Первое, что увидел Максим, открыв глаза, был серо-коричневый песок с вкраплениями мелких камешков… Он понял, что лежит на обочине дороги, уткнувшись правой щекой в грязь. Пошевелился, поднимая голову, в глубине которой тут же качнулся и загудел чугунный колокол. С трудом оперся сначала на локоть, потом подобрал под себя ноги и встал на колени. Стряхнул с омерзением прилипшие песчинки к лицу, почувствовав вкус грязи и крови во рту.
- Черт, вот сволочи!.. – пробормотал Максим, отплевываясь.
На зубах скрипел песок. Из разбитой нижней губы сочилась кровь. Он с осторожностью, неуверенно, точно боялся обнаружить нечто невероятное, пощупал кончиками пальцев затылок и обнаружил огромную болезненную шишку. В волосах тоже был песок.
Постояв на четвереньках и, собравшись с силами, качнулся, но поднялся на ноги. Окинул тоскливым взглядом обочину, унылое осеннее поле с нескошенной травой, уходящее вдаль серое полотно шоссе, низкое хмурое небо. Машины не было. Максим зло усмехнулся левой половинкой рта, тут же почувствовав боль в разбитой правой.
- Вот суки!..
Он осмотрел себя, неловко попытавшись стряхнуть с одежды прилипшую грязь, ощупал карманы… Ни телефона, ни бумажника с деньгами и документами на машину, ни часов на запястье не было.
- Идиот! – поставил он себе заслуженный диагноз, вспомнив, как притормозил, заметив на обочине необычную троицу: один человек лежал на земле, раскинув руки в стороны и неловко подвернув ногу, второй склонился над ним, а третий – молодой парень в серой куртке с испуганным выражением лица, - бросился прямо ему под колеса, пытаясь остановить машину.
Он прекрасно знал, что не стоит останавливаться перед незнакомыми людьми. В памяти хранились десятки поучительных историй с криминальным подтекстом. В конце концов он не «скорая помощь» и не МЧС! Но в позе склонившегося над лежащим было столько обреченности и ужаса, а в глазах того, что бросился под колеса, столько отчаянной решимости, что нога сама собой надавила на педаль тормоза. А вдруг случилась беда и человек умирает? Вдруг счет идет на минуты и от него, Максима, зависит человеческая жизнь?
Он резко затормозил, выворачивая руль вправо, выскочил из машины, оставив дверь нараспашку, и бросился к лежащему. Ему бы насторожиться от того, что тот парень, что склонился над распростертым на земле товарищем, выпрямился во весь рост и тихо отодвинулся Максиму за спину. К нему быстро присоединился и отчаянный в серый куртке. Макс склонился, вглядываясь в лицо лежащего с закрытыми глазами, пытаясь определить, дышит тот или нет. И тут сзади обрушился сильный и точно рассчитанный удар по голове.
От неожиданности он растерялся, в миг позабыв и каратэ, которым занимался в детстве, и бокс, которым баловался до сих пор. Все от удара вылетело из головы. А «умирающий» быстро вскочил на ноги и присоединился к товарищам, нещадно избивавшем наивного водителя иномарки.
Макс валялся на земле, тщетно пытаясь закрыть голову руками. А три пары тяжелых армейских ботинок отплясывали на его шкуре свой дикий танец, пока последний удар не погасил сознание, словно отключив рубильник…
Он поежился от пронизывающего осеннего ветра, поднял воротник слишком легкой для такой погоды куртки и засунул руки в карманы. Про машину он почему-то не думал совсем. Бог с ней! А вот без привычных гаджетов он растерялся: ни тебе полицию вызвать, ни другу позвонить, чтобы приехал и забрал его отсюда. До города оставалось всего-то каких-нибудь десять-пятнадцать километров, а поди ж ты, очутился словно на необитаемом острове! Один. В голом поле. На пустынном в это время года пригородном шоссе. А вокруг уже сгущались ранние октябрьские сумерки, а вместе с ними к сердцу подбирался страх и отчаяние.
