12. Тит Титыч

Константин Рыжов
Брэн Миша, Снорр и Зия



- И я с тобой, и я! - воскликнул Снорр.

- Валяй, - согласился Квакин. – Если, конечно, не боишься ходить по Дикому-дикому лесу.

- Не боюсь, - сказал Снорр. – Я ведь настоящий лесной медведь. Только так получилось, что я еще ни разу не бывал в лесу.

Квакин со Снорром вылезли из-за стола и скрылись за деревьями. Вслед за ними увязалась Зия.

- Шуруй отсюда, - сказал Квакин.

- Нам девчонки не нужны, - поддержал Снорр. – Сиди и слушай про наряды и про свадьбы.

- Не хочу про наряды, хочу в Дикий-дикий лес! – заныла Зия. – А если меня не возьмете, я расскажу Брэн Мише, что ты ушел без спроса.

- Ладно, шут с ней, - сказал Снорр. – пусть идет, если хочет. А то сейчас такая беготня поднимется: «Снорр, смотри не промочи ноги!», «Снорр, не лазь по деревьям!», «Снорр не вздумай есть ягоды и грибы!»

- Мне-то что, - сказал Квакин. – Но если тебя съест дикий-дикий волк, то чур не обижаться!

- Что, у вас здесь водятся дикие волки?

- А то… Лес-то дикий. Их здесь тьма-тьмущая.

- Я волков не боюсь! – заявил Снорр, но голос его почему-то прозвучал не очень уверенно.

Действительно, лес, светлый и не страшный возле опушки, с каждым шагом становился все гуще и темнее. Зия ухватила брата за лапу и спросила с опаской:

- А дикие-дикие медведи у вас здесь тоже водятся?

- Еще бы! – сказал Квакин. – Кто бы тогда стал есть диких-диких волков?

- А медведи едят волков?

Квакин задумался:

- Ну, не то, чтобы это было их любимое блюдо… Но чего не сделаешь с голодухи.

- А медведей они едят? – спросила Зия.

- Не-а, - сказал Квакин. – Разве что каких-нибудь заезжих, совсем не диких медведей.

- Хорошо, что мы настоящие и дикие! – обрадовался Снорр.

- Да, мы очень дикие, - поддержала Зия. – Мы даже рычать умеем.

- И кусаться! – заявил Снорр.

- Что ж, посмотрим, как это у вас получится, - сказал Квакин. – Здесь поблизости живет один очень дикий медведь. Я давно собирался его изловить для зоопарка. Да все как-то было не досуг. То на волков охотился, то на львов. А сегодня, вроде, важных дел никаких. Можно обтяпать. Не боитесь?

- Нет, - сказал Снорр. – Я ужас, какой храбрый.

За этим разговором наши искатели приключений добрались до лесной опушки, где располагалась избушка Тита Титыча. Он с утра отправился в лес за малиной, но к обеду вернулся и прилег отдохнуть. Даже на улице был слышен его богатырский храп.

- О, - сказал Квакин. – Дрыхнет наше чудо-юдо. Ну, как? Целиком будем брать или только шкуру позаимствуем?

- А-а-а зачем нам шкура? – спросил озадаченный Снорр.

- Ясно, значит целиком, - решил Квакин. – Это сложнее. Со шкурой я бы и один управился. А тут придется всем троим поработать. У каждого будет своя роль. Зийка, ты дразниться умеешь?

- Чуть-чуть, - скромно потупилась Зия.

- Тогда будешь читать дразнительные стихи. Я тебе скажу какие. Сноррик, ты когда-нибудь выкуривал из дома диких-диких медведей?

- Не-а, - признался медвежонок.

- А быстро бегать умеешь?

- Умею.

- Тогда у тебя будет самая легкая роль – отвлекательно-заманивающая. Встань напротив двери и жди. Ну, а выкуривать, - тут Квакин тяжело вздохнул, - выкуривать, как всегда, придется самому. Вечно мне достается самая трудная и опасная работа.

Квакин подвел Зию к приоткрытому окошку. Подученная хулиганом, она громко позвала:

- Тит Титыч, старый бездельник, ты меня слышишь?

Храп смолк, видно дикий-дикий медведь проснулся и стал прислушиваться. Тогда Зия громко прокричала дразнительные стихи, которым ее научил Квакин:

- Мишка Тит залег в берлогу –
Проворонил свою ногу.
Кто бездельничал зимой –
Будет прыгать на одной.

