Консорциум.
Книга третья.
И жизни мало...
ГЛАВА 7
ВЛАСТЬ И ЕЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Тайная база ренегатов, личные покои главнокомандующего.
Малой.
И вот, я тут. На базе Ренегатов. И я сам – их предводитель.
Неожиданное назначение, неожиданное решение, неожиданная ситуация.
Все казалось мне неожиданным. И несколько туманным.
Я так и не знал точного места, где расположилась база Ренегатов, хотя, вернее будет сказать, моя база.
Моя база, мои люди, Ренегаты.
Все это по-своему было мне в новинку, непривычно, неудобно.
Когда у меня завязался разговор с Роулинсоном, полковником Чарльзом Роулинсоном, который кстати был чуть ли не моей правой рукой при решении всех важных операций, я лишь смог узнать, что мы на каком-то острове. Ни время, ни точное местоположение. Просто остров, со всех сторон окруженный то ли морем, то ли океаном.
И теперь, спустя долгие годы ожидания, видать только моего личного, так как для остальных с моего прошлого визита не прошло и суток, предводитель ренегатов, Мортимер Малой, вернулся в свою обитель.
Все было в новинку. Сотни восторженных лиц, обращенных в мою сторону и скандирующих в одном порыве мое имя: «Мортимер Малой! Мортимер Малой! Мортимер Малой!». Разбитый палаточный городок, больше напоминающий военный лагерь. И посреди этого маленького города один большой шатер, чуть ли не купол для какого-нибудь цирка. Именно под этим шатром и находились мои личные покои, в которых я мог позволить спокойно отдохнуть и набраться сил, обдумать свои мысли или вовсе собрать совет и принять решение, от которого могут погибнуть люди.
Мне было страшно, а также стало слишком одиноко. С одной стороны, меня окружали единомышленники, которых я вправду и не знал, с другой стороны я был белой вороной среди этих людей.
Что я должен делать? Что я должен говорить? Как я должен относится к ним всем?
Эти вопросы стали снедать меня уже на следующий день, как я попал сюда.
Мне казалось, что я здесь ошибочно. Мне выдали не тот текст, а я выучил не свою роль. Совсем скоро состоится спектакль, что должен произвести фурор, кажется чуть ли не на весь белый свет, а я… мог лишь опозориться и сорвать самое масштабное событие в своей жизни.
Что же я сделал? Я-из-будущего, если говорить точнее. Что он сделал? Почему эти люди идут за ним? Как он смог уговорить их или…
Голова раскалывалась, а сон все никак не шел. Я валялся в своей просторной кровати, смотря вверх в плотную ткань тента. Хотелось прямо сейчас подскочить, одеться, собрать свои вещи и сбежать прочь от них всех. Прочь от всех проблем! Прочь от всего, что меня окружает!
Но я этого не сделал и сам не мог объяснить себе, почему.
Фигурка наутилуса приятно грела мне грудь, отдаваясь импульсами, будто биение сердца, а вот сурок, кажется, спал и я мог лишь неосознанно ощущать, как некое мистическое создание, запертое внутри маленькой металлической фигурки переваливается с одного бока на другой во сне, невольно подергивая лапкой. Приятное чувство, успокаивающее. Если бы мне что-то угрожало, он бы не стал спать, он бы предупредил. Я был в этом уверен…
…и провалился в сон.
Это странное чувство, будто витаешь в облаках. Чувство свободы, полной открытости, чувство защищенности и отсутствие каких-либо страхов. Сейчас я ощущал именно это. И витая в иллюзорных облаках, я почувствовал, как по моей щеке скатилась капля, а затем другая стукнулась мне об макушку. Я поднял свой взгляд, казалось, к самой вершине мира. Вверху за нежными тонкими перистыми облачками и синевой неба набухали темные дождливые тучи. Капель стало больше, а после разразилась гроза. Молния заслонила все пространство передо мной и меня закрутило в воздушном потоке. Я испугался. Казалось, что я стремительно падаю вниз.
