Стремительно несется время. Давно уж позади тот век, где управляла красота…Галантный девятнадцатый растаял в дымке век. Тот век , в котором в туманах легких прятались сады, колонны белые величественны и стройны стремились ввысь, где светлые беседки из воздуха как будто над рекой бурлящей или… тихой…Всё равно. И звуки музыки нежнейшей из окна, что в сад выходит… Прекрасный век балов роскошных, шикарных туалетов… Кареты были, шляпки…, а веера язык… Кто не знаком с ним был тогда? И целованье рук….Всё было, было, было… И видится, залитый светом, зал…Шуршат шелка, сверкают броши, серьги и браслеты, мелькают там и тут мундиры офицеров, фраки, эполеты, где по паркету в вальсе ножки милые в атласных туфельках скользят. Сияют глазки… О! Эти глазки… То томный взор бросают, то лукавый, пленяя сердца мужчин, готовых ради дамы жизнью рисковать и о любви молить. В ту пору слово чести для мужчин не было хвастовством пустым.
Как жаль ушедших тех времен! Ведь редко кому из нас бы не хотелось погулять неспешно по саду в цветниках иль в вальсе с гусаром молодым пройтись… Вдохнуть тот воздух… Кому бы не хотелось?
Но век тот не так уж прост… Противоречий полон он. Не только роскошь, красота, но и порок…. А бедность… Про бедность не стоит забывать, оттуда, кстати, растут деревья большинства родов. Нам помнить стоит тяжелый труд с темна и до темна, лучины свет в убогонькой лачуге, голодные глаза… И нет балов блестящих, но праздники бывают иногда …Забывая обо всем- труде тяжелом, о заботах, народ гуляет… Шуршат одежды из грубой ткани, притопывают ножки в скромных лапотках, но… глаза…глаза лучатся чистым светом … А утром снова в поле, на завод… И снова труд … тяжелый труд… Жестокий век…
Не кажется ли вам, что время наше похоже на тот век, где господа на золоте жируют, народ же мечтает до зарплаты дотянуть…? Где пенсии ничтожны, а цены скачут будто зайцы, что от охотников бегут…, где хищно скалится капитализм, показывая волчью пасть со злобными клыками… Остановиться стоит, оглянуться и …увидим, похоже всё с поправкой небольшой на время…