Сила слова
Рассказ
Городок Белые Берёзы оправдывает своё название. Нет, пожалуй, ни одной улицы, которую не украшали бы эти прекрасные белоствольные дерева, являющиеся символом России. Некоторые из них восхищают своей стройностью, а другие, наоборот, красивы необычайной, несимметричной раскидистостью. Название же города пошло от берёзового парка, заложенного по Высочайшему повелению самой Екатерины Великой, как гласит предание. И только рядом с педагогическим вузом растут высокие ели. Здание института расположено на самой окраине, и хвойный лес подступает вплотную к городу. Строители, возводя здание, сохранили эти красивые остроконечные ели, наверное, очарованные их красотой.
Весной берёзы радуют взор светлой зеленью молодой листвы, в летний зной дарят спасительную тень, в ветреную погоду гнущиеся и раскачивающиеся вершины берёз, их длинные свисающие ветви, стелющиеся по ветру, их трепещущие листья придают шуму ветра своеобразный колорит. Осенью город одевается в золотой наряд. Сегодня берёзы стоят голые в ожидании весны.
Ольга Сергеевна преподаёт русский язык и литературу. Она сильный, грамотный педагог с большим стажем, а словесность для неё не просто профессия, в ней, в словесности, в художественных произведениях живёт и черпает силы её душа. Она и сама пишет стихи. Когда училась в седьмом классе, вдруг заметила, что рифмы стали слагаться как-то сами собой. Неожиданно стали появляться красивые двустишия, иногда – четверостишия. Правда, чтобы соединить их в полноценное, логически связанное стихотворение, требовалось потрудиться.
Она участвует в работе литературного объединения «Слово», которое создалось при её родном вузе. Объединение регулярно издаёт альманахи, в которых печатаются и стихи Ольги Сергеевны. Время от времени городские власти проводят поэтические конкурсы, но Ольга Сергеевна в них обычно не участвует, поскольку, как правило, входит в состав жюри.
Ольга Сергеевна – женщина среднего роста и крепкого телосложения. Родилась и выросла Ольга в небольшом посёлке, райцентре Зайцево. Окончив школу ещё в советское время, приехала сюда, в Белые Берёзы, поступила в педагогический. Затем по распределению её оставили тут же, в этом городке, в той же школе, в которой проходила практику. Школа стала для неё уже родной. Породнилась она и с самим городом, ставшим её судьбой: здесь она встретила свою любовь, здесь они с Дмитрием сыграли свадьбу, здесь выросли их дети.
Как правило, в каждом классе есть свой «нарушитель спокойствия». Вот и в 7"А", где классной руководительницей Ольга Сергеевна, учится Вася Махалкин, парень с необузданной энергией. Он задевает то одного, то другого в классе, вызывая раздражение. В шестом классе дело дошло даже до того, что ребята пригрозили Махалкину устроить «тёмную», если он не перестанет задирать. Ольге Сергеевне вместе с мамой Василия, Галиной Евгеньевной, пришлось приложить много сил, чтобы урезонить непоседу.
Есть в классе худощавый паренёк Роман Бабаев, классический «ботаник» в очках, всезнайка и самый успевающий ученик в классе.
В классе учится необычная девочка Клавдия. Однажды Ольга Сергеевна заметила, как Вася Махалкин дёрнул её за косу, а та двумя руками так толкнула его, что Вася отлетел от одной стены поперёк коридора до другой и ударился об стену. Класс уважает Клавдию и за силу, и за самостоятельность, самостоятельность в суждениях и в поступках.
Ольга Сергеевна поддерживает тесную связь с родителями. Мама Клавдии, Лидия Ивановна, невысокая круглолицая женщина, работает продавщицей в овощном ларьке. Зная о том, что Лидия Ивановна воспитывает дочь одна, без мужа, зная, что её заработок зависит от выручки, учительница покупает овощи и фрукты только в ларьке Лидии Ивановны. Когда видит за прилавком другую продавщицу, откладывает покупку на завтра.