Земля с облаками завертелись перед глазами, сменяясь и пребывая, то внизу, то вверху. И в это мгновение какая-то серебристая вспышка вылетела из черной тучи и устремилась ко мне. Она неслась со скоростью света, что я даже не мог различить, что именно неслось ко мне, то ли желая моей погибели, то ли наоборот пытаясь спасти.
Вспышка замедлила бег и передо мной появился переливающийся светом, искрящийся в каплях дождя и вспышках молний, сурок. Пышный мех на его тушке, и такие смышленые глаза. Прямо в воздухе он встал передо мной на задние лапы и протянул одну из передних лапок ко мне. И я дотронулся до нее…
Все в ту же секунду исчезло, а в моей голове зазвучал чей-то голос, могучий, раскатистый. Такой голос нельзя просто так забыть, но тем не менее он быстро исчез из моей головы, оставив лишь слова:
«Ты все узнаешь, когда время остановится».
Я сомкнул веки, а когда открыл их, вновь почувствовал капли дождя на своем лице, но теперь все было иначе.
Кто-то нес меня, держа за руки и за ноги.
– Аккуратнее, не дрова несете, – произнес чей-то знакомый женский голос.
Я ничего не мог видеть, лишь чувствовать и слушать. Даже пошевелиться было мне не по силам, но отчего-то я понимал, что все это лишь продолжение сна. Даже не сна, реальных событий, погребенных внутри моего подсознания. Сурок помогал мне вспомнить недавние события и расставить все знания по полочкам.
Меня положили на что-то твердое, будучи в сознании я бы не смог пролежать на этом и больше пяти минут, но когда меня вновь подняли я почувствовал, как моя спина легонько провалилась вниз, но осталась держаться на какой-то то ли ткани, то ли брезенте. И в голове вспыхнула верная мысль: меня переложили на носилки.
– Что, вашу мать, здесь происходит? – прозвучал еще один знакомый голос издалека, и я тут же узнал его обладателя: Чарльза Роулинсона. – Что произошло с Мортимером? Какого черта вы притащили его сюда?
– Заткнись, Роулинсон! – прошипел женский голос и теперь я узнал, кто говорил эти слова. Это была Дарьян и я впервые слышал нотки негодования в ее голосе. Она была зла, а вместе с тем явно чувствовалось, что девушка сильно устала и вообще послала бы всех куда подальше, но не может по всем понятным причинам. – Откуда я знаю, что произошло? Мы прибыли туда, куда он нам и приказал. Вышел к нам нормальным, вполне в своем уме и здравии, а после начал нести какую-то ахинею про огонь и искры. После рухнул без чувств. Пытались привести в себя, но ни в какую. Пришлось тащить на себе, прошли через линзу, а у вас тут ливень, как из ведра. Потому, попрошу тебя еще раз, заткнись и ни слова больше! Я устала и зла!
После этой грозной тирады, что-то со звоном упало на землю, и я услышал сквозь дождь, как чьи-то шаги быстро удаляются, хлюпая в размывшейся земле.
– А ты что скажешь? – вновь произнес Роулинсон, но уже обращайся к кому-то другому.
– Было бы что добавить, добавил бы, – огрызнулся Лёха. – Мы его сюда доставили, дальше ваши заботы.
– Цирк какой-то устроили тут, – заворчал Роулинсон. Я же понял, что он произнес это в спину удаляющемуся Лёхе. Затем мои носильщики остановились, как я понял перед полковником. Тот взял меня за запястье, пытаясь прощупать пульс. Аккуратно стряхнул с моего лица дождевую воду и послышался странный схлопывающийся звук. Это оказался зонтик, которым меня накрыл Роулинсон и по которому тут же бодро застучали капли. – Несите мистера Малой в его личные покои и позовите Рида, пусть повозиться с нашим мальчишкой.
