- Что случилось, дорогой? Что-то не так? - спросила Виктория, посмотрев на Константина Николаевича.
Он вдруг поднялся и отошёл от дивана к окну.
- Прости... но это неправильно. Так нельзя, нельзя... - растерянно произнёс Константин Николаевич, вглядываясь в темноту улицы, освещённой фонарём.
- Господи... ты прав, что же мы делаем? Мне не следовало приходить к тебе, - надевая на плечи платье и быстро вставая, произнесла Виктория.
- Это моя вина, ты тут ни при чём. Я не должен был... останься, куда ты пойдёшь на ночь глядя? Комнат много, а утром уйдёшь, - сказал Константин Николаевич.
- Застегни молнию, мне не достать, - повернувшись к нему спиной, попросила Виктория.
Он застегнул молнию и быстро вышел на кухню. Налив из крана холодной воды, он залпом выпил её. Там, на диване, перед его глазами встала Светлана, он стал задыхаться, словно она стояла над ними и смотрела на них.
- Костя? Тебе нехорошо? Может скорую вызвать? - войдя на кухню, спросила Виктория.
- Нет, какая к чёрту скорая? Мы прожили с ней четверть века, ну да, она не была идеальной женой, но я любил её, со всеми её недостатками. Не могу сказать, что уделял ей мало внимания, но видимо, ей этого было недостаточно. А теперь её нет, нет, понимаешь? - сев за стол и вытирая сухой лоб рукой, говорил Константин Николаевич.
- Прошу тебя... мне и так не по себе. Чувствую себя виноватой, но мне очень хотелось увидеть тебя, поговорить... - с отчаянием в голосе произнесла Виктория.
Константин Николаевич поднял голову и странно посмотрел на неё.
- О чём? Послезавтра похороны, а я тут, с тобой... сам себе противен, - ответил Константин Николаевич.
- Что? Противен? Господи! Какая же я дура! - воскликнула Виктория и побежала в прихожую.
Она никак не могла открыть входную дверь, её трясло от стыда и негодования.
- Ну давай же, чёртова дверь, - бормотала она, слёзы душили её, она так и не смогла открыть дверь, от досады сползла по стене и сев прямо на пол, заплакала, закрыв лицо руками.
К ней подошёл Константин Николаевич и нагнувшись, с лёгкостью поднял с пола и крепко обняв, прижал к себе.
- Пусти! Отпусти меня! И открой эту чёртову дверь. Я хочу уйти отсюда, - рыдая, кричала молодая женщина.
- Прошу тебя, успокойся. Мы оба были неправы. Чувства затмили наш разум. Не уходи, прошу тебя. Рана моя ещё слишком свежа, я чувствую себя виноватым в том, что произошло с ней. Она мать моего сына, может нужно было быть более внимательным к ней. Пошли, ляжешь в комнате Глеба, нам обоим нужно отдохнуть и выспаться. Завтра тяжёлый день. Идём, - успокаивающе говорил Константин Николаевич.
Виктория и правда успокоилась, она вытерла слёзы и высвободилась из его объятий.
- Хорошо, ты прав. Где его комната? Я очень устала, - сказала Виктория и медленно пошла за Константином Николаевичем, в комнату Глеба.
- Спасибо. Ты иди, я сама лягу, - сказала она.
Он тут же вышел и прикрыл дверь. Виктория легла прямо в платье на застеленную постель и накрыла стройные ноги краем покрывала. Константин Николаевич сидел на кухне и вспоминал Светлану. Вспоминал, как они поженились, он был счастлив и очень любил её. Но она почти сразу не поладила с его матерью, ведь он помнит, как мама старалась найти к ней подход.
