Сынок! Сынок! Полиция! Бабушка, забыв о возрасте, о больной спине, неслась вниз по лестнице собора. Споткнулась, поскользнулась, как только ноги не переломала? Молоденький полицейский кинулся ей навстречу: «Что случилось?»
- Солнышко, Солнышко моё маленькое пропало!.
Такого Серёжа Зуев – выпускник школы полиции – не ожидал. Взглянув на хмурое небо без единого солнечного луча, он хотел повернуться и уйти от странной бабки, но в школе его учили вежливости.
- Чем могу быть полезен?
- Он же крохотный совсем. Ему три с небольшим года. Он дурашка. Ему, наверное, одному стало скучно за шлейф маминого платья держаться. Вот он и ушёл. Я уже весь собор обегала, в каждый уголок заглянула. Родителей волновать не стала: они сегодня венчаются, а я на улицу и побежала. Помоги мне, милый. Может быть, где-то здесь моё солнышко?
- Нет его здесь. Я уже дважды вокруг собора обежал, у всех спрашивал – не видели ли нашего мальчонку. – Это дядя Витя появился. На нём тоже лица не было.
Дело принимало серьёзный оборот.
- Как выглядит ребёнок? Когда пропал? Всё подробно…
- Красивенький, рыженький, в черных бархатных шортиках и жилеточке, белых колготках. Бабочка голубая вместо галстука. Он замёрзнет, он даже курточку не надел.
- Имя, фамилия.
- Ваня. Рыжик. Григорьев. – Обе фамилии бабушка и дядя Витя произнесли одновременно.
- Так что – два мальчика пропали?!
- Нет же, мы просто не знаем, получил ли отец бумаги на смену фамилии ребёнка.
- Всё понятно. - Серёжа Зуев – полицейский - принял первое своё дело. Заурчала рация. Серёжа толково объяснил коллегам всё, что успел узнать. Попросил подкрепления, чтобы все ближайшие улицы осмотреть, а ещё передать дорожному патрулю, чтобы внимательно осматривали машины, выезжающие из города. Не дай Бог какому-то гаду пришло в голову украсть ребёнка.
Стоп, мы, кажется, слишком далеко в рассказе забежали вперёд. Ведь история наша заканчивалась на том, что рыбную ловлю из-за страха мамы перед крысами пришлось прервать. Вернёмся к её продолжению.
Домой ехали, что называется, ни шатко, ни валко. Не торопились, короче. Очень уж не хотелось прощаться с лесом, костром, рыбалкой, грибной охотой. Надеялись, что впереди ещё целая неделя удовольствий, радости житья-бытья на природе. Увы. Но о крысах разговора не заводили: мама и без них чувствовала себя плохо. Вещи у подъезда разгружали тоже вяло. Да много ли было вещей, ведь не на ПМЖ в лес ездили. Палатку нёс дядя Витя, Ванюшке он вручил пустой котелок и квадратную коробочку с оставшимися спичками.
Как такое могло случиться? На ровном, совершенно ровном месте Ванька споткнулся, выронил из рук коробочку, а из неё вывалился тот самый симпатичный комочек с длинным хвостиком. Вывалился и шустро рванул к траве на газоне. Но ещё шустрее рванул соседский кот, вышедший на прогулку. Понятно, что история закончилась самым прозаическим и печальным образом.
Ванька ревел в голос. Старушки, сидевшие на лавочке, пытались успокоить его тем, что, вырастая, маленькие комочки становятся страшными, зубастыми и злыми. А дядя Витя рассказал почему мама так боится крыс. Оба они – дядя Витя и мама – были ещё маленькими, когда жили с бабушкой в деревне. Рядом с их домом стоял сарай, в котором хранили зерно. Там же поселились и крысы. Чтобы избавиться от них, собрали всех деревенских котов и кошек. Чем дело закончилось? Две кошки «в неравном бою пали смертью храбрых», а остальные от страха убежали в лес. Пришлось новых в соседнем селе подбирать. Но ладно бы это… Весной, когда и зерна-то почти не осталось, жирная старая крыса укусила за ногу ванюшкину маму. Да не просто укусила, ещё и инфекцию какую-то занесла. Целый месяц мама в больнице лежала. К счастью, всё обошлось, но страх на всю жизнь остался.