Оставалось надеяться, что его подберет какая-нибудь проезжающая мимо машина. Максим встал на край проезжей части и поднял правую руку.
Мимо пронесся с явным превышением скорости самоуверенный внедорожник, даже не притормозив, будто и вовсе не заметил застывшую на обочине одинокую фигуру.
Это летом узкое шоссе, ведущее в сторону многочисленных дачных поселков, было густонаселенным. А в пятницу вечером вообще скапливались длиннющие пробки, и скорость движения падала до пешеходной. Теперь же только ветер гулял вдоль дороги, норовя забраться за воротник продрогшему Максиму, да хлопья тумана, словно заблудившиеся призраки, медленно разбредались по полям.
Проехал важный «мерседес», блеснув лакированным боком в свете угасающего дня. Опять мимо… Максим тяжело вздохнул, ощутив боль в каждом ребре, и поморщился. Эти «умельцы» качественно его обработали, чувствовался немалый опыт. Он был почти уверен, что стал далеко не первой жертвой авто - робингудов, но легче от этого не становилось.
Темнело. Вдалеке полоска леса стала сливаться с серым, затянутым тучами небом, почти растворившись в нем. Заморосил мелкий осенний дождик. Максим вздрогнул, когда возле него вжикнули шины новенькой «шкоды», притормаживая. А сердце в груди встрепенулось с надеждой. Но дама за рулем «шкоды» испуганно округлила глаза и снова надавила на газ. Машина вильнула, словно шарахнувшись от Макса, и унеслась вдаль. Ну конечно, грязный, избитый, с окровавленной мордой, одинокий мужчина на обочине не вызывал доверия. Все правильно! Если бы у него была жена, он бы тоже строго на строго запретил ей останавливаться возле подозрительных незнакомцев.
Проехала «Киа» с тонированными стеклами, вильнула хвостом «мазда», пролетел «фольксваген» последней модели… Никто не обращал на него внимания. Никому не хотелось связываться с чужой бедой, вникать в чужие проблемы…В конце концов, когда уже почти стемнело, Макс понял, что так и простоит здесь всю ночь до утра, промерзнет до костей, подхватит пневмонию, но никто его не спасет, потому что всем, решительно всем в этом мире на него наплевать! Тогда он повернулся и пошел, прихрамывая на правую ногу, по краю дороги в сторону города, оставив глупую надежду на обочине.
Надя уложила сумки с гостинцами на заднее сиденье и села за руль. Свет фар выхватывал из сгущающейся темноты грустно улыбающегося отца в старом ватнике возле калитки. Она завела мотор и помахала ему рукой, прощаясь. Вдовец и астматик со стажем, отец, едва выйдя на пенсию, переехал жить на дачу, подальше от городского смога и нездоровой пищи. Тут ему легче дышалось, он меньше принимал лекарств, да и труд на земле шел на пользу, наполнив жизнь новым смыслом. А когда он завел кроликов, то с легким сердцем вообще перестал приезжать в городскую квартиру, оставив ее единственной дочери. А Надежде пришлось влезть в кредит и купить себе маленькую «Киа – пиканта», чтобы регулярно навещать отца.
Попетляв по узким дачным дорожкам, машина вырулила на темное вечернее шоссе и бодро заркутила колесами по асфальту. Очень хотелось бросить все и поселиться, как и отец, за городом, в старом деревянном домишке, возиться с кроликами и выращивать цветы, лишь бы забыть, выбросить из сердца боль и обиду.
