Дело было в середине лета, когда листья уже теряют свою юную зелёность и тускнеют, покрывшись слоем придорожной пыли. Светило неяркое питерское солнце
Я ехал по Петергофскому шоссе на рейсовом автобусе, когда увидел в окно своего товарища Артёма. С рюкзачком за спиной он, одетый в серую куртку, бодро шагал по траве вниз под горку, в сторону дачных домиков, что находятся через дорогу от Константиновского дворца. Его характерная сутулость, очки, тёмные волосы на лысеющей голове - обознаться было невозможно...
- Интересно что он тут делает?
Я не удержался от любопытства, достал телефон из кармана, и набрал номер Артёма:
- Привет Артём.
- Слава, здравствуй.
- Ты куда это собрался?
- Еду в город.
- А что тебе понадобилось в этом дачном секторе?
- Не понял...
- Я позвонил, потому что увидел тебя в твоей серой курточке с рюкзаком напротив Константиновского...
- Я действительно одет так, как ты описываешь, но я сейчас стою на трамвайной остановке напротив Троице-Сергиевой пустыни.
- О! Так ты возле монастыря?! Это как раз по ходу движения автобуса, а значит я сейчас тебя увижу.
359-ый автобус как раз подходил к повороту на улицу Будённого.
- Ну ты где? Стоишь на остановке?
- Да. И я уже вижу твой автобус. Вот только я тебя не вижу.
Я сижу посередине, прямо у окна.
- Всё-равно не вижу...
- А сам-то ты где?
- Стою на остановке!
Автобус повернул и медленно проехал мимо пустой трамвайной остановки, на которой вообще никого не было. Ни одного человека. Ни души. Пустой серый в трещинах асфальт. Прозрачные кусты с пыльными листьями. Знак остановки, флажком стоящий на подставке. Накатанные до зеркального блеска трамвайные рельсы...
В трубке тоже стало тихо, только что-то немного потрескивало. А может это что-то потрескивало в моей голове, пытающейся вместить ситуацию и понять, как же устроен этот странный мир, который я пытаюсь понять ровно столько же лет, сколько в нём живу...