– Да, сэр, – в один голос произнесли носильщики и я почувствовал, как мое тело продолжило путь.
Рядом шел Роулинсон, продолжая накрывать мое лицо зонтом, и попутно с этим ворчать обо всем на свете:
– Что с тобой опять приключилось, Мортимер? Какого черта ты появляешься вот так, особенно в столь важный момент, когда тебе ни в коем случае нельзя падать лицом в грязь, – Чарльз громко, раздражительно выдохнул.
И наступила тишина. Звук дождя стих, далекие переговоры незнакомых мне людей, причитания Роулинсона и тяжелое сопение моих носильщиков. Все это оказалось где-то слишком далеко. А после слух вернулся ко мне и наполнился совершенно иными звуками.
Дождь больше не шел, лишь было слышно, как где-то еще покапывают стекающие капли, падая в лужи. Послышалось стрекотание каких-то насекомых. Совсем рядом было слышно, как кто-то возится с какими-то вещами, бормоча что-то себе под нос. А еще, кажется, были чьи-то мерные шаги, но столь тихие и незаметные, что я расслышал их не сразу. Помещение, в котором я находился, а я понимал, что это и есть мой тент, находилось еще двое людей.
– Док, может хватит возиться с вашими приспособлениями? – послышался нетерпеливый голос Чарльза Роулинсона.
Шаги прекратились, а вместе с ними, и возня доктора Рида. Кажется, я даже смог себе представить, как своенравный доктор отвлекся от своих дел, чтобы с укором посмотреть на донимавшего его последние несколько минут полковника.
– Мистер Роулинсон, прошу заметить, что я не врач! Я доктор от науки, но никак не какой-нибудь там хирург или терапевт. Мое призвание изобретать и постигать что-то новое, исследовать. Потому попрошу вас успокоится и присесть в кресло мистера Малой. Он, сомневаюсь, что будет против, – доктор перевел дыхание и вновь принялся возиться с какими-то предметами. – Я знаю не больше вашего, Чарльз. Потому попрошу вас не мешать и немного вашего практически отсутствующего терпения.
Роулинсон зло засопел, но промолчал и все-таки последовал примеру доктора Рида, сел в мое кресло, оно еле слышно скрипнуло под его весом.
Тем временем доктор надел мне на палец какое-то устройство, а потом другое, очень холодное, прошу заметить, положил мне на грудную клетку. Оба устройство тихонько зажужжали и завибрировали, но спустя секунд пятнадцать затихли.
– Хм, – послышались удаляющиеся шаги доктора Рида. – Показатели мистера Малой в полном порядке, тем не менее мы наблюдаем странное явление.
– Какое, черт вас подери, доктор, явление? – подпрыгнул с кресла Роулинсон. – Он нужен мне завтра в своем рассудке и при своей памяти!
– Такое чувство, будто он пребывает в летаргическом сне. Могу попытаться инъекциями некоторых препаратов пробудить его, но боюсь это не возымеет успеха.
– Есть еще какие-то варианты, доктор Рид?
– Конечно есть! – восхищенно воскликнул доктор.
– Какой же? – недоверчиво проворчал Роулинсон.
– Мы просто убьем его! – твердо произнес Рид. – Нет человека – нет проблемы!
И в этот момент фигурка сурка на моей груди раскалилась докрасна, что я почувствовал сквозь сон обжигающую боль.
Я закричал!..
* * *
В мой тент вошел полковник Роулинсон, как раз в тот момент, когда я еще сонно потягиваясь пил кофе, сидя в своем кресле, за своим столом. Все же мне еще предстояло привыкнуть к тому, что все, находящееся здесь и вправду мое.
– Мортимер, – произнес Чарльз, но я понял, что тот так здоровается со мной.
– Полковник Роулинсон, – ответил я.
Он улыбнулся, хотя стоит напомнить, что даже улыбка у этого человека была страшной, пугающей. Такому человеку не оставишь своего ребенка или домашнего питомца, даже наоборот, его попытаешься избегать сразу за несколько километров.
