Ветерок.
Надсадно кашляя, дымя и чем-то лязгая, трелёвочник, упираясь в землю щитом, затащил на лесовоз последнюю пачку хлыстов. Петр закрыл стойки коников на роспуске и на площадке и перекинув на крюки стоек страховочные стропа направился к кабине.
- Петя, ты не знаешь, Колдун не приедет – спросил чекеровшик, когда трактор уже поднял щит и начал подтягивать трос с чекерами.
- Не приедет, у него что-то с движком, в гараж поехал – ответил Петр.
- Ну тогда ты последний, сейчас Сереге скажу, подвезешь нас до поселка сказал чекеровщик и побежал к трактору. Серега подогнал трактор к эстакаде, заглушил и вытирая руки ветошью подошел к лесовозу. Достал сигареты и закурил, жадно затягиваясь.
-Петя, подожди сейчас Крюк торбы притащит из балка и поедем
- Давайте побыстрее, вы то домой к бабам под бок, а мне еще полторы сотни км тащится, дай бог к ночи домой вернусь.
- Да вот ужу Крюк бежит – сказал Серега, бросил и затоптал окурок, прежде чем забраться в кабину. Лесовоз выполз по колее из делянки на дорогу и Петр, переключившись на четвертую, прибавил скорость. Дорога была ровная и мужики, немного потрепавшись ни о чем начали дремать, уронив головы на грудь. Петр им не мешал, ему еще часов шесть крутить баранку, пока на лесобиржу хлысты привезет. Раньше было проще, лес возили на нижний склад на берег реки, где хлысты разделывали, сортировали, укладывали в штабеля, а по весне, как только река после половодья в берега войдет, лес сплавляли сначала молем, а потом плотами. Уже года два как сплав по реке запретили и теперь лес на биржу возили лесовозами за больше, чем сотню километров. Лесовоз делал за смену один рейс, водитель работал по десять часов, а зарплата стала заметно меньше. А вот в этом году леспромхоз получил новые машины, и ситуация стала исправляться. Новый Урал намного мощнее старого ЗИЛа, кубиков вез вдвое больше и проходимость со скоростью повыше чем у старых машин и работу свою Петр любил. Его радовали лесные дороги с их непредсказуемостью, постоянно меняющаяся обстановка, ворчание движка, тот спокойное, как у ласкового кота, то сердитое как у дикого зверя, когда лесовоз тащится по глубоким лужам и разбитым колеям. Незаметно доехали до поселка, и Петр остановил машину у столовой, зная, что мужики обязательно пойдут туда освежиться кружечкой пива, несколько бочек которого привезли пару дней назад.
-Просыпайтесь пассажиры, станция Березайка, кто за пивом вылезай-ка – разбудил Петр разморенных жарой мужиков.
-Ты с нами? -Спросил Сергей.
- Ага с вами, только вечером, а сейчас дома перекушу и дальше поеду. Это тебе за рычагами можно позволить употребить, а мне за рулем нельзя. Давайте вылазьте.
Мужики спустились на землю и направились в столовую, а Петр поехал дальше, к дому. Жена как раз пришла с работы на обед и ждать ему не пришлось. Не прошло и часа, как его лесовоз уже пылил по накатанной дороге наматывая километры. Он уже привык к постоянной жаре в кабине и когда вдруг почувствовал ветерок недоуменно стал вертеть головой, показалось, что исчезло заднее стекло кабины и появился сквознячок. Стекло было на месте, и Петр прикрыл стекло на пассажирской двери, но ветерок в кабине все равно присутствовал.
- Странно как то, откуда же дует, вроде и с поликом все в порядке - все еще крутил головой Петр, осматривая кабину, в которой стало заметно свежее. Дорога на этом участке была почти прямая и только перед деревней уходила влево в объезд деревни, а справа в лесу на горе было старое кладбище. Вдруг Петр увидел, как впереди через дорогу полетели ветки, листья сломанные сучья, мелкий мусор и песок. Было ощущение что впереди то ли смерч, толи полоса сильного ветра и Петр, сбросив скорость поехал медленно. Не прошло и минуты, как эта свистопляска, как назвал про себя это явление Петр закрутилась вокруг машины. Летело все вплоть до стволов деревьев, не считая всякой мелочи. Появилось ощущение, что кто-то огромный подметает лес большой метлой, а сам Петр и его Урал являются частью этого мелкого мусора. Стало почти темно и лесовоз подпрыгивая через упавшие деревья и сотрясаясь от ударов по кабине медленно полз вперед. Ветер продувал кабину, словно она была не из металла, а из парусины и у Петра от всего увиденного и от всех ощущений уже давно по похолодевшей спине бегали мурашки, а волосы встали дыбом. Лесовоз уже начинал входить в поворот дороги, когда впереди стало светло, но в зеркало заднего вида Петр увидел, что сзади на дорогу упали сразу две большие сосны. За поворотом светило солнце, ветра не было и даже пыль, поднятая колесами лесовоза, висела сзади неподвижным шлейфом. Наверно смерч от жары образовался, решил Петр и прибавил скорость машины. Оставшиеся тридцать с небольшим хвостиком километров проехал быстро, выжимая из лесовоза все что можно выжать из груженой машины, и чтобы еще ее и не загнать. После разгрузки и заверки документов, Петр подъехал к мастерским и вытащив из-под сиденья топор пошел в цех. Он решил получше расклинить топор на топорище и хорошенько его наточить. Попросил у мастера разрешения попользоваться наждачным станком и на вопрос мастера что рубить собрался, Петр ответил
- Когда сюда ехал у Сундуков смерч дорогу деревьями завалил, наверняка придется кое-что перерубить, что бы машина прошла. Навряд ли сегодня в нашу сторону кто-то поедет и завалы разберет, так что придется еще поработать топором чтобы домой попасть.
Обратно пустая машина бежала легко и только постукивал роспуск, подпрыгивая на неровностях дороги. Слева показалась та самая деревня Сундуки. Выехав из-за поворота, Петр ожидал увидеть на дороге завалы из деревьев и каково же было его удивление, когда он увидел обычную пустую дорогу и чистые обочины. Ни каких упавших деревьев, ни каких веток и сучков, никакого мусора на дороге не было. Петр хотел остановиться и выйти из машины осмотреться вокруг, но вдруг почувствовал на спине неприятный холодок страха и сильнее придавил педаль газа.
2019.