- Кажется, я только что создал художественное произведение, - поделился своей радостью начинающий писатель Антон. С редактором одного столичного издательства поделился.
- Сочувствую, - буркнул тот, не поднимая головы. Редактор, с сияющей на макушке лысиной, сидел за письменным столом, а юный писатель с густой шевелюрой на голове и романом в руках перед этим самым столом стоял.
- Но почему? – удивился Антон. – Такое случается не каждый день и не с каждым – оказаться автором! Подобное событие – большая удача и настоящее человеческое счастье!
Между тем редактор, видимо, вовсе не разделял радости новоиспечённого писателя и почему-то отнюдь не считал, что уже настало время откупорить пару-тройку бутылок шампанского в его честь и подарить ему же поздравительный тост.
- Я думаю, вы ошибаетесь, - нехотя отрываясь от работы, подумав, произнёс руководящий член издательства. – Никакого художественного произведения на самом деле вы не написали и не могли написать при всём своём желании. Сейчас я докажу это за пять секунд и притом совершенно бесплатно. Имя вашего главного героя?
- Пафнутий! – гордо и без запинки ответил начинающий автор Антон. Тут его, правда, в первый раз за время разговора посетили какие-то невнятные сомнения. Писатель вдруг вспомнил, как трудно давался ему основной персонаж, как мучительно рождался Пафнутиев образ в его, Антоновой, голове и как сложно было лепить к нему остальное содержимое произведения. – Но при чём здесь он? – осторожно «не понял» автор. - Персонаж как персонаж! В принципе, можно его даже выкинуть. На худой конец!
Однако подобная предусмотрительность недавно состоявшегося сочинителя оценена по достоинству не была:
- Откройте произведение и покажите мне вашего Пафнутия, - строго приказал издатель. – Который из них? – попросил он уточнения, когда Антон выполнил его пожелание и, положив на стол рукопись, ткнул пальцем в первую попавшуюся страницу. На ней несколько персонажей искали кого-то, чтобы потом этого «кого-то» (за не отданные в срок долги) удавить капроновым шнурком.
Через несколько минут упорных поисков Пафнутия всё-таки нашли – в углу страницы, скрюченного и без ботинок. Насмерть напуганный главный герой произведения прятался за грязными мусорными баками, а в глазах его застыл животный страх. Их взгляды встретились: Пафнутий в ужасе смотрел на редактора и на собственного создателя Антона, а те, в свою очередь, – на него, но не в ужасе, а в полном недоумении.
«Слава Богу, они не профессионалы! Я спасён! Этих, если понадобится, придушу в два счёта!» – с облегчением вздохнул наконец Пафнутий и в мгновенье ока исчез из поля зрения наблюдателей, передвигаясь где ползком, а где и бегом. Подождав, пока герой скроется на другой странице Антонова произведения, собеседники продолжили прерванный разговор. Тут, правда, надо уточнить маленькую деталь: во время свидания с героем писатель (незаметно для редактора) зачем-то подмигивал Пафнутию и подавал ему какие-то знаки. Персонаж, впрочем, так ничего и не понял, махнул рукой и, как уже упоминалось, убыл в неизвестном направлении.
- Он всегда… такой? – с неподдельным удивлением поинтересовался редактор у собеседника, и, пока Антон сконфуженно лепетал про тяжёлую жизнь Пафнутия, постоянную нехватку у того денег и преследования кредиторов, работник издательства и задал наконец главный вопрос: - А где же внутренний мир героя? В какой главе раскрывается?
«Сволочь этот Пафнутий! Не смог произвести должного впечатления на редактора - моего возможного работодателя, – оскорбился бестолковым художественным образом молодой автор. – Теперь выкручивайся как хочешь (постоянная необходимость бороться за собственный прожиточный минимум, круглосуточная забота о скудном пропитании и удовлетворении ненасытных сексуальных потребностей (плоть юного автора не знала удержу) в своё время наглухо вытеснили из мозгов Антона важное - наполнение того самого Пафнутиего внутреннего мира). Глупость-то какая! А ведь от персонажа и требовалось всего ничего: повесь на морду пару морщин от душевных страданий и изобрази чело, измученное высоким нравственным началом. Так нет, Пафнутий не оправдал кредит моего доверия - предал в самый ответственный момент!»
- Может, дальше где? – ещё раз, но уже с усмешкой попробовал уточнить редактор то в произведении место, где мог, несмотря ни на что, раскрываться духовный потенциал Пафнутия. – Что скажете? Поищем?
- Нет у него внутреннего содержания, - краснея и потея, признался тут Антон. – Бесполезно искать! Поторопился малость, признаю свою ошибку.
- Вот и славно! – обрадовался редактор и посмотрел на часы. – Нет внутреннего мира – нет героя! А нет героя – нет и художественного произведения! Вы согласны со мной, милейший?
-