Роулинсон прошел внутрь и уселся напротив меня, вальяжно закинув одну ногу на другую.
– Вы выглядите намного лучше с нашей прошлой встречи, Мортимер. Отоспались? Привели себя в порядок? – принялся спрашивать полковник, но даже не позволив мне ответить продолжил: – У нас с вами есть дела и, как понимаю, вы ни черта не понимаете и не знаете, ведь так?
У меня сложилось такое чувство, будто меня крепко схватили за горло, даже не подумывая отпускать. Хватка усиливалась, и я начал задыхаться. Поганое чувство, будто это я шпион и меня разоблачили.
– По вашему лицу вижу, что так все и есть, – Роулинсон аккуратно провел рукой по своей шее, будто стряхивая пыль, так как он еле-еле коснулся ее. – Тем хуже для меня и всего нашего дела. И потому разговор предстоит очень и очень долгий. Давайте, начинайте, спрашивайте!
– Кто такой доктор Рид? – невольно вырвался вопрос, который возможно даже и не появился бы, если бы не кошмар, что застал меня этой ночью.
Роулинсон поглядел на меня неодобрительно и, даже показалось, что он в полной мере не понял моего вопроса. А затем он разозлился:
– Какой к чертям доктор Рид? Я даже понятия не имею, кто это такой и с какого перепуга вы о нем вспомнили, Мортимер! С вами всегда так, скачете из линзы в линзу и каждый раз поди пойми с каким из вас и какого временного отрезка я разговариваю. Но такое со мной впервые! Я даже представить себе не могу, как тот, кто возглавил всех нас, мог появится из вот этого, – он указал на меня, – недоразумения! Давайте тогда по-другому! Я рассказываю, а вы, тьфу на тебя, ты даже не смеешь перебивать! Понял?
Я кротко кивнул. А в голове пронеслась буквально вся жизнь, что я даже вспомнил тот день, когда я еще был зеленым охотником Консорциума и выслушивал речь этого самого полковника Роулинсона, не веря самому себе, что стал частью одной большой семьи. Когда это было?
– Даже не спрашивай, что это за место. Я знаю не больше твоего. Ты сам, вернее ты-из-будущего выбрал этот остров, окруженный одной лишь водой, даже не сообщив в котором времени мы находимся, чтобы расположить здесь наш лагерь. Откуда ты набирал всех этих людей даже для меня остается загадкой, но, кажется, я знаю ответ. Точно так же, как ты привел сюда и меня. Думаю, об этом ты еще успеешь узнать самостоятельно. Одно лишь скажу, что все эти люди верят в тебя и пойдут с тобой до самого конца. Они все пострадали от рук Консорциума. У кого-то Консорциум отнял семью, у кого-то любовь, у кого-то сам смысл жизни. Здесь обездоленные люди, ищущие защиты и, возможно, раскаяния за свои дела. Но тебе будет в будущем лучше знать кто они такие.
Ты собрал всех нас здесь, чтобы мы возглавили твой, черт тебя дери, поход против Консорциума и это, наверное, единственное в чем я с тобой полностью согласен. Этим зарвавшимся охотникам с их Колодой и Главой давно пора показать их место. Они не ведают, что творят и каждый раз прикрываются какой-то святой миссией о спасении человечества. Ясное дело, для таких желторотиков, каким был и ты, это хорошо промывает мозги, собственно, как и тот препарат, которым Консорциум и промывает вам мозги.
И тут Роулинсон осекся, подловив себя на какой-то мысли.
– Как ты сказал зовут доктора? – произнес он грозно, смотря на меня пристальным взглядом, что я невольно вжался в собственное кресло.
– Я не знаю имени, но слышал лишь, как его называют «доктор Рид».
