Трое пробирались по каменистому склону, покрытому цветными заплатками мхов и лишайников. Поскрипывали качаемые ветром редкие деревья.
Вдруг Майнор Спайдер заметил что-то среди сухой хвои. Остановился, сделал шаг в сторону. Тихо окликнул своих спутников. И вот уже трое разглядывали аккуратные круглые грибные срезы.
— Здесь недавно были грибники, — сообщил очевидное Беловер. — Значит, где-то неподалеку должно быть поселение. Пора искать тропинки.
Они обнаружили извилистую линию едва заметной лесной дорожки, только когда начало смеркаться.
— Наконец-то! — с хорошо различимым облегчением проговорил Беловер и перевел взгляд на Майнора. Тот в ответ кивнул, предвкушающе хрустнул пальцами и шагнул вперед, на ходу начиная формировать серебрящуюся нить паутины.
Пока Спайдер плел свою незримую сеть-ловушку, перегораживающую тропу поперек, Эрик и Беловер караулили поодаль, напряженно ожидая, не покажется ли из-за деревьев неожиданный путник. Гребнеголовый, однако, то и дело ловил себя на том, что не может отвести взгляд от манипуляций Мая. Впрочем, Эрик каждый раз мысленно одергивал себя и быстро отворачивался, вглядываясь в просветы между стволами.
Ловушка была нужна, чтобы поймать кого-то из местных жителей. Тех, кто как свои пять пальцев знал местные земли, царящие тут обычаи и порядки.
Когда Спайдер закончил, на потемневшей поверхности неба уже начали появляться гвоздики звезд.
* * *
Эрик сидел на краю скалы. Под его ногами расстилалась пустота. За его спиной мерно посапывали устроившиеся на ночь товарищи, утомленные долгим днем. Гребнеголовый сам вызвался дежурить первым. И теперь напряженно вглядывался в темноту внизу. Где-то там, нанизанная на прямую взгляда, затаилась ловушка Спайдера.
Конечно, Эрик не мог ее различить. И дело было даже не в плотной ночной тьме, льнущей к земле. Даже при ярком свете дня магическая паутина выходила у Майнора едва заметным кружевом. И все же гребнеголовый напряженно смотрел вниз. Не глядя он нащупал в одном из своих многочисленных внутренних карманов оптическое стекло, подаренное ему мастером Муром, «чтобы возможность более детально прорабатывать свои проекты уменьшила вероятность ошибки и тем самым сэкономила мое и ваше время». Небольшая линза приветливо блеснула у подростка на ладони.
Эрик поднес тихо звякнувший механизм к глазу, нахмурился. Затем, после секундного колебания, позволил искорке светлой магии слететь со своих пальцев. Светлячок по пологой дуге неторопливо полетел вниз.
Парень успел разглядеть пару мотыльков до того, как они, привлеченные огоньком, сгорели, черную изломанную ветку дерева с длинными острыми иголками, кусочек тропинки… Но никаких следов ловушки!
Эрик разочарованно засопел, отправил вслед первой вторую огненную искорку. В этот раз ему почудилось, будто огонек наткнулся на что-то невидимое, отклонившись на пару градусов от своей плавной траектории. Эрик затаил дыхание, уже почти было позволил сорваться со своих пальцев очередному светлячку... Но внезапно зашевелившийся позади Май заставил гребнеголового вздрогнуть и сбиться.
— Кто-то повредил одну из сетей. Магией! — прошептал Спадер.
Эрик часто заморгал, его гребень рефлекторно дрогнул, прижимаясь к голове.
— Наверное, это я, — признался гребнеголовый.
— Ты?! — все так же шепотом, но очень выразительно взвился Спайдер, — Зачем?!
— Было интересно посмотреть, как твоя ловушка работает… — промямлил Эрик.
— Придурок! — оценил Май, вставая. — Когда целостность сети нарушена, она становится хрупкой и нестабильной! Придется идти ремонтировать ее прямо сейчас! Ночью, вместо того, чтобы спать!
