Я проснулась. Это хорошо. Семь утра. Рано.
Будильник отвратительно настойчив. Не признавая моих манипуляций, он трезвонит через несколько минут после выключения, от чего я вздрагиваю и чертыхаюсь. Кажется, он делает это намеренно. А я никак не могу угадать, через сколько минут он возопит, уже выключенный, но возопит обязательно.
Начался рабочий день. Мой трудовой подвиг.
Душ, фен, овсянка, инет, кофе глотком, опаздываю...
Бегом до остановки. Успела.
До работы ехать час. Говорят: у-у... далеко...
Помилуйте! Я с собачкой гуляю час по окрестным дворам!
А тут – по диагонали через весь город, от квартиры до кабинета – ровно шестьдесят минут. Все рассчитано и подсчитано. Не дай бог, промахнусь и выйду на две минуты позже. Такая досада!..
Точным графиком доставки себя на работу я потребляю необходимый адреналин: успею-опоздаю?..
Сегодня последний день перед отлетом Директора в Париж. Я так надеялась, что он будет занят сборами и предотъездной суматохой и на работу не явится, но... Явился.
В одиннадцать. С потрясающими розами. Потрясающими!
Розы – мне.
– С Днем рождения! – улыбается Директор и лезет целоваться.
Не по-настоящему. По корпоративному, в щечку. Три раза. В разные.
В очередной раз я прислушалась к себе... Нет. Не колышет меня. Обыкновенный Директор.
Розы действительно были очень эффектными.
Хотя я равнодушна к срезанным цветам. Мне не нравится, как они медленно гибнут в вазах.
Поэтому дареные цветы живут у меня в ванне. Они там плавают в холодной воде, пока не начинают портиться от невостребованности. Тогда я с облегчением их выбрасываю.
А раньше я их высушивала, подвешивая вверх ногами.
То есть, вниз бутонами.
Все это глупости. Важен сам факт дарения цветов.
А все остальное – возня над мертвым.
Огромные цветы ничем не пахли. Стебли толщиной в палец, рост - по пояс.
Гиганты-голландки, напичканные гормонами.
Наш Директор мог купить только такие розы – с крепкими накачанными телами.
Весь рабочий день они простояли в углу кабинета в большой керамической вазе и я беспокойно дергалась: не забыть бы!
Как быстро образуется зависимость от мелочи! Ну, а если б забыла?
Видимо, в тот день я должна была опекать розы.
Наш Директор – красивый мужик. Ему за шестьдесят. Но он этого еще не понял.
Представляю, каким он был лет 20-30 назад. Хотя то, что я видела на фотографиях, меня не впечатлило. Не мой типаж. Слишком накачанный.
Директор любит демонстрировать свои бицепсы-трицепсы... мускулы, короче, и мышцы. Тело.
Это смущает, потому что слишком провокационно. И в близком контакте. Я называю это микро-изнасилованием.
Он подходит близко-близко и говорит...
...причем независимо от темы нашей отвлеченной болтовни, он ловко переключает на себя и говорит...
...и поверьте мне, отказ невозможен...
...хотя я запросто могу закруглить его очередной монолог или перевести тему, или даже прервать, сказав, что это я уже слышала, но в случае с его эксгибиционизмом...
...хотя он это проделывает в одетом виде... пока...
Он подводит разговор к своему хорошему физическому статусу и заставляет себя трогать.
– Вы потрогайте, потрогайте! – говорит он настойчиво и выпячивает грудь.
В этот момент я должна ткнуть пальцем, а потом постучать по грудной мышце и что-нибудь сказать. Одобрительное. Восхитительное.
Потому что делать это молча ужасно глупо.
А мышца твердая. Как камень. И Директор кажется памятником.
Я тихонько стучу по телу Директора и издаю звук:
– О-о... Ничё себе!
Как будто в первый раз.
А он воодушевляется:
– Сильнее, сильнее! Не стесняйтесь!
Да что ж это такое! Когда это кончится?!
Никогда.
Директора на ощупь я уже знаю. Приблизительно.
Не все, но некоторые его мышцы мне знакомы.
И простуканы.