«Жалко становится, когда подумаешь, что весь пестрый мир, запечатлевшийся в моем сознании, канет в бездну вместе с моей смертью. Сгорит, как непроявленная фотопленка. Погаснет, как звезда, которой уже нет, но свет, которой еще доходит до нас».
18 марта 1968г.
Снегу кругом много, некрасивый, как мятые старые газеты. Промочила валенки, когда ходила за хлебом. Между окон в кухне, где пищевой холодильник нашла крошечную божью коровку, совсем сухую. Положила на ладонь, она зашеве-лилась. Пустила жить в цветочный горшок, где перец рас-тет. (Мои, бабушка – Ольга Ростиславовна и дед - Михаилом Иванович, переехали в эту двухкомнатную «хрущевку», когда родился мой брат Саша в 1961году. Они оставили свою просторную трехкомнатную квартиру на ул. Фабричной (д.6, кв.5), уступив ее нашей семье после вот такого прибавления. Их новая квартира находи-лась на втором этаже двухэтажного кирпичного дома на окраине поселка Метал-лург, за которой уже располагался собственно завод «СкопинЦветМет», одним из основателей которого и был Михаил Иванович - главный инженер завода, а позднее руководитель его конструкторского бюро. Из окон этой квартиры, открывался вид на здания проходной и заводоуправления, а также на придомовые огородики площа-дью не более пары соток, с развесистой ивой, верхние ветви которой доставали до самой крыши дома)
19 марта.
Почки на вербе под окном начинают лопаться, белым зуб-чиком проклевываются.
Сегодня Софья Ивановна, докторша, будь она не ладна, кладет Мишу в больницу. Завтра (бабушка ненавидела докторов. Это чувство у нее появилось после смерти ее единственного сына Михаила в 6-месячном возрасте. Причиной смерти по-видимому стали врожденные проблемы с легкими, но бабушка во всем винила докторов. Даже перед своей смертью она за-прещала врачам приближаться к себе, а дед безуспешно пытался ее уговорить).
Смотрели по телевизору из Ташкента матч: московское “Торпедо” с англичанами из Кардиффа, которые у себя до-ма забили нашим 1 гол. Наши вернули долг: 1:0; но какая прекрасная наглядная агитация. Привезли одиннадцать ан-гличан в город, два года тому назад лежавший в развали-нах от землетрясения (Ташкентское землетрясение магнитудой 5.2 26 апреля 1966 г.), и теперь восстановленный еще лучше, чем был, в зелени и цветущих садах. А на стадионе 60 тысяч народу и большинство из тамошних националов. Ревут от восторга и полноты жизни. Вот что значит Советская власть! Умная пропаганда.
20 марта.
Прилетели грачи. Трое неловко ковыляли по грязному сне-гу. Ковыряли длинными железными клювами в поросли около большой ивы. Опять пошел снег. Большими хлопья-ми. Миша уехал в больницу. Вечером звонил, а я смотрела телевизор “Спальный вагон” - детектив. Говорила, а глазом косилась на экран. Он (Миша) это почувствовал. Обиделся. Нехорошо получилось. Сердце болит. Поздно вечером при-ходила Наташа (Наталья Михайловна Викулова, урожденная Философова, это моя мама. Мы жили в поселке Металлург по соседству в 15 мин ходьбы друг от друга на Фабричной, д.6, где сейчас проживает моя сестра Ольга со своим семей-ством).
21 марта.
Израильские войска снова напали на Иорданию (сражение при Караме состоялось 21 марта 1968 года)
Неприличный анекдот: Один товарищ получил срок за хули-ганство. - Выходя из ресторана, побил еврея. В милиции его спрашивают, как же это получилось? - “Зашел в ресто-ран, выпил, слышу говорят: “Израили на арабов напал”, - выпил еще, опять говорят: “Израиль еще продвинулся”. Я еще выпил, потом вышел из ресторана, гляжу, а он уже тут. Ну я не удержался и вдарил”.
Солнце светит. Снег тает. На улицах грязные потоки. Еле добрались до сельпо. Миша так и не позвонил. Вечером си-дел Олег (это про меня, мне очень нравилось общение с бабушкой, она умела так ненавязчиво что-либо подсказать, посоветовать, порекомендовать книгу для прочтения из своей обширной библиотеки, а главное, она всегда меня угощала вкусной едой, умудряясь из ничего приготовить замечательные блюда.)
25 марта.
