существование…
... Она сидела и смотрела на него, как-то спокойно и с любопытством, без какой-либо настороженности или презрения. Ее взгляд был почему-то до боли знаком, как будто они только вчера расстались, хоть самого лица он и не помнил. Только глаза… Карие глаза, под которыми залегло несколько морщинок, но в целом, она еще молодо выглядела.
Они заказали чай и по чизкейку, который очень хвалила официантка, которая была на редкость приятная и готовая во всем услужить.
«Наверное, потому что перед ней сидят не неприятные дядьки, заказывающие водку с селедкой…» - Андрей остановил себя, слишком часто он начал снова вспоминать выпивку.
Он сложил руки перед собой и задумчиво посмотрел на улицу, на бегущих людей - кто-то под зонтами, кто-то поспешно прятался от дождя. Андрей отвел взгляд от окна, а она все смотрела на него… За столик вернулся парень, ходивший помыть руки.
- Мам, я видел терминал у входа, пойду кину денег на телефон, -сказал он.
- Ага, давай, только не клади много, много ты сразу растранжиришь, -она догадалась, что сын просто хочет оставить их ненадолго наедине, поговорить. Он всегда очень догадливый и деликатный.
Она прокашлялась и начала:
- Прости, наверное, мы свалились на тебя как снег на голову…
- Да, ничего… - осипшим голосом проговорил Андрей, - Мне все равно не чем было особо заняться, я… Я пока отдыхаю, временно не работаю.
- А, - только и сказала она и как будто задумалась.
- Знаешь, я долго представляла себе эту встречу, всю неделю думала об этом, - начала она, - Все время, пока мы ехали и летели на самолете… Думала даже, что ты не придешь, ну, передумаешь в последнюю минуту. И, я поэтому до конца не думала, что скажу тебе, когда увижу, что мы скажем друг другу… Поэтому прости, я без подготовки, скажу все как есть, а ты уж сам решай как тебе к этому относиться.
Оксана вздохнула, переведя дух, оказывается она нервничала, хоть по лицу это было трудно заметить:
- Артем, так его зовут. Да, он твой сын, появился как ты понимаешь шестнадцать лет назад, я его вырастила одна, то есть я не вышла за муж или что-то в этом духе… Понимаешь, это очень странно теперь тебе об этом говорить, но может быть это честно, честнее по крайней мере тебе знать, пусть и спустя столько времени… Я... Я знала, что у нас нет будущего, вернее у нас вообще с тобой ничего не было - ни настоящего, ни будущего. Ты был ветреный и непостоянный, ты ни разу не говорил мне, что хочешь встречаться и чтобы мы были вместе, мы вообще о чувствах не говорили, ты не говорил… А я боялась… Я понимала, что не нужна тебе, у нас с тобой была всего одна ночь… И эта ночь для меня изменила очень многое, изменила всю мою жизнь… Я не сразу поняла, что беременна, а когда узнала, пыталась с тобой встретиться, может быть поговорить, но тебе было все равно до меня… Ты уже встречался с другой… В общем, я не имею на тебя обид в этом плане, мы никаких обещаний и клятв друг другу не давали, одна ночь по глупости, а может и не по глупости… Для тебя это наверняка ничего не значило, так же как не значил мой уход. Но для меня значило, я долго вспоминала потом и не жалею о том, что произошло. Я любила тебя в тот момент, пусть на краткую ночь, но я тебя любила. И вот, я забеременела. Я училась в это время в институте, это было важно для меня и моих родителей. От родителей я не стала скрывать, я сразу рассказала им, и сказала… Сказала о своем решении, оставить ребенка… Мама меня поняла, отец… Нет, отец меня до сих пор до конца не простил… Пришлось взять академический отпуск, потом мне помогала мама во всем, без нее я бы не знаю, что бы сделала и как справилась. Несколько раз, когда появился Артем, мне приходила в голову мысль встретиться с тобой и рассказать тебе. Но от друзей, в кругу которых мы познакомились, я узнала, что ты с кем-то встречаешься, вернее меняешь девушек как перчатки, что после каждого боя ты ведешь в квартиру новую девушку, что я была одной из… - она сделала долгую паузу, - И я поняла, что никакого смысла в этом нет… И потом я привыкла так жить, по началу было очень сложно, все успевать, учиться, работать и не спать по ночам с малышом, а работать нужно было, так как денег катастрофически ни на что не хватало. Потом стало легче, Артем подрос, все проблемы с ним как-то улетучились, он перестал болеть, стал хорошо спать, начал ходить в садик, где его всегда только хвалили… Он рос совершенно беспроблемным ребенком… Он никогда не устраивал истерик по поводу новой игрушки, зная как мне достаются деньги, он просто говорил спасибо, если я все-таки находила возможность купить ему что-то новое и был счастлив… Годы шли, жизнь наладилась, на работе меня повышали, я достигла хорошей должности, сейчас я финансовый директор в нашей крупной корпорации... У меня больше не было проблем с зарплатой и деньгами, только… Только времени не хватало на Артема иногда… Но мы с ним начали ездить отдыхать, по два раза в год мы с ним ездим на море, он увидел уже много стран. Мы переехали с родителями в другой город, они построили дом, где живут весь год на берегу Волги, летом Артем с ними. У нас с Артемом трехкомнатная квартира… Мы ни в чем не нуждаемся… Он очень развитый мальчик, очень много знает, очень много понимает, есть склонность к точным наукам, у него очень ровный и беспроблемный характер… Его хвалят на всех предметах, он мечтает, - на этих словах она едва запнулась и снова начала, - мечтает стать астронавтом, хочет полететь к звездам, - при этих словах она тяжело вздохнула, – на тебя как видишь он мало похож внешне, да и на меня тоже…
- Почему это, - наконец перебил ее Андрей, - У него такие же волосы как у меня, и глаза…
- Да, - она улыбнулась первый раз за все время и даже глаза у нее залучились, - Он чем-то все-таки похож на тебя… Ты так и боксируешь на ринге? - перевела разговор она.
- Я, нет, - глухо отозвался Андрей, ему совсем не хотелось говорить о своей жизни, особенно после того, что услышал от Оксаны (наконец он вспомнил ее имя, а переспрашивать ему было неловко и стыдно), - Почему ты все-таки решила позвонить и встретить нас с… С сыном… Знаешь, у меня тоже было время подумать, и я не понимаю…
- Да, да, знаю. Может тебе покажется что уже поздно, но в том-то и дело, что еще не поздно, еще не поздно познакомить вас. Понимаешь, я тебе рассказываю о нашей жизни, просто хочу тебе дать понять, что нам от тебя ничего не нужно, в финансовом плане, что бы ты не подумал, что я собираюсь что-то выклянчивать у тебя, как сложилось стереотипное мнение, когда начинают требовать алименты и все-такое… Я не собираюсь у тебя ничего требовать… Ты... Ты ни в чем не виноват, ты не мог знать, что я беременна, так сложилась наша судьба, я полностью беру ответственность за случившееся на себя, я сама решила оставить ребенка и это… Это самой прекрасное, что есть у меня в жизни… Я очень люблю Артема и хочу, чтобы он стал по-настоящему счастлив… Он имеет склонность к меланхолии и депрессиям, но это потому, что у него очень чуткая и ранимая душа… Я подумала, может ему все-таки не хватает отца, не хватает настоящего отца… Может я не права, но мне все-таки показалось, он должен узнать своего биологического отца, что ты есть, ты живой человек… Может это ему поможет, я не знаю…- она запнулась и замолчала, закусив губу, что выдавало внутреннюю борьбу самой с собой…- Я хотела тебя попросить, Андрей, я понимаю, что вся эта ситуация очень странная и может быть неуместная для тебя, может ты вовсе не захочешь знать нас, но я прошу тебя… Пожалуйста… Пообщайся с Артемом, он твой сын…- она снова запнулась, - Я забыла спросить, может у тебя есть еще дети, семья?
Оксана смотрела на него немного жалостно и Андрею стало совсем не по себе, ему стало стыдно и неуютно, как тогда, когда он сидел возле подъезда с друзьями и смотрел на женщину с маленьким сыном… Он чувствовал неудобство от того, что это он должен был сейчас просить и умолять у Оксаны возможности хоть немного познакомиться с сыном. Ведь это сейчас единственное стоящее и ценное, что вдруг появилось в его беспросветной жизни. У него появилась цель, вполне ощутимая и настоящая… Только как ему общаться со взрослым сыном?