Вечером, отойдя от дурных ощущений, Ванюшка подошёл к маме:
- Ты больше не бойся никого. Я тебя защиТЮ. Дядя Витя мне такой приёмчик показал, что все враги меня бояться будут.
Как же мама счастлива была! А вся семья успокоилась, уверенная, что крысиная тема исчерпана. Мы же торопиться не станем. У нас всё впереди.
…………………..
Шло время. Не просто шло. Мама готовилась к венчанию. Его назначили на 5 января – между Новым годом и Рождеством. Конечно, о белом платье с фатой речи идти не могло: не невеста же, сыну четвёртый год пошел. Но так хотелось чего-то необычного, прекрасного, что на всю оставшуюся жизнь в памяти сохранится! Соседка познакомила маму с известной в городе портнихой. Та показала невероятной красоты вишнёвый муар. Он переливался даже в темноте, он ласкал глаз, он просто просился на платье. Бабушка, правда, поворчала немного: венчаться можно и поскромнее, но, видя счастье дочери, замолчала.
А какой фасон был выбран! Плечи открытые, юбка – в пол. И воланами, и воланами! Мама даже во сне видела себя красавицей.
Заказали столик в ресторане, небольшой, правда. Приедет дядя Витя с семьёй, бабуля, естественно, несколько друзей, сами венчанные. А для Маруси и Вани особая миссия уготована - нести шлейф платья. Но это всё впереди.
……………………
Как-то вечером, перед самым Новым годом, папа вернулся домой поздно. Бабушка уже уложила в постельку Ваню, только он не спал почему-то. Квартирка у них маленькая и всё, что происходило в коридоре, Ваня слышал. А происходило непонятное. Мама говорила сердитым голосом, а папа словно оправдывался: «Ну, не злись. Ну, пожалуйста! Кор… пор… - короче, Ваня не понял что, - не так часто устраивают. А я-то всего пару лишних рюмочек выпил».
«Странно, - подумал Ваня. – Папа пару рюмочек, а я целую большую кружку чая на ночь выпил. Но мама так не сердилась. Бабуля достала трусики с подгузниками, а трусиков таких дома целая куча. Можно и на папу надеть».
«Гениальная» эта мысль больше никому в голову почему-то не пришла. Сердитая мама хлопнула дверью в соседней комнате. Бабуля стала стелить себе постель на диване рядом с кроваткой внука, но папа… Он взял бабулю за руку: «Вы же видите, что я не пьяный… Пожалуйста, разрешите мне остаться с сыном. Мне так надо поговорить с ним. Он ведь уже почти большой и многое понимает. Я сяду на скамеечку. Я должен рассказать ему о жизни. Пусть он думает, что это сказка на ночь, но память что-то сохранит. Пожалуйста… И бабуля оставила их вдвоём. Бабуля ушла.
Папа принёс из кухни скамеечку, поправил на Ванюшке одеяло, чтобы ножкам тепло было, помолчал немного, а начал так: «Знаешь, сын, до тех пор, пока не появились в моей жизни мама и ты, я понятия не имел что такое семья. Да, конечно, кто-то приглашал меня в гости. Там и мама, и папа, и бабушка с дедушкой были. В каком-то доме было уютно, в другом – не очень, но всё это было не моё. Чужое было.
Как только я появился на белый свет, женщина, которую я мог бы называть мамой, завернула меня в одеяло и оставила на ступеньках Дома малютки. Правда, записку вложила: «Зовут Дима, как и отца».
Обнаружили меня часа через два. Пока отогревали, пока кормили, пока искали возможных родителей, какой-то дуралей оформлял бумаги. Зовут, понятно, Дмитрий Дмитриевич, а фамилия пусть будет Рыжик. Вот и волосёнки рыжие вырастать стали.