На беду свою Надя выросла романтичной барышней, начитавшейся книжек про прекрасных принцев и доблестных рыцарей. Глупая вера в то, что и на ее жизненном пути рано или поздно встретиться настоящий принц или рыцарь долго не оставляла ее. Вот и Гришу Розеткина она восприняла именно как принца, долгожданного, единственного, неповторимого…
К двадцати девяти годам она поумнела. А три года гражданского брака закончились громким стуком захлопнувшейся за спиной принца двери. Гриша ушел, забрав с собой свой чемодан с вещами, а ей оставив на память разбитое сердце и рухнувшую вниз, до самой земли, самооценку. Принцам нужны принцессы! А она кто?.. Если у тебя курносый нос, маленькая грудь и целых три килограмма лишнего веса, то надеяться тебе совершенно не на что. И никакие два высших образования тебе все равно не помогут!
Выплакав море слез в все еще пахнущую Гришей подушку, Надя решила для себя, во-первых, что бог с ними, с принцами, пускай рыскают в поисках настоящих принцесс, а она возьмет из приюта того славного рыжего пса по кличке Грей и будет у нее собственный капитан Грей, как в «Алых парусах». Она будет с ним гулять два раза в день, заботиться о нем, кормить, играть, а он будет любить ее просто так, за то, что она просто есть на свете, потому что собаки иначе не умеют. А во-вторых, она уволится с этой проклятой работы, потому что работать вместе с бывшей подругой-разлучницей, к которой и ушел Гриша, прельстившись длинным носом и большой грудью, было выше ее сил.
Она обдумывала сразу уволиться или сначала найти другую работу, когда свет фар из темноты выхватил странную фигуру на обочине дороги: человек шел в сторону города, прихрамывая на правую ногу и выставив в сторону левую руку, как обычно делают те, кто хочет поймать попутку. Его одежда была заляпана грязью, плечи ссутулены, голова опущена. Отчего-то незнакомец напомнил ей того рыжего пса Грея, которого она случайно увидела в клетке приюта для брошенных животных. Всеми забытый, никому не нужный и отчаянно одинокий…
Нога сама нажала на педаль тормоза. Услышав звук притормаживающей машины, человек остановился и повернулся в ее сторону. О боже, ну и физиономия! От вида ссадин и кровоподтеков по спине побежала зябкая волна мурашек. Кто ж его так?..
Борясь со страхом и сомнениями, Надежда высунулась в боковое окно, опустив стекло.
- Вы в порядке? – сорвалась с языка дурацкая фраза. Какое там в порядке?! Он же еле на ногах держится. – Помощь нужна?
- Нужна, - кивнул мужчина и провел грязной рукой по залитой кровоподтеком щеке. – Мне б до города добраться.
Ему было лет 35. Впрочем, трудно определить возраст человека по лицу, если это лицо избито и окровавлено. Да и в глазах мелькнула такая тоска и отчаяние, как у разочарованного жизнью старика.
- Садитесь! – и распахнула дверцу пассажирского сиденья перед незнакомцем.
Тот подошел и с сомнением посмотрел на ее маленькую машинку. Да, с его то ростом и синяками было не просто упаковаться в крошечный, похожий на игрушечный, автомобильчик.
- Боюсь, я вам тут весь салон испачкаю, - произнес он, наклоняясь и заглядывая в машину.
- Ерунда! Садитесь, – ответила Надежда.
Максим уселся на пассажирское сидение и с облегчением вздохнул, все еще боясь поверить в чудо. «Киа» была маленькой, тесной и неудобной, но в салоне было тепло, божественно тепло, а тихая нежная мелодия, льющаяся из динамика, ласкала слух и внушала уверенность, что все будет хорошо.
- Спасибо вам большое, - пробормотал он, скосив взгляд на хозяйку автомобиля.
- Не за что пока. Пристегните ремень!
Пока он ковырялся в замке, пристегивая ремень, машина резко рванула с места и понеслась по темному шоссе.
- Вы случайно не в полиции работаете? – спросил Максим, разглядывая свои руки. Следы засохшей крови покрывали костяшки пальцев, тыльную сторону ладоней. Это он так лицо свое вытирал с разбитой губой.