- Оксана, это действительно очень неожиданно для меня, я в каком-то смысле не готов даже, ну ты понимаешь, о чем разговаривать нам? А он не ненавидит меня? И на сколько вы приехали? Не-ет, не подумай, я не собираюсь отказываться, я просто пока сбит с толку… Нет, у меня пока нет семьи, и детей вроде больше нет, - он невесело усмехнулся.
- Я поняла, - Оксана вздохнула теперь с облегчением, самым трудным она думала будет вот этот разговор и его какое-либо нежелание общаться с вдруг появившимся сыном. – Сейчас объясню, я ему сказала, что у меня конференция в этом городе, что мы поживем здесь неделю, а он… Он может познакомиться с отцом и возможно провести с ним время… Я так поняла, что он на самом деле очень хочет провести с тобой время…
- Да, но как? Как проводят время с подростками? Я даже не знаю, о чем с ним говорить?
На столе стоял уже давно остывший чай и чизкейки. Артем, уже сильно задержавшийся у терминала, наконец вернулся за столик, и они начали молча пить чай. Каждый думай о своем… Андрей думал, что нужно что-то сказать Артему, прямо сейчас, что-то важное, но он не знал, что… Поэтому он просто молчал и это молчание висело в воздухе как топор.
Наконец тишину нарушил Артем:
- Ну ладно вам так молчать, как будто вы боитесь вспугнуть друг друга. вы, я так понял, мой отец, только до некоторого времени не догадывались обо мне, так же как я о вас. Могу сразу сказать, что я вас не ненавижу, - он посмотрел на вопросительный взгляд Андрея, - Ну, я слышал последний ваш разговор… Я буду рад пообщаться на любую тему и обещаю не мешать, мне интересно узнать, чем вы увлекаетесь, что вам нравится, например, какая музыка, фильмы и все такое. Для начала можем сходить в картинную галерею … Для развлечения… Да, мам?
- Да, кстати, сынок отличная идея! У вас целая неделя! Я пока поработаю, будет просто замечательно, ты как считаешь Андрей?
- Э-э-э, да, наверное, это хорошо, картины и все такое… я просто не разбираюсь в этом… - он втянул свои плечи к ушам, внутренне прячась от самого себя.
- Ну вот завтра и посмотрим, тут не обязательно разбираться, главное нравится или нет.
Андрей неожиданно поймал себя на том, что ему удивительно нравится этот подросток, он как будто притягивал его как магнит, своей легкостью, спокойствием и дружелюбием. Никакого снобизма, не смотря на видимо их высокий уровень и достаток, никакого выпендрежа, так характерного для подростков его возраста, такое понимание и тактичность. И глаза у него такие… Тут Андрей не мог определить для себя, что же так понравилось ему в глазах Артема.
Андрей довез их до пятизвездочной гостиницы, где Оксана забронировала номер. Они попрощались и договорились, что завтра Андрей заедет за Артемом около десяти утра и они поедут в картинную галерею. Оксана шепнула на ухо Андрею, незаметно для Артема, что все расходы по культурному просвещению сына она берет на себя, и не теряя времени на возражения сунула купюры в карман Андрея.
Андрей уже пол часа был один в машине, но ему все было не по себе. Карман жгли деньги, жгло неудобство за себя, за свою сиротливую и неуютную жизнь, за его старую калымагу, которая еле отъехала от пятизвездочной гостиницы и чуть не заглохла… Но в то же время, ему стало как-то хорошо внутри, как будто что-то теплое разливалось по груди и переходило к плечам, согревая его мыслью, что не такой уж он и пропащий, если он кому-то все-таки нужен на этом белом свете…
Зайдя домой, он сунул руку в карман куртки и наконец осмелился достать деньги - это оказалась очень крупная сумма… Андрею снова стало неловко и не по себе, в горле пересохло и у него по привычке, где-то в области мозжечка возникла мысль, сбегать и купить на эти деньги самой шикарной выпивки, двенадцатилетнего виски и шикарной закуски, да вообще этих денег ему на целый месяц хватит. Он тут же себя отдернул и устыдился, он лег на диван, прямо в одежде, свет он не захотел включать… Не захотел видеть привычную неуютную и бедную обстановку своей квартирки, а скорее конуры одинокого холостого человека.
В доме было холодно, так как он забыл закрыть форточку, а вчера он накурил в квартире. Он задумчиво сел, достал пачку сигарет и подумал о том, что сегодня так ни разу и не закурил за целый день и даже не вспомнил о сигаретах, и опять какая-то мысль, какое-то воспоминание, где-то там в удаленных уголках памяти… Он вдруг сжал пачку в кулаке, так что из нее даже посыпались крошки табака, а потом выбросил в окно… Потом он конечно подумал, что выкинуть нужно было в мусорное ведро, а не в окно, но так у него было меньше возможностей снова до нее добраться.
Он лег снова на диван, пытаясь вспомнить черты лица мальчика и детально, что о нем сегодня говорила его мать Оксана. Мысли как в калейдоскопе закружились, наслаиваясь одна на другую, перекликаясь и мешая друг другу и неожиданно он так и уснул...
С утра Андрей проснулся очень рано, на улице едва забрезжил рассвет. Сначала он вскочил с дивана, ничего не понимая, так как спал в джинсах и в куртке, а еще испугавшись, что проспал встречу с мальчиком. Посмотрев на часы, он успокоился - было без четверти шесть. Он умылся ледяной водой, так он привык с детского дома, их всегда заставляли умываться ледяной водой, потом нехотя начал чистить зубы. Ему всегда приходилось заставлять себя чистить зубы, именно потому что их заставляли это делать, он стал ненавидеть эту процедуру. В стоящем на раковине стаканчике торчала одинокая зубная щетка. Андрей нехотя огляделся, вдруг они сегодня зайдут к нему домой? И ему сразу расхотелось это делать.
Ванная комната, покрашенная с тех пор, как сдали этот дом в эксплуатацию не менее двадцати лет назад, представляла печальное зрелище. Краска местами значительно облупилась, а вместе с нею и побелка. Мебели никакой не было, стояла обыкновенная раковина тюльпан и чугунная ванная, тоже облупившаяся и проржавевшая, так что принимать ванну в ней было невозможно.
Затем Андрей прошел на кухню, смотря на квартиру как бы чужими глазами. Кухня тоже имела унылый вид, не спасала даже имевшаяся кухонная мебель, едва прикрывавшая стены с отваливающимися обоями. Прихожая была совсем пустая. В комнате стоял одинокий диван с проплешинами, тумбочка, одинокий шкаф, и торшер. Был еще телевизор, но он уже давно не работал, на новый у него не было денег, а отремонтировать имеющийся он тоже никак не мог.
Андрей снова прошел в ванную комнату, взялся за зубную щетку и с остервенением начал чистить зубы, затем резко остановился и с силой зажмурил глаза…
Взяв себя в руки, отбрасывая ненужные в данный момент воспоминания, он решил принять ледяной душ. После он побрился, позавтракал его любимой яичницей с растворимым черным кофе, и стал более-менее сносно себя чувствовать.
Он встал в прихожей и начал рассматривать себя в единственном зеркале у него дома. Андрей сделал про себя вывод, что мальчик не сильно, но похож на него. А зачем Оксане врать? Навряд ли она все это придумала специально, чтобы повидать такого неудачника как он. Она в отличие от него была просто красавицей, наверняка и раньше была красивой, но с должным уходом, с модной укладкой и макияжем, дорогой и стильной одеждой, она сейчас выглядела очень привлекательно. У нее все было - деньги, работа, жилье, сын, наверняка и ухажеры есть, несмотря на то, что она не вышла замуж…
А он? Зачем он ей нужен? Или сыну? Как только она вчера не убежала от него в ужасе?
Андрей начал самоедство и самокопание. С тех пор как он бросил пить, его все чаще посещали мысли о том, что надо что-то менять в жизни, что он неудачник, что так жить нельзя.
Андрей был немного несправедлив к себе, когда решил, что Оксана должна была ужаснуться при встрече с ним и убежать. Он был вполне симпатичным человеком: спортивная и поджарая фигура, высокий рост, светлые с проседью волосы, серые и добрые глаза, резкие скулы и волевой подбородок, нос немного картошкой из-за многочисленных переломов.
