История становится глупой из-за отсутствия в ней добрых начал. В нашем случае она произошла с умными людьми, которые по первому впечатлению в такие ситуации попадать не горазды.
И, все-таки, к моему удивлению, все произошло иначе, и вышло наружу, на поверхность, на общее утверждение общественного мнения о том, что бывает так по жизни – глупость соседствует с разумом, как нижняя сторона капота у машины с наружной – сверху глянец и блеск, а снизу черно-белые вкрапины и грязная копоть от двигателя. Сверху полирует солнце, ветер, дождь и тщательный уход для поддержания представительского вида, а снизу монотонная напряженность повседневной работы и разводы масла.
Дружное семейство Бонч-Барановских проживало ранее в Казахстане, работали на земле, выращивая зерно. К началу 90-х прошлого века отец с матерью упокоились с миром. Достался им напоследок кусочек целинной бескрайней земли, на которой они принялись жить в сороковые годы после переселения из Западной Белоруссии. Остались на распутье два брата с семьями. Старший, с женой, немкой по происхождению, перебрался в сытую Германию. А вот Юрий Станиславович, младший брат, окольными путями попал к нам на Вятку, имеющую много ржаного хлеба и молока, но мало мяса и фруктов. Нанялся на работу директором опытного хозяйства при сельскохозяйственном институте. К его приезду опыты там были уже в прошлом, в заброшенном саду яблони чередовались с елками. По осени на остатки плодовых деревьев делали набеги горожане, по-звериному протаптывали в зарослях тропы, ломая ветки, растаскивали яблоки по домам. Пашня опытного хозяйства, изрытая
глубокими бороздами, попала в ковровый плен сорняков. Пройти по ней было невозможно – мало того, что сорняки стояли стеной в рост человека, они еще умудрялись внизу над поверхностью прошить толстыми травяными нитями пространство поперек. В коровнике на 400 голов оставалось 100 измученных бескормицей коровенок. Остатки племенного стада, бывшие рекордистки, которые получали когда-то престижные награды выставок. Но самое худшее было с людьми. Работу задаром все, кто могли, променяли на поиск оплачиваемой работы в городе. Остались единицы – пенсионеры, по состоянию здоровья еще способные проявить в короткий период остатки трудовой доблести, и пьяницы, готовые за копейки по полдня просиживать вдоль стены деревянного гаража, прячась в тень от солнцепека.
– Это что за металлолом за углом валяется, мужики? – в первую же встречу спросил их Юрий Станиславович. Услышав в ответ пояснение:
– Это плуги для безотвальной обработки, у нас они не используются, не подходят для наших почв.
Он приказал привести агрегаты в надлежащий вид. Размышлений в его голове жило много. Реализуя их, используя навыки прошлого опыта, постепенно, шаг за шагом, директор принялся наводить порядок.
Через пять лет директор уже проезжал по ровной пашне, без тряски, со скоростью 50 км в час. Посевы многолетних и однолетних трав решили проблему бескормицы. Рацион для коров, у Юрия Станиславовича, был сбалансирован еще на этапе травостоя. Узнать ему пришлось многое. Белки, углеводы, микроэлементы, «рубец», «книжка», стельный период, технологическое обоснование затрат, состав почвы, содержание азота, фосфора, калия в усвояемой форме, сроки посева, производительность машин, подбор агрегатов в технологическую линию, конъюнктура рыночных цен,
налоговые отчеты – ветеринар, зоотехник, механик, экономист, и, отчасти, бухгалтер в одном лице – он проявил чудеса подготовки в разных отраслях, впрочем, как любой руководитель, знающий толк в аграрных делах.
С ростом производства появились первые деньги, и возможность набрать штат, но не было жилья. Обратился он в Россельхозакадемию. Чиновники этого заведения распоряжались имуществом. Обосновал необходимость отвода неиспользуемых, закустаренных земель под строительство коттеджного поселка. Нашел подрядчика – местный УФСИН, расплатился с ним частью земельной доли. Наконец-то привлек специалистов. Из полуобустроенного барака перевез семью – жену, дочь и двух сыновей в коттедж. И тут все, полет окончен. Орлу надо присесть в темницу. По жалобе завистника появились контролеры. Так семья Бонч-Барановских познакомилась с семьей Мерзлоюдовых. Точнее, познакомились главы семей.