Из-за двери послышалось сердитое ворчание.

- Так, - сказал Квакин, - дразнительная часть операции прошла успешно. Переходим к выкуривательной. Скажу вам по секрету, никто лучше меня не умеет выкуривать медведей!

И тут, надо отдать ему должное, Квакин нисколько не преувеличивал. В карманах у него всегда лежали различные приспособления, необходимые для всевозможных хулиганских проделок: трубка и кусок промокашки, чтобы плевать исподтишка в сидящих впереди пассажиров поезда, бумажная бомба, которую можно было быстро наполнить водой, а потом швырнуть под ноги прохожему, цветные мелки, чтобы мазать ладонь, а потом пятнать в толпе впередиидущих, кнопки, которые он незаметно подбрасывал на стул, пугач, светящиеся краски, которыми можно было намалевать оскаленный череп и до смерти напугать ночью какую-нибудь старушенцию. Для выкуривания у Квакина была заготовлена хорошо зарекомендовавшая себя «дымовуха» - раздавленный пластмассовый шарик для настольного тенниса. Еще загодя он плотно обмотал его фольгой. Теперь оставалось только чиркнуть спичкой и поджечь. Квакин дождался, когда из-под фольги повалил густой едкий вонючий дым и швырнул свою «дымовуху» в окошко. В ту же секунду сердитое рычание перешло в яростный рев. Можно было подумать, что в домике укрывался не один, а целый выводок диких-диких медведей. Все они явно пребывали в скверном расположении духа и горели желанием поквитаться со своими обидчиками.

У Зии от страха душа ушла в пятки. Но Квакин только захихикал и радостно потер свои ладошки.

- Так, - прошептал он, - выкуривательная часть операции также прошла без сучка без задоринки. А теперь нам лучше всего спрятаться.

Он схватил Зию за лапу и затащил за сарай. И как раз вовремя! Дверь с грохотом распахнулась, и Тит Титыч выкатился на улицу. Глаза у него слезились от едкого дыма, но он сразу увидел Снорра.

Медвежонок стоял у калитки и ждал сам не зная чего. Ведь Квакин так и не объяснил ему, в чем состоит отвлекательно-заманивающая роль. «Сам догадаешься, если не дурак», - сказал ему хулиган и ухмыльнулся.

И действительно, едва Снорр увидел разъяренного Титыча, который размахивал, словно дубиной, своей тростью, он сорвался с места и, голося во всю мочь от страха, помчался обратно к машине.

- Ах ты, хулиган, дармоед, негодный мальчишка! – ревел Тит Титыч, я тебе сейчас покажу, где раки зимуют!

И он изо всех сил запустил вслед озорнику свою клюку. К счастью, от дыма и охватившего его гнева, он не смог как следует прицелиться, иначе Снорру могло бы сильно не поздоровиться. Он со всех ног улепетывал к машине, а Тит Титыч, прихрамывая на одну ногу, помчался следом.

Все это ужасно рассмешило Квакина.

- Ты видела, как он разозлился? – спрашивал он у Зии. – Правда забавно?

- Ничего забавного здесь нет! – возмутилась Зия. – Снорр мог получить порядочную взбучку, а ведь он здесь совершенно ни при чем.

- Правильно, - сказал Квакин. – Так и было задумано. А иначе он отдубасил бы этой клюкой тебя или меня. Хочешь сказать, что так было бы лучше?

- Ничего я не хочу сказать, - отвечала Зия. – Знаю только, что ты поступил скверно. И я с тобой больше играть не буду.

- Подумаешь, - сказал Квакин. – Не очень-то я от этого расстроился.

Снорру между тем удалось ускользнуть от старого и хромого медведя, который вскоре потерял его след и побежал совсем в другую сторону.

Запыхавшись, медвежонок прибежал к машине. Его вид взволновал девочек и кукол.
- Что такое? -  спросила Анжелика.

- Ничего особенного, - застеснялся Снорр.

- Ничего особенно? – строго спросила Брэн Миша, - да не тебе лица нет. Ну-ка признавайся, что вы там с Зией натворили. Где она, кстати?

Хочешь – не хочешь, Снорру пришлось во всем признаться.

- Что это вы вздумали заниматься таким баловством, да еще в гостях? – рассердилась Анжелика. – Разве можно так обращаться со старым медведем?

- Квакин тоже хорош! – сказала Машенька. – Сам хулиган отпетый, да еще детей в свои проделки втянул.