- Нет, не в полиции. А почему вы решили, что я работаю в полиции? – девушка повернулась и бросила на него удивленный взгляд больших карих глаз.
- Ну значит вы очень смелая. Пустить к себе в машину незнакомого человека в таком виде, это надо иметь табельное оружие в бардачке, не иначе.
Девушка хмыкнула и кивнула головой:
- Кстати, откройте - ка бардачок. Там нет никакого табельного оружия, но зато есть упаковка влажных салфеток. Протрите лицо, руки. Я на всякий случай всегда держу в запасе дезинфицирующие салфетки.
- Спасибо. Боюсь, что упаковки салфеток тут не хватит. – Но бардачок открыл, порылся в ворохе всякой всячины и достав салфетки, стал оттирать следы побоев и грязь.
- Может вас в полицию отвезти? Кто вас так отделал?
- Они не представились, к сожалению. Но это не важно. До дома бы добраться только.
- Вам бы в больницу. Сдается мне, что вам требуется медицинская помощь. Давайте отвезу вас в ближайшую больницу.
- Нет, спасибо. Нет необходимости в медицинской помощи. Кости целы, голова цела, а синяки заживут. Мне домой надо.
За окном автомобиля со скоростью 90 километров в час проносились тонущие в сумраке унылые осенние пейзажи. Мелкие капельки моросящего дождя на лобовом стекле сливались в тонкие неровные ручейки. Пришлось включить «дворники» и те, ритмично постукивая, зашоркали по стеклу. До города оставалось совсем немного.
- Дайте мне, пожалуйста, ваш телефон, - попросил Максим, внимательно всматриваясь в темноту за стеклом.
- Зачем?
- Должен же я вас отблагодарить, свою спасительницу!
- Бросьте! Не стоит благодарности.
- После меня вам салон машины чистить придется. А это денег стоит. Так что я…
- Вы мне ничего не должны, - упрямо повторила девушка, забавно фыркнув очаровательным вздернутым носиком.
- Значит, не дадите телефон? – испытующе покосился Макс на свою попутчицу. Что-то в лице этой девушки было такое, что хотелось смотреть и смотреть, не отрывая глаз.
- Нет, не дам.
- И как вас зовут не скажете?
- Нет. Согласитесь, не лучший повод для знакомства.
- Это да, согласен. Да и видок у меня тот еще, не романтичный.
- Вот именно.
- И все-таки я вас отблагодарю.
Девушка только открыла рот, чтобы возразить, как справа по ходу машины мелькнул дорожный указатель с названием какого-то коттеджного поселка, коих вокруг города в последние годы развелось множество.
- Будьте добры, - попросил Максим,- остановите тут.
- Тут? – Удивилась спутница, но притормозила. – Вам же в город нужно было.
- Не совсем. На самом деле не доезжая до города пару километров. Спасибо вам огромное! Если б не вы…
- Все-таки обратитесь за медицинской помощью, - посоветовала хозяйка машины, - на всякий случай.
- А вы, милая барышня, пусть это прозвучит странно и нелогично, но все-таки лучше не останавливайтесь на пустой дороге и не сажайте в свою машину незнакомых людей. Так будет безопаснее.
- Отличный совет, - улыбнулась девушка, - главное, своевременный!
Он с трудом, чувствуя боль каждой клеточкой собственного тела, выбрался из машины, улыбнулся распухшими губами и махнул на прощание рукой. Крошечная «Киа» тут же уехала, мгновенно растворившись в непроглядной осенней ночи. А Максим постоял, постоял, пристально глядя в след автомобилю, повернулся и пошел в сторону шлагбаума, перегораживающего въезд на территорию коттеджного поселка.
Он не дошел буквально пары метров до полосатой красно - белой рейки, когда из будки охраны выскочил человек в комуфляже и решительно двинулся к нему.
- Эй, а ты куда это собрался?! – выкрикнул охранник, не скрывая угрозы в голосе. Но подойдя ближе остановился, изумленно раскрыв рот: - Это вы, Максим Дмитриевич?..