— Я не специально… — только и смог выдавить провинившийся. — Давай, я схожу с тобой? И подежурю сегодня вместо тебя?
— Подежуришь! — насмешливо согласился Май. — При этом — постаравшись не спалить больше ничего важного! А компания мне не нужна — здесь сиди, страхуй, охранник недоделанный!
Со стороны темные силуэты парочки едва проступали на фоне бездонного неба. Смущенно сгорбившийся гребнеголовый, сидящий на краю скалы, и агрессивно выпрямившийся многорукий Спайдер. Стремительным рывком с земли поднялся и третий силуэт. Все в нем — напряженно отведенные назад крылья, отставленная в сторону когтистая рука, в любую секунду готовая метнуть в противника огненный шар, угрожающе склоненная голова, увенчанная короной рогов — выдавало готовность сражаться.
— Что случилось? На нас напали? Или ловушка сработала? — чуть хрипловато поинтересовался Беловер у своих соратников. Повисло молчание. Затем Май бросил Эрику:
— Сам ему объясняй!
Развернулся и зашагал прочь, быстро растворившись в ночной тьме.
— Все в порядке! — поспешил успокоить командира Эрик. — Это… В общем… Я случайно поломал ловушку Мая, и он пошел ее чинить.
— Поломал? Как? — удивился молодой воин, расслабляясь и садясь обратно на подстилку. Сбивчивая попытка Эрика объясниться заставила Беловера озадаченно нахмуриться:
— Ты что, пьян? — перебил он наконец гребнеголового.
— Вовсе нет! — запротестовал Эрик. — Да я вообще не пью!
Беловер уже открыл рот, чтобы сказать в ответ что-то недоверчиво-язвительное, но его опередило ядовитое шипение Мая откуда-то сбоку, из-за валуна:
— Я понимаю, что вам двоим приспичило поболтать, но, может, вы как-то сумеете дотерпеть до утра? Я все же хотел бы немного поспать сегодня!
Этот вопрос поставил в ночном происшествии точку, заставив всех его участников чувствовать себя идиотами.
* * *
Ожидание, когда ловушка сработает, затянулось. Через два дня троица все так же томилась на той же скале. Вынужденная пауза давалась светлым нелегко.
Солнце стояло в зените. Беловер с методичностью маятника двигался туда-обратно по клочку скалы, окруженному со всех сторон решеткой темных стволов. Майнор сидел, расслабленно привалившись к валуну, поросшему махровым мхом, и не переставая крутил в нижней паре рук свой любимый нож. Казалось, клинок живет своей жизнью и не имеет к расслабленному Спайдеру никакого отношения. Рядом устроился Эрик, обхватив колени руками. Время от времени он задавал Маю очередной вопрос: «А ты можешь менять по своему желанию прочность паутины?»
«Ты всегда чувствуешь, когда твоей паутины кто-то касается?»
«А кто-то не из клана Спайдеров может научиться создавать что-то подобное?»
Майнор упорно игнорировал все обращенные к нему реплики, позволяя им повисать в воздухе. Однако Эрик все равно продолжал вновь и вновь задавать вопросы. Наконец Беловер не выдержал и раздраженно воскликнул:
— Да покажи уже этому гребнеголовому свою паутину, иначе он никогда не заткнется! Его ненормальное любопытство меня с ума сведет!
Майнор громко фыркнул, вздохнул, покосился на Эрика и сдался.
— Ну, если тебе это так интересно… — начал он, потом вдруг замолчал, резко развернулся. Выдохнул возбужденно:
— Кажется, сработало…
Троица затаила дыхание. Май, мягко изогнувшись, устремился к самому краю их наблюдательного пункта. Беловер последовал за ним, смешно подергивая хвостом. Не отставал и Эрик.
Все они облегченно выдохнули, когда Майнор возбужденно произнес азартное:
— Есть!