Прилетели скворцы. Олег достал из подполья розы и пионы, которые Миша привез в декабре из Нальчика. (Подполье располагалось в подвале сарая. Каменные сараи, объединенные в длинный барак, были закреплены за жильцами этого дома и располагались в 10 минутах ходьбы от него)
26 марта.
Приехала Таня. Миша продолжает лежать в больнице. Таня к нему ездила. (Татьяна Михайловна Философова (1942 г.р), младшая сестра моей мамы Натальи Михайловны Викуловой - Философовой (1929 г.р), приходилась мне тетушкой - самой близкой по возрасту и самой компанейской и общительной. В это время она как раз училась в МГУ им. М.В.Ломаносова на геологическом факуль-тете и приезжала на выходные в наш город Скопин).
27 марта.
Ходили в сад. Тарубаров набил наши бочки снегом. Таня и Олег расчистили снег на дорожках. Снега еще много. Чес-нок вылезает из земли. У Тарубарова полезли тюльпаны и нарциссы. Солнечно. (Наш сад-огород располагался в 30 мин. ходьбы от дома. Это были участки примерно по 10 соток, выделенные заводом своим работ-никам. Наш сад был моим ровесником и к этому времени в нем уже были посаженные дедом яблони, грушевые и вишневые деревья, кусты смородины и крыжовника, а также разнообразные овощные грядки. Бабушка с увлечением занималась этими грядками, а дед обожал разводить цветы – многочисленные гладиолусы тюльпаны, нарциссы, розы и пионы, украшали своим многоцветьем наш огород с весны до осе-ни, резко контрастируя со строго прибранными, но безлики участками соседей. Со-сед Тарубаров был приятным исключением из них, дружил с дедом и также увлекался цветами. В саду мой папа, – Викулов Владимир Мефодьевич,- построил деревянную беседку, а также посадил дубок, в год моего рождения. При этом практически все деревья в саду имели собственные имена, например, мамина яблоня, танина вишня и т.д. Что касается бочек, то они служили для сбора воды и полива огорода)
28 марта.
Радио сообщило: погиб Юрий Гагарин и летчик-инспектор полковник Серегин (27 марта 1968 года Юрий Алексеевич Гагарин, погиб в авиационной катастрофе, выполняя учебный полёт на самолёте МиГ-15УТИ под контролем лётчика-инструктора В. С. Серёгина, вблизи деревни Новосёлово Кир-жачского района Владимирской области).
30 марта.
По телевизору смотрели церемонию похорон. Радио пере-дает дивную музыку с утра до вечера: Шопен, Рахманинов, Скрябин (бабушка выросла на этой дивной музыке, так как ее мама Наталья Александровна закончила консерваторию по классу фортепьяно и прекрасно музи-цировала. Ее фортепьяно так и осталось в трехкомнатной квартире, где посели-лась наша семья. Позднее меня пытались учить музыке, но безрезультатно. Моя сестра Ольга все же под давлением мамы закончила музыкальную школу, но без особого вдохновения).
31 марта.
Таня уехала с утренним автобусом. У нее билет на премье-ру в Большой на “Спартака” с Васильевым (Большой театр, балет «Спартак» Владимир Васильев и Екатерина Максимова).
В саду Викуловы обрезали яблони. Очень хорошо. Тюльпаны и нарциссы лезут из земли, как свечи на именном пироге. (на данный момент Викуловых насчитывалось четверо: мой папа - Владимир Мефодьевич 1930 г.р., мама - Наталья Михайловна 1929 г.р., я - Олег Владимирович 1954 г.р. и брат - Александр Владимирович 1961 г.р.)
1 апреля.
Около полудня прогремел первый гром. Посадила пионы и грядку редиски. Миша (дед) звонит по утрам в 7 часов.
22 марта.
Катя еще в тот приезд подложила мне эту тетрадь. Чтоб я записывала воспоминания, которыми я мозолю их уши, ко-гда они на небольшой срок приезжают домой (Катя и Таня). (Философова Екатерина Михайловна – младшая сестра моей мамы и третья дочь Ольги Ростиславовны училась в медицинском вузе и жила в Ленинграде вместе со своей тетушкой – старшей сестрой деда – Философовой-Винтергальтер Еленой Ивановной в просторной комнате ее фамильной квартиры, превращенной после революции в коммуналку из 5 семей).
Жалко становится, когда подумаешь, что весь пестрый мир, запечатлевшийся в моем сознании, канет в бездну вместе с моей смертью. Сгорит, как непроявленная фотопленка. По-гаснет, как звезда, которой уже нет, но свет, которой еще доходит до нас.
