Эчука (Echuca)- Моама (Moama)
Эчука, что в штате Виктория, как и Шеппартон, на слух звучит загадочно. В ней слышится то ли чучмекское, то ли индейское («Чука и Гека» А. Гайдара, помните?), а в целом, приключенческое. Как и ее сестренка Моама, что в штате Новый Южный Уэльс через пограничный мост над рекой. Ее имя сразу включает речитатив «Моама- Моама- мама!» в ритме заводной песенки группы Бони М «Багама- мама» и вызывает эмоции праздника. И эти интригующие звуковые колебания, что сродни интуиции, не подводят и сейчас.
Эчука стоит на могучей реке Мари. Местные ее так и называют Mighty Murrey. Очень хочется увидеть, чем она могуча по сравнению, например, с Амазонкой или Нилом, запавшими в душу с уроков географии в пятом классе. Держим направление к речному причалу города. Говорят, там до сих пор ходят старинные корабли с гребными колесами(paddle wheel).
Подъезжаем к парковке недалеко от причала. Кажется, она сохранилась в таком виде с начала века, когда служила парковкой для лошадиных повозок. Это пласт твердой как камень глины, обожженной жестоким жаром австралийского солнца. На ее красной, бугристой от корней деревьев и дождевых стоков ни одной травинки. Земля будто вытоптана стадом слонов, которые толкутся на ней день и ночь. Медленно трясемся по буеракам к месту в тени, падающей от крон огромных эвкалиптов, глушим двигатель и со стонами вылезаем из машины. Накатались сегодня по самое не хочу. Тело настойчиво требует восстановить застывшую без движения кровь.
- Давай сначала к реке, а потом в город! Идет?- предлагаю водителю.
- Идет,- смирно отвечает он.
Его очумевший вид и несвойственная смирность означает только одно: мужчина на пределе и требует немедленного оживления. На ватных ногах бредем к реке, чтобы ментально воспрянуть при виде голубого блеска воды и белых пароходов на ней, но непроизвольно вздрагиваем от непредвиденной картины. Перед глазами коричневая лента мутной воды. Насколько хватает глаз река сжата крутыми берегами такого же как она сама цвета глины. Чуть дальше от берега ее несколько оживляют белоствольные эвкалипты. Не могу сдержать разочарования:
- Вань, неужели это та самая великая и могучая Мари?
- Ага...
- Ожидала что угодно, только не это...
- Что?
- Ну... там... что-то типа Днепра или нашего Донца... а тут треть мутной Темзы...
- Да?
С таким диалогом далеко не уедешь. Нежно беру за руку:
- Пойдем на причал! Вон пароход с колесом как раз швартуется.
Мужчина покорно поворачивает тонги в нужном направлении. Совсем плох.
Пароход еще не пристал, а очередь на него выстроилась приличная. Становимся в хвост и изучаем табличку с расписанием и ценами, что вкопана перед спуском. Она вещает, что по субботам и именно в этот час пароход целый час катает бесплатно. Сегодня как раз суббота. Мы просто везунчики! Вот она, достойная награда, за тяжкий труд дальнобойщика! Хотя судя по очереди, награда может уплыть вместе с пароходом. Он не безразмерный.
Как только пароход выравнивается вдоль причала и шустрые юнги ловко привязывают его к причальным пушкам(кнехтам), помощник капитана по одному пропускает пассажиров на корму колесного старца. При этом в руке офицера громко щелкает счетчик «58, 59...», и буквально за нами очередь отсекается. Снова удача! Следующий платный рейс пришлось бы ждать больше часа. Может быть, и бесплатный, то приятнее думать, что наоборот.
Награды продолжают сыпаться как из ведра. Чуть отойдя от причала, из капитанской рубки объявляют, что бесплатную прогулку по «могучей» можно красиво совместить с недорогим ланчем. Напитки на выбор. Огромную кружку холодного пива, сейчас! От хороших новостей о пиве и ланче сникший командир чуть встрепенулся.
Пока люди вежливо дослушивают последние аккорды капитанского голоса, я уже возле стойки заказов. Виват хохлушкам! Русским женщинам тоже. И всем остальным тринадцати национальностям бывших советских. В критический момент они способны на сильный поступок, хотя прекрасно знают, что часто проявлять такое рвение вредно, забалуют мужики.
