«Он опять любуется своими бусинами!» – штурман за спиной Мартина едко хихикнул. «Да пошёл ты», – буркнул Мартин и легонько поправил одно из множества увеличительных стёкол. Все они были направлены под разными углами на небольшой тёмно-синий куб, подвешенный за противоположные углы над столом. В лаборатории был приглушён свет, а любую турбуленцию вокруг стола Мартин всегда воспринимал на свой счёт и старательно оберегал содержимое куба. Вот и сейчас штурман Айзек, шутя, попытался провальсировать в невесомости рядом с Мартином, но наткнулся на его квадратный кулак. От лёгкого тычка пришлось улететь в соседний отсек. Айзек не обиделся, он считал Мартина типичной лабораторной крысой, не смотря на то, что оба имели одинаковые воинские звания и задание получили также одно – прибыть к месту, из которого был получен тревожный сигнал с пограничного крейсера. Лететь нужно было долго, несколько месяцев, так что развлечения на борту были давно испробованы все.
Уже спустя две недели полёта Мартин стал чаще задерживаться в лаборатории. Айзек был не против, у него оставалось больше времени, чтоб пристрелять новую пушку – позитронное оружие, способное легко испепелить порядочную по размерам планету. Пролетающие мимо метеориты пали первыми жертвами игрушки штурмана, они мгновенно рассыпались в пыль, которая искрила, разлетаясь в разные стороны.
Мартин в это время в своей лаборатории не отрывал глаз от блестящей пылевой взвеси внутри тёмно-синего куба. Там, в глубине геометрически выверенных граней, яркие крупинки, словно нанизанные на невидимую паутину, причудливо выстроились в порядок, напоминающий витиеватый караван. Некоторые из них блестели ярче остальных и как будто группировали вокруг себя окружающие пылевые частицы.
Мартин нашёл куб случайно. Он рылся в складском помещении в поисках инструмента и задел ботинком какой-то контейнер. За ним оказалась стойка с кубом, который мерцал как-то магнетически, как будто живой … Когда Мартин поднял куб, в глазах его зажглись отражения крошечных искр, блуждающих в кубическом пространстве. От малейшего встряхивания куб мутнел, в его аквариумном чреве всё перемешивалось и, казалось, с огромными усилиями блестящие паутинки восстанавливали прежние связи.
***
Откуда он взялся? Здесь, на звездолёте, совершающем стандартный вахтовый облёт периферийных территорий? Мартин поморщился. Он вспомнил своего предшественника-вахтовика, вернее его безумный взгляд, моргающие попеременно оба глаза, как будто он заговорщицки намекал на что-то. «Это проекция!.. – бешено шептал он. – Она живая. Это как ящик пандоры, как райское яблоко раздора!.. Он должен быть неприкасаем! Беречь как зеницу ока!..» – от его горячего шёпота Мартин тогда отмахнулся. Корабль вернулся в то время с дальнего облёта, и вахта предыдущей команды выдалась, судя по всему, нелёгкой. Временное помутнение рассудка в рядах вахтовиков было обычным делом, так что усиленное санаторное питание и активация мозговых центров специально подобранными импульсами быстро возвращали профессиональных вояк в строй.
Всю первую неделю Мартин пытался понять структуру куба. Он установил его на столе, облепив вокруг лесом штативов с увеличительными стеклами. Рассматривая каждый день куб со всех сторон, он убедился в том, что разнокалиберные частицы внутри совершают некоторые движения. Вначале Мартину казалось, что они имеют колебательный характер и заподозрил зависимость от внешних факторов. С тех пор к столу полагалось приближаться, затаив дыхание и очень аккуратно. Со временем Мартин обнаружил признаки системности – три самые яркие частицы держались друг друга дугообразными волнами. И этот самый заметный триумвират образовывал вокруг себя своеобразные устойчивые завихрения, которые Мартин назвал про себя паутинками. Именно на этих линиях выстраивались остальные группки частиц. Они кружили поочерёдно вокруг каждой из трёх самых ярких, забавно следовали друг за другом, словно рыбки в кораллах.
Немногим позже до Мартина наконец-то дошло – это была проекция какой-то звёздной системы. Необычной, с тремя солнцами и целым сонмом планет. Да-да, именно эти разноразмерные пылинки были ничем иным, как планетарной структурой, живущей по каким-то собственным законам. Планеты не вращались вокруг одного из солнц, а попеременно облетали каждое. Они оставляли после себя закручивающиеся пылевые хвосты, которые Мартин сравнивал с паутиной.