После Дома малютки был Детский дом, потом ПТУ, потом завод.. Отовсюду слышалось это слово – семья. Кто-то с женой поругался, у кого-то тёща Мегерой оказалась, кто-то с детьми справиться не мог. Не моё это было слово. Мне учиться нравилось, да и с наставником повезло. Поняв, что парень я не дурак, помог в техникум поступить. И деньжат слегка подкидывал. А потом, когда я на заводе решил остаться, дядя Ваня (светлой памяти ему. В честь него и тебя, сын, Иваном назвали) сказал твёрдо: «Учиться будешь, в институт поступишь». Вместе выбирали в какой, вместе не спали ночами, когда я экзамены сдавал. Я – за книжкой, а дядя Ваня следил, чтобы я не уснул. Вот так мы с ним «вместе стали студентами». Непростое время было: с утра и целый день – на заводе, вечером – институт. Это сегодня можно хорошие деньги получать, развозя заказы на еду. Раньше такого не было. Раньше диплом дорогу в жизнь открывал.
Учился я легко, учился хорошо. Единственное горе познал, когда дяди Вани не стало. Но у него была своя семья, с которой сойтись мне не получилось. Уж очень они за наследство волновались. Впрочем, так и вышло: квартира, в которой мы живём, в завещании была мне оставлена.
И вот появляется твоя мама, Иван. И ты рождаешься. А я всё равно никак не связываю вас со словом семья. Вы оба – моя любовь, моё единственное, моё счастье, моя жизнь, ради которой жизнью же готов расплатиться.
Мама мечтала о свадьбе, о белом платье и фате, о празднике и веселье, но, увы, не было денег, не было свадьбы. К тому же маме нельзя было выпить даже глоточка шампанского: ты вот-вот должен был появиться на свет.
Смешным кажется: я по-прежнему люблю вас обоих больше жизни, а то, что есть у меня прекрасная и большая семья, понял только недавно. Как озарение пришло. Бабуля, Виктор, Даша, Манечка. Хоть живём врозь, а чуть что – сразу вместе. Кстати, они с самого начала уговаривали меня сменить фамилию. Я-то, как дурачок, – брать фамилию жены? Никогда! Но Рыжик разве фамилия? Меня всю жизнь ею дразнили. Да и не моя она. Какой-то профан так записал в метрике. Сейчас я подал заявление, чтобы мы с тобой тоже Григорьевыми стали. И будет настоящая семья Григорьевых. Мы ведь с твоим дядей Витей решили дело своё открыть. Бизнес-план готов, всё до деталей просчитано. Сколько вечеров и ночей в скайпе сидели. На кредиты документы оформили. Он на своём Урале, я здесь, в городе. Знаешь, как фирма называться будет? «Братья Григорьевы».
Ничего этого, конечно, Ванюшка не знал. Но что-то услышал, а что-то сон принёс и сохранил.
…………………………..
С самого утра долгожданного дня венчания начались проблемы. Первым утренним самолётом прилетел дядя Витя. Один. Ночью у Манечки поднялась температура. Да не просто какая-то, а 39 градусов. Вызывали скорую помощь. Врач, правда, успокоил, сказал, что это обыкновенная простуда, у детей так бывает. Но о том, чтобы лететь на самолёте в другой город да ещё на праздник – об этом просто забыт
ь надобно.
А нам с вами пора в собор на венчание ехать. Мама в своём прекрасном платье еле-еле в машине уместилась. Бабуле с Ванюшкой на заднем сиденье из-за нехватки места пришлось в струнку вытянуться. Но, будем считать, что доехали благополучно и даже вовремя. Народу в соборе было уже немало: в этот день несколько пар венчались. У наших очередь последняя. Ну и что? Это же не за колбасой, как когда-то, стоять . Глядишь, тогда не всем бы и хватило. Здесь хватило всем
и всего.