Корни таикх поступков в том, что наши девоньки все еще держат мужчину на главном пьедестале. В Австралии картина другая, мужчина с пьедестала уже давно слетел. Во всяком случае на бытовом уровне. Здесь женщина владычица и с каждым годом все увереннее сжимает в руках свой жезл. Вот почему за единственной русской выстроился длиннющий хвост нерусских мужиков. Зато сейчас я первая! Сидящие за столиками леди смотрят на меня неприязненно как на носителя плохого примера.
Неодобрение на их лицах сменяется досадой, когда официант нам первым из всех шестидесяти душ приносит пиво и ставит на столик большие тарелки морепродуктов с чипсами. Потрясающий запах сифуда в кляре несется за ним невидимым шлейфом и рассеивается по всей палубе, заставляя леди судорожно двигать ноздрями. Порция кажется огромной, бумажная салфетка маленькой скатертью, а запотевшее пиво желтым янтарем.
Услужливые мужики местных дам все еще в очереди, в то время как прыткая хохлушка со своим мэном приканчивают сифуд в кляре. Слопав все до крошки и чуть не вылизав тарелку языком (нельзя, шейлы подсматривают), наблюдаю за состоянием спутника. Он сидит в полной прострации, вид разомлевший, на лице блуждает счастливая улыбка. Как все-таки мало надо мужчине! И как много от него требуют. Требуют все: общество, женщины, дети, питомцы, родители, но не все его поймут и пожалеют.
Лозунг беречь мужчин сейчас не в моде. Так и живем. Сходимся, женимся,требуем все и сразу, копим недовольство, устаем, разлетаемся, делим имущество, детей. Потом страдаем, плачем, звереем, начинаем всех ненавидеть или забиваем на все, в том числе на себя. Получается какая-то убогая цепочка жизни.
Может быть, все-таки подсуетиться? Приласкать. Пожалеть. Или простить. Прогнуться. Или отпустить. Иногда послать, не без того.
Потягивая янтарное пиво, расслабленно рассуждаю вслух по-русски. Спасибо китайцам, кто научил быть собой в любом обществе.
-Оценил маркетинговый прием?
-Какой прием?- тяжело отходит от нирваны ланча командир.
- Заманили на якобы бесплатный корабль и раскрутили на ланч.
- Могли бы кататься без ланча...
- Ага... Не будешь ведь сидеть как дурак, когда все жуют...
- Это самый невинный приём. Они младенцы по сравнению с большими дядями...
- Удивилась, что катают бесплатно. Значит, жди подвоха.
- Здесь наоборот. Бесплатно - жди приятного.
- Призрак бродит по Эчуке, призрак коммунизма, – подвела резюме шуткой.
При слове «коммунизм» все и шейлы(sheilas) и их мэны (blocks) повернули к нам головы и перестали жевать. Слово «коммунизм» их напрягает. Местные СМИ выработали у людей его рефлекторное отторжение, спаровав с ключевым словом «режим». «Режим» ассоциируется с бесправием, угнетением, подавлением, поэтому «режим» для них плохое слово.
У нас в это слово вкладывают бытовой смысл («режим дня», «режим поставок»), у них -политический. У нас «режим» это дисциплина, у них- порабощение. У нас порабощение - это хунта, в то время как у них - особенности цветных революций. До сих пор говорим на разных языках.
При этом родной «капиталистический режим» народ в целом воспринимает положительно. Поскольку вкупе с реальной демократией он до сих пор самый эффективный двигатель прогресса. Хотя мало кто догадывается, сколько его безжалостными лопастями перемолото людских судеб. Об этом в учебниках не напишут и по телевизору не скажут. Цифры не для печати.
Одного прогулочного часа как раз хватило, чтобы вовремя закончить ланч и прослушать рассказ капитана управляемой им «Maryann» о далеком прошлом флотилии реки Мари. После обеда стало понятно, зачем считали количество душ при посадке. Старинный колесный пароход мог бы вместить гораздо больше людей, но столики были не для всех. В лучших традициях социальной справедливости капитан распределил блага поровну между всеми пассажирами. Трудно представить картину, если бы одни ели, а другие, глядя на них, нервно сглатывали слюну. Именно за это мы любим Викторию. В ней еще сохранилось много человечного.
Причалив, капитан спускается из рубки и тепло прощается с каждым из шестидесяти пассажиров. И совсем ему это не в тягость. А даже в радость, хотя людей перекатал тысячи. Как странно, что самим людям все труднее сказать друг другу что-то хорошее, тем более сделать.