Конечно потертые куртка и джинсы, которые он вчера одел, сильно портили его внешний вид, но сегодня он решил одеться во все самое «новое». Новыми он еще называл вещи, которым было года два. С тех самых пор как его уволили, он совсем перестал покупать новые вещи и как-то следить за своей одеждой и внешним видом. С тех самых пор у него не было и девушки, ради которой он мог бы хоть немного стараться… Последняя ушла, узнав что он больше не боксер. Она забрала все его оставшиеся деньги из кошелька, и прокричала на лестничной площадке, что зря потратила на него время и что он неудачник. С тех пор к нему и прилепилось слово неудачник. Он вовсе не чувствовал себя таким раньше.
Вообще Андрей думал, что у него все впереди. Но оставшись совсем один, без работы, без какой-никакой девушки, хоть он и не испытывал к ней никаких чувств, без друзей, которые как-то сразу испарились из его окружения, как только он перестал пить и играть в карты, он стал скатываться на бесцельное существование.
Он стал жить как отшельник, иногда неделями не выходя из квартиры, а иногда скитаясь по улицам, с утра до позднего вечера, удивляясь почему он так мало раньше гулял, но потом снова засиживался в квартире. Иногда он занимался бегом и немного тренировался дома, пытаясь сохранить былую форму, но это было уже не так...
******
Андрей подъехал за мальчиком, как они и договаривались - с утра. Дорогу до картинной галереи оба даже не заметили, разговорившись и увлекшись какой-то общей темой.
Картинная галерея совершенно не заинтересовала Андрея. Он предпочитал исподтишка наблюдать за мальчиком, чуть неловко передвигаясь и не зная куда себя деть. В какой-то момент Артем заметил смущение и неловкость своего отца. Критичным взглядом он посмотрел на произведение искусства:
- Что ты думаешь насчет этой картины?
- Я… Я даже не знаю, мне кажется я просто не разбираюсь во всем этом…- смущенно пробормотал Андрей, - Ты смотри, а я постою рядом…
- Нет, так не интересно, мы вместе сюда пришли… Мне хочется узнать твое мнение, обсудить.
- Ты не понимаешь, ты этому наверняка учился, понимаешь толк во всем этом, а я… Я далек от этого… Я бывший боксер… Воспитывался в приюте, все мое знание искусства сводиться к неприличным карикатурам в тетрадках, за которые нас лупешили что есть духу… - Андрей не собирался этого говорить, говорить про себя и свое прошлое, но слова сами собой слетали с губ, ему просто хотелось быть откровенным с этим мальчиком…
- Понятно, но это не значит, что ты не сможешь этому научиться сейчас, – просто ответил он.
- Научиться чему?
- Научится понимать искусство… Это как... Как научится просто видеть, чувствовать, слышать…
- Я и так все вижу, вот картина висит, намалевана видимо с толком.
- Ну и?
- Что?
- Ну, а что ты чувствуешь?
Андрей молчал, совершенно сбитый с толку, он не привык к такому стилю общения, не привык чтобы с ним так обращались и так и стоял потерянный.
- Попробуй подойти ближе к картине.
- К какой именно?
- Да к любой, хоть вот к этой. Просто постой и посмотри на нее, посмотри на цвета, на краски, на игру света и тени, на лица, изображенные на картине, что они выражают? Что они чувствуют? Что чувствовал художник, когда рисовал эту картину? Что он пытался передать своей кистью, какую мысль или эмоцию? Что он видел?
Андрей несмело, но все же подошел ближе к картине. Он ничего не чувствовал и не понимал, мысли сумбурно путались в голове, он суетливо пытался хоть что- то вспомнить из того, что может быть слышал по телевидению или читал о картинах, о художниках, чтобы придумать достойную фразу для сына и не оплошать. Наконец он сказал:
- Это… Это очень достойная картина.
- Ну, а чувствуешь-то ты что? – сразу ощутив фальшь в голосе отца, сказал мальчик.
- Ничего.
- Постой еще и ни о чем не думай, просто смотри.
На этот раз он отбросил все свои мысли, правильные слова и просто стоял и смотрел. Он прислушивался к себе, пытаясь понять, почувствовать, но он ничего не чувствовал…
Наконец мальчик сказал:
- Ладно, видимо не с первого раза, давай тогда я тебе немного расскажу об истории некоторых наиболее любимых мною картин…
Перед Андреем мелькали картины, слова мальчика песней ложились ему в душу, он ничего не понимал, но слушал, слушал… Красота жизни, она есть во всем, ее не всем дано увидеть, но есть одаренные люди, они могут не только увидеть, но и передать, это художники, поэты, композиторы…
…Когда они вышли из галереи, на улице уже сгущались сумерки и на смешанные с грязью дорожки ложились пушистые хлопья первого снега.
Это было первое ноября, осень уже давно вступила в свои права, одолевая людей дождем и низко нависающими серыми тучами.
Белые пушинки ложились на грязный асфальт, пытаясь прикрыть уставшую от дождя землю белым покрывалом прощения и смирения.
Они потоптались возле машины, пока она медленно, но верно не начала прогреваться, что-то опять случилось с печкой.
Андрей даже не заметил, как в компании с сыном пролетело время и ему не хотелось с ним расставаться, не хотелось снова оказаться в пустоте и одиночестве своей квартиры. С мальчиком ему было интересно и как будто в своей тарелке, они о чем-то общались весь день, даже не придумывая специально темы для разговора.
- Может зайдем куда ни будь, попьем чаю? - предложил Андрей. - Или перекусим, не проголодался?
- Да, можно было бы, я бы даже не отказался от каких-нибудь обычных пельмень. У тебя нет пельменей дома?
Андрей притих, не зная, что сказать, так он и знал, что мальчик захочет к нему зайти в гости, но Андрей испугался, какое впечатление он произведет. Одно дело ходить по картинной галерее с ним и пытаться сумничать, а другое показать на самом деле, как он живет… Артем сразу почувствовал заминку и настаиваться не стал:
- Ну значит в другой раз, давай просто чай попьем где-нибудь.
Андрей облегченно вздохнул, радуясь, что знакомство с его квартирой произойдет чуть позже и он успеет немного привести ее в порядок.
Они попили чай с пирожными, и Андрей отвез сына в гостиницу. Оксана не звонила и не торопила сына, хоть время уже близилось к девяти вечера, когда Андрей его привез.
- Куда пойдем завтра с тобой? – спросил Андрей.
- Я предлагаю завтра устроить просто экскурсию по городу, ну можно покататься на машине или пройтись пешком. Ты не против?
- Нет, я только за. А на пятницу можно запланировать театр, ты бывал в театре?
Андрей ошалело посмотрел на сына, он считал поход в картинную галерею венцом его культурного просвещения вместе с сыном, но решил промолчать.
- Да, если хочешь можем и в театр…
Артем лукаво улыбнулся:
- Давай не кисни, я очень хотел попасть в ваш театр…
- Понимаю, да я не против, тебе надо…развиваться...
Давно Андрей не испытывал таких чувств, когда помчался на машине домой. Он чувствовал душевный подъем, радость, он даже перестал обращать внимание на то, что едет на старом драндулете, который давно пора менять, он чувствовал, что общение с сыном делает его как будто чуточку выше, чем он есть на самом деле. Он ни раз замечал во взгляде сына такое приветствие, понимание и внимание, что он невольно приободрялся и хотел становится сразу лучше, чем он есть.
Подъехав к дому, Андрей резко развернулся и поехал в противоположную сторону. Недалеко от него, недавно открылся торговый центр, который постоянно рекламировали, в том числе и магазин домашнего интерьера и текстиля. Не отдавая себе отчета, Андрей поехал именно в этот магазин. Проверив украдкой наличие собственных денег в кошельке, а не тех, которые ему дала Оксана, он взял тележку и отправился по магазину. На некоторые товары были большие скидки и бросовые цены, специально для привлечения покупателей в новый магазин, но Андрею это было и надо. В таких магазинах он еще не бывал, но еще находясь под впечатлением от общения с сыном, он чувствовал себя достойным всех вещей, которые он видел в магазине, даже самых дорогих, хотя раньше он бы даже не зашел в такой магазин. Консультанты в магазине приветливо улыбались ему, предлагая помощь в выборе и задавать любые интересующие вопросы. И Андрей, неожиданно для себя, начал задавать вопросы, слушая, кивая, стараясь все запомнить.