Частенько Ольга Сергеевна видит в ларьке и Клавдию. Та перебирает овощи и фрукты, сортируя их, накладывает в пакеты, готовя для продажи. Маме остаётся только взвешивать и считать деньги.
Однажды Ольга Сергеевна покупала виноград. Клавдия, спросив, сколько по весу нужно накладывать, скрылась за перегородкой. В этот раз она складывала пакет дольше, чем обычно. Придя домой, Ольга Сергеевна была приятно удивлена – все виноградинки были крупными и без единого тёмного пятнышка.
Как-то, проходя в классе по рядам, Ольга Сергеевна заметила грязь под ногтями Клавдии. Первая мысль была – сделать замечание. Но она сдержала себя, понимая, откуда эти тёмные полоски под ногтями ученицы.
В классе учится перспективный, подающий большие надежды, парень Вадим Москвин. Его мама, Александра Петровна, женщина высокого роста и «пышных форм», обладает громким голосом и лидерскими качествами. Похоже, в своей семье она является «верховной властью». Москвина любит время от времени повторять, что она «создана для больших аудиторий». Родители единодушно избрали её председателем родительского комитета. А «яблоко от яблони» упало совсем даже недалеко: Вадим своими способностями подтверждает поговорку.
Февраль перевалил за середину, и зима повернула на весну. Заметно прибавился день, солнце стало пригревать, и после полудня зазвенела капель. Синички запели свою простенькую песню, радуя слух и душу.
Сегодня снова собирается «Слово». Ольга Сергеевна идёт в свою «Альма матер», теперь уже переименованную в университет. Вот и старое здание вуза в окружении остроконечных елей, таких знакомых, таких родных.
Руководитель литературного объединения Алексей Петрович, поздоровавшись, поздравил всех с предстоящим праздником, Днём защитника Отечества и предоставил трибуну сравнительно новому человеку в коллективе, Рустэму Галимзянову. «Почти Расул Гамзатов», – подумала про него при знакомстве Ольга Сергеевна. Но «местный Гамзатов» не писал стихов, он сочинял прозу. Вместе с тем, по-русски говорил чисто, без акцента и обладал прекрасной дикцией. Рустем тоже поздравил присутствующих с наступающим праздником и объявил, что прочтёт стихотворение Мусы Джалиля «Варварство», которое вполне подходит к этому празднику.
Он начал читать. Читал громко и выразительно. Нет, он читал не просто громко и выразительно, он читал очень громко и очень выразительно. Было видно, что он репетировал, готовясь к выступлению. Возможно, репетировал длительное время. Каждая интонация была продумана и взвешена. Где-то сила голоса обретала разящую мощь, а где-то, наоборот, приглушалась, сообразуясь с тем, что должен испытывать человек, на глазах которого расстреливают женщин и детей.
Вот закончилось стихотворение. Ольга Сергеевна была ошеломлена и какое-то время сидела молча, приходя в себя. Вся аудитория, человек тридцать, тоже безмолвствовала. Наконец, раздались редкие хлопки, затем ожили и другие, раздались аплодисменты.
Когда литературный вечер завершился, и все начали расходиться, Ольга Сергеевна подошла к Галимзянову: «Рустэм Валиуллович, завтра мне предстоит провести классный час со своими учениками. Конечно же, он будет посвящён предстоящему празднику. Не могли бы вы прийти к нам в класс, выступить, рассказать о празднике, о войне. И самое главное, было бы здорово, если бы вы прочли моему классу «Варварство» вот так же, как сегодня».
– Я принимаю ваше приглашение. Куда и когда нужно прийти?
Ольга Сергеевна подробно объяснила, где находится школа.
Русский язык в 7«А» был предпоследним уроком. Ближе к концу урока Ольга Сергеевна объявила: «Сегодня к нам на классный час придёт один писатель. Он расскажет о войне. И я попросила его прочесть стихотворение. Вчера на литературном вечере он прочёл его, прочёл очень сильно. Я хочу, чтобы и вы услышали его чтение».
Писатель оказался невысоким пожилым человеком. Но двигался легко и энергично. После того, как классная руководительница представила его, поздоровался довольно бодрым голосом.