Поднимаемся по ступенькам крутого берега и сливаемся с толпой, дефилирующей наверху. Вытоптанная тысячами пассажиров дорожка ведет к центру города. Жарко. Тень белоствольных эвкалиптов удачно спасает неприкрытые головы от прямых солнечных лучей. Вышел без шляпы- угорел. Один из эвкалиптов сразу привлекает внимание. Он наклонен к реке больше остальных. На его белоснежном стволе и широкой кроне разбросаны какие-то странные цветные пятна. Подойдя поближе, видно, что эвкалипт увешан разноцветными вьетнамками словно гроздьями. Многие из них висят уму непостижимо как высоко.
Кто на это способен? Конечно, только молодые и бесшабашные. Не каждый поймет, зачем так глупо рисковать жизнью, карабкаясь по скользкому стволу. Чтобы отметиться в Эчуке? Одно дело нацепить тапки, бутсы, лифчики на забор, другое – на опасное дерево. И все же безумству храбрых поем мы песню. Вот он, двигатель любого прогресса, в том числе безумного - бьющая через край молодая энергия. Без нее любому социальному строю - капут. Фоткаемся на фоне их эчуксих достижений.
Эвкалиптовая аллея постепенно приводит к современному зданию инфоцентра, которое больше похоже на морвокзал. Помещение пустынно, и только холод кондиционера и группа вяжущих на старинных прялках веселых бабушек, заставляет заглянуть внутрь.
Здесь в самом деле можно купить билет на любой пароход по реке Марри. Пару пароходов на дисплее похожи на небольшие Титаники с огромными колесами по правому борту. Где их причалы? Где та широкая могучая река, что на картинке? Оказывается, серьезная река и серьезное пароходство начинается в Милдуре(Mildura), следующей остановке в сторону Аделаиды.
Старинные пароходы идут по широкому участку реки пару - тройку дней. Круизы очень популярны у всех слоев населения, но особенно у страдающих морской болезнью. Здесь нет качки как в открытом океане. Река на картинке выглядит спокойной и даже сонной. Ладно, проверим ее состояние, добравшись до большого порта «Милой дурочки», как мы нежно окрестили ничего не подозревающую Милдуру.
А пока неторопливо шагаем от морвокзала по главному эчуковскому променаду. Он представляет собой широкую, мощеную мелкой галькой улицу с домишками восемнадцатого века по обе стороны. Улица сохранилась в первозданном виде как в былые времена. Былые времена это середина 18го века, когда Эчука была серьезным портом. Улица тянется вдоль многочисленных причалов параллельно реке. Неказистые домишки переделаны в маленькие магазинчики, галереи, кафешки. По улице туда-сюда снует кабриолет, запряженный парой коняг. Назначение кабриолета - катать желающих и заодно создавать атмосферу двухсотлетней давности. Желающие есть всегда, большинство из них дети. Коняги понуро тащат старинную повозку, которую распирает от энергии непоседливых детей. Их улыбающиеся рожицы поворачиваются то вправо то влево, и каждый поворот оглашается громким восхищением. Взрослые заряжаются их неиссякаемым весельем и тоже расплываются в улыбках.
Ощущение легкости ни на минуту не покидает эчуковский старинный променад. Несмотря на атмосферу тотального релакса, в воздухе неосязаемо- незримо как радиация витает что-то необычное. Что непривычно? Что не так? Наконец, доходит. Вот оно! Ни одна живая душа не шарится как зомби в своих драгоценных мобилках, что бы она ни делала: ходила, стояла, сидела, жевала, пила, разглядывала, каталась, общалась, смеялась. Фотки делает, селфи тоже, но ни видно ни одного одержимого, который уткнулся бы в дивайс, гаджет, таблетку или заткнулся от внешнего мира наушниками. Неужели где-то есть запрещающие знаки? Типа «Свободная от электронных гадов зона» или «Антимобильное пространство» или еще хуже «Штраф за ношение электрогадов в общественном месте».
Право на ношение любого оружия здесь запрещено, потому что оружие- потенциальный физический киллер. Как и курение в общественных местах, медленный коварный киллер легких. Как же быть с электронными гаджетами всех мастей, молчаливыми киллерами человеческого социума? Знаю, знаю, за такие слова можно реально схлопотать от всех, почти пропавших в сетях глобальной паутины. Забулят (bully- гнобить) в два счета. Выключаю «гада» и на всякий случай одеваю каску и пуленепробиваемый жилет.
