Отрывок из романа «Опавшие листья»
...В первое утро Рождества 1908 года, чтобы охладить страсти, бушевавшие в нем после бала, Яков вышел на улицу. Сегодняшний день был совершенно не похож на вчерашний. Холодный сырой туман окутал город, резкие порывы ветра мели снег по пустынным улицам. Все магазины и лавочки были закрыты. Долго бесцельно бродил Яков по городу, пока не почувствовал, что окончательно замерз. На счастье он увидел маленький магазинчик с вывеской «открыто», который будто зазывал его к себе. Яков вошел в теплое помещение. Здесь продавались бакалейные товары, сувениры, газеты. Но первое, что заметил Яков, была кукла, висящая над стойкой продавца.
На обруче, диаметром сантиметров в двадцать, украшенном мелкими жемчужинами, сидела, как на качелях, прелестная куколка. Она была похожа на воздушную акробатку под куполом цирка. Контуры ее фигурки были сделаны одним витком проволоки, шелковое платьице-колокольчик опушено нежным лебяжьим пухом. Из пушистого манто выглядывали тоненькие ручки-прутики, которыми она держалась за обруч, и свешивались изящно скрещенные тоненькие ножки в золотистых башмачках, похожих на пуанты балерины. Розовое тряпичное личико куклы обрамляли рыжие волосы из пряжи, черные бусинки-глаза лукаво сверкали. Кукла излучала такой задор и оптимизм, что на нее невозможно было смотреть без теплой улыбки.
- Продается? – чтобы оправдать свое присутствие спросил Яков в ответ на вопросительный взгляд пожилого рыжего продавца.
Тот кивнул головой, осторожно снял куклу и положил ее в белую картонную коробочку.
- Ангел…, - усмехнулся неразговорчивый продавец в рыжие усы, подавая коробочку Якову.
Вновь, погруженный в себя, брел Яков по улицам пока не очутился перед каким-то старинным костелом в Рюссельхайме. Он вошел туда. Здесь шло богослужение, сопровождаемое пением и игрой на органе. Он присел на скамью и погрузился в божественные звуки, которые постепенно восстановили его душевное равновесие. Из костела Яков вышел свободным человеком.
В прихожей дома Байеров, снимая пальто, Яков положил коробочку на трюмо. В это время мимо него безмолвно прошла Мария. От ее мимолетного взгляда не ускользнула и белая коробочка...
Яков прошел в гостиную, где находились родители Марии, почтительно поблагодарил их за гостеприимство и, сославшись на множество предстоящей работы, решительно простился.
Через час Яков покинул их дом. Удивленные Байеры не удерживали его. Забытая белая коробочка так и осталась лежать в прихожей.
Вечером в Дармштадте у Якова поднялась температура, и его свалил грипп, который тогда назывался «инфлуэнца».
Внезапный отъезд Якова озадачил каждого из семьи Байеров.
Мария пошла в прихожую и открыла белую коробочку, принесенную Яковом. Трогательный ангел вызвал у нее теплую улыбку. «Вероятно, он предназначался для меня, - размышляла она. – Почему же Яков не подарил его? Почему уехал? С утра он выглядел неважно…. Уж не заболел ли?»
Фрау Байер, как опытный следователь, вела беседы с каждым членом семьи по отдельности.
- Фридрих, что это с Яковом?
- Сам удивляюсь…
- А как он вчера на балу себя вел?
- Прекрасно! Как всегда. Даже лучше, чем всегда.
- То есть?
- Я,например, никогда не думал, что ему нравятся танцы. А вчера они с Марией, думаю, не пропустили ни одного.
Фрау Байер спросила прямо:
- Фридрих, как думаешь, Яков влюблен в Марию?
- Ну… как же можно поручиться за другого? Я не могу знать, как у него проявляется влюбленность.
- А может у него девушка есть, ... где-нибудь в России?
- Он никогда мне об этом не говорил.
- Ну, а по косвенным признакам ты не мог заметить?
- По каким это признакам? – удивился Фридрих.
- Ну, подарки кому-нибудь покупал… или письма писал…
- Подарки своим домашним он всегда покупал. Целый чемодан набивает ими, когда на каникулы едет. А письма? Два раза в месяц приходят ему письма от родителей, два раза он отвечает. Иногда ему пишет брат, который учится в Санкт-Петербурге…. Но очень редко.
- Хм…. Сын, а ты не мог бы как-нибудь спросить его, как он относится к Марихен?
- Мама, пристало ли мне?! Пусть она сама его об этом спросит.
Но любящая мать, боясь огорчить Марию, не могла ей дать такой совет.
- Меня несколько удивил отъезд Якова, - сказала она, оставшись наедине с дочерью. – Уж не обидели ли мы его чем?
- Как обидеть? Он не дает ни малейшего повода к этому. Яков – милейший человек. Смотри, что он мне подарил!
Мария выбежала из комнаты и вернулась с белой коробочкой в руках. Она вынула обруч с рыжим ангелом и слегка раскачивала его, любуясь.
- Какой милый ангел, не правда ли?
- Когда это Яков успел тебе его подарить? – спросила мать.
- Ах, мама, не успел…
- Почему ты решила, что подарок предназначался тебе?
Ангел беззаботно качался на обруче. У него было неоспоримое сходство с Марихен, которое невозможно было не заметить.
- А кому же тогда? – спросила Марихен.
- Но ты же понимаешь, что игрушка не принадлежит тебе, пока Яков ее не подарит?
- Ну, пусть она полежит до его приезда в моей комнате! Не пылиться же ей в прихожей! – сказала Мария, укладывая ангела в коробку. – Я боюсь, как бы Яков не заболел. В Дармштадте некому будет ему помочь. Надо поторопить Фридриха с отъездом.
- Марихен так любит этого колониста, - сказала фрау Байер мужу уже в постели. – Но он никак не выказывает своей любви к ней.
- Не торопись, дорогая. Время у нас еще есть, - ответил герр Байер, обнимая жену.