- Я, Палыч, я. А ты меня за бомжа принял или за разбойника?
- Дак это… - промямлил Палыч виновато, - видок у вас. Случилось что, Максим Дмитриевич? Может полицию вызвать или «скорую помощь»?
- Спасибо, Палыч, не надо. Сами разберемся без полиции и «скорой помощи». У нас все тихо?
- Тихо.
Охранник тут же приосанился и гордо вскинул голову в фуражке с кокардой. То, что в элитном коттеджном поселке всегда все было тихо и спокойно, было и его, Палыча, заслугой. И он этим гордился. Максим кивнул охраннику и побрел в сторону своего дома.
Пройдя по застроенной красивыми и современными, похожими на дворцы и сказочные замки, домами улице, он остановился возле кованной решетки ворот так, чтобы не попасть в поле зрения камеры видеонаблюдения, и набрал код на замке. Дверь, такая же кованная, рядом с воротами отворилась, тихонько щелкнув. С замирающем от радости сердцем (наконец, он дома!) Макс прошел по выложенной плиткой садовой дорожке. Двухэтажный современный коттедж гостеприимно светился большими окнами. Именно в этот момент он невероятно остро ощутил, как же любит свой дом, каждый кирпичик в стене, каждую чугунную загогулину в декоративной решетке ажурного крылечка, каждый фонарик, освещающий притихший ночной сад…
Максим не стал подниматься на крыльцо, а обошел его и остановился у бокового окна. Сквозь неплотно закрытые вертикальные жалюзи был хорошо виден охранник Стёпа, развалившийся в кресле перед телевизором. Макс осмотрелся по сторонам в поисках какого-нибудь маленького камушка или сосновой шишки, которым можно было бы запустить в стекло, чтобы привлечь внимание Стёпы. Но не зря у него был лучший во всем поселке садовник! Ни одного праздно валяющегося камушка или брошенной сухой шишки на участке не было, только ухоженные газоны и выложенные плиткой аккуратные дорожки.
Макс подошел вплотную к стене дома, вытянул руку и постучал пальцем в стекло. Степан сразу вскинул голову и подскочил к окну, выпучив на хозяина глаза.
- Открой окно, Стёпа, - пошептал Максим, помогая себе жестикуляцией, чтобы было понятнее.
Створка неслышно распахнулась, впустив в комнату осеннюю зябкость. Коротко стриженная голова парня высунулась на улицу.
- Максим Дмитриевич, что стряслось? Кто это вас так? А где машина? – стал засыпать вопросами Стёпа, произнося слова громким и напряженным шепотом.
- Угнали машину, Стёп, а мне досталось на орехи, - вздохнул Максим, в глубине души ощущая настоящую братскую любовь к своему охраннику, так искренне встревожившемуся за него.
- Так я сейчас полицию вызову!
- Тише, Стёп, не надо никакой полиции. Сами разберемся. Ты мне лучше Аркадия вызови.
- Есть! – по-военному вытянулся по стойке смирно парень и потянулся за телефоном.
- А Нина Петровна где?
- Так на кухне ужин готовит. Позвать?
- Нет, что ты! – замахал руками Макс. – Наоборот. Ты ее сейчас отвлеки чем-нибудь, а я тихонько прошмыгну в дом и пойду к себе. Не хочу пугать добрую женщину своим видом. У нее же давление!
- Слушаюсь, Максим Дмитриевич! Есть отвлечь внимание Петровны!
Спустя пять минут Максим благополучно миновал большой просторный холл, прошел на цыпочках мимо двери в кухню, спрятавшись за широкой спиной Стёпы, болтающего с домработницей, и поднялся по лестнице на второй этаж. Открыв дверь спальни, он замер перед большой кроватью, испытывая мучительное желание немедленно вытянуться на чистых простынях и зарыться головой в мягкие подушки. Но сдержался, повернулся и пошел в ванную. Сначала надо было снять с себя грязную одежду, вымыться как следует и обработать ссадины и синяки. А самое главное - надо было дождаться приезда начальника службы безопасности компании, принадлежащей Максу, Аркадия Стрешникова.
