Самый любимый в народе праздник.
Праздник светлой тихой радости. Люди поднимают глаза к небу:"Слава Богу, с его
помощью пришло тепло". Перезимовали - теперь будет легче. Ласковое солнышко,
первая зелёная травка, вереницы и косяки перелётных птиц до родных гнездовий,
белый пар над пахотой.
Проснулась Земля Матушка.
Да,вроде, малость приутихли стонущие суставы. Хочется жить снова и снова.
И всё это ассоциируется с Великим праздником воскресения Господня - Пасхой.
Загодя,в доме наводился идеальный порядок, а так же в хлеву,на надворных пост-
ройках.
Чистились печные трубы, замачивались в ручьях, потом колотились деревянными
вальками - дерюжки: тяжёлые, грубые, за год впитавшие столько всякой всячины!
Зато потом чистые, пахнувшие снегом, водружались на свои законные места - на
кровати, печку, лавки вместо современного постельного белья.
Порошка стирального не было - мыла тоже редко, вот и была надежда на проточные
ручьи, замачивание да выколачивание грязи, с просушкой на плетнях.
В доме стены белились светло-жёлтой глиной,земляные полы затирались(выравни-
вались) красно-коричневой тёмной (это от ребячьих и ягнячьих ног и водных их
"процедур").
В доме уж от одного этого пахло праздником - здравого, глиняного великолепия.
Доставались из сундуков, катались рубелём неказистые, того времени, наряды:
шторки на окна, полотенца на образа, вязанный шерстяной ковёр на сундук, весё-
лое лоскутное одеяло из лоскутиков различной формы, по коим мы вспоминали свои
изношенные рубашонки и платьица.
О русской печи - разговор и отношение к ней-Особые.
В доме называли её с любовью: печкой-Матушкой и чистили, подмазывали, белили
с благодарными в её честь причитками,за то,что согревала, кормила, сушила,
донашивала недоношенных детей, ягнят, лечила своим сухим теплом, мыла в своём
чреве.
Её в граните увековечить бы,наравне с военным мемориалом, как спасателя жизней
в тылу, в военные годы страны.
К празднику не смолкала старенькая швейная машинка, одна на много деревень.
Несли матери, видавшие виды тряпьё, что бы скомбинировать да сшить обновы
к светлому денёчку. Конечно,кто то шил из более нового,но таких было мало.
Делились меж собой, поэтому кармашки, оборочки и другие прибамбасы часто
встречались в нарядах всей деревни,ибо шилось всё одной портнихой, по одному
фасону, совершенно бесплатно. "А мне-говорила швея-за детскую радость Господь
даст".
Загодя, на чистый четверг,красились яйца:зелёные-травой и ветками,коричневые-
от луковой шелухи, а самые красивые-красные,это уж у кого припасена краска.
И нам очень хотелось, именно, завладеть красным яичком.
Делали кулич из теста сладкого и жёлтого, готовили творог - Пасху,обложенного
половинками варёных яиц.
До солнышка нас поднимали разговляться.
Кроме пасхи, на столе, горки тонких румяных блинчиков, мазанных чухонским (топ-
лённым) маслом, стакан припасённого мёда,штук десять свежих яблок с обрезанными
боками от гнили(это дедушка по секрету от домочадцев, хранил яблоки к светлому
денёчку, нам внукам.)
Подавалось на стол мясо-солонина, весь пост хранившаяся в бочке с рассолом в
погребе, с каким то не понятным не мясным вкусом,крупно натёртая свойская
лапша или скоромные щи из кислой капусты с горохом.
И обязательное этого праздника - студень с ржаным хлебным квасом.
Всё это было несметным богатством и всё съедалось за один присест, ибо за
столом большое семейство:родителей, сыновей с жёнами и детьми.
Все собирались в родительском доме у родного очага. За столом каждый знал
своё место - по возрасту.
Под образами, с горевшей лампадой, восседал Главный - Дед.
С окладистой седой бородой, всегда безукоризненно подстриженной, как на кар-
тинке, очень строгий отец, справедливый свёкор, и самый добрый на свете,самый
лучший друг наш, дедушка Вася.
Сначала все, стоя, читали молитву на пятнадцать детских голосов( взрослые нам
потихоньку подгудовали, типа современной фонограммы).
Хор был не стройным: Кто отставал, кто забегал вперёд, и возвращался,кто шепе-
лявил-картавил от природы, кто передразнивал его - потихоньку от взрослых.
Но крест и поклон клали все по Уставу, за этим строго следил Дед.
Начиналось самое интересное и долгожданное - разговление.
Каждому,своей ложкой,дед брал творог с долькой яйца и не большим куском кулича.
После этого обязательного, начинался пир горой. Бабушка доставала из печи
чугуны (ведёрные), наливала в большую миску, литров на восемь,и мы начинали
"хлебать хлёбву", то есть первое. Каждый поднимался со скамейки, черпал глубо-
кой деревянной ложкой с обгрызанными краешками(это мы по секрету от взрослых
их обгрызали)"точили зубы". Кто быстро проглатывал содержимое ложки, а до
очереди ещё было время, рисовали на столе от пролитого, моря и реки, соединяли
их каналами.
Дед, видя такое безобразие,что мы из дара Божия строим чуть ли не Днепро Гэсс,
неспеша облизывал свою ложку и ставил печать на лоб богохульнику, легонько,
не больно, для порядку. Учил. Мы сразу возвращались"на круги своя" в строй
смиренных и послушных.
После хлёбва подавалось мясо на низкой самодельной деревянной тарелке, скорее-
подносе.
Дед делил мясо поровну, по одинаковому куску, не взирая на возраст ни кого не
обделял. Затем ставилась вновь первая миска,по видимому,она была единственной
в своём роде, с холодцом-студнем, залитым хлебным ржаным квасом и мы снова про-
пускали на столе ручьи, а родители, украдкой от Деда, подправляли наши шедевры
или вносили новшество.
На этом пиршество заканчивалось. Дедушка брал на колени самого маленького,
задирал рубашонку и показывал люду надутый животик. Это, конечно,было в шутку,
как бы на улыбку зрителя, но все были довольны:Слава Богу-насытились.
Дальше глава нашего государства строго говорил:"Сметайте крошки".
Мы сметали со стола в свои ладошки все до единой крошечки и отправляли в рот.
!!Надо сказать,что к хлебу в нашей семье отношение было особое-святое.
Дед привил своей семье и дальше, уже нашим поколениям, что хлеб был
вечно - Всему Голова.
Затем все вставали и молились за столом, клали крест перед образами и говорили
"спасибо" каждому по очереди, не исключая и нас, детей.
!!Спиртного - упаси Боже!
Не употреблявший сам, дед считал это баловством, которое детям нельзя ставить
в пример.
После сытного обеда, сыновья с жёнами уходить не спешили,а стелили что то на
пол и ложились тут же - отдыхать в милом отчем доме. А дед говорил внушительно
нам:"Чтоб-ни звука! Взрослые отдыхают". Бабушка после званного обеда,собирала
все ложки в ту большую миску, выкатывала из печи чугун с горячей водой и сок-
рушалась, что кто то ещё надгрыз ложку, а деда, тихонько смеясь, говорил ей:
"А это-кого я давеча по лбу лизикнул, я его сразу определил, сукина сына,
в меня, видать,пошёл. Сколько я в его время их перегрыз, и ни кому до сих пор
не рассказывал, так даже интересней жить,вроде".
И как то тихонечко, по доброму смеялись.
!!Может такое было заведено не в каждой семье, но у нас было-именно так.