Главная улица Дамаска, трещала от многолюдства, которому было небезразлично празднование победы. На центральной площади перед дворцом, толпа была уже контролированной, потому что об этом заботился отряд солдат в праздничном снаряжении. Возле подножия величественной лестницы царского дома, лицом ко входу стояла шеренга из полководцев и лучших воинов "царского полка". Их начищенные бронзовые доспехи, даже днем освещали все вокруг тысячами отблесков и казалось делали их "сынами солнца", облаченными в его свет. Вскоре загремели фанфары и лестницей, устланной коврами, к воинам спустился сам царь. Торжественно подал воину-телохранителю золотую медаль и тот прицепил ее первому в шеренге воину. Она была седьмой на его широкой груди. Ни один мускул не дрогнул на этом арамейском лице и только глаза преданно и торжественно смотрели на лицо царя. После этого правителю поднесли саблю, он поднял ее высоко над головой, повернулся лицом к народу и громогласно произнес:
- Я горжусь этим воином! Мое сердце спокойно, когда мой полководец Нееман защищает мое царство и покоряет другие! Я лично приобрел для него одну из лучших египетских сабель! Пусть она свидетельствует всем, что он, второй человек после царя!
А уже после, двадцать избранных воинов во главе с полководцем, ехали главными улицами города, наслаждаясь похвалами, песнями и просто триумфальными возгласами. Только для Неемана этот почет был с привкусом горечи, а новая медаль казалось давила грудь, потому что никто и не догадывался, что под этими золотыми и серебренными медалями, скрытая еще одна "медаль", которой судьба тоже за что-то "наградила"...
Уже поздним вечером, царская колесница привезла утомленного триумфатора домой.
- Моя любимая Санам! Мои глаза не видели тебя почти три месяца!? Но мое сердце все время было с тобой..! Хочу сразу же порадовать тебя, я привез для тебя необычайный подарок! Перед отправлением из Израиля, в толпе пленных, мой верный Камаль заметил семилетнюю девочку-сироту из княжеского рода и просто умолил меня забрать ее с собой, чтобы не погибла просто в рабстве. Она свободно владеет нашим языком, потому что в их доме тоже была девушка-рабыня из нашего народа, которая и научила ему. Она прекрасно воспитана и образована, поэтому будет прислуживать тебе, расчесывать твои волосы, сопровождать тебя на прогулке..! Ты хочешь ее?!
- А как ее зовут?
- Адасса.
- Очень красивое имя. Я хочу поскорее увидеть ее!
Уже почти в полночь, Нееман все еще не спал, а смотрел через окно на звезды и ногтями вырисовывал кольца вокруг белого пятна на груди: - Может это боги наказали меня за эти войны с евреями? А может это сделал их еврейский бог..? А что ели он вправду существует, если они так упорно верят в него? Ну за что боги наказали меня? Я же совсем скоро могу все потерять, если узнают об этом?! Я могу потерять мою Санам?! Нет, я не смогу так жить...
Прошло полгода... Однажди Адасса проходила коридором и наткнулась на своего господина, который вышел полураздетым из купальни. Она вскрикнула и покрасневшая выбежала вон. - Это же проказа!? Точно проказа! Мама рассказывала про нее! Господи, что же делать?! Господи помоги мне..! - девочка сидела на кровати в своей комнате и дрожащими руками снимала с себя одежду, а потом возле зеркала тщательно осматривала все тело. - Но ведь я уже шесть с половиной месяцев живу в их доме? И у моей госпожи я ничего не видела?! Значит можно успокоится?! Да нет же, нет! Это всегда опасно! Господину нужно вылечиться как можно скорее! Это смертельно, а он столько сделал для меня!? Но ведь это проказа?! Елисей! Пророк Елисей! Вспомнила!
Одним поздним вечером, Нееман сидел за столом в своей спальне и писал срочное письмо: "Камаль, мы отправляемся снова в Израиль. Должен тебе кое в чем признаться.. у меня неизлечимая болезнь, но в Самарии живет человек, который может снять с меня это проклятье. У меня даже есть письмо к царю израильскому, поэтому уверен он все устроит для меня. Но все таки приготовь наш отряд, от евреев можно ожидать чего угодно."
Дорога в Самарию казалась вечностью. Нееман постоянно бредил о человеке, способном исцелять, рисовал его в своем воображении и странные ритуалы которые совершат над ним. А в своих полуснах видел себя то очищенным, то наоборот полностью белым от проказы, после чего просыпался и снова пальцами обводил белое пятно, которое почти полностью порыло грудь... Когда эскорт из царского полка подъехал к воротам пророка, Нееман снова ощутил себя полководцем, пышно сошел с колесницы в ожидании торжественного приема. Но слуга пророка передал всего лишь его повеление и страшный гнев охватил храброго воина, а рука машинально ухватилась за саблю, которую сам не ведая почему взял с собой.
- Это что, какие-то еврейские выходки?! У меня что своей реки нет дома?! Ух, если бы не царское письмо, разнес бы на куски этот дом и всех в нем живущих! Мы возвращаемся! По коням!
- Господин мой, умоляю вас как отца, ну послушайтесь, исполните это простое приказание пророка!?
- Ну ладно. Тебя Камаль - послушаю.
Когда после седьмого погружения тело Неемана показалось на поверхности, утреннюю тишину разодрали неистово-радостные крики взрослого ребенка, который подпрыгивал и барахтался в воде, как будто его за ногу ухватил крокодил, а остолбеневшие солдаты молча глазели на своего храброго полководца.
- Я чистый! Я Чистый! Камаль, ты только посмотри на мою кожу! Сынок мой, обними меня поскорее!
Когда Нееман стоял уже исцеленным перед Елисеем, то от воинственного полководца не осталось и следа, и даже назвать себя рабом Божьего пророка было легко и приятно. Отказ же от подарков нисколько не обидел, а наоборот, поднял пророка еще выше в глазах спасенного воина!
Сирийский царь первым встречал с путешествия лучшего друга и полководца Неемана.
- Мои приветствия друг мой! Мое сердце сопровождало тебя! Разреши мне посмотреть на тебя, дай прикоснуться к тебе! Невероятно, действительно твоя кожа чистая и приятная как у моего трехлетнего Наиля! Поистине, боги снова повернулись к тебе лицом! Скажи мне еще как другу, какую плату взял с тебя этот пророк? Только назови, я все возмещу тебе!
- Щедрость твоя велика, мой владыка! Сначала этот Елисей, пророк Божий, вообще отказался от моих подарков, а уже после, на пути домой нас догнал его слуга и попросил два таланта серебра и две перемены одежды.
- Ха! В который раз убеждаюсь, евреи - странные люди!
Царь снова крепко обнял Неемана, не догадываясь что уже потерял его как лучшего полководца, который еще на берегах Иордана принял твердое решение, что он с мечом в руке, даже ногой не станет на земли Израиля...
© Ян Ждан /28.12.2019