Конечно, с помощью участия опытных консультантов и просто находясь на волне, Андрей набрал целую тележку вещей, часть из которых ему были явно не нужны и были ему не по карману. Пришлось заново разобрать все, что он положил в тележку и вынуть оттуда больше половины. Но все равно довольный покупками, он вернулся домой. И только дома он обнаружил совершенно пустой холодильник, идти в магазин ему уже не хотелось, кроме того он потратил практически все до рубля в этом магазине. И уже дома, он начал себя за это жутко ругать. Еще раз разобрав пакет с покупками, он отложил часть вещей, которые завтра мог вернуть обратно, сэкономив некоторую сумму денег. Оставшуюся часть вещей он начал разносить по дому.
Он наконец поменял занавески в комнате, купив их по бросовой цене, накинул вязанный и уютный плед на свой старый диван, придав ему вполне добротный вид, отнес на кухню два новеньких бокала для чая и набор тарелок на две персоны, поставил какую-то статуэтку на комод в комнате, постелил коврик в прихожей, повесил наконец занавеску над ванной, чтобы не брызгала вода, когда он принимает душ, сразу придав немного более уютный и обжитой вид всей квартире.
Попив на ночь пустой чай, Андрей лег спать, на этот раз долго не выключая света, довольный глядя на новые занавески.
Следующий день прошел довольно насыщенно, они долго гуляли, не смотря на довольно сырую и промозглую погоду, фотографировались, общались, и Андрею начало казаться, что только сейчас он начинает жить. Он гулял с сыном по улицам родного города, не всегда узнавая их, рассказывая что-то иногда не впопад, но всегда видел живой и заинтересованный отклик в сыне.
Ему казалось, что он стал на какое-то мгновение сам подростком, проживая заново те моменты, которых был лишен, или даже не знал, что так можно. Что можно жить и радоваться этому, можно готовиться к походу в театр, а можно к музею, или вообще запланировать поход на живой концерт рок-звезды, которая олицетворяет для него его молодость и юность, что можно каждый день стараться и узнавать что-то новое, что этого нового оказывается есть еще очень много и на каждом шагу, и не только картинная галерея или прогулка по Кремлю, но и просто вчерашний магазин домашнего интерьера. Что оказывается жизнь богаче и ярче, и даже без алкоголя и без боев, хотя Андрей уже потерял вкус к жизни, чувствуя себя списанным со счетов, когда перестал участвовать в них.
Его сын, каждый день заинтересованный, общительный и очень образованный открывал ему какой-то новый мир, который Андрей до него не знал. И Андрей даже перестал испытывать первоначальное чувство стыда и неудобства перед сыном, считая изначально, что это отец должен учить сына и показывать ему мир, а у них все наоборот.
Оксана не вмешивалась в их общение и каждодневные походы, лишь однажды встретив сына у гостиницы и объявив попутно Андрею, что у нее появились неотложные обстоятельства и что ее командировка продлиться еще одну неделю, но затем им нужно будет уехать.
Уехать, уехать, уехать… Эта мысль пульсировала у виска Андрея всю его дорогу домой, не давая сосредоточится ни на чем, лишь отбрасывая его назад в мыслях, к одиночеству и пустоте. Как он сможет жить теперь так? Зная, что где-то у него есть сын… Может они будут встречаться на его каникулах, Оксана его будет отпускать к Андрею, можно и на праздники… Андрею становилось совсем не по себе от этих мыслей…
А еще, он думал о том, как бы сложилась его жизнь, отнесись он по-другому к своей интрижке с Оксаной тогда давно в прошлом, если бы он тогда вовремя разглядел настоящее, если бы он смог измениться и не отпускать ее… У него бы была сейчас настоящая семья… Но он понимал, что это невозможно… Невозможно повернуть время вспять и сказать себе тогдашнему как он не прав, как он глух и слеп, как пуста его жизнь, которую тогда он считал настоящей, насыщенной и крутой. Он считал, что борьба на ринге его прославит, череда побед его пьянила, делая тщеславным глупцом, позволяя растрачивать свои лучшие годы впустую, расплескивая себя на выпивку с друзьями, жестокие бои, и девочек на одну ночь, которых он тут же забывал, о других он не мечтал, или не подозревал… Он думал это и есть лучшая жизнь, как он был жалок… Андрей в бессильной злобе и тоске начинал ругать себя, называя идиотом, что вовремя не остановился, не спрыгнул, не завел семью, детей, не получил другого образования, теперь он бы смог хоть работать в нормальном месте…
На следующий день Артем напросился к нему в гости, так как у Андрея как обычно было пусто в холодильнике, они отправились вместе в супермаркет рядом с домом. Андрею как раз вернулся давнишний карточный долг, который он уже и не чаял вернуть, и теперь он чувствовал себя более или менее прилично от того, что сможет сам заплатить хоть где-то за сына, а не только из Оксанкиных денег, хоть их и вполне хватало.
В супермаркете неожиданно образовалась целая очередь, так как работала только одна касса. Девушка-кассир, увидев Андрея с мальчиком, замахала руками им, пропуская их без очереди. Она с любопытством пробивала необычный для Андрея набор продуктов – томаты черри, творожный сыр, сыр с плесенью дор блю, сыр пармезан, сыр Камамбер, пельмени, сметана, зелень, мятный чай и чизкейк…
- Все, с вас две тысячи семьсот рублей, - мило улыбаясь сказала девушка.
- Спасибо, Татьяна, - сказал Артем, углядев имя на бейджеке, попутно пиная отца, - Мы обязательно к вам еще придем за покупками!
Андрей пробормотал "спасибо", смущенный поведением сына. Он все еще никак не мог привыкнуть к его стилю общения, Артем был всегда открытым и дружелюбным с посторонними, это резко контрастировало с привычным поведением самого Андрея. Андрей был недоверчивым и замкнутым с посторонними людьми, никогда не начал бы беседы первым, и в случае чего ожидая сразу какого-то подвоха от окружающих.
Уже в дверях их окликнула Татьяна, она подошла к Андрею уточнить о его свободном времени наследующей неделе, не мог бы он выйти поработать и заменить их постоянного охранника.
- Ты ее знаешь? – пытливо спросил Артем, когда они вышли из магазина.
- Да, что-то типа того, - пробурчал Андрей, погруженный в свои мысли.
- А ты ей явно нравишься, ты знаешь об этом?
- Не болтай ерунды, - удивился Андрей, - Я просто всегда закупаюсь в этом супермаркете и иногда подрабатываю у них, когда у них нет охранника. С охранниками у них просто беда…
- Так почем бы тебе не устроится к ним на постоянной основе?
- Почему? Да не знаю почему, наверное, потому что они мне не предлагали…
- А я думаю, тебе просто стоит замолвить словцо этой Татьяне, и она тебя живо пристроит! Тем более ты говоришь у них там какая-то текучка…
- Я…не знаю…
- Так подумай об этом.
- У тебя все так просто!
- Потому что это действительно просто! Ты говоришь, что у тебя давно нет постоянной работы! Почему бы тебе не начать хотя бы с этой, тем более, ты тут и так подрабатываешь и это рядом с домом. Ну а потом, если захочешь, можешь поискать что-то и получше. Тебе просто надо где-то уже закрепиться, подольше поработать, и тогда тебя возьмут и в другом месте, ты так проявишь свою благонадежность…
Андрей молчал, смущенный, не понимая почему ему самому эта мысль не приходила в голову, мальчик говорил вполне логичные вещи.
- И потом…ты мог бы ее позвать на свидание...
- Что?
- На свидании ты давно не был?
- Это явно тебя не касается, - сказал уязвленный Андрей.
- Ну и ладно, как хочешь, - надулся мальчик.
Дома они быстро помирились за совместным уплетанием пельменей со сметаной. Мальчик не сильно удивился довольно бедной и неухоженной обстановкой в квартире.
- Извини, у меня тут… не очень уютно… - сказал Андрей, сразу как они зашли в квартиру.
