Фёдор только сменился с вахты, чувствовал усталость. Сходил в душевую, переоделся, зашёл в столовую. с удовольствием съел кусок жирной селёдки, выпил кружку крепкого чая с бутербродом и поднялся на верхнюю палубу.
"Нарва" отдала концы и направлялась к выходу, из Кольского залива. Шёл слепой или цыганский дождь,проплыла по траверзу Роста, слева Мишуково и прямой длинный участок, аж до Североморского рейда.
Дождь припустил и Фёдор спустился в каюту, взял Кобзаря и залез на второй ярус, включил бра, задёрнул шторку, но почитать, не пришлось - подкатил приступ... Он сосредоточился на чём-то, сжался в комок и затих, пережидая, когда пройдёт боль. Он уже, почти, свыкся с ней, научился терпеть. Вот и сегодня, минут через пятнадцать боль прошла и он, боясь повторного приступа, так и уснул... В двенадцать тридцать, раздался стук в дверь...
- Федя, на обед! - раздалось за дверью.
- Иду, Полина.
Он умылся и подался в столовую.
- Сегодня, твоя любимая уха
- Не уха, Ольга, а рыбный супчик, не обижайся... Поедем со мной, угощу тебя ухой из мелочи и окуня.
- Ишь ты, какой скорый... Подумать надо.
Когда Фёдор отошёл с миской супа, она оценивающе глянула и улыбнулась незаметно.
Ближе к вечеру, танкер втянулся в Мотовский залив, где стоял вышедший, из ремонта тральщик, которому и привезли топливо.
Фёдору снова досталась "собачья" вахта и только он сменился, как спустился помощник капитана и подал радилграмму
- Собирай вещички и попрошу - с борта.
Фёдор прочёл радиограмму, где чёрным по белому написано: "Снять с борта кочегара Никонова Фёдора Ильича. Последнему, по прибытию в Мурманск, быть, в поликлинику водников."
У причала, в Мотке, стоял рейсовый теплоход "Акоп-Акопян". Фёдор ступил в маленький вокзал, прочёл расписание.
- Мне один, до Мурманска.
- Пожалуйста, не забудьте, что у нас заход, в Озерко.
- Добро.
Он зашёл в ресторанчик, взял бутылку любимой Крем-соды, слушал музыку.
- Федя?
Он обернулся, встал, расставил руки...
- Сенька...Хайт, чёртушка! - облапил товарища, по Школе Юнг - ты как здесь, а баяли, что в сою Одессу укатил?
- То дурни брешут, Федя, а ты какими судьбами?
Они, не были закадычными друзьми, но добрыми товарищами, даже койки стояли рядом, были в одном взводе и в одном классе.
- А ты говорят так четыре года и проплавал на "Нарве"?
- Уже нет...списали, по состоянию здоровья.
- Чушь?
- Не знаю, брат, надо трубку глотать, а у меня, не получается...задыхаюсь, снова в поликлинику требуют...
- Ты то как здесь? Боцман местный - земляк, устроился токарем, ничего деньги платят, жить можно. Не пропадай теперь, у трапа спроси Сёмку -выбегу...
- Лады.
Утром Фёдор, переночевав на вокзале, явился в поликлинику и его направили к хирургу... Снова мучения, никчему, не привели, сноа сдал все анализы, пока суть да дело, определили Фёдора на отопитель кочегаром и там же питание и койка..
А "Нарва" снабжала северный флот мазутом да соляркой. Однажды Фёдор зашёл за бумагой, ватманом, выпускали стенную газету и на тебе... Встретил Ольгу.
- Ты куда пропал, Федя?
- Да вот, таскают в поликлинику, никак, не отвяжусь...
- А как же отпуск, уха?
- Не забыла значит? Предлагают отпуск, предложение актуально...
- А согласна и мне предложили.
- Так чего мы медлим? Оформляем и завтра ту-ту!
А вечер был у них в Арктите, ещё старой, на Ленигдадке, против памятника" Жертвам интервенции"
Они выпили любимый Ольгой Шартрез и заедали её же омарами, которыми Ольга снабдила всю кухню и пол зала.
Они еле успели. На путях вечные манёвры, а поезд уходил в 6.20. Устроились, успели, попили чая и проводница уступила им своё купе - есть люди добрые, не перевелись ещё. Когда покидали вагон - знималось розовре утро, цвела сирень...Дальше читайте мою миниатюру "Чистый медицинский"...
А Ольга... То ли встретили, не очень, то ли на самом деле, уехала мать проведать, в Приазовщину, Фёдора с собой, не позвала... Да так и сгинула с его горизонта, видать партию понадёжней нашла... 22.01.20