Зябко делается, когда подумаешь, что некому сказать: “А помнишь большой каштан перед окнами буфетной? А “елочки”? Въезд от шоссе на гору? И афоризм из семейного альбома: ”Законы физики толкуются превратно, нам в “Гору” ехать так легко и несравненно тяжелей обратно”.
Вот как выглядела усадьба, если смотреть от шоссе Ленин-град - Псков (Петербургско-Варшавское тогда называлось).
С восточной стороны шоссе высокий холм. На вершине ку-ща деревьев. Среди них двухэтажный, длинный серый мно-гооконный дом, крытый серебристой щепой. Направо по-выше в конце ряда деревьев церковь деревянная (тесовая), крашеная в белый цвет, с зеленым куполом и колокольней. Налево от дома, на отлете у одинокой ивы крыша гумна. С холма к шоссе спускается пелена ржаного поля. Среди него две небольшие куртины деревьев. Левее березовая аллея - въезд к усадьбе, направо тоже въезд на гору, это дорога к церкви и на погост.
Фасад дома обращен к востоку. Перед ним утрамбованная песчаная площадка для игры в крокет. По краям заросли кустарника, сирени, жасмина. Две глиняных песочного цве-та вазы на подставках. Все лето в них ярко-красная герань. (Я о ней упоминаю не только для картины, а в свое время расскажу один эпизод). Вход в дом в правом крыле скрытой террасы, где летом пили чай, иногда обедали. А зимой был свален всякий инвентарь, крокетные шары, молотки, кегли. Терраса увита диким виноградом. У подножия длинная грядка, где растут белые лилии. Такие, как у ангела на ал-тарной двери в церкви. С террасы попадаешь в тамбур. Там черный шкаф, куда кладут горячий круглый черный хлеб. Дверь в маленькую кладовку, где стоят банки с вареньем и много лыж. Направо дверь в прихожую или лакейскую. На моей памяти о лакеях уже было забыто. Против входа длинная деревянная вешалка с большим количеством шуб. Самое удобное место для игры в прятки. Налево от двери черный шкафчик и зеркало над ним. Зеркало хитрое. Можно найти такое положение, что на тебя смотрит отражение го-ловы, выходящей прямо из живота или ступней ног, при-крепленных к груди. (История дворянского рода Зариных началась в XVII веке, когда Елисею Зарину было пожаловано два поместья на Псковщине – одно в 1672, а другое – в 1684 годах. Его сын Григорий за усердную службу в годы Северной войны Петру Великому также получает поместье в награду. Эти земли и легли в основу дворянского гнезда. История рода – история честной, зачастую бескорыст-ной службы царю и отечеству, ведь Зарины так и не стали крупными помещиками. Общая численность земельных угодий, принадлежавших всем представителям этой обширной семьи, составляла немногим более 3-х тысяч десятин, тогда как у их соседей, знаменитых Строгановых, в Волышове было более 17 тысяч десятин земли. Потомок Елисея - Евгений Иванович Зарин, участник русско-турецкой войны 1787-1791 годов, русско-французской кампании 1805-1807 гг., ушел в 1809 году в от-ставку по болезни и переехал в Псковское имение. После его смерти родовое имение Гора досталось его старшему сыну Александру, а младшему - Дмитрию отошла усадьба Ольгино в Порховском уезде. Почти сразу же они окунулись в активную общественную жизнь – оба становятся уездными земскими гласными, а Александр в 1865-1866 годах еще и членом губернской земской управы.
Старший сын Дмитрия – Александр Дмитриевич Зарин поступил в Псковский ка-детский корпус, затем в Санкт-Петербургское юнкерское училище и готовил себя, как и его предки, к военной карьере, однако смутное время социальных катаклизмов начала XX века изменило его планы – он становится порховским уездным предво-дителем дворянства, а в 1907 году его выбирают в III, а затем и в IV Государ-ственную Думу. Он входит во фракцию октябристов и участвует в работе многих комиссий, в том числе по реформе самоуправления, налогообложения, полиции и т.д. Да и в губернии его хорошо знали – он вел здесь весьма активную общественную деятельность. По-прежнему ему принадлежала усадьба Ольгино и пустошь Селище в Порховском уезде в 406 десятин земли После смерти Александра Евгеньевича Зарина в Горе продолжали жить его дети – Мария, Вера, Татьяна, Ольга, Николай, Наталь, а также их мать Ольга Федоровна Зарина.).