- Вы должны извиниться перед Титом Титычем, - решила Брэн Миша.

- Извиниться я готов, - с опаской произнес Снорр, - но захочет ли он меня слушать?

- Я пойду с тобой.

- И я, - решила Золушка.

Даша взялась их проводить. Вслед за Снорром они отправились к избушке медведя и вскоре повстречались с Зией.

- А где Квакин? – спросила Даша.

- Не знаю я где ваш Квакин, - сказала Зия, - я с ним больше не вожусь.
Но Квакин вскоре им тоже повстречался.

- Как тебе не стыдно? – накинулась на него Даша, - вытворяешь такое со старым медведем, да еще детей заставил проказничать.

- Да, ладно, - сказал Квакин, - я только пошутить хотел. – Кто же мог подумать, что этот Титыч совсем шуток не понимает. Подумаешь, «дымовуху» ему подбросили. Да мне эти «дымовухи» сто раз подкидывали. Что же из-за этого по лесу за детьми бегать? Да палками в них кидаться?  Тоже мне «нежная душа».

- Ты, Квакин, обо всех по себе судишь. Не все же такие толстокожие, - покачала головой Даша. – А теперь пошли с нами, будем вас с Титом Титычем мирить.

Но никакого Тита Титыча в избушке не оказалось.

- Куда же он делся? – спросила Брэн Миша.

- Наверно, в лесу заблудился, - проворчал Квакин.

- Зря ты так, - покачала головой Золушка, - вместо того чтобы смеяться над старым Мишкой, лучше бы ему помог. Видишь, как в избушке не прибранно? Тит Титыч хромает, да и видит, наверно, не важно. По всем углам паутина. Надо ее обмести, из печки старую золу убрать, да полы помыть.

— Вот еще! – не согласился Квакин. – Я к нему не нанимался полы мыть. Я и у себя дома полы не мою. Да и что толку? Вы золу выбросите, а он снова нажжет.

- Ладно, Квакин, - сказала Даша, - никто тебя полы мыть не заставляет. Без тебя справимся. А ты вот что – бери топор, да наруби дров.  С топором-то ты обращаться умеешь? Или тебе показать?

- Получше некоторых умею, - буркнул Квакин и пошел рубить дрова.

Пока Брэн Миша обметала паутину, Золушка засучила рукава и выгребла из печки золу. Даша помыла окна, а потом Золушка подмела полы. Работа у нее в руках спорилась. Сразу стало видно, что помолвка и предстоящая свадьба с принцем ничуть не изменили ее работящего характера. Тем временем Снорр натаскал из родника воды в кадку, а Квакин нарубил дров. Золушка растопила печь, Брэн Миша с Зией начистили целый чугунок картошки

Уборка еще не была закончена, когда пришел Тит Титыч и притащил в подоле своей рубахе целую кучу опят. Оказалось, что, потеряв из вида Снорра, он по пути домой набрел на лесную поляну со множеством грибов. Тут Тит Титыч и думать забыл про нанесенную обиду и снова пришел в хорошее настроение.

Встретив в своем доме трех красивых кукол, он сильно удивился. А когда увидел, какой они навели марафет, так вообще смутился – долго тер о мокрую тряпку лапы, чтобы не наследить, а потом не знал, куда сесть. Брэн Миша отобрала у него грибы и тут же поджарила их на сковородке с луком. Все уселись за стол и стали обедать.

- Я вообще-то медведь отходчивый, - признался Тит Титыч Брэн Мише, в которой сразу почувствовал родственную душу. – Я только в первую минуту злой. Такой лютый делаюсь, что прямо зверь. Даже перед соседями стыдно.

- Мы-то вас хорошо понимаем, - говорила Даша, - Квакин он такой хулиган, что кого хочешь из себя выведет.

- Да, озорник он известный, - согласился Тит Титыч. – И чувствую, что когда-нибудь он попадется мне под горячую лапу. И тогда случится такое, о чем не только он, но, может быть, даже я сам пожалею.

- Подумаешь, - ворчал в углу Квакин, - была охота связываться с этим медведем. У него никакого чувства юмора нету. Шутить интересно с тем, кто шутки понимает. Тогда смешно. А когда в тебя клюкой кидают или, хуже того, поленом, то тут какие шутки? Тут ничего смешного нет. Только зуботык и взбучка получаются.

«Квакин, Золушка и другие»  http://proza.ru/2010/08/17/222