- Дому просто не хватает женской руки, - сказал Артем в ответ, - Например руки Татьяны…- и мальчик многозначительно посмотрел на Андрея.
- Ну все брось, брось твои шуточки!
- Да что ты злишься, что такого если ты позовешь ее на свидание, ну сходите в кино, например, это же тебя ни к чему не обязывает. Я имею ввиду, не обязательно ее вести сразу в дом, достаточно просто сначала пообщаться, - легко и непринужденно продолжал Артем, видя явное смущение и уже раздражение отца.
- Да ничего мне не надо, никакие свидания!
- Да почему? Почему не надо!
- Я уже слишком стар для этого и не умею я… Вести там светские беседы, о чем с ней говорить?
- Ну о чем-то мы с тобой разговариваем? У тебя что, раньше не было никого?..
- Было, но это все не то, не серьезно понимаешь, и они и я это понимали, никто ничего не ждал взамен… Да и семью уже поздно создавать…
- Да почему поздно? Никогда не поздно… Не забудь, завтра мы с тобой идем в театр, между прочим ты - в первый раз! А в субботу позови эту Татьяну в кино, обещаешь мне?
- Нет, - упрямо пробубнил Андрей.
- Тогда я к тебе больше не приду есть пельмени и сидеть на твоем дырявом диване, - с веселым ехидством сказал Артем.
- Это же шантаж, - настраиваясь на его веселый лад ответил Андрей.
- Да, а ты как хотел? В жизни бывает и так, ну что, позовешь Татьяну в кино?
- Хмм, хорошо, хорошо! Ну а что, если она не согласится?
- Если она занята это одно, в другой день сходите. А так, я не думаю, что она не согласиться, она на тебя так смотрела… когда пробивала наши продукты, - и Артем с хохотом повалился на диван, - Ладно, мне наверное пора в гостишу, а ты мне обещай вечером попробовать все три вида сыра, вдумчиво, как следует, скажешь какой больше понравился.
- Как, а ты не будешь?
- Нет, мне пора, мои каникулы заканчиваются, а мне еще нужно подготовится к урокам.
- И тебе нравится это?
- Что?
- Учиться?
- Учиться нет, терпеть не могу, мне нравится узнавать что-то новое, особенно по… - у него зазвонил телефон, и он отвлекся.
Как всегда, когда вечером Андрей оставался один дома, ему становилось не по себе. Он так привык за несколько дней к обществу Артема, он так прикипел к нему, что вечернее одиночество становилось неуютным и он уже ждал утра, чтобы снова окунутся в новую интересную жизнь со своим сыном.
Он его изменил, изменил его восприятие, изменил его ход жизни, в том, что Андрей бы скатился совсем вниз по наклонной у него самого не было сомнений. Теперь же он не хотел, он не хотел катиться, он хотел жить, жить по-другому. Артем его заражал, заражал жаждой жизни и к чему-то новому, открывал его глаза…
*****
Андрей как обычно заехал за сыном, они медленно ползли по пробкам, по радио играла спокойная мелодия, заставляющая задумываться. Артем был на удивление молчалив и как будто бледен. Андрей сначала не обратил внимание на это, как обычно разговорился с сыном, по привычке ожидая остроумных ответов. Но мальчик молчал…
- Что-то случилось, ты поругался с мамой?
- Нет, все нормально.
Они помолчали, но Андрею стало не по себе:
- Что-то с учебой?
- Нет, все хорошо, мне нужно… нужно немного помолчать, можно? Я потом стану нормальным.
Андрей мог поклясться, что мальчик готов был всхлипнуть, но сдержался. Между ними тут же образовалась стена и Андрей не знал, как пробиться к мальчику. Он попросил его пока не разговаривать, и Андрей попытался так и сделать, но его гложило изнутри смутное беспокойство. По привычке, несколько раз он попытался разговорить мальчика о пробке, о том, что позвонил все же Татьяне и она согласилась с ним пойти в кино, мальчик слабо улыбнулся в ответ, но продолжал молчать. В итоге Андрей смирился и тоже замолчал, недоумевая, что с ним случилось.
В театре было полно народу, Андрей растерялся, не представляя, что нужно делать и как себя вести. Мальчик взял себя в руки, шепнул в ухо отцу, что для начала им в гардероб.
Они разделись, мальчик критично осмотрел отца.
- Что? – смущенно спросил тот
Мальчик молчал, но в глазах играли озорные огоньки.
- Я не так оделся?
Артем молчал.
- Ну извини, фрака и бабочки у меня нет! – весь покраснел Андрей, боксер, которого трудно было отправить в нокаут, здесь оказался жутко смущенным.
Наконец Артем фыркнул, сразу разряжая атмосферу:
- Да нормально все, я специально решил подержать тебя в напряжении. Здесь поверь, классический стиль — это скорее нонсенс, все одеваются в меру своих вкусов, а вкусы бывают разными, - и мальчик многозначительно посмотрел.
Они поднялись на верхний этаж, размещаясь на софе недалеко от входа к своему ряду в партере. Мальчик был любопытен и как будто спокоен, Андрей украдкой посмотрел на него, пытаясь понять, что все-таки с ним…
Андрей разглядывал совершенно разномастную толпу, теперь уже не смущаясь своего «обычного» вида - джинсов и рубашки. Культурная тенденция сводилась к тому, что все одевались действительно кто во что горазд, здесь были и шикарные вечерние наряды, и совершенно неуместные мини-юбки, несколько барышень кислотного стиля с зелеными волосами в сапогах с невероятно высокой платформой… Мужчины деловито стояли возле своих дам, многие из которых пришли явно по прихоти последних и явно чувствуя себя больше в своей тарелке на хоккейной или футбольной игре, нежели в театре… Андрей вздохнул:
- Что я должен здесь увидеть?
- Ничего, ты сам все поймешь.
- Вот как раз я и хочу понять, что я должен здесь понять?
- Нет, я не смогу тебе объяснить сейчас, сначала ты посмотришь постановку, составишь свое мнение и потом мы обсудим, что кто думает. Смотри не глазами…смотри как будто ты смотришь изнутри… язык жестов, эмоции, чувства, проблемы, они у всех людей одинаковые, на всех континентах и во все времена… - грустно сказал мальчик, но его слова уже не расслышал Андрей, в толпе их голоса заглушали.
Они пошли на спектакль Чехова «Дядя Ваня». Шум стих, зал наконец весь наполнился, они заняли свои места.
Андрей успокоился и решил просто смотреть, как и сказал ему Артем. Сначала он смотрел и не совсем понимал, как могут серьезные и представительные на его взгляд люди стоять перед всем залом и говорить, говорить в полный голос, показывать чувства, так что невозможно было обманутся…
Андрей, привыкший скрывать свои истинные мысли и чувства, привыкший сливаться с толпой и не выделяться, привыкший побеждать в этой жизни только силой и считая, что чувства — это только помеха, сидел как оглушенный. Только сейчас он начал осознавать, что, например, на этой постановке сидит в десятки раз больше народу, чем на его ринге, когда он выступал. Что люди на сцене не стесняются показать свои чувства, а люди пришедшие не стесняются их смотреть. Постепенно, Андрей начал ощущать, что-то в глубине души, какие-то движения, сопереживание действу актеров, находя отклик, догадываясь и где-то предвосхищая появление драмы. Он начал ощущать сходство своей жизни и этой постановки, такая же печаль и безысходность, такая же засасывающая беспросветная рутина в жизни без какой-либо цели, такая же пустота, одиночество и боль…
Он понимал, что каждый по-своему несчастен в этой пьесе - и некогда богатый и известный профессор, и его жена, которая вела праздную жизнь без забот и хлопот, его дочь Соня, и сам Дядя Ваня и многие другие… Каждый по-своему испытывал свою драму, драму пустоты, одиночества и боли… Не смотря на разность своего положения и причин…
Объявили антракт, Андрей растерянно заморгал, еще погруженный в действие и в свои грустные мысли. Артем толкнул его в бок:
- Ну что, может все же в буфет или так и будем сидеть?
