О дружбе переселенцев
«Как мясной фарш застывает в морозильнике, так и чувства человеческие в холодном краю»
Сегодня мы с Лидой одномоментно празднуем дни рождения наших детей, удачно приходящиеся на Крещенские пред и после праздничные дни. Дети выросли живут своей жизнью, как написанные книги. Исправить ничего нельзя, их уже читают другие, и другие дают им оценку и вносят коррективы. Наше дело накрыть стол, поздравить их и вкусить…
Пришли наши друзья К-дыши, с которыми в маленьком нефтяном городе Муравленко мы встретили не один праздник за общим столом: Света и Миша. Но понятие друга в маленьком нефтяном городе Муравленко, в который все приехали за заработками, судя по моему опыту, более основано именно на этой единой вере в карьеру, деньги и благосостояние, чем на сердечной привязанности. Здесь в дружбе принято искать дополнительные источники дохода, престижа, карьеры. А какие доход или престиж сейчас с меня, как не продать мое место пребывания куда надо?
Между переселенцами, какими является все взрослые жители маленького нефтяного города Муравленко, в северной дружбе нет крепких связей детства и юношества, а если еще и нет тягот общих испытаний, а только общение за столом полным еды и питья, то это плохой клей. Поэтому, я давно уже с подозрением относился именно к Мише, худому, жилистому крепкому мужчине, примерно моего возраста, работавшему квалифицированным работягой на нефтяных промыслах, но любившему заводить престижные знакомства, в том числе и среди моих неприятелей, блистать благосостоянием и даже позиционировать себя, как человека, имеющего чуть ли не княжеские молдавско-польские корни.
Начал подозревать его еще до своего побега из маленького нефтяного города Муравленко, когда Миша один собирался ехать в Челябинск на своей машине. Именно тогда, и именно с Мишей, я захотел впервые удрать из маленького нефтяного города Муравленко до Тюмени.
Мы с ним встретились, накануне его выезда, в его машине, где и договаривались о том, когда и где встретимся для поездки. Вдруг с тыльной стороны машины, на той части автостоянки, где никто обычно не ходил, я заметил какого-то человека и это был не сосед. Вот тогда и возникла впервые эта моя мысль, что Миша мог настучать…
В тот момент мой северный друг сильно смутился, заговорил о необычности этого постороннего, необычность понимал и я, поэтому решил еще раз обдумать целесообразность становившейся опасной поездки и сказал Мише, что если я утром не выйду к машине, то, значит, передумал. Я решил не ехать. И что вы думаете? Ранним утром в дверь раздался звонок и не один, на которые я не откликнулся, оказалось «друг» Миша в столь опасной ситуации заходил за мною, чтобы вытащить в дальний путь...
Следующий кирпичик подозрений у меня появился тогда, когда в этом идиотском маленьком нефтяном городе Муравленко, где все делают под козырек перед властями и обоснованно боятся сделать что-либо поперек идеологии местных элит, К-даши приняли на работу в свою частную стоматологическую клинику мою жену Лиду, в то время, когда я в столь скандальной ситуации был в федеральном розыске! С одной стороны – это был дружеский шаг: нам требовались деньги, но я-то знаю практику ведомственных расправ, где жена обычно следует за мужем. Однако, я бы поверил в искренность, если бы у К-дашей возникла хоть одна проблема с властями, но их не только не возникло за истекший год, но дела К-дашей пошли куда лучше.
Прием на работу моей жены Лиды позволил им лучше выстроить дружеские отношения с моей женой и в некоторой степени контролировать мои действия. Тогда цепочка Миша К-дыш и его друг следователь следственного комитета Т-бин, который на меня и сфабриковал один из эпизодов, должна была действовать эффективно.
В этот раз, пребывая у нас в гостях, Миша не удержался и рассказал о своем знакомстве с Андреем Л-бах - том самом, который работал в редакции городской газеты и накануне уголовного суда в ноябре позапрошлого года вывез меня на такси из Муравленко в Тюмень. По словам Миши, этот Андрей работал у них в бригаде водителем, в свою очередь гордо и хвастливо рассказывал Мише, что сорвал с меня за поездку лишнее. А перед уходом Миша очень захотел сфотографировать меня, находящегося в федеральном розыске, так сказать, на память, причем, настойчиво, не учитывая мои возражения…
Все эти случайности опять возродили у меня сомнение в порядочности Миши. Уж слишком много совпадений на нем. Проще предположить, что он знаком с неким ментом, который ему рассказал о том, как я уехал из Муравленко, чем случайное знакомство с водителем. Проще предположить, что этот мент попросил у Миши доказательства моего пребывания в маленьком нефтяном городе, чем сердечные чувства, изнывающие без моей фотографии.
Но главное не в этом. Я разочаровался во встрече с нашими бывшими «друзьями». Меня уже не интересуют их разговоры о заработках, покупках и поездках по курортам, я не из этой группы населения…
Фотография праздничного стола сделана в январе 2012 года.