Открытый урок по истории.
Силуэт Исаакиевского собора проступал в сумерках зимнего дня. Шел мокрый снег покрывая мокрый асфальт и тут же таял.Я стоял в небольшой толпе заезжих ,которые отправлялись на экскурсию в Петергоф. Мне, привыкшему к теплой зиме в Ташкенте было очень не уютно и зябко в зимнем Ленинграде, куда меня привела моя неожиданная командировка. Тогда я был впервые в этом легендарном городе-родине моей мамы. Мне было все интересно, и известные с детства названия , и здания и улицы и люди, совершенно необычные ,приветливые и радушные. И еще сам дух города Ленина - колыбели трех революций был близок и родным.
Экскурсионный автобус все не ехал, мы стояли запорошенные снегом с надеждой глядя на дорогу. Передо мной стояли мужчины в хороших добротных пальто и меховых шапках и ворчливо переговаривались, сетуя на опоздание автобуса. Наконец с опозданием подъехал автобус и все с облегчением стали рассаживаться, отряхиваясь в проходе от налипшего снега. Автобус тронулся, неудовольствие связанное с опозданием автобуса постепенно исчезало, сменилось интересом к предстоящей экскурсии. Однако мужчины продолжали ворчание, особенно один из них, с хорошо поставленным начальствующим голосом. Наш экскурсовод, стоя у кабины водителя, объявила тему нашей экскурсии и извинилась за опоздание, сославшись на какие-то недоработки организации. Но ее извинения потонули в выкриках мужчин в хороших добротных пальто и меховых шапках. Наша экскурсовод немолодая хрупкая женщина в скромном пальто и шапке ,держась за поручень автобуса с непроницаемым лицом молча выслушала все недовольные упреки в свой адрес , в адрес водителя и в адрес организации, которую они представляли. Видно по всему ей это было очень неприятно, и неожиданно. Ей не приходилось участвовать в подобных скандалах. Но она проявила выдержку, и до конца выслушала все упреки. В тишине создавшейся после выступления мужчин она тихо сказала: Мы сейчас будем проезжать линию фронта защиты Ленинграда, я по этому поводу подготовила большое, выношенное мною обращение к вам ,потомкам славных защитников Отечества. Однако всю эмоциональную сторону воспоминаний о наших бойцах, об их подвиге, которую от своего сердца я хотела предать вам, вы смазали своим мещанским брюзжанием и нетерпением. Мне стало стыдно за вас друзья. Стыдно за вас перед павшими.
Она помолчала, ее огорченное лицо отражало ее состояние. Однако вскоре она совладала с собой,вздохнув, она начала свой рассказ о героической защите города.
«Мы проезжаем те места, где враг почти вплотную подошел к Ленинграду и завязал наступательные бои на юго-западных склонах Пулковских высот. считанные километры отделяли немцев от Ленинграда Положение осложнялось тем, что основными силами в этом районе были части народного ополчения, дивизия войск НКВД. на юге.На Северо-западном направлении они рвались к Петергофу и Стрельне.»
В ее словах было столько горечи и печали, что все сидящие в автобусе ощутили свою причастность к тем далеким событиям. Все ощутили безнадежность положения защитников города. Она задумчиво продолжала свою речь ,заново переживая с матросами Балтики и ополченцами положение в котором оказался город.
«На запад от Ленинграда лежит Финский залив. Берега его тоже в руках у фашистов. Северо-восточнее и восточнее Ленинграда находится большое Ладожское озеро. И сюда, к Ладожскому озеру, пришли враги. Захватили северный берег, прорвались к южному. Стали наступать вдоль восточного берега. Однако не смогли они полностью обойти озеро.
Остановили их на восточном берегу советские солдаты. Часть Ладожского озера была в наших руках. Тут, по воде, по озеру, и вела теперь в Ленинград единственная дорога.
На востоке лишь через Ладожское озеро Ленинград имел еще связь с остальной советской землей, Фактически же противник, имея превосходство в авиации, контролировал почти все Ладожское озеро и б;льшую часть прибрежной территории.
Ленинград приготовился к битве. Гигантский город стоял тихий и суровый. На белесом небе ползали почти уже неразличимые лучи прожекторов. С 8 сентября 1941 года, со дня захвата немцами Шлиссельбурга и прекращения сухопутного сообщения Ленинграда с Большой землёй Ленинград находился в блокаде» .
Ее голос окреп, он звучал теперь не глухо,отчетливо.
«Блокада длилась по 18 января 1943 года, когда доблестными войсками Красной Армии была восстановлена связь Ленинграда со страной по суше.2-го февраля 1943 года непосредственно в город Ленинград пошли поезда дальнего следования. Эти 500 дней стали героическими, город-герой Ленинград, осаждённый врагом, трудился, сражался, дети ходили в школу, работали театры и кинотеатры. В те дни была окончательно добита группировка противника в Шлиссельбурге, и город полностью перешёл в руки советских войск. Оставшиеся в лесах и болота немецкие части были пленены или уничтожены.