В буфете было не протолкнуться, кто-то предпочитал коньяк, кто-то крепкий кофе, но толпа только увеличивалась. Андрей занял очередь, пока мальчик отлучился в туалет. Он задумался и не сразу понял, что подошла уже его очередь, взяв невпопад какие-то пирожные для Артема, а себе пару бутербродов и чай им обоим, он осторожно отошел в сторону, ища место где присесть. Одна пожилая пара, рядом с кем он растерянно стоял, подвинулись, предлагая разделить с ними столик. Андрей благодарно согласился, попутно поймав себя на мысли, что он не чувствует такую привычную ему скованность в присутствии посторонних людей. Он почувствовал какую-то общность с ними, все они пришли так же, как и он посмотреть пьесу, что-то про себя понять, усвоить, уяснить... И возможно, испытывали такие же чувства что и он, он уже не чувствовал себя чужим…
Подошел Артем, радостно принимаясь за горячий чай с пирожным. В этот момент он стал как будто обычным мальчиком, а не продвинутым молодым человеком со сложными мыслями и сложной судьбой. Андрей невольно залюбовался, жалея в глубине души, что не знает каким он был раньше, каким он был маленьким… Он познакомился со вполне сформированным человеком, личностью, со своими знаниями, опытом и планами. Он ощущал радость от общения с сыном, а еще к этому чувству присоединялась гордость, гордость за себя что у него есть такой замечательный сын, который водит его по театрам и гордость за сына, что он такой необычный. Пожилая пара о чем-то спросили Андрея, и он им спокойно что-то объяснял, Артем довольно поглядывал на отца, за чашкой чая…
Прозвенел звонок, затем второй и они поднялись в свой зал, снова занимая свои места. Андрей сидел все так же сосредоточенный, ему казалось, что он один сидит в зале и видит все это. Некоторые слова из пьесы глубоко попадали ему в душу, заставляя задумываться. Например, слова из пьесы «...мир погибает не от разбойников, не от пожаров, а от ненависти, вражды, от всех этих мелких дрязг» заставили его надолго уйти в себя, он даже потерял нить пьесы. Он подумал, а из чего состояла его жизнь, как не из мелких дрязг, из которых он постоянно пытался выбраться. Но казалась жизнь его снова скидывает в очередную яму… Сначала он потерял маму, а вместе с ней весь этот мир, потом он потерял веру, веру в себя, в людей, в жизнь, потом он потерял веру в справедливость, а затем он потерял смысл, смысл своей жизни и его жизнь превратилась в унылое существование.
Но появление сына все изменило. Он увидел, что есть другая жизнь, настоящая, насыщенная, он увидел вокруг себя не просто толпу людей, а то, что каждый по-своему, как и он мог быть несчастен или счастлив, кому как повезло. Он взрослый дядька, который когда-то зарабатывал боями на ринге понял, что в душе он еще такой же подросток как его сын сейчас, он не прожил своей юности, а как будто перешагнул и сразу стал тем, кто есть он сейчас…
... Постановка закончилась неожиданно для Андрея, он все ждал и надеялся, что в пьесе что-то должно произойти, что-то кардинальное, что поменяет жизнь ее героев к лучшему, но ничего не поменялось… И ему стало жалко их и тоскливо на душе… Неужели и в его жизни так ничего и не поменяется?
Они протиснулись сквозь толпу к гардеробу. Андрей отправил мальчика посидеть подождать, пока он возьмет им одежду. Кто-то попытался встать без очереди, и Андрей возмущенный до глубины души, громко их отчитал, так что они стыдливо ушли в конец очереди. Артем чуть не покатился со смеху, видя эту сцену…
На улице резко похолодало, мокрый от еще недавнего дождя асфальт покрылся тонкой пленкой льда. Холод проникал в ноздри, в легкие, в сердце, которое неожиданно оказалось умеет чувствовать, чувствовать так много, что даже щемило от тоски. Андрей поспешил с сыном к машине, мальчик оказался очень тщедушным и быстро замерзал на улице.
Машина послушно завелась и довольно заурчала. Андрей относился к машине как к старому другу, но понимал, что возможно ее скоро придется менять, а для этого нужны деньги.
Артем был опять молчалив и Андрею стало неловко за себя, что так мало обращал внимания сегодня на мальчика, так сильно он погрузился в свое восприятие.
- Что-то ты сегодня не разговорчив?
- Да, мне не хочется что-то говорить…
Они помолчали.
- Мама, наверное, говорила тебе, что я склонен к депрессиям и все такое…
- Да…Да?
- Не знаю, наверное, ей виднее…
- Тебе повезло с ней…знаешь…
- Да, наверное, но она бывает ужасно приставучая. Пока мы с тобой сидели на спектакле она мне написала пять СМС!
- Да-а-а-а, наверное, твои сверстники тебя бы поняли… Но я тебе вот что скажу, твоя мать - самая лучшая на свете, а знаешь почему? Потому что она одна такая, твоя мама… И никто тебе ее не сможет заменить… И еще она молодец, сама тебя подняла, сама вырастила, дала достойное существование…
- Я знаю...-насупился мальчик… - Но иногда она не дает мне свободы…
- Она волнуется за тебя…
- А-а-а-а, это правда, что ты воспитывался в детском доме, как ты мне тогда сказал? – серьезно спросил Артем, глаза прикрывала челка, оставалось догадываться о его истинных мыслях.
- Да, я думал ты не обратил внимание на эти слова…
- Я не забыл… И какого тебе там было?
Андрей вздохнул, разрезая воздух облачком пара в еще не прогретой машине.
- Понимаешь, об этом тяжело так говорить…
- Наверное… Но мне ты может расскажешь?
Андрей смотрел на лобовое стекло где медленно расползалось прогретое пятно, все сильнее оттесняя корочку льда.
- Мне было одиноко… У меня нет таких воспоминаний как у тебя, мать меня отдала в раннем детстве, так что я мало запомнил… А если и запомнил, то детдом постарался вытеснить эти воспоминания… Сначала воспоминания – это твое все… это как любимая книга, затертая до дыр, которую ты прячешь от остальных, пытаясь сохранить… Но память бывает тлена… Новые воспоминания вытесняют старые, и ты уже не помнишь было ли это все явью или это тебе померещилось или примечталось… А было ли на самом деле… Я часто задумывался, почему так со мной случилось, почему она меня отдала, что толкнуло ее на это… Но я никогда по-настоящему ее не обвинял, наверное, у нее были на это обстоятельства… Я не держу на нее зла… Но это трудно, жить с пустотой в душе… Я не обласкан любовью, меня вырастила жестокость, сила побеждает, слезы никому не нужны… - Андрей зажмурил глаза, прижав пальцы к уголкам глаз… - Мне не нужны понимание там, сочувствие… Мне бы просто хотелось расти, наверное, без боли и унижения… Но я вырос в другой обстановке… Сейчас я смотрю на тебя и мне жаль… Мне жаль, что я не видел тебя маленьким, что наши жизни с твоей мамой разошлись… Вот здесь пустота, - и он толкнул себя в грудь, - мне бы хотелось тебе что-то дать, а я ничего не могу, я бы хотел стать для тебя настоящим, достойным отцом… Но что я могу тебе дать? Кто я? Я сам пустота! Ты видел мою квартиру! Мне стыдно перед тобой, потому что это ты меня вывел в первый раз в театр, а не я тебя!
Андрей замолчал, у него вырвались все эти мысли, вся тоска и безысходность, которые гложили его. Ему было грустно и стыдно за свою жизнь. Все те же сомнения, все те же разочарования… Как дать понять этому мальчику, что он стал ему дорог? И имеет ли он на это право, если мать потом его увезет? Он боялся, боялся показать свои настоящие чувства…
- Ты мне многое уже дал, - хрипло сказал Артем, - Ты мне дал свое время. И то, что ты вообще есть. У меня оказывается есть отец. Я ведь жил и думал, что никакого отца у меня нет. То есть был, наверное, теоретически, но я даже представить тебя не мог как следует. А теперь…Я могу сказать своим друзьям, что у меня отец – боксер на ринге!
У мальчика лихорадочно горели глаза и щеки, и вообще он выглядел немного нездоровым. Андрей легонько дотронулся до его лба, убирая челку. Лоб был горячим…
- Тебя нужно срочно отвезти в гостиницу, кажется мы с тобой вечера нагулялись… У тебя у мамы есть что-то от простуды или может заехать в аптеку?
- Не нужно ничего, у мамы целый чемодан аптечки, - невесело сказал он, он вообще в последние дни был невеселым, – завтра тогда выходной?