Вежливо постучав, в ванную комнату вошел Стрешников, как всегда, в безупречном деловом костюме и при галстуке, и застал хозяина отмокающем в джакузи, в облаках ароматной белой пены с такой физиономией, что в груди отставного боевого офицера сжалось сердце от сострадания.
- Чего сами то не позвонили мне, Максим Дмитриевич, - начал с места в карьер Стрешников, - я бы разобрался с этими ублюдками!
- Аркаш, - хмыкнул Максим, расслабившийся и подобревший от горячей воды и домашнего уюта, - молодые люди были плохо воспитаны и увели у меня не только машину, но и деньги, и телефон, и часы, ничего не оставили.
- Ладно, Максим Дмитриевич, «ренж ровер» ваш мы найдем. Не зря же я настоял, чтобы машину маячком снабдили! А ублюдков этих я из-под земли достану!
- С ублюдками потом разберемся, Аркаша, - безразлично махнул рукой Макс. – Ты мне девушку одну найди, владелицу автомобиля «Киа – пиканта» с номером…
Он продиктовал номер начальнику службы безопасности, а тот изумленно приподнял брови:
- Девушку?.. – улыбнулся понимающе и кивнул головой: - Видимо хорошая девушка, раз искать ее надо вперед машины и вперед обидчиков.
- Не то слово, Аркадий, замечательная девушка, самая лучшая девушка на свете, настоящий ангел-спаситель!
- Ну тогда найдем, Максим, непременно найдем эту девушку, из-под земли достанем! – перешел на дружеский тон Стрешников, отставив в сторонку весь свой джеймсбондовский лоск и присаживаясь на край ванны. Ведь были они с Максом не просто сотрудниками, но и старыми друзьями. – Давай рассказывай, что за девушка…
Прошло две недели. Надежда благополучно уволилась с работы, решительно закрыв дверь в свою прошлую жизнь. Она надеялась, что, несмотря на ожидаемые трудности, рано или поздно найдет другую работу, и уже точно не будет заводить дружбу с симпатичными сотрудницами с длинными изящными носами и внушительным бюстом. И от всяких Григориев Розеткиных будет держаться подальше!
Она заехала в приют для бездомных животных и забрала рыжего беспородного пса Грея, который, завидев ее еще у ворот, так радостно завилял пушистым хвостом, стал подпрыгивать и поскуливать от переполняющей собачью душу радости, что она сразу поняла, что это решение было самым правильным в ее жизни. Теперь у нее был самый верный, самый преданный друг, которого она никогда не променяет на всех романтических принцев и рыцарей вместе взятых!
Едва рассвело и на улицах города стали гаснуть один за другим тусклые фонари, уступая место хмурому ноябрьскому утру, Надя прицепила поводок к собачьему ошейнику и повела Грея на прогулку. Ей нравилось бродить по еще сонным аллеям парка, вдыхая зябкий сырой воздух с запахами прелых листьев и хрусткого ледка, затягивающего за ночь привычные лужи. Нравилось наблюдать, как радостно бегает пёс, взрывая длинной мордой охапки опавших листьев и мелькая веселым рыжим пятном между темными стволами деревьев. Нравилось болтать с другими собачниками, выгуливающими своих четвероногих питомцев, и чувствовать себя своей среди своих. Нравилось следить за собачьими играми, когда Грей вспугивал голубиную стаю, неспешно клюющую разбросанные сердобольными старушками крошки на земле, а потом с громким лаем носился под деревьями, задирая морду на неуловимых птиц.
- Тише, тише, непоседа! – бормотала она с улыбкой, с трудом сдерживая рвущегося с поводка пса, когда вышла из подъезда своего дома. – Потерпи немного. Надо же дойти до парка.
