Богословская Антропология
Бытие как духовное явление.
Внутренний взгляд на бытие
(Бытие с точки зрения человека).
Но внимание к «материи в истории возникновения сознания» и к «биологии этого процесса», как «несущей» или «вмещающей психику среде», не должно заслонять «смысла», то есть «цели и задачь пришествия сознания в бытие». А этот «смысл», учитывая тот «замысел», которые открывает нам «откровенное знание о бытии сознания», не могут исчерпываться лишь задачами «биопсихического совершенствования материи». Без признания существования «замысла», как факта «духовного присутствия в материи», само «эволюционное усложнение материи» становится «беспричинным», «повисает в воздухе», становится «игрой случая», погружая «сознание» в плен «иллюзий математической логики», которая, под звучным названием - «теория вероятностей», лишает «бытие сознания» всяческого «смысла», сначала «духовно-нравственного», а затем и реального «логического». И «сознание», находящееся в плену «иллюзий биологии своего происхождения», вынуждается придумывать себе «логику смыслов своего существования», стараясь не замечать, что «сама множественность смыслов его существования» есть первый признак «иллюзорности» и верный признак «неистинности» этих «смыслов».
Безрелигиозное понимание фактографии «общей идеи о эволюции и развитии видов», в применении к возникновению «человечности» - «человека как сознания», привело к ограниченному утверждению о том, что «человек является вершиной биологического древа», а не основанием и началом «древа жизни», как «духовного» явления. Он объявляется «последним звеном в развитии живых организмов», а не «плодом древа познания добра и зла», который должен, «принять в себя дарованное ему знание различения добра и зла», для того, чтобы «стать как бог, знающий добро и зло»; стать «духом», который «носится над бездной вод», и «сшивающим и соединяющим в одно целое небо и землю», «тварность» и «нетварность», «материальное» и «нематериальное».
Научный миф о «происхождении человека от обезьяны», основан не столько на «фактах», сколько на «безрелигиозных принципах их формализации», и опирается на «логику желания оторвать человечности от божества», «лишить сознания его духовных оснований». А для этого нужно «разрушить нравственные скрепы сознания», ибо «нравственность есть первое следствие присутствия духа в материи».
Главной «жертвой» этого «иллюзорного присутствия логики в безрелигиозной истории возникновения сознания» стал «труд», который из «инструмента» и «способа возникновения и развития сознания», превратился в «цель» и «смысл существования сознания». Преобразование «первой природы», появление и развитие «второй природы», стало «сверхзадачей сознания»! А любовь, радость и счастье, были объявлены бесплатными приложениями к «труду», которые появятся сами собой, без каких-либо специальных «духовных» и «нравственных» усилий со стороны «сознания», в самом «процессе труда». Но - «духовное не появляется из бездуховного»; «для рождения духовного, нужен дух»; а «существование духа невозможно без бога», так как «бог - и есть дух»; те «психические свойства», которые присутствуют в «материи» под влиянием «духа», можно, косвено, называть «духом», но от этого они не станут реальным источником «духа»!
«Человечность», с помощью «духа» и «нравственности», с возникновением «совести», отделило себя от «животности». Очевидно, что «животность» не преобразуют «первую природу»; она способна только «приспосабливаться к ней, стихийно меняя её в узких и ограниченных пределах». Но это преобразование «первой природы» - лишь начало «духовной эволюции», той, которую «дух» предложил «человечности», войдя в непосредственное «общение» с человеком. Само «бытие сознание» является «осознанием присутствия духа божества в человечности». И отказ «человечности» от «общения с божеством», делает «человечность» подобной «животности». «Человечность» теряет способность преобразовывать свою «душевную природу», а становится способно лишь стихийно изменять «душевную природу» в узких пределах. Поэтому, предание святых отцов и говорит о том, что в «грехопадении» - «человечность оскотинилась»; человек «приложился к скотам бессмысленным». Оставшись «умным», он потерял «разум»; став «бездуховным», он стал и «безнравственным»; хотя человек и продолжает считать себя «интеллектуальным существом». Но, признаком присутствия «интеллекта», всегда считалась «интеллигентность» человека, которая, объективно, есть «качество более нравственное», чем «умозрительное». «Интеллигентность» не есть рассудительность или находчивость, образованность или культурность, талантливость или гениальность! - Она есть такое «нечто», которое «большее» всего того, что было перечислено, ибо «интеллигентного» человека уважают и любят, в силу того, что и «интеллигентный человек любит всех» и «интеллигент ни на кого не враждует». «Интеллигентность» - это современный аналог «святости», и появилось потому, что «сознание» захотело «забыть» о своей изначальной религиозности и «духовности».
Не преобразование «материальной природы», окружающей «сознание», есть реальный признак «человечности», а преобразовательное отношение «сознания» к миру своей «души» и к «обществу», в котором живёт «сознание»; продвижение к счастью, радости и любви! В этом «смысл»: «цель и задача» искомого нами «существа существования человечности».