Поначалу Ванюшке всё было интересно, всё красиво, всё празднично. Звучала музыка, пел хор. На стенах много торжественных картин в золотых рамах. Те, что портреты, назывались иконами. Бабушка им молилась, а Ванюшка их запомнил. Летом они часто ходил в деревенскую церковь. Там всё было гораздо проще. Здесь дяденька в нарядном тётенькином платье красивым голосом так много говорил и даже пел. А гости ему иногда подпевали. Но интересно Ване было только поначалу. Потом… Потом бедная бабуля, забыв одеться даже, бежала на улицу, чтобы просить молоденького полицейского Серёжу Зуева о помощи: внук бесследно пропал. Помощь прибыла немедленно. Даже простые прохожие, отложив дела, искали по улицам и дворам маленького мальчика Ваню. То ли Рыжика, то ли Григорьева. Ребёнок как в воду канул, а ничего об этом не знающая мама снова упала в обморок, успев сказать два слова: «Крыса укусила».
К счастью, папа успел маму подхватить, чем, кажется, спас жизнь и здоровье собственного сына. Батюшка начал из купели водичкой брызгать маме в лицо, молитву читать, кто-то таблетку полезную принёс. И вдруг…
Из-под маминого праздничного платья на полу одна ручонка появилась, потом другая, потом радостная ванюшкина мордашка. Вот тут уже упал папа. Точнее, сел прямо на пол. Его затрясло, как в лихорадке, из глаз ручьём слёзы полились. Папа не смеялся. Это был настоящий гомерический хохот. Смеялись все. Кто-то от смеха даже икать начал.
Потом… Послушаем лучше рассказ самого Ванюши.
- Потом мне так спать захотелось!. И держать за хвостик мамино платье было не интересно. А ещё мне показалось, что, если я под платье к маме залезу, будет так же хорошо, как в дядевитиной палатке. Правда, очень темно было. Я же просил Деда Мороза на Новый год подарить мне смартик с фонариком. Ладно, железная дорога тоже здорово!. А потом я немножко уснул. Коврик был не такой уж жёсткий. Жаль, что ёлочкой не пах. Что-то другое в нос лезло. Я даже чихнул два раза. Тихонечко. Мама же сказала – шуметь нельзя. Проснулся, когда нарядный дяденька что-то громко запел. А потом я уцепился за мамину ножку и нечаянно поцарапал её. Но я не виноват. Бабуля же говорила маме, что пора мои ноготки стричь, а мама забыла и закричала «Укусила крыса».
- А потом?
- А потом на меня что-то большое падать стало и мамина ножка согнулась Я так испугался, что меня раздавят.
- А потом?
- А потом я вперед пополз, прямо к тебе. Хочешь я тебе что-то по секрету расскажу?
- Расскажи.
- У мамы под платьем штанишки с кружевами.
- Ты это видел?
- Нет же! Там так темно было. Я пощупал. Они щупались так же, как бабулин кружевной воротничок на синей кофточке.
……………………………………
Увы, и на этот раз посидеть в ресторанчике всей семьёй не удалось. Дядя Витя сразу же после венчания улетел на свой Урал: очень волновался за Манечку. И все волновались. И каждый знал, что искренне будет волноваться друг за друга и радоваться даже самым маленьким победам членов своей семьи. Ведь они давно сердечно любят друг друга.
Уговаривать бабушку навсегда остаться в городе долго не пришлось. Вовсе не потому, что новые Григорьевы должны переехать в просторную и, будем надеяться, уютную квартиру. Дело в другом: все с нетерпением ждут появления ещё одного маленького члена семьи. И будут у бабушки уже три солнышка – Ванечка, Манечка и кто ещё? Поживём, увидим.
Вот и всё, пожалуй. Не зря в народе говорят: «Всё хорошо, что хорошо кончается».
Да, едва не забыла: молоденький полицейский Сергей Зуев не только извинение получил за ложный вызов, но, по папиной просьбе, и благодарность за внимание к людям, и оперативность действий. Группа ребят в формах, прибывшая на поиски пропавшего, от души посмеялась, услышав рассказ Ванюшки.