Начал Галимзянов с того, что поздравил класс с наступающим праздником. Затем сразу стал говорить о Великой Отечественной войне. О вероломном нападении фашистов, об отступлении Красной Армии, о больших потерях. О стойкости наших солдат, о том, что борьбу эту вела вся страна.
– Сейчас на западе всевозможные «историки» стремятся умалить роль Советского Союза в борьбе с фашизмом. Соединённые Штаты заявляют, что это они победили фашистскую Германию, – говорил Галимзянов. – Друзья мои, ветераны уходят, их остаётся всё меньше и меньше, участников и очевидцев той страшной войны. Теперь мы, поколение, родившееся сразу после войны, обязаны подхватить эстафету правды о той войне. Мы видели ветеранов и слышали их рассказы. В нашем посёлке было много инвалидов, потерявших ногу, у них были простенькие деревянные протезы. Был и один ветеран-колясочник, который остался без обеих ног. Я считаю своим долгом отстаивать правду о войне.
Далее писатель говорил, что американцы и англичане открыли второй фронт только в июне 1944 года, в то время, как Советский Союз вёл войну с Германией с июня 1941 года. Он говорил об исторических сражениях под Москвой, в Сталинграде, на Курской дуге. Говорил о том, что второй фронт был открыт только тогда, когда разгром фашистской Германии был предрешён. Западный фронт уже тогда назывался «вторым», а первым, главным был советско-германский фронт. Писатель привёл цифры, убедительно доказывающие, что основной вклад в разгром фашизма внёс Советский Союз: семьдесят процентов потерь немецких войск приходится на фронт с нашей страной; протяжённость второго фронта была вчетверо короче, чем фронт с Советским Союзом. Объяснял, что даже эти убедительные цифры не говорят о том душевном напряжении, о тех неимоверных усилиях воли, которые пришлось испытать и приложить советскому солдату в первые годы войны.
Он говорил об отваге советских солдат: во время Великой Отечественной войны подвиг Александра Матросова совершили более 400 человек, советскими лётчиками было совершено 595 «классических» воздушных таранов самолётом самолёта, 506 таранов самолётом наземной цели, 16 морских таранов и 160 танковых таранов.
– Мы, россияне, конечно же, знаем, что фашистская Германия была разгромлена Советским Союзом, – продолжал писатель. – У фокусников есть известный трюк – достать кролика из шляпы. Если когда-нибудь какой-нибудь «историк» докажет, что фашизм был разгромлен американцами, это будет как раз тот самый «кролик», которого этот историк-фокусник достал из шляпы.
«Мы пахали», – сказала блоха, сидя на голове вола, возвращавшегося с поля. Вот так же, как эта блоха, в той войне «пахали» американцы и англичане. Поле, поле брани было «вспахано» Красной Армией, Советским Союзом, всем советским народом.
Фашисты зверски расправлялись с нашими людьми в оккупированных советских городах и деревнях. Известны случаи, когда они сжигали целые деревни, сжигали людей заживо, расстреливали женщин и детей.
8 мая 1945 года немецкое командование обратилось к командующему американскими войсками с предложением капитуляции. В тот же день Пакт о капитуляции немцев перед англо-американской коалицией был подписан. Немцам было проще и психологически, и политически сдаться американцам: ведь они не топтали своими грязными сапогами американскую землю, не зверствовали по отношению к американскому народу, не жгли и не убивали их женщин и детей. Американцы для немцев были, если так можно выразиться, «просто» противниками по войне. Это всё равно, что соперники по спорту.
А вот с советским командованием встречаться им было страшно после всех зверств, которые они учинили на нашей земле.
