- Останься, Рома - тихо промолвила Глаша
- Вот-вот...доходились, что девка сама просит...стыд потеряла... Ты уж али ходи, али, чтоб глаза мои, не видели.
- Деда, а ты почему не спишь.
- Зарюю, детка... Да плюнь ты на этого Романа ишь с неба манна. Ишшо не такие засветятся...
- Мне он люб
- Ну коли люб, так силой тащи, токо потом, не реви...
Дед, как в воду глядел, не сложилось тогда у них, не хватило, одной Глашиной любви, хотя казалось бы - через край била, расстилалась рядном во поле, барвинком в кустах, муравой на выгоне...
Как дед отдал Богу душу, помянули на сороковины, так и ушёл потайки, той же ночью, как тать и пропал, исчез...
"Сколько же вёсен схлынуло половодьем, сколько слёз пролилось в подушку? Ни деток, ни счастья, ни тепла, ни доли"...
- А пойду - произнесла она, как отрубила. Стоял месяц август, прошли дождики...самые грибы...
И чего её понесло на Белую Кручу...сами ноги принесли или вело так?
Тело свалилось, чуть не в лодку Макса, но зацепилась нижняя рубашка, за торчащий из крутого берега корч, ударясь прежде о воду, плавало рядом...
Максим, попустил якорный шкот, подгрёб к самому корчу, обрезал ножом подол и выволок в лодку то, что упало. Молодица, видать добре шарахнулась, была , не в себе.
Он причалил лодку, забил кол, привязался и полез наверх, а там обнаружил корзинку и платье, сильно поношенное, местами до заплат. Положил платье в корзинку и спустился в лодку
- Ишь ты, счастье чье-то... красивая... Откуда ж ты будешь, в соседних деревнях, не встречал такой - набирая кружку води, Макс, поглядывал краем глаза, за "утопленницей". На левой скуле вызревало радужное пятно, от удара.
- Досталось тебе, бабонька - и набрав в рот воды - пырснул в лицо молодухи.
- Ах - вскликнула она, хватаясь прнжде всего за ляжки ( прикриты ли?), потом подняла глаза на Максима...
- Ты кто?
- Водяной я - пошутил парень
- Иди ты к чёрту! Зачем? Зачем помешал?
- Так ты на колу висела...
- Как так?
- А вон на подол глянь... ножом отхватил - зацепилась.. ещё бы чуть и в лодку б угодила. И всё же Глаша тёпнулась, о воду, порядком. Её мутило немного, хорошо, что у Макса был лимон дома...
- Вот что, Глаша, придётся тебе отлежаться денёк, а потом я тебя провожу, чтоб охочие, не обидели.
- Сам то не обидишь?
- Если не попросишь...
Пришлось фельдшерицу, ночью вызывать, лезть в лёх за льдом, ничего, на третий день, хоть и ноги ещё подрагивали, стала вставать Глаша, с кровати, попивать хлебный квасок.
- Как у тебя, Максим, хорошо. И зорька в окно, и река рядом.
- Так батя бакенщиком был, тут и жил всегда.... там мне - вон бумага... прочитай.
- Неудобно, чужое то...
- Читай, читай!
И она взяла бумагу, что лежала рядом с конвертом. "Сим сообщаем: Товарищ мичман, что ваш запрос рассмотрен положительно, должность есть, ждем вас... и подпись с печаткой. Дочитав, Глаша положила бумагу, к конверту, присела на стул.
- Это меня ждут на службу, в Видяево, на Севере. Поедем вместе, Глаша, может это провидение, что мы встретились, вот так?
- Надо бы дома одежду путную взять... Там поди холодно?
- Бывает и холодно, но больше туманно
- Ишь ты... А не пожалеешь?
- Не пожалею -это точно, а вот рад буду, дальше некуда.
- Ладно, поживём - увидим.
- А за одеждой никуда ехать не нужно, позвони соседям, пусть всё им остаётся... Вон, в гардероб открой дверь.... Выбирай что хочешь - всё твоё.
Они улетали из Чернигова. Глаша, ни разу, не летала... Было и любопытно, и боязно чего-то. Летел Ту 54. Зашли, уселись..
- На, займись - и подал ей калейдоскоп.
- Я что, маленькая?
- А ты глянь
И Глаша глянула и не могла оторваться, от того, призрачного мира, опомнилась, когда самолоёт нырнул, сквозь облако, к посадке, когда перехватило дыхание и кольнуло в ушах.
Они гуляли по столице, потом переехали на другой вокзал и через два часа былм в Килп-Ярви... И вот они в Североморске, поджидают рейсовый до Видяево, на пирсе было столько моряков! И все, нет-нет да и глянут на неё. Оставив глашу, у знакомых Макс поспешил в часть, доложить о прибытии. Вернулся, не скоро, но очень бодрый и какой-то просветлённый, что ли...
- Всё, Глаша, складывается, как нельзя лучше. Я уже принял дела, вошёл в курс, а тебе придётся вернуться в Североморск. Вот тебе адрес, нам выделили комнату двадцать три квадрата, с кухонкой.. Там тебе всё расскажут и покажут, помогут устроиться... Меня жди, через двадцать дней, когда закончатся учения. Пойдём, провожу к рейсовому. Такова служба не обижайся. Они обнялись на пирсе, вахтенный подал ей руку и проводил в салон...
Откуда ей могло быть известно, что виделись они, в последний раз? Но сердце дрогуло болью Она держалась, не показала вида...
Макс, просто, не вернулся из похода, остался на дне, со своей "щукой" Была скорбь, были мероприятия, пытались поднять погибщих "на гора", но там глубины... Поставили памятник, оплатили семьям, за кормильца, поддерживали, как могли...
Глаша устроилась в одну из школ физиком, но те порядки обучения были ей неприемлемы и она перешла в флотскую лабораторию, где прижилась, через три года вышла замуж, за кап2, вышедшего в отставку и хорошо знавшего Макса.
Я из встретил в Феодосии, где они жили в коттедже, у них появились детишки, Глаша была счастлива, она нашла свою судьбу и Алёша Добров, бывший, заядлый холостяк и женоненавистник, ходил, сдувал с Глаши , пылинки, таскал на руках упитанного сынишку. И мне всё больше приходит на ум вывод, что заядлые холостяки, становятся самыми верными отцами и мужьями). 19.01.20