Но Грей, вильнув рыжим хвостом, уже залез в куст боярышника, привлеченный необычным запахом. Пришлось остановиться и ждать.
- Здравствуйте, Надя! – раздался голос за спиной.
Надежда обернулась. От припаркованного огромного черного джипа к ней шел незнакомый высокий мужчина, дорого и хорошо одетый, с букетом цветов в руках. Она бы его не узнала, если бы не нелепые по такой погоде темные очки на лице, прикрывающие остатки синяков и ссадин.
- Вы?.. – выдохнула удивленно Надежда.
- Я… - Незнакомец тепло улыбнулся и протянул ей букет. – Вот пришел поблагодарить вас за свое спасение.
- А как вы меня нашли? – руки сами потянулись к чудесным цветам и приняли подарок, ноздри уловили нежнейший аромат.
- Это было не так уж и сложно, особенно если очень хочешь найти этого человека. Совесть не давала мне спокойно жить, не ответив добром на добро. Давайте знакомиться: меня зовут Максим.
Он снял очки и протянул ей руку. Глаза у него были серые-серые и удивительно добрые, а ладонь большой и теплой.
- Надя, - представилась она, - впрочем, вы уже знаете мое имя. Спасибо за цветы.
Из куста боярышника выбрался Грей и с интересом стал обнюхивать незнакомца, дружелюбно помахивая рыжим хвостом. Он обошел собеседников вокруг, ненароком затянув поводок вокруг их ног.
- Ой, извините! – спохватилась Надежда и бросилась распутывать поводок.
Они оба склонились одновременно и стукнулись лбами. И засмеялись, потирая ушибленные лбы и глядя друг другу в глаза. А пёс уже тянул свою хозяйку в парк.
- Вы вышли на прогулку? – поинтересовался Максим. – Возьмете меня в компанию?
- Возьмем.
И они пошли вместе в сторону парка по утренней улице. Едва дошли до первых деревьев, Надя спустила собаку с поводка, и Грей унесся, радостно лая и повизгивая. Карем глаза Надежда заметила следующих за ними с независимым видом двух верзил в черных куртках. «Охранники! – подумала девушка. – Это и понятно после случившегося!»
Голые деревья окружили их со всех сторон, едва путники ступили на парковую дорожку, мокрой, извилистой лентой уходящую в утренний сумрак. Старые липы и тополя, как сказочные великаны, тянули к ним раскоряченные черные ветви, будто хотели прикоснуться. Вокруг кустов сирени еще клубились хлопья сероватого тумана.
- Надя, - заговорил Максим, медленно идя рядом, - вы спасли мне если не жизнь, то здоровье уж точно, не побоялись, не побрезговали, протянули руку помощи. И я вам очень благодарен! Но не откажите мне в еще одной просьбе… - Надежда взглянула на своего неожиданного спутника, удивленно вскинув брови. – Станьте моим ангелом-хранителем.
- Помилуйте, Максим, - возразила Надя, - от чего же я могу вас охранить или защитить, если вон у вас какие добры молодцы в охранниках?!
- От одиночества, Наденька, от одиночества.
Он посмотрел на нее таким светлым и нежным взглядом, что ей сразу стало понятно, что ни курносый нос, ни маленькая грудь, ни даже целых три килограмма лишнего веса не имеют для него никакого значения. Он видел в ней что-то другое, особенное, что было недоступно всем остальным.
- Ну, не знаю, - пробормотала Наденька, отчего-то смутившись, но под взглядом серых глаз отчетливо ощущая, как за спиной ее вырастают крылья, - справлюсь ли?..
И в хмуром осеннем парке вдруг стало светло и тепло. Между стволами старых лип и тополей заструились солнечные лучи, осветив мягкий травяной ковер на земле. А ветви деревьев, как по мановению волшебной палочки, мгновенно покрылись свежей весенней листвой…