Родился Глеб, но и после рождения сына, Светлана не изменилась, даже к сыну она проявляла меньше внимания, чем его мать. По сути, мама и вырастила Глеба. А он, со своей работой, продвижением по службе, был вечно занят, предоставив жену самой себе. Но ведь кроме Светланы он не замечал других женщин, так чего же ей не хватало? Он покупал ей наряды и драгоценности, а после того, как ему дали эту квартиру, они вместе её обставили, покупая всё, что нравилось Светлане. Потом она захотела машину, он не мог ей ни в чём отказать. А когда он предложил забрать сына от матери... она заявила, что ей некогда заниматься ребёнком. Он ей всё прощал, её капризы, её гневные выкрики о его родителях, потому, что любил её.
Но предательство он простить не смог, перед глазами стояло, как она целовалась с этим юнцом, как смеялась, обнимая его. Константин Николаевич встал и прошёл в ванную, посмотрел в зеркало, умыл лицо холодной водой и выйдя из ванной, заглянул в комнату сына. Виктория, свернувшись калачиком, крепко спала. Взяв покрывало из своей спальни, он вернулся к ней и укрыв её, ушёл спать.
Ему стало не по себе, когда он вспомнил, как он с Викторией... ещё немного, он не смог бы остановиться. Только когда он ласкал такое красивое тело молодой женщины, вдруг ясно увидел перед собой лицо Светланы. В голову ударило, будто он предавал её, не её, Светланы больше нет, память о ней, быть может. От этого ему стало жутко. Он был сам себе отвратителен, своему малодушию. Но признавался себе, что влюблён в эту женщину и это было правдой.
Константин Николаевич чувствовал, что и Виктория питает к нему нежные чувства, это придавало ему уверенности. С этими мыслями, Константин Николаевич заснул, совсем забыв позвонить Антону.
Утром он проснулся от шума, раздававшегося из кухни. Поднявшись, он посмотрел на часы, была половина шестого. Умывшись, Константин Николаевич зашёл на кухню, Виктория жарила колбасу с яйцами. На плите кипел чайник.
- Доброе утро. Ты так рано встала... могла бы ещё поспать, - сказал Константин Николаевич.
Ему было неловко, чувствуя свою вину и перед памятью жены, и перед Викторией, он не посмел подойти к ней.
- Доброе утро. Я привыкла вставать рано. Садись, я пожарила колбасу с яйцами. Прости, ничего другого не придумала, - ответила Виктория.
- Спасибо. Мне позвонить нужно, - выходя в зал, где стоял телефон, сказал Константин Николаевич.
Он набрал номер Антона, трубку долго не брали. Наконец, на том конце провода ответили.
- Антон? Приезжай ко мне на квартиру. Да, минут через пятнадцать я буду готов, - сказал Константин Николаевич, потом набрал домашний номер матери.
- Мамочка? Как ты? Хорошо. А Глеб уже встал? Ладно, пусть дома будет, я скоро подъеду, - закончив говорить, Константин Николаевич положив трубку на рычаг и вышел на кухню.
- Ну всё, я чай заварила, садись завтракать. А я пойду, мне пора, - сказала Виктория, снимая фартук и бросая его на спинку стула.
- Как пора? Ты не позавтракаешь со мной? - удивился Константин Николаевич.
- Нет, хочу домой перед работой заехать, переодеться, - ответила Виктория.
- Но сейчас мой водитель приедет, я отвезу тебя, - сказал Константин Николаевич, наконец подходя к ней.
- Не стоит беспокоиться, я на такси доеду. Прощайте, Константин Николаевич, - отстраняясь от него, сказала Виктория.
- Что значит, прощайте? Мы ведь увидимся ещё? После похорон, дня через два, я заеду к тебе на работу, - сказал Константин Николаевич.
- Нет, Константин Николаевич, мы больше не увидимся. Прошу Вас, не приезжайте. Да и я собираюсь уволиться с работы. В Москву поеду, к дочери. У меня ведь дочь есть, если помните. Скучаю по ней. Может там смогу устроиться, ведь и там жить можно, верно? - с грустной улыбкой говорила Виктория.
- Не говори так, прошу тебя. Мне и так нелегко, навалилось всё и сразу. Давай поговорим через неделю, не уезжай... ну хотя бы, не поговорив со мной, - взяв Викторию за руку, сказал Константин Николаевич.