Запрещающих знаков на эчукском променаде все-таки нет. Видно, город случайно выпал из поля зрения «мировой паутины», и народ с удовольствием окунулся в старину. Какая приятная трансформация! При встрече люди не отводят глаза, не отворачиваются. Наоборот, поймав взгляд, кивают, улыбаются, стараются заговорить. То и там воздух рассекают громкие крики приветствий и взрывы смеха. Встретившись на променаде, знакомые дамы захлебываются от новостей. Они сплетничают с таким удовольствием, что напоминают встречу на эвкалипте подружек-кукобарp. Кукобарра(kookaburra)- большеголовая крикливая местная птица. Сплетничать не значит злословить. Последнее не принято ни в мыслях ни вслух. Одним словом, общаются как и положено людям.
На входе одного из самых приличных зданий сидит веселый тощий бородатый дед и наяривает под гитару песенки кантри. Это зазывала. В перерыве между песнями он «цепляет» прохожих и приглашает приобщиться к шедеврам местного искусства в виде картин и разных поделок.
Без промедления тащу зазевавшегося спутника внутрь. Дом сделан добротно, в два кирпича, поэтому там прохладно даже без кондиционера. Буквально у входа внимание привлекает металлический стенд с очень объемной книгой на подставке. В раскрытом посередине фолианте ровными линиями одна за другой бегут едва различимые строчки. В каждой пронумерованной строчке мелкими клопиками читаются ФИО, год рождения и год прибытия в Австралию иммигрантов. Для прочтения этих лиллипутких слов лупа не помешала бы. Зато надпись на обложке можно легко прочесть без нее. Медленно читаю вслух:
- Список всех прибывших в штат Виктория иммигрантов с 1852 по 1915 год (Victoria, Australia, Outward Passenger Index, 1852-1915)... Похоже на каталог.
- Сколько всего душ?
- Щас гляну,- переворачиваю книгу и листаю с конца.- Один миллион семьсот пятьдесят две тысячи и ровно четыре души (1752004).
- Фамилии различаешь?
- Конечно... Хорошо, когда рядом зрячая курочка, правда?- заглянула в потерявшие зоркость глаза.
- Пусть глаза не видят и уши не слышат. Зато готов всегда!- бодро парировал он.
- Представляю, если бы они всё видели, - в моих словах легкая провокация. –Готовность зашкаливала бы...
- Любовь - не разменная монета... Она одна. – гордо поднял голову сокол и ловко перевел стрелки. – Давай ищи в талмуте нашу фамилию.
Взволнованная ответом про любовь, бездумно листаю страницы по алфавиту, пока на букве «В» не натыкаюсь на русскую фамилию. Потом еще одну. Дальше больше. Вот это да! Получается, изначально много русских осело именно в Виктории. Перелопатив еще дюжину страниц в алфавитном порядке, захлопываю каталог. Нашей фамилии в списках нет.
- Странно... ведь русский фрегат «Богатырь» здесь точно был...
- Это не значит, что у всех матросов были одинаковые с его названием фамилии. Согласна?- в голосе – нотки насмешки. - К тому же они как приехали так и уехали.
- Не приехали, а пришли,- машинально исправляю ошибку стиля. - Фамилии, понятно, разные. Просто фрегат долго стоял у берега. Могли за это время детишек наклепать.
- С кем клепать? С мужиками? Женщин тогда еще не навезли.
- Ты прав... тоскливо было мужичкам осваивать просторы.
- Поэтому и объединялись в разные братства,- дипломатично заметил он.
- Разрослись эти братства как поганки после дождя. Глянуть не на кого, не говоря уж соблазнить,- неосторожно ляпнула глупая «курочка».
- Дожились... мать моих детей...- показушно охнул спутник и строго добавил.- Вообще-то о нацменьшинствах в таком тоне не принято. Нехорошо, не по-австралийски.
- Повбывала бы,- беззлобно подвела резюме по-хохляцки и позвала за собой.- Пошли к большому причалу!
Причал (Echuca Wharf) оказался громадной старинной платформой, что метров на двадцать возвышалась над рекой на толстых бревнах-стойках. С платформы река видна как на ладони. Где-то далеко внизу снуют старинные пассажирские катерки, шустрые моторные лодки, каяки, которые сверху кажутся игрушечными. Какие же пароходы швартовались здесь? Если Титаники, то легко сядут на дно. Да по ширине реки не пройдут. И где калитка для пассажиров? Запутавшись в хитростях архитектуры и логистики, задаю вопрос стоящему рядом инженеру. Он снисходительно просвещает, кивая на суденышки:
- Милая, какие Титаники? Именно те «лиллипуты» здесь и швартовались, только в самом низу, под этой платформой. А потом все грузы поднимались лебедкой сюда наверх. Вон она стоит в самом центре платформы, лебедка.