– Доктор Айзек Рид, – быстро произнес Роулинсон. – Кажется, с тобой не все так потеряно, как казалось вначале. – Чарльз усмехнулся и налил себе из кувшина, стоявшего у меня на столе, какой-то красной жидкости. Отпил, поперхнулся, что его лицо скривилось. – И как ты только это пьешь?
– А что это? – удивленно спросил я.
– Красное вино, к тому же до жути сухое, да и еще такого красного цвета, что невольно напоминает кровь, – сказал Роулинсон и вылил напиток прямо на землю. – Разве во Франции конца тринадцатого века не могло найтись более лучшего вина? Хотя черт с ним с вином.
Меня же передернуло сравнение вина с кровью. Когда-то я ее боялся, хотя может и сейчас боюсь, точно сказать не могу. Но сравнение явно пришлось не по душе.
– Вернемся к доктору. Я знаю, о ком ты говорил. Теперь мне лишь стало интересно, к чему ты заговорил о нем? Он важен для нас?
– Не уверен.
– Давай так, Мортимер, – напрягся Чарльз. – Откуда ты узнал о нем? От сурка?
Мои глаза округлились от удивления, что это тут же увидел Роулинсон и добро усмехнулся, хотя больше это походило на животный оскал хищника.
– Я знаю о твоем сурке. Ты-из-будущего рассказывал мне о нем как-то раз. Это было твоим главным аргументом в одном нашем споре, связанном с моей ролью крота в Консорциуме. Теперь то я знаю, что твоему маленькому зверьку можно верить, не то что раньше. Что тебе показал сурок?
– Он ничего не показывал. Я мог лишь слушать и это вроде как был кошмар. Сон, в котором я никак не мог прийти в сознание, и этот доктор Рид хотел убить меня.
Я замолчал, пытаясь понять, не посчитал ли полковник Роулинсон меня сумасшедшим и не захочет ли самолично устранить столь глупого командира всех Ренегатов. Он же задумался, взял из чаши с фруктами яблоко и смачно надкусил. Начал жевать, что я слышал, как хрустит спелое яблоко на его зубах.
– Ты мне говорил, что сурок не всегда дает ясные ответы, потому расскажи мне все, что ты видел.
И я рассказал ему о своем сне с самого начала. К тому моменту он уже догрыз яблоко и огрызок бросил в ту же самую чашу с фруктами. О чем-то подумал и заговорил:
– Если я правильно понял твоего сурка, та буря, что разразилась над твоей головой – это важное событие, первое столкновение Консорциума с Ренегатами, о котором ты мне рассказывал. Прости, не ты, а Малой-из-будущего. Инцидент с этими двумя глупыми подростками – и вправду произошел. Здесь я склонен с сурком согласится, он намекал тебе на то, что их стоит опасаться, им нельзя доверять полностью. А вот момент с доктором Ридом. Извини, я не умею читать эти послания правильно, да и никогда не умел. Что взять со старого вояки? Ты и сам хорошо разбирался с ними, до сегодняшнего дня.
Я полагаю, что этот доктор нужен тебе, и он очень важен, но именно он и может поставить крест на твоем существовании. Я слышал о нем очень мало, потому не сразу и вспомнил о нем, когда ты заговорил о нем. Но сейчас припоминаю, что он очень тесно сотрудничает с Королем. Вместе что-то изобретают, исследуют и все в этом роде. Но самое главное, он был одним из первых, кто оказался на базе Консорциума и именно он изобрел препарат, промывающий охотникам мозги. В этом я точно уверен. Видать его потенциал и вправду может нам пригодиться. И хоть ты и не дал мне четкого приказа, я доставлю его сюда во время осады Консорциума.
Кстати об этом. Наши люди будут готовы выступить в бой через неделю, к тому времени я и успею подготовить почву к незаметному проникновению на эту чертову базу. Фигурку богомола я еще оставлю при себе, отдам, когда в ней больше не будет нужды.