- Выходной?
- Ну да, тебе нужно на свидание, а мне…мне нужно отлежаться…
- Наверное да…
Андрей вернулся домой, долго лежал без сна, затем написал сыну СМС, не посмотрев даже на время, а было уже около двух часов ночи:
- Следующий выход с меня! Я тебя приглашаю на хоккейный матч!
Ему незамедлительно пришел ответ: «Заметано;)»
«Спишь? Как температура?»
«Все нормально, мама знает, как меня лечить».
«Спокойной ночи. Сын.»
«Тебе тоже, отец».
Андрей еще долго смотрел на экран мобильного телефона, все время включая его, когда он гас, чтобы еще раз перечитать эти строки. Так и заснул, с мыслями о том, что еще не все потеряно и что ему позарез нужно найти билеты на матч, чтобы пойти с сыном до его отъезда…
Сон долго не шел к мальчику, и он смотрел на экран телефона, перечитывая СМС от отца. Но в отличие от отца, мысли у него были другие, он не искал смысла жизни, он его уже нашел и от этого ему было невыносимо печально, он просто хотел жить…
Неделя пролетела очень быстро, так быстро, что Андрей даже не успел как следует это осознать. Они так же виделись с сыном каждый день, только не гуляя по улицам, так как у мальчика оказалось очень хрупкое здоровье, и он успел простудиться.
Наступила пятница, сегодня они пойдут на хоккейный матч. Андрей как обещал нашел билеты, отдал последние деньги за них, но перекупил их. Он взял хорошие места, чтобы у мальчика сразу осталось хорошее впечатление. Оказалось, он еще не был ни разу на подобных мероприятиях, поэтому Андрей ходил в приподнятом настроении от того, что теперь он сможет сводить куда-то сына в первый раз.
А на следующий день, Артем вместе с матерью улетали самолетом в шесть утра, Андрей настоял на том, что обязательно их проводит и сам отвезет в аэропорт.
Матч прошел отлично, команда за которую они пришли болеть, победила, а общие впечатления и переживания еще сильнее сблизили отца с сыном.
Андрей сначала отвез мальчика в гостиницу, а уже через несколько часов приехал за ними, чтобы отвезти в аэропорт.
Все дороги неожиданно завалило снегом, который мел всю ночь и сейчас еще не прекратился.
Андрей вышел из машины на улицу и стал ожидать, когда они выйдут. Они – но теперь уже не чужие…
Прозрачный подмороженный воздух делал прозрачными мысли, заставляя отбрасывать все ненужное, наносное и ненастоящее. Все в этой жизни относительно и Андрей теперь понимал насколько. Засыпающая на зиму природа как будто умирает, чтобы снова начать свой бег сансары следующий весной. Холод и смерть, они как будто рядом, прощание…
Андрей вздрогнул, но не от холода, а от непрошенных мыслей. Ему не хотелось вспоминать такое же холодное снежное утро, как мама кутала его потеплее как обычно в его новое пальто, заворачивая сверху шалью, заставляя одеть шапку и варежки, которые маленький Андрюша ненавидел всею душой, считая их своими противниками, с какими необходимо сражаться… Но приходилось сражаться скорее с мамой, которая упрямо заставляла одеть шапку и варежки и пришлось сдаться.
И вот они идут вдвоем по пустынной улице, мама куда-то непривычно спешит, торопиться и явно волнуется, потому что постоянно одергивает маленького Андрей, а он к этому не привык. И чувствуя мамино напряжение, Андрюша тоже начинает волноваться, от чего-то непонятного, он начинает плакать и канючить, а мама ему говорит, что так нельзя делать – плакать на улице, иначе он обязательно замерзнет и заболеет, а она этого не хочет, потому что любит его, да и вообще тогда Андрюша не сможет гулять на улице, а он же любит гулять? А скоро можно будет лепить снежки и строить снежную бабу. Вместе с мамой? Но мама почему-то уходит от ответа, все время что-то говорит Андрею, торопливо перескакивая с мысли на мысль, например, помнит ли Андрюша, что после улицы и до еды нужно обязательно мыть руки с мылом? Или то, что драться не хорошо и что нужно хорошо себя вести и слушаться старших. А еще то, что мама Андрюшу очень любит, очень. А еще то, что нужно обязательно хорошо кушать, чтобы вырасти большим и сильным… И еще много-много чего она говорила, того чего маленький Андрюша понять еще не мог, но только чувствовал, что что-то идет не так, как обычно и что мама сегодня, не такая как обычно и что должно что-то произойти, от чего маленькому Андрюше грустно и он опять начинал плакать. Но мама торопила его скорее идти, а снег не давал ему как следует высоко поднимать ноги, и он несколько раз упал.
А потом они пришли куда-то - чужие стены, чужие запахи, детские крики, много народу, люди сновали из комнаты в комнату, и все были какие-то напряженные. Мама сказала, чтобы он пока пошел поиграть, познакомился с другими ребятами, что ей нужно заполнить какие-то бумажки. Но Андрюша то как раз этого не хочет, он не хочет оставаться здесь один, здесь все чужое и незнакомое и ему становилось страшно и неуютно. Но мама начинала уже нервничать и подтолкнула его в комнату, а затем ушла в какой-то кабинет.
Затем она снова заглянула к нему, Андрюша в этот момент рассматривал медвежат, нарисованных на юле, почему-то они ему так хорошо запомнились, что и сквозь года резали память. Мама его обняла, по-хорошему, крепко и ласково, что-то нашептала ему на ушко, но маленький Андрей не слышал, что именно, потому что он начал плакать, и так сильно, так как понял, что мама уходит, но почему-то его оставляет здесь одного. Мишек Андрюша уже разглядел, они ему неинтересны, и он хочет уйти с мамой, но она уже попрощалась с ним, и за ней уже давно закрылись двери, а он все стоял и плакал, и ждал, ждал…
Прошло много лет, но теперь каждую зиму каждый раз, когда выпадал первый снег у Андрея щемило сердце в бессильной тоске, как напоминание о той ране, которая уже давно зарубцевалась, но все равно болела вот так иногда.
Снег летел по улице в хаотичном танце, заметая следы прошлых ошибок, вселяя надежду, что все еще можно исправить, что нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего, а только этот миг…
Появилась Оксана с тяжелым чемоданом, который Андрей помог спустить и погрузить в машину, а следом немного замешкавшийся Артем. Он был опять немного бледен, сказал, что еще немного покашливает и придется лечиться.
Андрей их отвез в аэропорт, дорога заняла чуть больше времени, чем он рассчитывал из-за плохих погодных условий, а может потому что Андрею подсознательно не хотелось торопиться. Он вырос и теперь сам, добровольно, а не силком должен был расстаться с родным человеком. Андрей все время поглядывал в зеркало дальнего вида на Артема, на его непослушную челку, на его глаза… Глаза – большие, серьезные, серые глаза… и он вспомнил…
Теперь он вспомнил, кого ему напоминали эти глаза, стоявшие у него в памяти, которую постаралась скрыть и спрятать от него его боль… У него были глаза точь-в-точь как у его матери… Она стояла и смотрела на Андрюшу, большие серые глаза наполнены слезами, ей было явно грустно, но она почему-то стала весело щебетать и не показывать виду Андрею. И потом, он еще долго искал в лицах прохожих на улицах и во всех взрослых людях знакомые черты маминого лица и ее глаза… Большие серые глаза в пол лица… Но так и не встретил, так и не нашел…
Интересно, а сможет ли он ее разыскать теперь, спустя все эти годы, узнать, что с ней, жива ли она? Ведь он даже не знал, как ее зовут или не помнил…
Андрей резко затормозил перед автомобилем, нарушившим правило и выехавшим на красный свет. Андрей очень быстро среагировал, еще секунда и была бы авария, но он успел. Реакция у него была молниеносная, хоть что-то полезное осталось от тренировок по боксу.
Они остановились возле аэропорта, Андрей выгрузил все тот же чемодан, как и две недели назад, но сам он уже был другой, были другие чувства, эмоции.