Юрий Станиславович, полноватый человек среднего роста с округлыми чертами розового лица, интеллигентную вежливость которого выдавали удивительно мягкие, почти детские интонации в голосе.
И Илья Осипович Мерзлолюдов – мужчина лет пятидесяти, по-женски рыхлое тело которого было спрятано в аккуратно отглаженный серый костюм. Глядя смущенным взором серо-зеленых глаз, в коричневые подозрительно-настороженные глаза на одутловатом, темно-землистом лице Мерзлоюдова, Бонч-Барановский пытался оправдаться.
– Да, мы знаем, по плану надо было выделить для каждого дома по 6 соток, но этого же мало. Мы выделили по восемь. Там же дальше к лесу остается неиспользуемая узкая полоса, – надеялся он аргументами найти понимание у оппонента.
– Вы отступили от проекта, – бубнил, не соглашаясь Мерзлолюдов. Он работал в ревизионном отделе имущественных отношений муниципалитета. К тому же, у вас лично, возле дома 10 соток. Я передам на вас материал в прокуратуру, – его беспристрастный голос звучал ровно и тихо.
Так начинались мытарства, доведшие Юрия Станиславовича до первого инфаркта.
Ровные поля, ухоженный скот, прилично оплачиваемые рабочие места и слаженная работа команды специалистов на чаше весов правосудия оказались легче нарушенных инструкций, к которым Мерзлолюдов постарался прицепить для тяжести груз корыстного использования служебного положения. В России существует старое правило – формализованная инструкция всегда главнее неугодного человека. А если к нарушителю есть претензии в виде полученных им материальных выгод?? – ставим два знака вопроса – свидетельство тайной традиции, живущей в глубине любой проверяющей системы нашего отечества. В соответствии с ней, ближний, самый близкий, самый желаемый аргумент у Ильи Осиповича иной, лишенной огласки – он спрятан как камень за пазухой. У этого человека есть деньги, а у него, ревизора, право торговли подписью. Он опытный охотник, и своего не упустит.
Тик-так, когда-то отчитывали часы время первой проверки, первой ступени карьерной лестницы ревизора – две тонны не оприходованного картофеля – первый улов начинающего проверяющего. Тик-так, неверно отмеченные в табеле учета часы – улов второй. Не важно, что в совхозе нет денег на солярку для трактора, чтобы отвезти покойника через грязь до кладбища. Плати штраф или…??
У доктора нет средств для покупки лекарств для лечения собственного тяжелобольного ребенка. Главврач в виде материальной помощи закрыл ему лишние часы по переработке. Проверяющий их обнаружил. Конец тот же – штраф или …??
Тик-так – отчитывают время службы часы ревизора. Сегодня обнаружена лишняя сотка земли – все по-прежнему – плати штраф или …??
Тик-так или…?? Тик-так или, или…??
В результате этих историй ревизор имеет квартиру, полученную от государства вне очереди, приобретает дачу-коттедж за полцены, арендует по льготной ставке пару магазинчиков на объектах из состава госсобственности на длительный срок. Торговля правом подписи – бизнес бизнесов в России – скоростной лифт для попадания на вершину денежных богатств. Есть, правда, издержки – все приходится совершать с оглядкой, а значит, изматываются нервы. Но выручает время, наконец-то приближается успокоенная пенсионная заводь. Ах, нет. Это слово звучит как приговор. Рушатся связи, а это нежелательно, есть же еще дети. Есть стремление поддержать и передать главное деловое правило – деньги идут к деньгам. У клана проверяющих своя семейная традиция зарабатывания средств. Отравленное умонастроение передавалось у Мерзлолюдвых по наследству.
Прошло время. Юрий Станиславович Бонч-Барановский приплыл к пенсионному причалу. Два его сына работали в созданном отцом хозяйстве. Один директором, другой экономистом. Их нынешнее благополучие отец– трудоголик оплатил одним инфарктом, на который оказала влияние и мелодрама с проверкой, когда вопреки своим принципам он собирал по знакомым деньги Илье Осиповичу Мерзлолюдову на откуп за свободу.