Город Ленина великим ликованием встретил радостную весть о прорыве блокады. В ту ночь в городе никто не спал. До самого утра звенели песни и музыка. Незнакомые люди на улицах обнимались, жали друг другу руки. Эта радостная весть облетела весь мир.»
Экскурсовод замолчала, было тихо в салоне, слышно было только как шумит автобус.
Заключительные слова она сказала с большим подъемом ,она вся подалась вперед ее помолодевшее лицо пылало светом. Мурашки по коже от слов этой прекрасной женщины. так говорить, с такой любовью, о городе Ленина, как сказала она, не всякий сможет. Всем представилось, что идет война, что фронт совсем рядом, что он тут вот, за этими крышами и трубами, откуда изо дня в день летят в наш осажденный город немецкие бомбардировщики и дальнобойные бризантные снаряды. За моей спиной женщины тихонько всхлипывали. Мы все в эти минуты превратились в школьников, которых за руку провели заново по знакомым всем страницам истории и смогли заставить заново пережить со всеми советскими людьми тяжелые дни войны. Наши знакомые в дорогих пальто и шапках некогда самоуверенные и чванливые, сейчас сидели притихшие, пристыженные, спрятав глаза.
Наконец автобус остановился мы прибыли к дворцам Петергофа. Все вокруг, в отличии от улиц Ленинграда было завалено белым снегом. Снег продолжал идти, засыпая вокруг расчищенные дорожки. Как сказать слова благодарности этой женщине, какие слова будут ей в награду за ее подвиг? Я сделал несколько шагов ей навстречу, приложил руку, как у нас принято, к груди. Она подняла на меня глаза, задержав взгляд:
- Вы что–то хотели?
Слова благодарности были выражены моим взглядом и все моим порывом.
Я, не найдя подходящих слов, неожиданно для себя начал читать ей стихи, разбуженные ее словами о ленинградцах.
"Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
Мне в струе степного ручья
Виден отблеск невской струи.
Если вдоль снеговых хребтов
Взором старческим я скользну, —
Вижу своды ваших мостов,
Зорь балтийских голубизну,
Фонарей вечерних рои,
Золочёных крыш острия…
Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
Не затем я на свете жил,
Чтоб разбойничий чуять смрад;
Не затем вам, братья, служил,
Чтоб забрался ползучий гад
В город сказочный, в город-сад;
Не затем к себе Ленинград
Взор Джамбула приворожил!
А затем я на свете жил,
Чтобы сброд фашистских громил,
Не успев отпрянуть назад,
Волчьи кости свои сложил
У священных ваших оград.
Вот зачем на север бегут
Казахстанских рельс колеи,
Вот зачем Неву берегут
Ваших набережных края,
Ленинградцы, дети мои,
Ленинградцы, гордость моя,
Она внимательно выслушала эти строки великого Джамбула и пользуясь моим замешательством, тихо продолжила.
Ваших дедов помнит Джамбул,
Ваших прадедов помнит он:
Их ссылали в его аул,
И кандальный он слышал звон.
Пережив четырёх царей,
Испытал я свирепость их;
Я хотел, чтоб пала скорей
Петербургская крепость их;
Я под рокот моей струны
Воспевал, уже поседев,
Грозный ход балтийской волны,
Где бурлил всенародный гнев.
Это в ваших стройных домах
Проблеск ленинских слов-лучей
Заиграл впервые впотьмах!
Это ваш, и больше ничей,
Первый натиск его речей
И руки его первый взмах!
Ваших лучших станков дары
Киров к нам привез неспроста:
Мы родня вам с давней поры,
Ближе брата, ближе сестры
Ленинграду Алма-Ата.
Не случайно Балтийский флот,
Славный мужеством двух веков,
Делегации моряков
В Казахстан ежегодно шлёт,
И недаром своих сынов
С юных лет на выучку мы
Шлем к Неве, к основе основ,
Где, мужая, зреют умы.
Что же слышит Джамбул теперь?
К вам в стальную ломится дверь,
Словно вечность проголодав, —
Обезумевший от потерь
Многоглавый жадный удав…
Сдохнет он у ваших застав!
Без зубов и без чешуи
Будет в корчах шипеть змея!
Будут снова петь соловьи,
Будет вольной наша семья,
Ленинградцы, дети мои,
Ленинградцы, гордость моя!»
Она молча крепко, по-мужски, пожала мне руку.
Открылась дверь автобуса и экскурсанты высыпали наружу. Всех провожал вставший со своего места водитель автобуса. По всему было видно ,что и он был потрясен рассказом экскурсовода, ее стихами, которые слышал впервые. .Мужчины наперебой протянули руки помогая этой прекрасной женщине сойти с автобуса. и она как невесомая в сильных мужских руках порхнула на снег. Сейчас она была для нас узкой дорожкой соединяющих нас, сегодняшних, с ними, тогдашними защитниками Ленинграда. Она своим духом, верностью, стала их посланником к нам, единственным мосточком, в этом сегодняшнем море забвения и лжи.