Тебе подобного по всей Расеи
за век минувший можно ли назвать?
Рязанский Лель,
поэт Сергей Есенин,
ты продолжаешь души волновать.
И златоглавый, и голубоглазый,
в чопорный заявившись Петербург,
благословлён великим Блоком сразу,
был принят всеми, как старинный друг.
И в кабаках тебя признали тут же:
читая стих фальцетным голоском,
ты проникал под сердце петербуржцев,
им слёзы вышибал своим стихом.
Ты дерзким был, коль при тебе России
несли хулу: ты «закипал» тотчас.
«Угомонись, Сергунь! – друзья тебя просили –
не выставляй всем чувства напоказ».
Любил ты женщин, и тебя любили
за твой чудесный песенный талант!
Рязанский Лель, тебя «угомонили»,
но кто, умывший руки, твой Пилат?
О, агнец сирый, жертва Англетера,
каких распятий был ты обречен?
И в смертный час свой ты какого зверя,
не побеждён, оставил палачом?
* * *
За речь «на Ты», Сергей, прости
в моём стихотворении.
Я и с Христом всегда «на Ты»
в молитвах «Во спасение»
К твоим, чудесной полноты,
во истину, творениям,
да не иссякнет, как к святым,
сердечное волнение.