Она хотела отдёрнуть руку, но он крепко сжал её, не отпуская.
- Поговорили уже. Больше говорить не о чем. Пустите! Мне пора идти, - нахмурив красивые брови, воскликнула Виктория, едва не плача.
Константин Николаевич, отпустив руку, пошёл проводить её до двери. Он открыл входную дверь и Виктория, выбежав из квартиры, не простившись, побежала по ступеням вниз.
- Неужели на этом всё? Всё закончилось, так и не начавшись... - пробормотал Константин Николаевич, провожая её взглядом.
Закрыть дверь он не успел, увидел Антона, который поднимался в его квартиру.
- Доброе утро, Константин Николаевич, - поздоровался парень.
- Доброе, Антон, заходи. Ты завтракал? - спросил Константин Николаевич, возвращаясь в квартиру.
- Нет, но я по дороге что-нибудь перехвачу, - ответил парень, входя следом за ним.
- Не нужно перехватывать, иди на кухню, там на столе завтрак. Мне побриться нужно и переодеться, - сказал Константин Николаевич.
Минут через двадцать они вышли из квартиры и спустились вниз.
- Давай сначала на работу. Потом в отделение, вернее, в морг поедем. Нужно Валере сказать, чтобы вместе с Дмитрием на кладбище поехали. Пусть гроб и венки привезут. Скажи им, что я распорядился. А ты с документами в министерство поедешь, - сказал Константин Николаевич своему водителю.
Тот лишь молча кивнул. Поднявшись в кабинет, Константин Николаевич ещё раз просмотрел документы и сложил в специальную папку. Потом вышел из кабинета и спустился вниз. Сотрудники и коллеги встречались ему по пути и выражали свои соболезнования, на которые он отвечал одним словом, "спасибо" и кивал головой.
- Поехали, Антон. Ты сказал ребятам? - спросил Константин Николаевич, передавая ему папку с документами.
- Да, как Вы и велели. Они уже уехали, - ответил Антон.
- Поехали к моргу, может твоя помощь понадобится, - сказал Константин Николаевич.
Там никаких проблем не оказалось. Капитан Щеглов был уже на месте, труповозка стояла во дворе. Щеглову с раннего утра позвонили и попросили посодействовать Константину Николаевичу. Тело женщины завернули в покрывало и вынесли во двор на носилках. Положив в машине на специальную кушетку, парни, что помогали, ушли, забрав носилки.
- Спасибо, капитан. Мы можем ехать? - спросил Константин Николаевич.
- Да, можете ехать. Прошу у Вас документ, это для отчётности начальству, Константин Николаевич, - сказал капитан.
Отдав документ, Константин Николаевич сел в служебную машину и Антон выехал на дорогу. Труповозка следовала за ними. Приехав домой, Константин Николаевич открыл своим ключом калитку, потом и ворота.
- Антон? Убери машину, пусть они во двор проедут. Сам иди сюда, поможешь, - громко сказал Константин Николаевич.
Услышав шум и голоса, из дома вышли Анастасия Павловна и Глеб. Он был растерян. Тело Светланы, завёрнутое в покрывало, занесли в дом Антон и водитель труповозки. Впереди шла Анастасия Павловна. Она сказала, чтобы тело положили на диван в зале, что парни и сделали. Константин Николаевич хотел было заплатить водителю труповозки, но тот категорически отказался и спросив, не надо ли чего и получив отрицательный ответ, вышел во двор, сел в машину и выехав со двора, уехал.
Константин Николаевич и Антона отправил в министерство, тот тоже уехал, следом во двор зашли соседки, Вера и Лида.
- Ой, как жалко-то! Молодая такая, ой, как жалко... Да на кого же ты нас покинула, бедная ты моя... - запричитала Лида с порога.
- Да тише ты, успеется. Настя? Мы помочь пришли. Ведь не справишься одна. - сказала Вера, дёрнув Лиду за рукав платья.
