Территория смыслов. Когда город становится культурно автономным, самодостаточным. Из спальника или заводского поселка превращается в источник цивилизации.
Трудно представить, чтобы новодельный поселок-сателлит, где все пристойно, цветисто, рационально и удобно являлся источником большой культуры.
Малой - да. Не сорить, убирать за собакой в пакетик, аккуратно паковать окурки.
Высаживать растения, творить подоконные цветники, разумно парковаться. Взаимная вежливость, приветливость - все всех знают и со всеми здороваются.
Дружеское, невоинственное соседство, доброжелательный догляд за нечужими детьми, совместные праздники, дни рождения, прогулки или шашлыки. Почти рай.
Комфортно, уютно, чисто, безопасно и тихо. Нет пьяных шатаний, громкого мата, заплеванного тротуара, ржавых гаражей и стихийных помоек.
В отличии от биг-града, где эти прелести в избытке. И даже сверх того.
Дымы, тесные, расхлябанные, рвущие с места маршрутки, потно и смрадно забитые под завязку в часы пик. Грязный снег, замызганные авто, скользкие тротуары и опасные подземные переходы с разношерстной суетливой толкотней-торговлей.
Обшарпанные фасады, идиотские наноурны, бессмысленные, кривоватые ограждения и лоскутная, лезущая на глаза, вульгарная реклама. Угрюмые лица, километры слепых заборов, забытые котлованы, переполненные баки и вездесущие парковки.
Тем не менее, источником смысла является Большой, без которого маленький не в счет. Потому как отросток - ухоженный, напомаженный, но отросток. Веточка. И смысл сателлита полностью вытекает из существования Метрополии.
Но вот присутствует ли в Метрополии свой, глубинный смысл, миф - это вопрос.
Казалось бы, ответ прост. Раз есть город, есть смысл, ведь там до сих пор живут люди.
Разумеется, факт проживания важен, необходим, но не достаточен. В Карталах тоже живут, и в Пути Октября, и на далеком буранном полустанке, что притаился близ казахской границы.
Насколько самобытно, полно, независимо живут. И насколько это житие осмыслено, зафиксировано.
Понятно, Питер источник. Смыслов, стилей, культур, языковых и научных практик. Зафиксирован в "есть". Или Москва - к бабке не ходи.
А нашински Палестины?
Феномен мы видим, слышим, ощущаем - Челябинском зовется. К сожалению, на сегодня не с лучшей стороны.
Но то, что мы видим вообще и сегодня в частности, лишь грань - не целое. Целое как раз то, чего не видим, и о существовании которого знаем интуитивно, хотя говоря "Челябинск" имеем ввиду как раз целое, а не ту часть, которую наблюдаем в момент собственно говорения.
И это целое существует не только в "здесь и сейчас", хотя здесь и сейчас тоже, а вообще,с момента рождения, даж с двух - моего и его, и до "светлого будущего". Того времени, когда все исправиться и город станет настоящим - соответствующим моим представлениям, моему зримо-незримому образу.
Поэтому Целый Челябинск - истинный, а тутошне-сейчасный - не самая удачная реплика, срез, мгновенная фотография одной из его видимых граней.
В Целом Челябинске все и навсегда живы - деды и родители, папы и мамы, соседи, друзья и любимые. Там человек существует во всех возрастах одновременно и время привязано к пространству, поскольку каждое впечатление существует отдельно.
Само собой, представление о городе у каждого свое, но, как выясняется, по знаковым, символическим точкам практически совпадает с общим. Именно здесь, в общем, квартирует Вечное Настоящее.
Скажешь, Огород, ухмыльнется, головкой покачает, хмыкнет, и пошла гулять губерния: "Помнишь, как семьдесят восьмом Светка заявилась в жэдэ в мини".
Следовательно, город наличиствует не только как вещественный феномен сегодняшнего дня, но и как феномен сознательной жизни, существующий в более-менее определенном, что важнее, общем, коллективном представлении.
Брод - понимали все. И Торгаш, и Публичку, и Огород. Или Железку, Ликерку, Табачку. Аэрофлот, Спартак, Ритм, Кассы. Совершенно незнакомые меж собой люди мгновенно опознают Челябинск по двум, трем точкам. Иногда достаточно одной.
Как раз наличие общего представления-формы доказывает существование самостоятельного, самобытного целого.
При этом утверждать существование оригинальной автономии в каждой из сторон Челябинской жизни, абсурд. Театры есть, но на общенациональную значимость не тянут. Не Большой и не Мариинка. Пока. Философия тоже. Опять же, мирового кина не делают, винища элитных сортов, автомобилей премиум класса.
А вот ряд местных заводов, вполне себе ничего. Металлоконструкций, к примеру, или Трубный, Цинковый, Электрометаллургический, уникальны по всем знаками математики.
В Политехе и Меде были удивительные кафедры, редчайшие специальности, ученые с большим именем. Студия телевидения, Челябинский рабочий, Вечерка. Знаменитые фотографы, журналисты и педагоги.
В первой школе проводились гремевшие на всю страну коммунарские сборы, в сто двадцать первой блистал школьный театр, а в тридцать первой колосились математические гении.
Спорт высоких достижений - от дзюдо до хоккея. Гандбол, лыжи, культуризм, в конце концов.
Балет и опера, рок и джаз, наука, поэзия и живопись, торговля, образование и производство. Цивилизация во всей полноте.
И даже архитектура - Торговый центр, Гипромез, Дворец Спорта, Драмтеатр, Народный Дом, Синагога, Православные Храмы, Мечеть, ЦНТИ, Администрация Центрального района, Резиденция Губернатора, Гостиница Заря, Политехнический, Публичная Библиотека, Дворец Пионеров.
Нравится или нет, другой вопрос. Главное, есть.
Осталось понять, имеется ли уникальность целого. Независимость, самостийность.
И если да, то в чем она выражается - найти символический порядок, увидеть знак, высказать в слове. Другими словами, полновесно ощутить Челябинское бытие - выговорить, рассказать, зафиксировать. Создать мистерию.
Мы это можем. Вернее, сможем, если захотим. Потому что у нас есть Мечта.
Увидеть на чистых водах Миасса Белый пароход и вернуть "Чудовищу" образ Принца.