И напоследок послушай меня, Мортимер. Хоть для тебя все только началось, в некотором смысле, ты должен помнить, что именно ты ведешь всех этих людей в бой. Они надеются на тебя, они верят в тебя. И ты ни в коем случае не должен их подвести! Ты меня понял?
Роулинсон поднялся на ноги, внимательно посмотрел на меня, пока не дождался от меня следующих слов: «Я понял тебя, полковник Роулинсон!», на что тот усмехнулся и повернулся, направляясь на выход.
Уходя, он произнес:
– С данного момента разрешаю называть себя прости Чарли, Мортимер Малой!
Я остался один, наедине со своими мыслями. А в кулаке тепло грелась фигурка сурка…
* * *
– Ты готов?
Я не был готов даже капельку. Я сомневался в себе и своих ораторских способностях. Не доверял каждой своей мысли, что точно могла не вовремя подвернуться и сбить в подходящем месте своей казалось бы заученной наизусть речи.
– Ты готов? – рука Роулинсона похлопала меня по плечу. – Ты должен выступить перед ними. Это мне известно, что ты их даже не знаешь и еще даже не собирал Ренегатов по всем временам в один сплоченный коллектив, но им-то об этом неизвестно. Им нужны твои слова, им нужна твоя уверенность, им нужна искра, Мортимер!
И после этих слов, во мне самом воспылало пламя. Заученный текст выветрился из моей головы, а фигурки наутилуса и сурка резко стали теплыми, будто приободряя меня и придавая сил.
От Роулинсона не скрылось мое резкое преображение, что он даже захлопал в ладоши, по-своему, присуще ему, сухо.
– Вот тот Малой, которого я знаю, – произнес он, а после вынул из кармана что-то и протянул мне. Раскрыл кулак и на его ладони лежала маленькая фигурка богомола. – Я знаю, что он не придаст тебе сил, но я возвращаю его тому, кто мне его и дал в свое время.
Я забрал фигурку и не задумываясь бросил в карман ветровки. Кивнул Чарли, подтверждая, что я готов выйти к своим людям!
Роулинсон еще раз хлопнул меня по плечу, приободряя и отстранился в сторону, давая пройти. Я вышел из тента и на меня тут же воззрились сотни незнакомых мне лиц Ренегатов. Над большой площадкой сияло яркое солнце и мне казалось, что это лучший момент для вдохновляющей речи. Повисло молчание.
– Я знаю, что все мы здесь собрались лишь с одной целью. И имя нашей цели – месть! – слова вырывались из меня сами собой, будто выкрикивал их не я, а какой-то обученный этому делу профессиональный оратор. – Консорциум отнял у нас семьи, любовь, а под частую и вовсе оборвал наши жизни, не спрашивая у нас, хотим мы того или нет! И я готов сказать всему Консорциуму вместе с его Главой, что мы этого НЕ ХОТЕЛИ!!! Мы не желали, чтобы нашими жизнями распоряжался кто-то другой, и мы не потерпим к себе такого отношения в будущем! Но чтобы все знали о том, кто мы! Мы должны заявить о себе и показать тиранам свое истинное лицо! Не избитое лицо марионеток, готовых выполнить любую их прихоть, а лицо вольных людей, готовых и желающих бороться за себя, своих близких и свою свободу! И если нам навязали войну, они получат войну!
Мы те, кто воспротивился чужой воле! Мы те, кто способны следовать своим идеалам! Мы – не предатели! Но мы – РЕНЕГАТЫ!
И мы покажем свое истинное лицо не только Консорциуму и всему миру, если понадобится! Ведь пока мы едины – мы сила! И для любого пожара иногда не хватает лишь искры! Нашей искры! Дак, давайте покажем Главе Консорциума, как возгорится наше пламя возмездия!
И все потонуло в одном слившемся в единый грохот одобрительном крике.
Все эти люди, единое целое, более двух сотен человек, скандировали в едином порыве:
– ЗА РЕНЕГАТОВ!