Скорбь на лице Анастасии Павловны была неподдельно искренняя, старушка была подавлена и плакала, не понимая, как могло такое случиться. Ну да, со Светланой они не ладили, но она была женой её сына и матерью её внука.
- Я уже и не помню, что нужно делать, Вера, мужа давно похоронила. Хорошо, что вы пришли.
- Пусть пока на диване полежит, погостит в последний раз в своём доме. Вот гроб привезут, мы тело и омоем, новые одежды на неё наденем. Красавица наша, Светлана, - враспев, говорила Вера.
- Новые одежды? Ой, а в доме-то её вещей нет. Костя? - с возгласом, Анастасия Павловна вышла на террасу, где за столом сидел Константин Николаевич и ел пирог, который испекла Анастасия Павловна, зная, что и сын, и внук сегодня будут дома. Да и люди захаживать будут.
- Мама, тише. Всё-таки в доме покойник. Что случилось? - спросил Константин Николаевич.
- Прости, сынок. Тут Вера говорит, новые одежды для Светланы нужны, а тут её вещей нет. Что делать-то? - спросила Анастасия Павловна.
- Хм... нужно, значит купим. Где Глеб? - спросил Константин Николаевич.
- У изголовья матери сидит. Ты бы не трогал его, Костя, пусть с матерью побудет. При жизни-то всё некогда им было, - заплакав, произнесла, старушка.
- Ладно, где ключи от машины? - вытирая рот салфеткой, спросил Константин Николаевич.
- Наверное у Глеба. Я сейчас спрошу у него, - ответила Анастасия Павловна.
- Посиди, мама, отдохни немного. Не суетись, я сам спрошу. Скоро гроб привезут, если вдруг я не успею вернуться, пусть поставят пока во дворе.
- Тётя Вера? Вера Ивановна? - позвал Константин Николаевич.
Из дома, на зов, вышла Вера.
- Может со мной поедете? Подскажете, что именно купить нужно, - сказал он.
- Хорошо, чего не поехать, поеду я. Настя, комнату, где гроб два дня стоять будет, нужно освободить. Поехали, Костя, - деловито говорила Вера.
- Костя? У Светланы столько вещей было, может из дома и привезёте? - спросила Анастасия Павловна.
Костя посмотрел на Веру, та замотала головой.
- Что ты! Человека в последний путь провожаем, нельзя в ношенном, только новое надо, - с испугом воскликнула женщина.
- Хорошо, я сейчас, только ключи у сына возьму, - сказал Константин Николаевич.
- Инна? Это Сергей. Светлана у тебя? Попрощаться хотел, в Москву уезжаю, оттуда в Лондон, - сказал Сергей, позвонив Инне.
Домой, Светлане, он позвонить не решился.
- Серж? Ты? Значит это правда... - последние слова Инночка произнесла тихо, скорее себе.
- Я. Так она у тебя? Я сейчас подъеду, - сказал Сергей.
- Серж, подожди... не приезжай ко мне, нет больше Светланы, - сказала Инночка.
- А где она, не знаешь? - спросил Сергей, не расслышав последней фразы, сказанной Инночкой.
- Погибла Светлана, разбилась на своей машине, - шмыгнув носом, ответила Инночка.
Наступило молчание, Сергей, не осознавая, о чём говорит Инночка, похолодел, хотя на улице было тепло.
- Что ты такое говоришь? Мы виделись с ней два дня назад. Этого быть не может! - воскликнул Сергей.
- Это правда, я утром позвонила ей на работу, мне сказали, что вчера она погибла, - ответила Инночка.
Сергей был в шоке, бросив трубку, он вышел из телефонной будки и сел на скамейку.
- Светка... что же я наделал? Это я виноват... - прошептал парень, с искажённым от боли лицом.
Ведь он любил её, несмотря ни на что, любил. Мог уехать с ней в Лондон и они с ней могли быть там счастливы. А теперь её нет. Медленно поднявшись, он подошёл к своей машине и сев за руль, рванул с места.