- Та высокая железяка с крючком?
- Железяка называется подъемник...
- Ты ж говорил, лебедь белая...
- Это одно и тоже...
- Она наверху, чтоб грузчикам туда-сюда по ступенькам не прыгать?
- Со-о-бра-жа-ешь ...
- Не язви... Откуда мне знать хитрости разгрузки кораблей? В Сиднее швартуются кораблищи в десять этажей, но таких платформ и близко нет.
- Но в Сиднее нет таких крутых берегов, правда? И грузовых портов тоже...
- Ага, нету берегов в Сиднее...ваще... одна вода...
На моем лице растерянно-глуповатая маска, которая на время вводит спутника в заблуждение. Услышав всхлипы смеха, он понимает, что это чистой воды розыгрыш, и цокнув языком, признается в поражении.
Чтобы жизнь была нескучной, а жить было веселее, словесные игры практикуются со студенческой скамьи. Ее основателем по праву считается бывший сокурсник командира в потоке «Сварочное Производство» Лёник Назаров, который обладал редким даром. Беседуя на вольные темы, Лёник талантливо играл роль простачка. Он задавал одни и те же вопросы до тех пор, пока не доводил собеседника до исступления. Те, кто знал о его способностях, всегда были начеку. Зато незнакомцы сразу становились потенциальными жертвами.
На театральное представление Лёника как мухи на мед слеталось полпотока, и начиналась потеха. Фишка была в следующем. На большой перемене собиралась компания, в которую приглашали незнакомого студента. Кто-то подбрасывал предмет, и Лёник неторопливо раскручивал тему, задавая новичку наводящие вопросы. Делал он с таким невозмутимым видом, что собеседник долго не подозревал о подвохе. Расспрашивал с очень серьезным лицом, давая понять, что по собственной недалекости никак не может «въехать» в тему. Ничего не подозревающая жертва повторяла очевидное снова и снова, все больше раздражаясь тупизной собеседника. Когда до бедного студента, наконец, доходило, что стал всенародным посмешищем, он, задыхаясь от возмущения, бросался на обидчика с кулаками. Но тут раздавался мощный взрыв смеха, и парень, поддавшись общему веселью и оценив высокий пилотаж мучителя, долго корчился в судорогах вместе со всей компанией.
В самом конце Лёник позволял себе слегка улыбнуться как это делают герои, спасшие человечество от космических монстров. Лёник и чувствовал себя супергероем, но не звездных войн, а студенческого потока, хотя порой сильно рисковал. Реакции на его интеллектуальный лохотрон были разные, но до серьезной драки доходило редко. Юмор и уникальное народное творчество ценились в студенческой среде высоко.
Клеймо лохов не минуло и нас, несмотря на многолетний опыт общения с героем. Обид не было, уникальность таланта ценили и даже взяли на вооружение, заслуженно присвоив розыгрышу имя героя. Впоследствии оно стало нарицательным и звучало в разных формах, когда хотелось покуражиться. Если попытки развенчивались, они отсекались отработанными фразами типа «назаров не пройдет», «не прикидывайся лёником» и т.п. Мол, поиздевался и хватит.
Игра «в тупенький прикид» забылась надолго. В капитализме не до игрушек. Когда жизнь чуть попускает, способность шутить счастливо возвращается. Студенческие годы из памяти не вырубить никаким капитализмом, поэтому лёников прием вспомнился, когда для него созрели предпосылки.
В русле новой жизни их созрело несколько. Первый был дарован судьбой, когда ужасы эмиграции пройдены, пуд соли съеден, отношения выяснены, характеры притерлись, птенцы вылетели, заделы сделаны. Словом, все точки над «i» расставлены. Борьба за выживание сошла на нет, все слова сказаны, пики эмоций сглажены. Наконец-то, можно бездумно «плыть по течению», ни о чем особенно не беспокоясь, и постепенно тупеть от однообразия. Примеров беззаботного плавания таких граждан в благополучной стране не счесть.
В Австралии «плыть по течению» легко и приятно. Система выстроена и отшлифована как в мультике «Вовка в тридевятом царстве». По любому требованию выскочат «двое из ларца, одинаковых с лица» и очень быстро сделают что ни пожелаешь и даже больше. Что-то вроде «Вы и конфеты за меня есть будете? Ага!!!». Но все замечательно при одном условии: наличии денег- наследства и отсутствии долгов, ипотек, капвложений, а также ... внуков. Внучата вносят существенные коррективы в отлаженную как часы жизнь пенсионеров. Хотя мало кого из них заставишь сидеть с внуками, как это делали наши бабушки. Потому что они прекрасно знают, что став немощными и беспомощными, с ними тоже никто не будет сидеть.
