После нескольких лет неудач и разочарований Судьба подарила мне САНИИФ – Среднеазиатский НИИ фитопатологии. Направление исследований нашей лаборатории – изучение грибов – паразитов растений, их распространение, патогенность, вредоносность.
Каждое лето группа из пяти-семи человек выезжала в самые разные уголки Узбекистана, Таджикистана и Чимкенткой области Казахстана для обследования возделываемых и дикорастущих злаков. Как правило, дикорастущие травы обследовали в предгорье.
В первой же такой моей поездке я побыла сразу на трёх горных речках, впадающих в большую горную реку Пскем с бешенным течением и белой водой. Знающие люди рассказали, что белый цвет воде придаёт белый песок, осыпаюшийся с белых прибрежных скал. Подробнее не знаю. А воды самого Пскема и нескольких других горных рек наполняют Чарвакское море (водохранилище).
В конце первого рабочего дня наша группа остановилась на ночлег в лесном урочище на берегу горной речушки Кайнар-сай, неподалеку от Чарвака. Вечером к нам на огонёк зашёл егерь. Одна из наших сотрудниц спросила, - будет ли он пить чай. Он отказался. Другая же, поднесла ему пиалушку с чаем и какой-то сладостью, и пригласила к ужину. Он принял предложение с благодарностью и подсел к нашему «столу». На вопрос первой, почему же вначале отказался от приглашения, егерь ответил, что у них в народе говорят: «Чем спрашивать, лучше в морду дать». Эта поговорка, созвучная с той, что знала с детства и я, уже навсегда стала правилом моей жизни. Следующая речка - Шаркирама-сай ничем особенным не запомнилась. А вот третья – Тепар-сай, очень тесно связана с памятной страницей моей жизни (миниатюра "Прости").
Так случилось, что в тот «командировочный» год в экспедиции по горам мы ездили на машине ГАЗ-66 (военная машина). Удивительно «комфортабельный» автомобиль, особенно, если ездить на нём по горным дорогам: жёстко, трясёт, громыхает всё и окон нет, отчего невозможно разглядеть красОты тех мест, которые проезжали. А в горах есть, на что посмотреть. В какой-то момент наш водитель-лихач что-то не рассчитал и машина, как-бы, спрыгнула с одной горной дороги (колеи) на другую, расположенную ярусом ниже. Что тут было! Всё в машине перевернулось и мы, в том числе. Как мы не сорвались в пропасть и как остались живы – до сих пор непонятно. Наверное, Бог отвёл от нас такую беду! Все очень испугались, заохали, застонали, а я от ужаса ЗАОРАЛА. Орать я умею! Наш руководитель - В.А. Мостовой потребовал, чтобы я перестала орать и своим диким криком ещё больше не пугала всех остальных, и добавил, что от ужаса и крика у меня глаза становятся квадратными. Не знаю, так ли это, никогда не смотрела на себя в зеркало в такие минуты.
От пережитого мы не сразу пришли в себя. Слава Богу, это было только однажды в наших ежегодных многочисленных и многодневных командировках. Но не единственный случай в моей жизни, когда я тАк орала.
Почему-то так сложилось, что во всех маршрутных обследованиях я всегда шла последней из группы: всё чего-то боялась и внимательно смотрела под ноги. И часто это спасало меня от почти неминуемой гибели. Это касается, так называемой, «змеиной» части моих командировочных приключений.
В Чимкентской области Казахстана, в предгорье заповедника «Аксу-Джабаглы», мы «прочёсывали» небольшую долину в поисках признаков поражения на дикорастущих злаках. Я, как всегда, шла последней и, прежде чем сделать очередной шаг, увидела в травяных зарослях змею. От страха я, как всегда, заорала. Все сбежались, присмотрелись, увидели её и сфотографировали. До сих пор храню эту фотографию. Почему её увидела только я? И почему все так спокойно отнеслись к ней?
На следующий год привычные для нас обследования диких злаков проводили в Джизакской области, в Зааминском заповеднике. Директор заповедника – муж сокурсницы нашей уважаемой Алисы Махкамовны Снегирёвой, руководительницы вот этой командировки. И, конечно, нам оказан был особый приём. Выполнив запланированную работу, мы целых полтора дня просто гуляли по этим прекрасным заповедным местам, фотографировались. Спустились с гор и подобную работу провели в долине, на посевах зерновых культур. На выходе с очередного поля, мне на ногу прилепился сорняк подмаренник, и в этот же момент я увидела на кромке поля свернувшуюся клубком змею, гревшуюся на солнышке. Конечно же, заорала: «змеяяяя», при этом пыталась стряхнуть с ноги подмаренник. Все замерли от ужаса. Они ведь подумали, что я стряхиваю с ноги эту самую змеюку. Разобравшись во всём, набросились на меня со словами: «ну, ты даёшь, мы так испугались, мы подумали, что… и т. д.» и ещё долго обсуждали это «приключение», наконец, успокоились. Сказали, что это была гюрза. Что было бы, если бы….? Бррр.
В той же командировке произошла ещё одна наша «встреча» со змеями. После работы в поле мы зашли в совхозный сад. Садовник радушно принял нас, напоил чаем, мы приготовили ужин. Садовник предложил нам переночевать в саду, но мы решили не стеснять его и прямо на краю сада, у дороги между садом и полем расстелили две кошмы из овечьей шерсти, друг на друга, для тепла. Поверх них разложили свои надувные матрацы и спальные мешки. Спать под открытым небом нам очень нравилось: прохладно, над нами безбрежное звёздное небо, удивительная тишина, прерываемая только пением сверчков. А комаров мы не боялись, привыкли к ним, а они к нам. Утром проснулись и увидели вокруг нашего «лежбища» многочисленные змеиные следы. Но ни одна из них даже не приблизилась к нашим кошмам! Вот и подтвердилась народная примета, доказанная и наукой, что змеи боятся запаха овечьей шерсти. Надо же, змеи чего-то боятся. Просто удивительно!
Но и это ещё не всё. Следующая моя встреча со змеёй произошла в Сырдарьинской области, в опорном пункте нашего НИИ. Мы выходили с рисового поля. Шли друг за другом почти «след в след», поскольку, как правило, межи между рисовыми чеками бывают узкими. Я, конечно, последняя. Все прошли спокойно, без всяких приключений, а я опять едва не наступила на Неё. Она свернулась в клубок и над этим клубком возвышалась её зловещая голова. И опять это была гюрза. Все, конечно же, сразу обернулись на мой дикий крик. Сфотографировали её, но фотографии у меня нет, да и не нужен мне этот змеиный ужас. Ну почему её никто не заметил, кроме меня? Как будто она ждала именно меня.
Известно, что змеи глухи, но очень чувствительны к вибрациям. Интересно, что они испытывали, когда улавливали вибрацию моего голоса-крика? Может быть, тоже приходили в ужас?
Много-много лет спустя я поняла, что главное в моей жизни – быть готовой к встрече со «змеюками» в человеческом облике.