В дальнем от солнц углу куба слабо колебалась она из бусин, самая красная. Она утратила былую скорость и медленно планировала, застывая. Мартин взял препаровальную иглу и осторожно просунул её в куб поближе к частице-изгою. Легонько подтолкнул её. Бусина моментально ворвалась в ближайшую группу мелких планеток и устроила там настоящее светопреставление. Устойчивый ряд движущихся частиц был нарушен. Казалось, мелочь бросилась врассыпную от незваной гостьи. Мартин хохотнул, мысль о вмешательстве в целую вселенную ему показалась забавной, но он быстро её отогнал. В конце концов, это всего лишь маленький странный куб со взвесью пылевых частиц внутри.
***
Так прошло почти четыре месяца полёта. День за днём, неделя за неделей Мартин наблюдал происходящее в системе трёх солнц. Красная бусина позволяла себе многое. Она могла легко вытолкнуть менее крупных соседок из общего ряда, и тогда приходилось вмешиваться и возвращать выбитых из строя обратно. Через самую крупную линзу Мартин наблюдал, как на некоторых из частиц, и в особенности на красной бусине, на стороне, обращённой от солнц и которую принято называть тёмной, поблёскивали ночными огнями крупинки микроскопических городов, а вверх, над планетарной поверхностью время от времени взмывали исследующие окружающий космос летательные аппараты. Местная цивилизация росла и развивалась. Космолёты перемещались между бусинами, как будто летали друг к другу в гости. И только бесцеремонная красная пыталась отвоевать себе побольше пространства, при каждой удобной возможности цепляясь за другие частицы и выкачивая из них ресурсы.
Агрессивная красная планета вызывала у Мартина особенный интерес. Этот обнаглевший демон микроскопического мира мог бы гораздо больше, если бы… «Если бы у него было оружие помощнее», – подумал Мартин и вспомнил о позитронной пушке у себя на борту. И его осенила мысль. Мартин смотался в складской отсек и вернулся с капсулой в руках. Крошечный бисер заряда на кончике иглы отправился внутрь куба аккурат к красной воинствующей бусине.
На некоторое время она застыла, как будто переваривая полученное угощение. Её поверхность побагровела и заметно уплотнилась. «Сейчас что-то будет», – Мартин потирал руки с видом нашкодившего подростка и предвкушал лютое побоище. Но тут вмешался голос Айзека, звучащий с капитанского мостика: «Мы прибыли, чёрт бы тебя побрал, или и посмотри, что здесь творится!»
***
Мартин смотрел сквозь палубные окна капитанского мостика и не верил своим глазам. Перед ним открывался необыкновенный вид на удивительную звёздную систему, состоящую из трёх солнц. Они балансировали относительно друг друга на дугообразных волнах, а кружащие между ними планеты оставляли после себя пучки пыли, своими рисунками напоминающие паутину…
Айзек зло зарычал. Совсем рядом со звездолётом медленно парили обломки сторожевого крейсера, пославшего сигнал тревоги почти полгода назад. Выстроившись в скорбную вереницу, мимо проплывали куски обшивки, покорёженные контейнеры, шлем…
Рассвирепевшего Айзека уже было не остановить. В два прыжка он пересёк весь капитанский мостик и буквально прилип к панелям позитронной пушки. Установив заряд на полную мощность, он нажал пуск. Мартин ахнул. Очередь из вылетевших ядер была способна разнести добрый кусок небольшой галактики. Не мигая, он следил за движением ярких вспышек, удалявшихся от корабля со скоростью исчезающей с экрана точки. Через некоторое время звёздная темнота полностью исчезла с экранов. Свет, ослепляющий своей белизной, заполнил всё вокруг.
Мартин бросился в лабораторию. Тёмно-синий куб по-прежнему висел на своей стойке на столе. В тройной звёздной системе больше не было двух солнц. Оставшееся третье раскинуло волновые дуги, как будто беспомощные руки, пытавшиеся дотянуться до исчезнувших собратьев. Горстка планет зябко и растерянно кучковалась рядом. Куб как никогда был полон искр и пыли… И только красная бусина, внезапно появившись из-за последнего солнца, резко сменила круговой курс и направилась к ближайшей грани куба. Здесь, под самым носом Мартина, увеличенным обоюдовыпуклой линзой, завис крошечный звездолёт…
Красная бусина задрожала всей багровой поверхностью и внезапно выдала залпом светящееся пылевое ядрышко. Оно летело… оно летело прямиком к…
***
«Все мы – межзвёздная пыль», – подумал Мартин и устало закрыл глаза, – «И мы сами порождаем своих демонов. А потом безуспешно с ними боремся». К звездолёту с бешеной скоростью, сметая обломки, будоража вездесущую пыль и освещая бликами капитанский мостик с открывшим рот Айзеком, приближалось огромное ядро с позитронным зарядом.