Ресничный лес густ над черным оком спящей реки,
и бледная дымка облаков на глянце голубом легка.
Медленные поцелуи ветра обжигающе глубоки,
как проникающий язык искусного любовника.
Пусть я для экзальтированного мира бесследно погиб,
ныне сердцу ничего для звонких песен не жалко!
В этом месте заскорузлое русло делает резкий изгиб,
словно свивая смертельную удавку.
Белая церковь глядится в лоно зовущих русалочьих вод,
как красавица в волшебное говорящее зеркальце.
Все когда-то промчится и все пройдет,
слишком много смешная жизнь исковеркала.
Местные лягушки начинают свой концерт без двадцати
девять, когда солнце начинает скатываться в чужие дали,
и уставший сельский житель может свои часы подвести,
если они спешат или немного отстали.
Здесь – случайно приехавшему из стороны гремучей и дальней –
кажется, что на этой вечной земле нет ни праха, ни тлена.
И когда после плаванья я выжимал твой купальник,
ты стояла обнаженная посредине Вселенной!
2010
Мифы живут гораздо дольше, чем государства. Это все, что после них остается.