Я приведу такое сравнение. Представьте себе, что некий бандит ограбил дом соседа, убил его сына и изнасиловал его дочь. Простите меня, если я говорю слова, которые не для детских ушей. Но уж очень удачным я считаю своё сравнение. Так вот, теперь сосед с топором в руках гонится за этим бандитом и вот-вот настигнет и зарубит его. А навстречу бандиту попадается его соперник по спорту. Бандит падает в ноги этому спортсмену в поисках защиты и в надежде спасти себе жизнь. Вот так же фашистская Германия упала в ноги американцам. А американцы были рады такому повороту событий. Они возомнили себя триумфаторами-победителями и решили, что имеют право объявить всему миру, что это они победили фашизм. Правда, тогда они это делали с большой оглядкой: они-то знали, что истинные победители не они, а Советский Союз. На следующий день советское командование действительно всё расставило по своим местам и всех расставило по своим местам: Пакт о капитуляции был подписан вторично, уже с участием и под предводительством советского командования. Таким образом, День Победы над фашистской Германией западные страны празднуют 8 мая, а мы – 9 мая в соответствии с днём подписания Пакта о капитуляции.
Наступила пауза. Затем писатель сказал: «Я хочу прочесть стихотворение советского поэта Мусы Джалиля, казнённого немцами в концлагере Моабит, стихотворение о том, как немцы расстреливали наших женщин и детей. Стихотворение называется «Варварство».
Он начал читать. Класс был удивлён тем, что у пожилого писателя очень громкий голос. Ольга Сергеевна отметила про себя, что Галимзянов читает с такой же силой, что и вчера. Но там, вчера, было большое помещение, а здесь – всего лишь класс, намного меньший, чем университетская аудитория. И голос чтеца воспринимался гораздо сильнее. Ольга Сергеевна, конечно же, понимает, что воздействие стихотворения на слушателей складывается из силы самого стихотворения, выразительности чтения и силы голоса чтеца. Здесь же все эти составляющие не суммировались, а умножались друг на друга! Смысловое содержание этого величайшего, трагического стихотворения Мусы Джалиля, многократно усиленное выразительностью чтения, громогласно, набатом подавалось в сердца учеников. Снова, как и вчера, выверенные паузы, убедительные интонации. Класс затаил дыхание.
Клавдия ясно представила себе и женщин, и детей, которых поставили на краю их общей могилы. Вот немецкий офицер с холёным, до отвращения холёным лицом, в фуражке, тулья которой в передней части выгнута вверх, как она видела в одном военном фильме. Клавдия явно услышала свист ветра, почувствовала, как ветер усилился, вот тучи закрыли солнце. Тем временем ветер обрёл уже ураганную силу, гнёт вершины деревьев. Мощный дуб, не выдержав напора ветра, падает со стоном, и это усиливает предчувствие надвигающейся беды.
Вот женщина с ребёнком, с мальчишкой лет пяти. Мальчишка, всё поняв, плачет и просит маму: «Спрячь, мамочка, меня!» Он по-детски наивно полагает, что мама, она ведь всесильная, она всё может, она ведь – мама. И женщина берёт сына на руки, прижимая к груди. Но это не спасение, наоборот, ещё страшнее, ведь автомат немецкого солдата направлен прямо на него.
Отчаянный крик: «Я, мама, жить хочу, не надо, ма-ма-а-а!» И от этого пронзительного детского крика, от которого содрогнулась душа, от этого набата некуда спрятаться. Всё пространство класса наполнено ужасом матери и душераздирающим криком ребёнка, осознавших неотвратимость смерти.
Пауза. У Клавдии мурашки побежали по телу. Она вжалась в сидение, превратившись в комок нервов. Ну почему писатель замолчал?! Разве можно оставлять слушателя в таком душевном состоянии наедине с собой, со своими переживаниями! Скорее бы он продолжил читать!
Наконец писатель продолжил чтение. Но легче не стало. Наоборот, продолжился крик ребёнка: «Пусти меня, пусти!» От этого крика Клавдии становится ещё хуже.
Немецкий солдат в рогатой каске и с засученными рукавами стреляет. Кровь алой струйкой вырывается из шеи ребёнка, его голова тут же никнет вниз. Женщина, вздрогнув, начинает медленно падать. Она продолжает судорожно прижимать к себе ребёнка. Клавдия видит её худые пальцы, побелевшие от напряжения.
