Темнело, когда мы вышли на площадь перед монастырем в Печерах. Холодно и немноголюдно, идет вечерняя служба.
Казалось, что мы попали в старую русскую сказку, вот-вот заскрипят полозья саней, дохнет тебе в лицо пережеванным сеном старая кобылка и прикрикнет на нее бородатый мужик в овчинном полушубке. Монастырь стоял перед нами белый, праздничный и строгий. Большие деревянные кованые ворота приоткрыты, но надо иметь смелость, чтобы войти.
Меня, вдруг охватило сильнейшее волнение. Теперь с каждым посещением святых мест наваливались тяжелой ношей нераскаянные грехи. Второй раз в жизни я решилась подойти к аналою для исповеди. Мысли рвали голову, что-то мне не хотелось говорить даже перед ликом Божьим. Было страшно, что не допустят к причастию, выгонят из храма и порвется та тонкая ниточка, которая давала мне силы в последние месяцы. По малодушию, даже в диалоге с собой я предпочитала не договаривать, утешая себя тем, что это не совсем ложь, не такая страшная, просто полуправда.
Мимо прошла женщина без возраста, на ногах ее были теплые резиновые боты очень большого размера, носы их загибались вверх от обилия пустого места. Шла она громко, шаркая ногами. На лице ее несколько лет назад вспыхнула какая- то неведомая мысль, да так там и осталась. Седые, мятые волосы выбились из- под черного платка. Только руки и все тело постоянно подрагивали, как под действием электрического тока, она постоянно двигалась с не предсказуемой скоростью, то сильно ускоряясь до бега, то останавливаясь надолго.
- От нечаянных бед, от внезапной смерти без покаяния молись Святой великомученице Варваре, в путешествии и дороге поминай Святителя Николу Зимнего, - произнесла женщина себе под нос и скачками двинулась к монастырским воротам.
Я вошла в Привратную церковь и зачарованная службой, встала, не двигаясь с места.
**
- Едем? - Виктор был реальным, не сказочным, он выдернул меня из оцепенения. На улице уже было совершенно темно, а гостиница в 20 километрах от Печор, - Ну что, Танюш, где была?
- Тут и была, в церкви, справа от алтаря икона Николая Чудотворца. Не смогла уйти. Я же к нему ехала. Спасибо тебе. В монастырь завтра пойду. К 6 утра в Успенский храм.
- Это ж во сколько мы встаем? В пять?.
Витя улыбается. От его улыбки мне хорошо. Немногословный, без вопросов и комментариев, с бережным вниманием он подарил мне этот чудесный вечер
- Я завтра сама поеду, ты со мной не езди, спи. Вернусь, вместе позавтракаем.
- Ты точно сама? Могу и отвезти.
- Точно, абсолютно точно. Здесь ехать всего чуть.
**
Ночью в гостинице я практически не спала, перебирала в голове то, в чем предстояло каяться утром. Мысли носились с космической скоростью, не давая покоя и не складываясь во что- то определенное.
Затемно встала, перекрестилась, оделась, завела машину. Загородный отель мирно спал. Пока я искала охранника, пока объясняла ему, испуганному спросонья, что мне надо выехать с территории, пока он искал ключи в куртке с рваным карманом, прошло минут сорок. Вот я за воротами и понимаю, что опаздываю, что не приехать мне в монастырь к шести.
Темная лесная дорога, снег крупными хлопьями летит в лобовое стекло.
Я ехала и успокаивалась от теплого урчания мотора. Вчера вечером Витя показывал мне дорогу, она простая, без поворотов, 20 км и на месте. Я ехала и думала о предстоящем.
Внезапно в темноте и снежной красоте, я оказалась на перекрестке. Через минуту уверенности в том, что правильно ехать прямо уже не было.
Может надо свернуть?
Сдала назад, включила аварийку. Для кого, интересно? На дороге ни души. Достала планшет с навигатором – не работает, не загружает даже карты, нащупала телефон, чтобы позвонить. Пришла мысль о том, что я не смогу объяснить где я, да и у мужа попросту нет машины, чтобы примчаться меня спасать. Зачем будить?
- Святитель Отче Николае, помоги мне, я очень хочу попасть в монастырь. Наверное, я не достойна, Господи, но дай мне, пожалуйста, сегодня эту возможность. Очень тебя прошу.
Я не знала молитв, но отчаянно верила, что меня услышат. Мне было надо…
Завела машину, двинулась вперед. Медленно проехала перекресток, чередуя ближний и дальний свет и вглядываясь в темную дорогу сквозь бликующие в фарах снежинки.
И тут на дорогу, прямо перед машиной, медленно и аккуратно, не твердыми шагами вышел олененок. Красивый, пятнистый, с ясными, огромными глазищами – каштанами он был как с детской новогодней открытки. Замерев, я сидела и смотрела на него, и казалось, наши взгляды встретились. Время остановилось. Все вокруг замедлилось, даже снег летел не торопясь. Олененок повел мохнатым ухом, кивнув, тихонько ушел в лес. Зачарованной, мне хотелось шагать за ним.
На чистом, свежем снегу оставались ровные лунки от копыт.
Тишина и медленно, сказочно падающий снег.
Вдруг стало хорошо, как в детской теплой постели, как будто мама жарит блины на завтрак , а я уже и не сплю давно, но никто еще об этом не знает. Она вот- вот придет и тихо, по воскресному скажет «Вставай, дочка» и день начнется. Хороший день.
Почему то совсем не осталось сомнений, что дорога верная.
**
Я не опоздала. Монастырские ворота на площади приоткрыты, с замирающим сердцем, шагаю внутрь. Теперь, всегда встречая строчки «и спустилась благодать» я представляю Псково- Печерский Успенский монастырь в то утро.
Чистый двор, звон колоколов, красные лампады около икон, спешащие на службу прихожане. Просыпаются птицы, такие же черные как монахи. Кажется, минута и всплывет желтый солнечный блин, будто нарисованный масляной краской на этом снежно-синем полотне. А пока до рассвета еще далеко, вокруг сосредоточенность и полумрак.
**
Удалось все задуманное в то сказочное утро и даже больше.
Выхожу из храма, солнце светится над золотыми крестами. Прекрасный зимний день, утренний снег поскрипывает под колесами, кончаются Печоры, на обочине старичок с белой бородой улыбается и машет палкой.
Я тоже улыбаюсь, просто не могу не улыбаться. "В путешествии и дороге поминай Святителя Николу Зимнего"
В пути до отеля стараюсь найти утренний перекресток, но его нет. Дорога, прямая как лента, петляет в лесу, нигде не поворачивая.
Приезжаю и впервые за последний месяц, спокойно сплю всю ночь.