Мне повезло! Купила – и недорого! – целый ворох свежайшего укропа! Я последнее время от одного его запаха в раю себя чувствую. Отчего, не знаю, но так.
Принесла домой, срезала корни, отложила их для особой просушки, включила духовку, нагрела, выключила и сложила в неё ароматный, зеленый укроп И такое ощущение у меня было, будто я лето баюкаю.
А Швабра моя всё вокруг ног крутится, всё на стебли укропа показывает.
Я спрашиваю:
– Тебе, Маркиза, укроп понравился?
Протягиваю ей веточку, а она стремглав убегает куда-то и тут же возвращается и смотрит на меня огромными своими бриллиантовыми очами, мерцающими из-за подросшей чёлки. Я даю ей еще стебелёк, опушенный зеленой душистой кисточкой, а она, схватив его, стремглав уносится на своих пушистых лапах и... тут же возвращается.
– Уже съела? – Удивляюсь я, а собачонка моя, схватив укропинку, снова убегает, да еще так взглянула на меня, словно за собой звала.
Я оторвалась, наконец от душистого зеленого лета.
– Ну, пойдем, взглянем, что там у тебя случилось!
А она вдруг сворачивает не к себе, а прямиком в ванную комнату.
– Ты что, – спрашиваю. – Склад там себе устроила?
Включила свет, да так и обомлела.
Маркиза моя в центре ванны кружится, меха белые распустила, и все в лицо мне смотрит, понимаю ли я, что беда?
И тут я услышала предательское: "кап-кап". И плохо мне стало.
Опустилась я на пол, Белая теребит, тянет меня, покусывает. А я уже вижу –под ванной растекается темное влажное пятно… А сверху где висит водогрей, тихонько, едва слышно, капает.
И всё нахлынуло на меня: а вдруг зальёт соседей, а вдруг что-то и с газом не в порядке? А вдруг?.. Мне сегодня показалось вроде, что попахивает газом-то. А сколько домов уже взорвалось из-за этих чёртовых резинок, которыми крепят наши фиговые плиты к газовым магистральным трубам? Металла в стане нет? Наверное нет. Как нет коров и овец, лугов и пастбищ…
И страшно мне, и слёзы подкатили, а силы все ушли.
А малышка моя рассердилась, гавкнула даже на меня. Очнулась я. Дрожащими от страха руками стала тихонько кран с водой перекрывать – а вдруг резьбу сорвёт, и вода хлынет?! И еще страшнее стало мне.
Вытираю угол под ванной насухо, а сама слышу – капает!
И тут про телефон вспомнила, и позвонила соседям.
– Краны перекрыла? – спрашивают. – Вот и хорошо. А теперь звони диспетчера Питера. Только успокойся!
Позвонила, и работа закипела. Пришел очаровательный газовщик. Швабра даже не тявкнула на него, хоть он ходил и на кухню, и в ванную, и всё десять раз перезамерил. Ни разу не тявкнула. Только глаз с него не спускала.
Удивилась я.
А потом и с сантехником определилось – пришлось звонить тому дяде с хомячком из ТВ-рекламы, который говорит, что если плохо сделает его фирма, он деньги вернет. Враки конечно, но соседи велели ему звонить.
И как только все уладилось, вдруг почувствовала я нестерпимую боль во всем теле! Мне казалось, что вся я рассыпаюсь на кричащие от боли винтики! Я едва доползла до дивана и вдруг поняла, что не болезнь это, а страх! Что можно очень тяжело заболеть, от одного только страха перед тем, что может случиться! Здорова же я, сказала я себе. Не должно быть никакой боли! Ей неоткуда взяться. Это просто страх. Боль из-за страха! Я засмеялась.
Маркиза пристроилась неподалеку, поглядывая на меня сквозь щелки слипающихся от усталость век. И мы обе заснули.
Проснулась я только утром. И поняла, что единственное, что надо вернуть мне, это – всегдашнее моё бесстрашие и ощущение чистой правды, – то, на чём стояла я всю свою жизнь, и которые у меня украли.
Санкт-Петербург
("Дневник петербурженки-3")