Клавдия закрывает лицо руками, но это не помогает. Крик ребёнка стоит в ушах: «Я, мама, жить хочу! Ма-ма-а-а!» Она ладонями зажимает уши, а глаза зажмуривает со всех сил.
Писатель продолжает читать дальше, но смысл слов уже не доходит до Клавдии. Душераздирающий крик ребёнка заглушает всё, а перед глазами – красная кровь и побелевшие от напряжения пальцы женщины.
Тишина. Кажется, он дочитал до конца. Но нет облегчения душе.
Класс оцепенел. Опущенные вниз глаза. Ольга Сергеевна первая приходит в себя. Она начинает аплодировать редкими хлопками, тут же подхватывает Вадим, затем и остальные мальчишки, потом и девчонки, только Клавдия сидит, закрыв лицо руками. Ольга Сергеевна благодарит писателя. Тот, попрощавшись, уходит.
Лидия Ивановна, закончив смену, возвращается домой. Вечером снова подморозило по-зимнему. Солнце, пригревавшее днём до капели, только пообещало весну. Успевшая продрогнуть по дороге домой, Лидия Ивановна заходит в квартиру. Обычно Клавдия ждёт её с горячим ужином. «Работящая у меня дочь и прилежная, – гордится Лидия Ивановна Клавдией, – и учится хорошо».
На кухне свет выключен. Дочь сидит в комнате за письменным столом.
– Здравствуй, доченька. Ты уже покушала?
– Нет, – Клавдия встаёт из-за стола, взгляд какой-то отстранённый.
– Ну, вот и хорошо, вместе поужинаем. Что ты приготовила?
– Ой, мам, я совсем забыла.
– Что забыла?
– Кушать приготовить.
– Что, много уроков задали?
– Да нет, – как-то задумчиво отвечает Клавдия.
– А чем же ты занималась?
– Да ничем.
Зазвонил сотовый дочери. Клавдия взяла телефон, выслушала и необычно вялым голосом сказала: «Нет, Наташа, я не пойду никуда».
Лидия Ивановна взяла дочь за плечи и, заглядывая в глаза, спросила:
– Ты не заболела, доченька?
– Да нет, я здорова, – Клавдия ответила не сразу. Она как будто задумалась о чём-то.
«Что-то неладное с дочерью», – отметила про себя Лидия Ивановна.
– Что сегодня в школе было? – вопрос, чтобы хоть что-то выяснить, и тут же, – Что-то ты сегодня необычная.
Клавдия словно не слышит вопроса. Она стоит, как будто прислушиваясь к чему-то. Мать ждёт ответа.
– К нам в класс приходил один мужчина, – наконец ответила Клавдия.
– Мужчина? Какой мужчина? Что он сделал тебе? – быстро спросила Лидия Ивановна, а сама подумала: «Похоже, пришла беда».
– Мне? Ничего, – ответ опять, словно прислушиваясь к чему-то, – он читал стихи.
– Стихи? Он читал их тебе одной? Вы оставались наедине?
– Нет, мам. Он читал всему классу.
«Нет, беды не случилось», – чуть успокоилась Лидия Ивановна.
– Какие же стихи он читал?
– Он читал о том, как во время войны немцы расстреливали женщин и детей.
Пауза. Мать озабоченно смотрит на дочь, раздумывая, о чём бы ещё спросить. И тут Клавдия заговорила сама:
– Мама, ты слышала когда-нибудь душераздирающий крик?
– Душераздирающий крик? – переспросила мать и, чуть помедлив, – Пожалуй, нет. А почему ты спрашиваешь?
– Там был мальчик, его крик стоит у меня в ушах.
– Мальчик? Какой мальчик? Это был сын того мужчины?
– Нет, это был сын той женщины, которую расстреливали. Их расстреляли вместе.
Несколько мгновений Лидия Ивановна пристально глядит в глаза дочери, пытаясь понять смысл сказанных ею слов.
– Доченька, что ты говоришь? Война закончилась семьдесят четыре года назад, – сказала Лидия Ивановна, а сама подумала: «Нет, беда всё-таки случилась».
– Мама, это было сегодня.
