В советском спорте хватало красивых людей, и среди мужчин, и среди женщин. Можно вспомнить штангиста Юрия Власова, могучего атлета в роговых очках, ставшего потом писателем. Или борца вольного стиля Александра Иваницкого, который тоже носил очки, но на ковер их не надевал. Или гимнасту Ирину Дерюгину, ставшую потом женой футболиста Олега Блохина. Да можно вспомнить немало спортсменов, которыми любовались миллионы болельщиков во всем мире.
Но среди них был один спортсмен, который привлек к себя внимание царствующих особ. Это был футболист Валерий Воронин. Королева Великобритании Елизавета лично вручали ему приз как самому элегантному игроку чемпионата мира 1966 года, когда наша сборная единственный раз получила бронзовые медали на мировом форуме. А второй раз на Валерия обратила внимание королева Дании, когда обходила шеренгу игроков сборной мира во время товарищеского матча со сборной Дании. Она остановилась напротив Валерия и спросила, кто это. Узнав, что это советский футболист Воронин, произнесла: «Какой красивый мужчина».
Родившийся в середине лета 1939 года, молодой Валера постигал азы футбольного искусства в футбольной школе молодежи – ФШМ, оказавшись в ней после игры за заводскую команду. В то время из ФШМ выходили талантливые игроки. Не стал исключением и Воронин, которого в 16 лет пригласили в московское «Торпедо».
Пробиться сходу в основной состав автозаводцев в столь юном возрасте было нереально, что и немудрено – за команду играли Стрельцов и Иванов, Метревели и Шустиков. Одного упоминания фамилий этих людей хватит для осознания силы торпедовцев того периода.
Но молодой полузащитник не отчаивался, шлифуя свое мастерство в дубле. Усердная работа на тренировках не осталась незамеченной – в 1958 году Воронин оказался в основном составе. Правда, в нем уже не было Эдуарда Стрельцова. Но, как известно, свято место пусто не бывает, и статус второй звезды команды – наряду с Валентиным Ивановым – плавно перешел от Стрельца к Валерию.
Воронин составляет отличную пару в центре поля с Николаем Маношиным. Примечательно, что поначалу как раз-таки Николай, а не Валерий, признавался специалистами более искушенным в комбинационной игре. Но как же Воронин вкалывал на тренировках! И вот он уже ничуть не уступает своему напарнику.
1960 год получился триумфальным для советского футбола – наша сборная становится обладателем первого в истории Кубка Европы. Правда, не довелось нашему герою сыграть на французских полях – впервые форму национальной сборной он примерил 4 сентября. Зато в «Торпедо» дела у хавбека шли блестяще. В тот год торпедовцам удался дубль – золото первенства и выигрыш Кубка СССР.
С выходом Воронина на ведущие роли окончательно сформировался фирменный торпедовский почерк – яркая атакующая игра с множеством обостряющих передач и использованием индивидуальных качеств игроков. Валерий Иванович же исполнял роль станового хребта. Это сегодня основные силы играющих команд сосредоточены в середине поля, а в 60-х на поле действовали лишь два полузащитника.
Почему я назвал про совсем молодого игрока Валерием Ивановичем? Не случай. У футболистов принято давать игрокам клички. Стрельцов был «Стрелец», Валентин Иванов – «Козьмич» (по отчеству),а вот Воронина скоро стали называть Валерий Иванович. Он «пахал» на поле с первой до последней минуты, а такая самоотдача не могла не вызвать уважение у партнеров и болельщиков.
Представьте на секунду, какой объем черновой работы приходилось им выполнять! Более того, при необходимости, из полузащитника Воронин с легкостью превращался в надежного центрального защитника. Если в составе соперника была мощная атакующая единица, то опекал ее, как правило, оттянутый назад Валерий.
Вместе с тем, неверно считать, что в историю Воронин вошел, прежде всего, в качестве стоппера – игрока, рушившего планы соперника. Валерия смело можно охарактеризовать престижной нынче формулировкой – плеймейкер. Ловкая работа с мячом, умение сыграть нестандартно – все выделяло в нем футбольного эстета.
Примечателен и следующий факт: впервые для определения лучшего игрока сезона в СССР прибегли к журналистскому опросу. Лучшим пишущие мастера признали тогда Воронина. Аналогичной награды торпедовец удостоился и в следующем – 1965-м – году.
К тому времени лидер «Торпедо» стал не просто звездой, в Воронине современники видели символа эпохи. Московское «Торпедо» было, пожалуй, самой привлекательной командой в Союзе, Воронин же являлся ее ярчайшим представителем.
Отдавая должное фантастической требовательности к себе и врожденному таланту, нельзя не признать, что огромную популярность Воронин заработал, в том числе, благодаря своей яркой внешности. Торпедовец в идеале соответствовал статусу кумира – в повседневной жизни он выглядел так же стильно, как и с футбольным мячом на зеленом газоне. Бывший вратарь «Торпедо» и сборной СССР Анзор Кавазашвили в интервью назвала, что именно Воронин внес в поведение игроков локс, все стали одеваться модно, и как назвал Анзор, аристократично. Все же, думаю, по отношению к другим игрокам он преувеличил, а вот в отношении Валерия, которых хорошо знал английский язык, был прав.
Воронин был вхож в элитные компании того времени, зачастую проводя время в обществе артистов и других представителей высшего общества. О масштабе фигуры Валерия лучше всего говорят слова Высоцкого, заявившего, что для него было огромной честью оказаться за одним столом с Ворониным.