Они стали прощаться, Оксана отошла на пару шагов, чтобы дать свободно поговорить Андрею с Артемом. Они обменялись ничего не значащими фразами и замолчали. Тишину первым нарушил Андрей:
- А знаешь, ты меня изменил, - помолчал, подбирая слова, - Ты меня оживил… Я как будто и не жил до тебя… А тут…Все поменялось, я поменялся… Я нашел работу, меня взяли пока в тот супермаркет на постоянной основе, а потом может я еще что-то подыщу… Мы с Татьяной начали встречаться, - при этих словах Андрей даже покраснел, - Ну как молодые встречаются, я ее встречаю после работы и провожаю домой, потом мы созваниваемся… Завтра она меня позвала в гости к ее подруге на день рождения… Еще я начну ходить в тренажерный зал, подтянуть форму, встретил бывшего «коллегу», у него хороший зал, позвал бесплатно у него заниматься, хоть я и не собираюсь больше боксировать.
Ну, а ты? Ты будешь заниматься спортом, как я тебя учил, а?
И еще, не пыли насчет мамы, смотрю вы опять не разговариваете? Она у тебя лучше всех, самая лучшая на свете. Это я тебе говорю. Помиритесь с ней. На новогодние каникулы жду тебя, а если не приедешь, то я приеду сам. Как хочешь, но я теперь буду тебя навещать. А это тебе, просто так, подумал, хочу тебе оставить на память, конечно ты уже из игрушек вырос, - сказал Андрей протягивая красивого плюшевого мишку.
У мальчика навернулись слезы, но он изо всех сил старался сохранить спокойствие и не расплакаться, хотя он ужасно не хотел уезжать. Ему хотелось говорить и говорить с этим взрослым мужчиной, сильным и добрым на самом деле, который был для него отцом. Ему хотелось непринужденных бесед и частых поездок друг другу, чтобы они смешили друг друга как эти две недели, обменивались впечатлениями и были по-настоящему близки… Но он знал, что ему нужно уезжать, это неизбежно и даже не знал, когда состоится их с отцом следующая встреча и состоится ли еще…
Они обнялись, Артем тоже сказал несколько напутствующих слов отцу, затем они прошли с мамой к терминалу и вскоре скрылись. Оксана не обернулась ни разу, подтянутая, деловая, но в то же время чувствовалось, что ее нервы натянуты как струна. Артем обернулся и помахал Андрею, а он в ответ.
И он еще долго стоял, не в силах сдвинутся с места.
В зале ожидания, Артем обнял мать, сказав:
- Прорвемся, мама, мы же с тобой сильные!
- Да, мой мальчик, прорвемся! Ты на меня больше не обижаешься?
- Нет, я понимаю, нам надо ехать, через неделю в Стокгольм, только не снеговиков лепить…
Они помолчали. Оксана сходила за кофе.
- Мам, я позвал его на новогодние каникулы к нам… Вернее он сказал я могу к нему приехать… А я сказал - посмотрим, может и он к нам приехать…
- Да? Что ж, значит так все и будет… ты же знаешь, я не против твоего общения с ним… пусть лучше он к нам приедет, мне так будет спокойнее, чем отпускать тебя одного…
Оксана что-то начала печатать на ноутбуке, работы было очень много, взять отпуск для нее уже была непозволительная роскошь, тем более скоро снова с ребенком лететь за границу и там тоже нужно будет много денег… Оксана ушла в работу и в цифры, забывшись ненадолго о проблемах…
******
Летели дни, недели, месяцы, жизнь завертелась как снег в игрушечном стеклянном шаре, одно событие наслаивалось на другое. Они жили параллельными жизнями, не забывая друг о друге. Андрей постоянно созванивался с Артемом, спрашивал об учебе, о новых фильмах, о всякой ерунде, он порадовал сына, что его жизнь более-менее наладилась, по крайней мере, он уже не чувствовал, что его жизнь идет под откос, а наоборот набирает обороты и поднимается немного вверх. Он начал искать свою маму, зная, что может и не найти никогда и что это все может быть безрезультатно, но все равно, решил попытаться, просто для самоуспокоения… А еще они решили, что Андрей сам к ним приедет на несколько дней в январе, пока будут каникулы у Артема.
Сам Артем не сказал, почему ему бы так хотелось, чтобы приехал к нему Андрей. Он некоторое время как уже сидел дома, временно он не мог посещать учебу, поэтому он учился он-лайн. Ему необходимо было делать определенные процедуры, которые занимали время, и отнимали много сил.
А перед самым новым годом связь с Артемом оборвалась, как-то резко перестал отвечать его телефон, все время отвечая, что абонент находится вне зоны доступа сети. Андрей уже отругал себя, что не записал телефона Оксаны, постоянно созваниваясь и держа связь с Артемом. Когда его телефон не включился даже на новый год, он уже не на шутку начал волноваться. Татьяна его успокаивала, что он просто подросток, мог просто потерять телефон или разбить и что все равно у Андрея уже взяты билеты и он скоро мог его увидеть. Хорошо, что листок с адресом Артема сохранился, который тот написал ему смеясь, что это несовременно, что он может спросить адрес сто раз по телефону или он напишет ему СМС-кой. А теперь Андрей был рад, что тогда настоял на несовременном виде записи - на бумаге.
Билеты и правда были куплены на третье января, Андрей был как на иголках, когда складывал небольшую сумку с собой, он собирался там пробыть до шестого января, не долго, но им должно было хватить…
*****
-Что с мальчиком? – прорычал он на Оксану и, так как она продолжала молчать, еще раз повторил, -Что с мальчиком, я еще раз тебя спрашиваю?
- Он… Он болен… Он смертельно болен… Он сейчас в больнице, у него случился очередной криз… Его побрили на лысо, ходит на химиотерапию… Он пока не хочет с тобой встречаться, не хочет, чтобы ты его видел в таком виде…
Андрей молчал, потрясенный до глубины души.
- И когда ты мне собиралась об этом сказать? – спросил он.
Оксана молчала.
- Ты мне вообще собиралась сказать об этом? Нет?
- Я… Я… Хотела, видит Бог, как мне с трудом удавалось молчать, но… Артем мне запретил… Он изначально поставил такое условие перед встречей с тобой… Он сказал, что не хочет сломать твою жизнь и не хочет, чтобы ты с ним общался из жалости, понимаешь?
Сначала она всхлипывала, а теперь вовсю ревела…
- Я не могу, понимаешь? Я думала я все смогу, я все смогу сама ему дать, заменю ему отца, буду лучшей матерью, я дам ему все самое нужное и лучшее, лучшие книжки, лучшие преподаватели, лучшая гимназия в нашем городе, лучший отдых, я думала я все ему смогу дать, понимаешь, все! А я не могу ему дать самое главное, я не могу отдать ему жизнь, свою, в обмен на его! Я не могу… - она рыдала…- Я не могу отдать ему жизнь…
Андрей усадил ее на диван, и приобнял как близкого человека, никогда еще он не чувствовал себя настолько несчастным, даже тогда, когда его оставила мать… Теперь сын…
- Где он сейчас?
- В больнице, - она заморгала глазами, полными слез.
- Я понял, в какой конкретно, я должен сейчас быть там, - твердо сказал он.
- Нет, нет Андрей, он был против, он сказал, что так будет лучше, ты не должен…
- Прекрати, слышишь, прекрати все за всех решать, я должен быть там, и я так решил, говори адрес!
- Это…это …
Она растерянно продиктовала адрес
- Но как ты туда доберешься? У тебя есть деньги?
- Не волнуйся, я доберусь!
И он, уверенно схватив куртку вышел за дверь.
Оксана растерянно посмотрела по сторонам и снова разревелась, не в силах справиться с горем, она не могла даже заставить себя встать с дивана. Ей не с кем было поделиться своим горем, родители конечно знали, но больше никто, ни знакомые, ни друзья, никто либо из ее ухажеров. Ей приходилось все время быть сильной, и она была сильной, она не могла позволить себе быть слабой и раскиселиться. А теперь, когда она все рассказала Андрею, у нее внутри как будто снесло плотину и длившееся уже год отчаяние, страх, боль и ужас теперь прорвало наружу. Когда она наконец пришла в себя, было уже очень темно. Она тихо вышла из квартиры, захлопнув дверь и спустилась на улицу. На небе светила полная луна. Она знала куда она поедет сейчас, но впервые в жизни не сильно торопилась, зная, что его отец с ним, они вместе, он там и она могла хоть с кем-то разделить свою боль и ответственность.