– МОРТИМЕР МАЛОЙ!
– СВЕРГНЕМ КОНСОРЦИУМ!
И в этот момент я понял, что не я управляю ими, а они мной. Я – вожак, который не выживет без своих людей. И все эти незнакомые лица в один момент стали мне родными, стали моей новой семьей. Надолго ли, я не знал. Но был уверен, что теперь я не ошибаюсь так, как ошибался ранее.
Это были мои люди, и я отвечал перед ними. Я был ответственен за каждого из них. Я волновался за каждого из них. Но в то же время был уверен, что только вместе мы сможем добиться единой цели!
– Я не обещаю вам, что мы победим! Я даже не обещаю, что мы выживем в предстоящей войне! Но я уверен, что ради собственных идеалов, мы должны приложить все усилия, что у нас есть, чтобы одолеть общего врага! И даже перед смертью, мы заберем с собой стольких, сколько сможем!
И вновь толпа вспыхнула в одобрительном крике. Они поддерживали меня и мои идеалы, которые разделяли. Машина запущена и ее уже было не остановить. Либо все эти люди умрут вместе со мной, попытаясь добиться успеха, либо мы и вправду добьемся намеченной цели!
Роулинсон стоял возле меня, но не скандировал вместе со всеми. Лишь улыбался своим звериным оскалом. Я даже почувствовал, что где-то в душе он радуется. Он похлопал меня по плечу и приблизившись, произнес:
– Вот именно этого Мортимера Малой они и ждали, tovarishch!
А после он поманил меня обратно под тент, и я напоследок краем глаза заметил стоящих поодаль у одной из палаток Лёху и Дарьян, которые о чем-то спорили и нервно поглядывали в мою сторону. Тогда я не придал этому никакого значения…
* * *
Лёха.
– Ты все еще считаешь, что от него нужно избавиться, Дарьян? Вроде как пока что все идет по плану мисс Малой, и я не вижу ничего такого, чтобы нам потребовалось доводить все до крайнего случая.
Дарьян вновь глянула на Мортимера и зло посмотрела на меня.
– А тут и понимать нечего, Леша. Он ведет себя неадекватно, рассуждает необъективно и принимает странные решения. Да и вообще, у меня складывается такое чувство, что за всем стоит уже не он сам, а этот треклятый Роулинсон. Вон, видел, как он отменно манипулирует Мортимером?
Я и сам оглянулся в сторону Морти и увидел, как к нему наклоняется Роулинсон, что-то говоря, а после увел под тент.
– Может это и так, но тебе не кажется, что это ты предпринимаешь поспешные выводы? Этот Мортимер еще даже не знает о том, что здесь происходит. Это все еще тот самый человек, которого мы видели и знали. Я не думаю, что именно сейчас весь план рухнул, и он представляет нам угрозу.
Дарьян зло засопела, но так ничего и не произнесла. Стерпела и промолчала, как она любила делать.
– Хорошо, твоя взяла, но потом не говори, что я была права. Ибо потом может оказаться слишком поздно. Тот Малой, которого мы уже видели, ну более поздняя версия, намного хитрее, изобретательнее и умнее. Он способен предугадывать события на десятки шагов вперед и до его уровня мы никогда не дорастем. Ты об этом подумал? Что если мы пропустим этот переходный момент и все рухнет к чертям?
– Не пропустим! Нас двое, и мы знаем, что от него ожидать, – раздраженно произнес я. – Мисс Малой сказала, чтобы мы не торопились с выводами, и чтобы…
– Да, да. Чтобы мы принимали решение единогласно. Я поняла тебя. Поняла! – прокричала она и, развернувшись на пятках, пошла прочь от меня, злясь.
Я не пошел за ней. Ей нужно было выпустить пар, а это у нее получается только наедине с собой. Все же, как раньше все было проще. Пусть и приходилось терпеть нападки со стороны сверстников в интернате, но тогда все казалось намного проще…