Что-то подсказывает, что плыть по течению не наша песня. Иначе внутренняя энергия быстро иссякнет и жизнь превратится в ровную линию. Как это бывает у тяжело больного человека. Если всплески жизни на дисплее выпрямляются, хорошего не жди. Если же пульс еле бьется у здоровых, тоже пиши-пропало. Значит, пробирку жизни надо регулярно встряхивать событиями.
В этом случае нет более благодарного занятия, чем путешествие. Со временем оно становится главным стимулом и мотивом жизни. Странствие не только насыщает впечатлениями, но и значительно удлиняет жизнь. Не удивляйтесь, но это именно так. По возвращении домой отрезок времени, проведенный в пути, кажется намного длиннее. Будто не день прошел, а целая неделя, не месяц, а целый год, не год, а целая вечность. Причем рамки времени расширяются настолько, насколько многообразным и ярким был маршрут. Эмпирическая формула дороги это экспонента впечатлений, стремящаяся к бесконечности.
В однообразной дороге лёникова игра-розыгрыш просто находка. Это одновременно и развлечение, и пища для ума и спасение от Альцгеймера. Находясь дома пользуем ее реже. Разнообразие занятий в стране развитого общества не дает сосредоточиться на глупых фантазиях.
Вторая предпосылка появилась в процессе невольного наблюдения за такими же «притертыми» друг к другу местными парочками. «Притертым» и «потертым жизнью» гражданам присвоено имя «сеньоров»(seniors). Это люди в возрастных рамках между неспособностью эффективно работать(по оценке работодателя) и пенсией.
У большинства сеньоров жизнь удалась благодаря успешной карьере или бизнесу, а также, если солидно перепало от родителей. Или все вместе взятое. Обычно у них есть все, о чем можно мечтать в молодости: дома, машины, деньги, капвложения, дорогие рестораны, путешествия, круизы. Но при всем кажущемся благополучии нет самого главного – радости. Ни один светлый лучик улыбки не освещает их потухшие лица.
Упомянув лучик, в памяти выскакивает незатейливая песенка Ирины Билык «Улыбки твоей лучики»:
«Улыбки твоей – лучики, самые
самые самые самые лучшие.
Улыбки твоей – лучики, самые
самые самые самые жгучие.
Улыбки твоей – лучики, одежду срывают
и мучают, мучают, мучают»
Спасибо Ирочке, что зовет «взрывать рассвет» улыбкой. У местных «притертых» с этим дело плохо. Им не то что «взрывать», улыбаться не получается. По-человечески понять их можно. Они смертельно устали от бесконечных стрессов и напряжения, их больше ничего не «мучает», не говоря о сорванных одеждах. А это страшно.
Такие парочки можно встретить повсюду: в ресторанах-кафе, на прогулке, в театрах, шопинге. Дамы выглядят очень ухожено. Аккуратные стильные стрижки и одежда, маникюр, набор золота-бриллиантов. За внешний вид им большой плюс. Мужчины одеваются попроще, но мужские игрушки у них в виде машин, золотых часов, печаток, цепей покруче. А вот на лицах непрекрытая скука. Она настолько контрастирует с внешним благополучием, что сразу бросается в глаза.
В кафе они что-то молча и уныло жуют, не поднимая друг на друга глаз. Потом так же безмолвно допивают кофе, расплачиваются и медленно бредут к выходу. Ни одного всплеска эмоций. На прогулочных дорожках в парках парочки бредут будто обреченные на тяжкую повинность. В шопинге картина еще печальнее. Импозантный сеньор- мачо идет по променаду, обычно опустив глаза в пол. Рядом семенит его сеньорита, которая вращает глазами по сторонам как стрекоза. Чтобы быть начеку. СтОит на горизонте показаться юному полураздетому созданию, сеньор непроизвольно дергается и воровато подсматривает за тем, что попадет в ракурс опущенной головы. С приближением «опасности» леди недовольно сжимает тонкие губы и что-то залепетав, отвлекает внимание на себя. Зрелище и смешное и жалкое одновременно.
Насмотревшись на картины «счастливого» супружества, сознание баламутится и кричит «Нет! Только не это!». Выход один – «душа обязана трудиться и день и ночь». Поэтому разные, в том числе глупые игры, сумашедшие идеи и планы и бесконечные странствия всегда на повестке дня. Иначе сладкой парочке капут.