Проверки и следственные эксперименты остались его скверным сном на всю его оставшуюся жизнь. Пережить его помогла забота ближних. Особенно утешным для родителей было внимательное отношение их наследницы. Радости было бы еще больше, если б у нее самой изредка не возникали проблемы.
Его дочь – Ольга Юрьевна, молодая привлекательная женщина, унаследовавшая от матери миниатюрную стройную фигурку и окрас волос брюнетки, а от отца серо-зеленые глаза, заканчивала учебу в аспирантуре. К тому времени она успела побывать замужем, родить ребенка, развестись, и спрятаться от семейных раздоров в академическом отпуске. Она была трудолюбива, целеустремленна, и, тем не менее, романтическая связь на стороне не только разбила молодую семейную пару, но и удлинила период подготовки к диссертации.
В силу привратности судьбы, причиной ее временного отступления от намеченной цели стал молодой Мерзлолюдов – Василий Ильич, высокий статный блондин, он учился вместе с ней в одной аспирантуре, но на курс младше. Имея от отца в наследстве пару магазинчков, он старательно стремился к увеличению ежемесячного дохода. И, надо отметить, это у него получалось. Внешне он производил впечатление человека, у которого водятся деньги – приличная машина, туристические путевки в экзотические страны – примет такого свойства было множество. Тем не менее, целевой установкой молодого Мерзлолюдова, была осознанное желание найти место при или во власти. А для этого требовалось быть на виду. В начале карьеры он старательно участвовал в многочисленных конкурсах, проводимых губернскими комитетами и ведомствами на предмет кадровых вакансий. Он мог, подав документы, явиться на одну из таких комиссий и заявить:
– А я знаю, что вам по стажу не подхожу, но я пришел поближе познакомиться с вами на будущее.
Капля камень точит. В конце концов он нашел место служащего в государственном учреждении. Назначив жену директором, передал ей семейный бизнес. Его мечта сбылась. За свой счет заказал визитку с синим фоном, по которому шли золотые буквы – «Специалист по налоговым отчислениям областного комитета имущественных отношений Мерзлолюдов Василий Ильич». Почти как отец когда-то занял должность проверяющего, но пока на несколько ступенек ниже. Как их пройти быстрее, он тоже знал. Надо защитить диссертацию. Для этого и поступил в аспирантуру. Ученая степень – ключ к открытию служебной лестницы этажом выше. Предельно рационально определился со средствами достижения новой цели. Он считал, главное в этом случае найти уставшего от безденежья раба-ученого, беспринципно кропающего научные труды под заказ. Затем съездить в Москву или в Санкт-Петербург, найти в каком-нибудь захудалом диссертационном совете лазейку, заплатить оговоренную сумму оппонентам, и вот она защита, а с ней и престиж человека, имеющего ученую степень – ключ к служебной двери отдельного кабинета.
Все шло по плану до предварительной защиты. А там произошла осечка. В обновленном составе совета появились ученые сухари, потребовавшие вернуть его диссертацию на доработку. Тот, кому он платил за написание диссертации, добавить уже ничего не мог. А сам Мерзлолюдов-младший начисто был лишен даже восприятия и понимания того, что от него требовали ученые мужи из диссертационного совета. Помог случай, точнее Ольга Юрьевна, для которой он был не просто старым знакомым по аспирантуре. Между ними была краткосрочная любовь. Та самая связь, приведшая ее семью к разводу. Вообще-то, в их близком знакомстве было много странного. Впервые его внимание на нее обратила его жена. Была какая-то аспирантская пирушка по поводу очередного майского праздника, на которой жена
Василия, обнимая его во время танца, вдруг сказала ему на ухо:
– Посмотри, какая Оля миленькая.
Тогда Алексея удивило не столько ее отношение, сколько само определение, оно показалось ему чересчур точным и емким. Он тоже чувствовал это. Но его ощущение оставалось не сформулированным. Жена просто опередила его.
В тот вечер Ольга была мила. Для ее внешнего вида это слово было определяющим. Глядя на тонкие кисти и запястья рук, талию, стройную по природной особенности, соразмерные с ней бедра, он вдруг почувствовал волнение, вызванное возможностью ощутить одно из величайших в мире наслаждений. В тот вечер он влюбился в нее. Чувство весенней грозой переполнило и оглушило его.