После небольшой паузы:
– Пойдём, доченька, на кухню, вместе приготовим ужин, – Лидия Ивановна погладила плечи и спину дочери, решив для себя, что завтра надо обязательно сходить в школу и выяснить, что же там произошло.
У Саида несколько овощных ларьков по городу. С утра он объезжает их, проверяя и продавцов, и наличие товара. Лидия Ивановна сразу отпросилась, чтобы сходить в школу. «Вы меня без ножа режете, – сказал Саид, – сегодня как раз тот день, который год кормит. Сейчас люди начнут закупать овощи и фрукты к празднику». Саид не просто успешный предприниматель, он хочет как можно лучше освоить русский язык и старается использовать в разговоре понравившиеся поговорки и новые слова. Вместе с тем за много лет работы изучил рынок и знает «цену» каждого праздника. Самым «дорогим», приносящим максимальный доход, является, конечно же, Новый год. Затем – Восьмое марта. День Победы и День защитника Отечества – тоже «хорошие» праздники. Узнав причину, Саид сказал: «Дочь – это очень серьёзно. Конечно, надо сходить, выяснить. У меня у самого две дочери, правда, мои ещё маленькие. Я приеду и подменю вас, сам буду торговать». Договорились, что Саид подъедет к половине десятого. Желательно, чтобы к десяти часам, к началу большой перемены Лидии Ивановне быть уже в школе.
Лидия Ивановна чуть опоздала – большая перемена уже началась. Прошла в учительскую. Открыв дверь, сразу увидела Ольгу Сергеевну в окружении нескольких родителей.
– Его явно кто-то обидел, – говорила мама Романа, – он у нас такой слабенький, его любой обидеть может.
– Почему вы решили, что его обидели? – спросила классная руководительница.
– Да он весь какой-то подавленный, всё молчит.
– Вы недооцениваете своего сына. Во-первых, он способен постоять за себя, во-вторых, его в классе все уважают, уважают за ум, за широту кругозора…
– И мой весь притихший ходит, – вмешалась Галина Евгеньевна, – похоже, класс всё-таки устроил ему «тёмную».
– Вы зря волнуетесь, Галина Евгеньевна, «тёмную» ему грозились устроить в прошлом году. Василий нынче уже совсем другой парень. Они ведь сейчас взрослеют не по дням, а по часам, – успокоила маму Василия Махалкина Ольга Сергеевна.
Лидия Ивановна, поздоровавшись, стараясь быстрее решить свой вопрос, тут же вставила:
– И моя вся какая-то не своя. Говорит про какого-то мужчину, который читал стихи.
– Да-да, – ответила учительница, – вчера у нас был классный час, я пригласила одного писателя, и он действительно прочёл стихотворение. Прочёл выразительно. Я видела, что на Клавдию стихи подействовали очень сильно. Да и весь класс после этого стихотворения сидел притихший. Это было очень талантливое, трагическое стихотворение, «Варварство» Мусы Джалиля.
Ольга Сергеевна обвела взглядом родителей.
– А я-то думаю, какой педагогический приём использовала Ольга Сергеевна, какой нагоняй дала, что весь класс сидит «тише воды, ниже травы», – вставил слово Владимир Егорович, преподаватель математики, с интересом наблюдавший за разговором.
Ситуация прояснилась. У Лидии Ивановны отлегло от сердца, она сказала, что отпросилась с работы совсем ненадолго, и, попрощавшись, ушла.
Выйдя в коридор и пройдя несколько шагов, увидела, что в сторону учительской энергично идёт группа родителей из их класса. Впереди вышагивала дородная Москвина. Лидия Ивановна отступила к стене, освобождая дорогу, и приготовилась поздороваться с ними. Но те не заметили её.
– Сейчас мы выясним, что тут у них в классе происходит, – гремела Москвина, устремляясь к учительской канцелярии.
«Всё, что происходит в классе, «происходит» правильно», – с удовлетворением отметила про себя Лидия Ивановна. «Да, права Ольга Сергеевна: не по дням, а по часам», – думала она, направляясь к выходу.