А где же друзья, спросит читатель, которые скрасят, разделят, помогут? Слово «помочь» здесь надо забыть навсегда. Нет такого слова в этой песне. Соль у соседей просить не принято, не говоря стрельнуть сотку до получки. Если друзья и есть, они тоже в ступоре семейных отношений, проблем с детьми-внуками-стариками и разными болячами. Их все сложнее раскачать даже на посиделки, не говоря о других подвигах. Поэтому компании счастливых людей, которые весело общаются за большим щедрым столом, больше мелькают на экране телевизора, чем в жизни. Особенно у русских, которые кажутся очень обособленными и самодостаточными, от чего сами же и страдают. Традиции тесного общения пока еще теплятся у некоторых азиатов, греков, итальянцев, индусов и южноамериканцев. У остальных это сплошная экранная показуха. Такими люди хотят себя видеть, но пока не получается.
Однако пора двигаться к главному причалу Эчуки, где вершилась история края. Со стороны реки причал кажется колоссальным сооружением из-за размаха вдоль и поперек. По берегу реки он вытянулся метров на пятьдесят, в высоту - на двадцать. Его внутреннее сечение между стойками и береговым наклоном искусно зашито геометрическим узором перекладин. Возведенный еще в 1865 году Порт Эчука, в настоящее время выглядит как только что построенный. Недавно он претерпел скурпулезную реконструкцию и воссоздан в первозданном виде до самым мелких деталей.
Часть причала занимает музей паровых двигателей. Они далеко не малютки. Размеры приводимых в движение колес, что в два человеческих роста, впечатляют. Это не застывшие во времени артефакты. Машины шипят, свистят, дышат паром, создавая иллюзию движения. В них столько передач, рычагов, колес и шарниров, что даже техническое воображение теряется. Скажите, зачем столько приспособлений, чтоб крутануть одно-единственное колесо? Зато все счастливы: и взрослые и дети. Пока джентлмэны досконально рассматривают принципы движения, а дети в ожиданиии чудесного превращения машины в рычаще-свистящего монстра, леди исчезают в чреве внутреннего музея. Там покойно, прохладно, масса разных побрякушек и, главное, поминутное дерганье «мам мам мам» сведено до нуля. Мамаши знают, что такое счастье ненадолго, поэтому пользуются драгоценной свободой по полной.
В старые времена навигация по реке была главным каналом жизнеобеспечения. Сеть хорошо накатанных дорог была слабой, а средства передвижения допотопными. Поэтому Эчука считалась самым большим перевалочным пунктом на реке Марри. Как и главным кораблестроительным узлом. Ежегодно здесь спускали на воду около 240 колесных кораблей. Корабли делали из древесины красного эвкалипта (red gum), что рос неподалеку. Дерево уникальное, надежное и вечное, почти сталь. Новые корабли свозили тяжеленные бревна в Эчуку, чтобы развезти по восьми существовавшим тогда лесопилкам.
Трудно представить, что огромное их количество мельтешило по узкой реке. Скорей всего, новеньких отправляли на внутренний и внешний рынки и служили народу Земли Ван Димена и Британскому королевству полтора века. Как, например, легендарная PS Adelaide. Старушка на заслуженном отдыхе и жива до сих пор. Кроме леса, колесные корабли свозили в Эчуку пшеницу, овечью шерсть и все остальные продукты, собранные в округе с фермерских хозяйств.
У кораблей было еще одно очень важное назначение. Они возили местных дам на городской шопинг. Женщинам всегда и всего надо много, поэтому розничная торговля в Эчуке процветала и развивалась стремительными темпами. Потребности женщин главная движущая сила экономики, а также психологического здоровья мужчин. Если заработанные мужчиной средства потрачены на женщину, это на сто процентов оправдывает его назначение. Мужики, у которых денежные карманы не пустеют, а наоборот, пухнут, постепенно теряют свои мужские качества и превращаются из охотников- добытчиков в апатичные бесформенные денежные мешки. Особого воображения не надо, чтобы увидеть разницу между поджарым жилистым охотником и раздутым нездоровым мешком. Согласны, прекрасные амазонки?
Одним словом, все были при деле, и каждый как мог ковал будущее новой страны. Среди множества профессий тех лет, таких как судостроители, капитаны , грузчики, клерки и работяги всех мастей, фермеры и их жены, существовали и профессии без названий.