– Боже, зачем ты подарил ей эти припухлые губы, эти серо-зеленые глаза, спрятанные за тенью длинных ресниц? – Ему казалось, что ее внешняя красота в тот миг была осязаема настолько, что ее можно было пить, как пьет влагу в пустыне испекшимися губами уставший путник. Он пьет наслаждение. И это одно и то же – утоление жажды.
Через месяц они стали любовниками. Он вспоминал как тогда, лежа в постели, прижимая левую руку к груди, называл ее Олей, Оленькой. Переполнившие его в те минуты чувства были искренние. Он был благодарен Богу, что тот по милости своей позволил ему сжимать в крепких объятиях эту нежную податливую хрупкость. Тогда ему и этого было мало. Ему хотелось впитать ее всю в себя без остатка. Была усталость тела, но не было чувства насыщения. Безмерное желание обладания пугало его своей несоразмерностью. Это было ощущение приграничного состояния перед взрывом. Яркая вспышка вот-вот должна была охватить все, от края до края, и прекрасное тело и упокоенную душу соединить в едино. Полусумрак инстинктивного и жизнерадостное созерцание осязаемого разумом счастья. Да, тогда он плакал от счастья у нее на груди. Ему казалось, что посланная Богом сумеречная звезда будет тайно согревать солнечной теплотой его душу навсегда. Но краденое счастье коротко. В какой-то момент Ольга не захотела разрушать его семью и отклонила его ухаживания. В то зимнее холодное утро белый снег для него стал черным. Расставание с ней он пережил тяжело.
И вот они встретились вновь. Тема научных изысканий Ольги Юрьевны касалась оптимизации налогообложения земель сельскохозяйственного назначения. Природная смекалка, трудолюбие, советы опытного руководителя, практическая помощь братьев в подборе материала помогли ей завершить добротный научный труд. Перед защитой требовалось прохождение его апробации в профильном ведомстве. Мерзлолюдов-младший к тому времени работающий в комитете имущественных отношений, на ее просьбу о рецензировании ее работы откликнулся охотно. К сожалению, для Ольги Юрьевны в тот период у нее серьезно заболел ребенок. Пришлось ложиться с ним в больницу и перенести защиту почти на четыре месяца.
За это время в судьбе Мерзлолюдова-младшего произошли разительные перемены. Наконец-то он смог защитить кандидатскую диссертацию. По результатам исследований он выступил с докладами на ряде губернских совещаний, на одном из которых присутствовал губернатор. Ему понравился доклад молодого ученого и он посоветовал включить его в кадровый резерв. Предложения Василия, касающиеся оптимизации налогообложения земель сельхозназначения, были рекомендованы муниципалитетам для использования в работе. Это был успех, миг счастья. Глядя в длинную переносицу губернатора, представляя ее трамплином для карьерного прыжка, Мерзлолюдов-младший загадывал:
какую должность ему предложат. Мечта почти сбылась. Как и его отец от тоже будет при власти. Рискуй и пей шампанское, ставь свою подпись, торгуй правом ее обладания. Жизнь удалась. Ты фаворит. Отец гордится тобой. Торгуй и накапливай. Накапливай и торгуй.
Однако конец этой глупой истории был другим. Плагиат, включающий в себя почти 100 % чужой работы, был вскрыт. Вернувшись с больничного отпуска, Ольга Юрьевна, по ранее опубликованным работам легко доказала свое авторство. С Мерзлолюдовым-младшим она теперь согласилась встретиться лишь при свидетелях. А когда-то была такая горячая любовь.
Илья Осипович, позвонив Юрию Станиславовичу, попросил о встрече. В маленьком сквере, на деревянной старинной скамейке, с загнутой спинкой, мирно беседовали два седых человека.
– Он еще молодой и исправится – просил Мерзлолюдов-старший – не стоит твоей дочке поднимать шум. Он перешел на более весомые аргументы:
– А помнишь, я когда-то помог тебе. Да я взял тогда у тебя деньги, но верну тебе их все прямо сейчас с пересчетом по инфляции.
К огорчению Мерзлолюдова-старшего – эта была встреча совершенно разных по мировоззрению людей. Шаркая подошвами об асфальт, он обратно унес домой старый портфель с деньгами.