Запечатлелось: у вешалки стоит дядя Коля, застегивает зо-лотые пуговицы на правой стороне груди ополченской ши-нели. Ополченская папаха, капитанские погоны, скромные, военного времени. Уезжает. Его провожают. Когда это бы-ло? Не помню. (Николай Александрович Зарин родился 22 декабря 1874 года в родном имении, окончил Пажеский Корпус. Но служить продолжил в гражданском ми-нистерстве внутренних дел. С1896 по 1906 гг. неоднократно назначался земским начальником в Псковской, Вятской и Ярославской губерниях (там у Зариных также были небольшие владения, ведь его брат - Николай Евгеньевич Зарин жил там после ухода в отставку). Дослужился до чина статского советника, а в годы войны был выбран ярославским предводителем дворянства).
В прихожей всегда полутемно. Направо окно на крытую террасу. Кроме входной, три двери: в залу, буфетную и в глубине рядом с вешалкой одностворчатая дверь в Микину комнату. Мика - мамина старшая сестра – Машенька (Мария), за ней следовали Верочка, Татьяна, Олечка, Катя, дядя Ко-ля (Николай Александрович Зарин), младенцы Анастасия и Арсений, умершие в раннем возрасте, и самая младшая Наташа - это моя мама Тася. (Наталья Александровна – моя прабабушка).
Дверь в залу двустворчатая, высокая, с медной ручкой. Комната эта просторная, светлая, несмотря на то, что сте-ны бревенчатые, золотисто-коричневый с конопаткой мхом, потолок оклеен белой блестящей бумагой. Зала разделена на две части белыми, крашеными масляной краской колон-нами “дорического ордера”, над которыми домиком сходят-ся резные крупным рисунком доски, как полотенца, а к со-седним стенкам прикрепленные от колонн полки. На полках большие глиняные широкие вазы, такие же как на площадке перед домом. В вазах веером воткнуты павлиньи перья. Это все, что осталось от былой роскоши царственных птиц. В первой половине залы посередине: длинный, длинный обе-денный стол, накрытый белой скатертью, над ним висячая лампа-молния с абажуром - большой белый фарфоровый диск, на котором укреплена оборка из гофрированной оранжевой бумаги. В северной стенке застекленная дверь на открытую террасу, называемую: цепельский балкон. Направо и налево от двери по креслу красного дерева с бархатной вишневой обивкой. Над ними маленькие полоч-ки, где стоят несколько фарфоровых склеенных чашечек и кофейник. Не то под Сакс, не то под Севр. У восточной сте-ны симметрично напротив друг друга невысокие шкафы, крашенные коричневой краской и самодеятельно расписан-ные на китайские или японские мотивы с вертикально рас-положенными иероглифами. Этим занималась моя мама и ее двоюродный брат Сенька Ульянов - “настоящий”, вернее, профессиональный художник, сбежавший в Америку (ле-гендарный дядюшка из Лос-Анжелоса). Вдоль беленого зеркала печи, топящейся из прихожей, длинный, длинный диван, туго обитый суровым деревенским полотном. У по-толка у самой входной двери чучело орла на голой сосно-вой ветке. У орла раскинуты крылья и стеклянный желтый глаз смотрит очень зло. У стены слева от входа буфет под красное дерево. Там чайная и столовая посуда, в ящиках столовое серебро, ножи, вилки, салфетки в кольцах или персональных вышитых конвертиках. Пахнет гвоздикой, ко-рицей, ванилью, кофе, перцем, тмином - незыблемостью существующего уклада. Дальше зеркало печи, тоже беле-ное известкой, а перед ним стол, совсем простой, садовый, со скрещенными ножками, покрытый вульгарной клеенкой. Тут стоит спиртовка для кофе, на подносе самовар, кофей-ник и большой темный ящик, в котором лежит наколотый сахар и чай для заварки. В левом углу залы тоже двуствор-чатая белая дверь в гостиную. У простенка бабушкин шкафчик из черного полированного дерева. Ключи от него всегда у бабушки в кармане. Что там в шкафчике - тайна. Иногда вижу, как бабушка достает оттуда открытую корзи-ночку из металлической сетки, в которой лежат медные и серебряные деньги. В другой половине залы, за колоннами, налево два рояля: черный и коричнево-красный. Направо много пыльных растений в кадках и больших глиняных горшках: финиковая пальма, фикусы, какие-то лианы с большими резными листьями, комнатные лилии с мечевид-ной зеленью. В самом углу высоко под потолком образ - неопалимая купина. Что это значит? Мне объясняли так: молния попала в куст, а святая троица сидела под ним и куст не сгорел. Поэтому помогает от пожара.