К примеру, одна из них имела дело с обеспечением безопасности пришвартованных к причалу кораблей. Представьте, у причала стоит корабль на погрузке-разгрузке. Толстым канатом он надежно привязан к причальной пушке. Приливы-отливы то поднимают его, то опускают. Соответственно канат должен работать синхронно с движением корабля. Значит, его то и дело надо то отпускать, то притягивать. Прилив идет в течение шести часов, держится семь минут в самой высокой точке, потом шесть часов идет отлив и тоже семь минут стоит на самом низком уровне. Итого за сутки два прилива, два отлива и четыре раза по семь минут свободного времени.
Занятие портового рабочего на причале было в следующем. Как только идет прилив, рабочий стягивает веревку, отлив- отпускает ее. Уровень воды в реке меняется не так стремительно, как вблизи океана, поэтому за длиной веревки надо постоянно следить и часто подгонять. Работа напряженная, перекуров мало. Если работяга по какой-то причине упустил момент, проспал или загулял с подружкой, судно может запросто опрокинуться и тю-тю на дно вместе с ценным грузом.
Получается, работа ответственная, но названия ей нет. «Стяжатель (от «стягивать») канатов»? «Распутник (от «распускать»)»? Или более точное «Портовый распутник-стяжатель»? Ну нет, никак не клеются эти обидные определения к честным труженикам. Первые больше подходят ростовщикам- стяжателям, вторые - распутным гражданкам, но никак не работягам.
Сколько времени существовала профессия канатчика, неизвестно. Известно лишь, что когда придумали плавающие понтоны, которые движутся вверх-вниз вместе с кораблем, они заменили тучу народа. Настоящее ее название так и осталось загадкой. Хотя скорей всего название этой профессии докер (рабочий речного/ морского дока). И до сих пор остается им в любом порту, только функции кардинально поменялись.
Это тот редкий случай, когда профессия сохранилась. Не сосчитать, сколько за полтора века их исчезло. Зато родилось много новых, которые нашим предкам трудно было представить в самых смелых мечтах. Смена профессий – знак развития. Значит, живем на очередном витке. Хочется верить, что на витке к звездам.
За несколько часов, что было отведено на Эчуку, удалось увидеть довольно много. Бывалым достаточно «разведки боем», чтобы понять, чем «дышит» его город. Эчука показалась познанной, но впечатление оказалось обманчивым. Все, что открылось с первого взгляда, оказалось лишь вершиной айсберга. Подводную его часть раскрыл городской путеводитель. Ниже список эчукских достижений, который предлагает задержаться в городе подольше. Итак:
Billabong Carriages/ Port Of Echuca/ Discovery Centre/ PS Emmylou/ PS Hero /The Great Aussie Beer Shed/ The Old School Winery/ Kyabram Fauna Park/ The Royal Pub historic pub with modern atmosphere(1895)/ Aqua Island Bandicoot Brewing/ Beers Berries and Bubble Package/ Billabong Ranch Adventure Park/ Trail Rides/ Bottle and Brush Art Classes/Brett Sands Watersports «Wakeboard Centre»/ Cactus Country/ Cape Horn Vineyard/Riverside Bar/ Cornelia Creek Wines/ Echuca Boat/ Canoe Hire/ Echuca Chocolate Company/ Echuca Distellery/ Echuca Harness Racing Club/ Echuca Heritage Sweet Company/ Echuca Historical Society INC/ Echuca Leadlight Studio «Glass Art»/ Echuca Moama Artistic INC «Alton Gallery»/ Echuca Moama Bus Tours/Echuca Paddlesteamers/ Echuca Racing Club/ Echuca Stand Up Paddle/ Echuca Workers «Services Club»/Kingfisher Cruises/ Endota Spa Echuca/ Gravity Shack/Gunbower Hotel/Heathcote II Beer- Wine/Horsehand/Iwaterski/Moama on Murray Pontoon Boats/Moama RSL Club/ Murray Life Adventures( team buildind and leadership development in bush) M.V Marry Ann Crusing Restaurant- 120 guests/ National HoldenMotor Museum/ Paramount Cinema/Performing Arts Centre/ Yuni Massage/ Whistlestop Studio Gallery/Twisted Science/The Strawberry Pick/The Old School Winery/ The Mill Echuca(1881)/ The Great Aussie Beer Shed/ /The Big Strawberry/ The Backroads Trail(avocado)/ St Anne’s Vineyard/ Restdown Wines/Cargo Shed Museum/ WIAG -Wine in a Glass/ The Camel Milk Co Australia.