Лишь одна женщина не обратила внимания на красавца Валерия Воронина, а впрочем, может и обратила, но рядом был муж. Это была Софи Лорен. Когда во время московского кинофестиваля Валерий протянул ей открытку со своим изображением проходившей по красной дорожке Софи, и та, не глядя на Воронина, поставила автограф. Мне кажется, она просто не подала вида, ведь идущий с ней рядом коротышка был её муж и режиссер большинства фильмов, где она снималась.
Шумные застолья, в свою очередь, стали неотъемлемым атрибутом досуга блестящего футболиста. Воронин мог на один день поехать отдохнуть в Сочи, чтобы окунуться в морскую воду, невзирая на тренировочный процесс, требующий жесточайшей дисциплины. Тем не менее, пока Воронин был лучшим на поле, его похождения никак не отражались на карьере.
А она у него шла по нарастающей – Воронин застолбил за собой место в основе сборной, в составе которой участвовал в чемпионате мира в Чили и в Кубке Европы 1964 года, став его серебряным призером. К тому времени торпедовец сам стал ощущать себя звездой международного масштаба и желал только одного – мирового признания.
Оказавшись в Европе – со сборной и «Торпедо» – Воронин увидел, как живут его зарубежные коллеги. Будучи сторонником западного образа жизни, Валерий Иванович осознавал, что адекватных условий в своей стране ему не видать.
Тогда и надломилось что-то у Воронина внутри. Масла в огонь подлил и памятный товарищеский матч сборных СССР и Бразилии в Москве. Перед Ворониным была поставлена сверхзадача – сдержать самого Пеле. Это был вызов для амбициознейшего Валерия. Закрой он бразильца, и о нем громко заговорили бы в мире, о чем он так мечтал. Но, увы, мечтам не суждено было сбыться – Бразилия выиграла 3:0, а Пеле забил два мяча. Для советского полузащитника это событие стало настоящим ударом.
Но он продолжал выглядеть достойно, приведя «Торпедо» к чемпионскому званию в 1965-м. В том сезоне в ряды автозаводцев вернулся Стрельцов, и Воронин на время забыл о своих душевных терзаниях, сосредоточившись на игре. Блестяще моторный полузащитник провел и наиболее успешный для нашей сборной чемпионат мира 1966 года в Англии, вернувшись с которого, окончательно потерял живой интерес к игре.
Несмотря на всю роскошь, которая окружала Воронина, он понимал – после окончания игровой карьеры его ждет бесславное время. Заработать на безбедную старость в те годы было невозможно, а считать копейки Валерий Иванович не привык. Хотя партнер по команде Михаил Гершкович сказал в интервью, что Воронин мог бы стать отличным спортивным функционером, представлять советский футбол за рубежом. Для этого у него все было – фактура, манеры, знание английского языка.
Действия Воронина на поле померкли, играл он, скорее, по инерции. Окружающие тут же заметили неприятную тенденцию, близкие пытались ему помочь, но ничто и никто не мог заставить Воронина вернуть прежнее отношение к игре. Нарушения спортивного режима со стороны Валерия стали обыденностью. Если в родном «Торпедо» ему прощали все, то Михаил Якушин, в ту пору главный тренер сборной СССР, не выдержал и отправил Воронина домой прямо с тренировочной базы. Фактически в тот момент окончилась его карьера. Тем более что по возвращению с зарубежной поездки на таможне обнаружили, что Воронин и его партнер по сборной Игорь Численко ввезли в страну контрабанду – по 50 штук пользующихся спросом болоневых плащей.
Но даже этот – безусловно, неприятный – факт меркнет по сравнению с тем, что случилось вскоре после отчисления из сборной. Заснув за рулем собственной «Волги», Валерий Иванович врезался в самосвал. Его жизнь в буквальном смысле слова висела на волоске. Констатировав клиническую смерть, врачи собирали его по частям. Больше всего пострадало лицо, нижней челюсти практически не было. Врачи спасли Валерия, ему сделали несколько пластических операций. Игрок сборной ФРГ Франц Беккенбауэр предложил пластические операции делать в Германии, но Валерия не отпустили.
В едва выжившем Воронине нельзя было узнать прежнего красавца. Он и сам понимал, что, по большому счету, это был конец. Нет, на поле Воронин все-таки вернулся, но былой легкости лидера торпедовской полузащиты и близко не было. Пусть и забил Валерий свой последний гол в большом футболе великолепным ударом блистательному Льву Яшину, о втором пришествии в футбол торпедовской легенды вспоминать неприятно.
Как и неприятно описывать его жизнь после футбола. В общем-то, ее образ спрогнозировать было проще простого. Бесконечные процедуры единения с алкоголем стали стандартным времяпрепровождением. От Воронина ушла красавица-жена, артистка ансамбля «Березка», да и вторая спутница жизни прославленного в недавнем прошлом футболиста, мягко говоря, не испытывала радости от совместного проживания с упавшим по социальной лестнице человеком.
Скорее всего, и сам Валерий Иванович был не рад подобному существованию, но что-либо изменить он был уже не в силах. Закономерный конец его жизни наступил 9 мая 1984 года. Ранним утром того дня его нашли без сознания под забором близ Воронцовских бань. У Воронина был проломлен череп.
«Человек – сам творец своей судьбы» – на протяжении всей своей жизни Валерий Воронин доказывал практичность этого высказывания. Выжимая из себя все соки на тренировках, он стал по-настоящему большим игроком, а потом, когда мотивация совершенствоваться исчезла, медленно, но верно погубил себя.
Впрочем, во всей его трагичной судьбе есть одно несомненное достоинство – Валерий Иванович никогда не шел на поводу у других, принимая самостоятельные – порой неоднозначные – решения, будучи непохожей на остальных личностью. Личностью, которая была большим игроком.