Светлые безмолвно разглядывали попавшую в их ловушку добычу. Выражение лиц у них при этом было совершенно разным. Спайдер брезгливо кривил губы, Эрик хмурился, Беловер предвкушающе ухмылялся.
Пленник, с опаской моргая чуть раскосыми глазами из-под кустистых бровей, даже не пытался вырываться, очевидно, уже вполне оценив прочность опутавшей его паутины. Он заговорил первым, безошибочно угадав, кто из троих его пленителей главный. Слух троицы резанул непривычный акцент: местный житель смягчал половину согласных и непривычно растягивал гласные.
— Рад приветствовать вас на этой земле, светлые! — заискивающе обратился пленник к Беловеру Драгону. Май, не выдержав, фыркнул. Эрик удивленно заморгал. Беловер неподдельно изумился:
— А ты, выходит, нам рад?
— Конечно, — заявил перворожденный. — Ведь все знают, что светлые справедливы и умеют быть благодарными.
— Разумеется! — подтвердил Беловер. — И если ты нам поможешь, то мы тебя хорошо отблагодарим, не сомневайся!
— Чем я, простой мельник, смогу вам помочь? — очень натурально изобразил смущение и растерянность пленник, даже попытался всплеснуть руками, но сеть Спайдеров держала его крепко. Беловер, хищно улыбаясь, махнул рукой в сторону настороженно помалкивающего Эрика:
— Ему нужно попасть в город, в резиденцию Шарков. Устроиться туда работать, например. Как думаешь, мельник, получится у него это?
— Почему же нет? — довольно закивал мельник. — Обязательно получится, если я за него попрошу! У меня там есть знакомые, все в лучшем виде… Если, конечно, мы с вами договоримся о цене…
— Повезло нам с пленником, — пробормотал Спайдер себе под нос, — Даже как-то подозрительно…
* * *
Хмурый Эрик шагал по пыльной дороге бок о бок с худощавым мельником. Тот, довольно улыбаясь, мерно и с удовольствием говорил:
— ...Потом прикуплю лошадку, верно, племяш? А что, давно пора, хозяйство-то я расширять собираюсь…
Время от времени Эрик согласно мычал. Он не особенно вслушивался в речь спутника, напоминавшую мурчание сытого кота. Впрочем, мельника это несколько не расстраивало.
Изредка навстречу парочке попадались путники. С некоторыми мельник раскланивался, другим говорил что-то насмешливо приветливое. Каждый раз гребнеголовый хмурился, неосознанно придвигаясь к своему проводнику поближе. Он чувствовал, как спрятанный под сизым вылинявшем платком гребень на его голове рефлекторно дергается.
Иногда, если им случалось встретить какого-то знакомого мельника, тот представлял своего спутника:
— А это мой племянник! От рождения немой, бедолага, но так парень толковый. А главное, работящий, что хочешь можно ему поручить. И догляд не требуется…
В такие моменты Эрик настороженно кивал.
Один раз навстречу путникам попалась целая процессия. Двое издали заметили ее по клубам поднимаемой всадниками пыли. Мельник торопливо потянул светлого вбок, на каменистую насыпь, в просвет между деревьями.
— Живые! — объявил он жизнерадостно. — Нечасто в наших краях можно увидеть целую процессию… Думаю, это Фениксы. Слыхал, что к нам заглянул сам Ред с молодой женой!
Эрик не знал, кто такой этот Ред, однако на проезжающий мимо отряд смотрел очень внимательно. И на оленей с ветвистыми рогами, на которых сидели всадники — все как один перворожденные, как с некоторым разочарованием обнаружил гребнеголовый. И на расписанную узорчатыми птицами карету, где, видимо, и скрывался загадочный Ред Феникс и его супруга. И на знамя, ярким мазком пламенеющее над процессией.
Город выплыл из-за очередной скалы как-то вдруг. Он был серым и зубчатым — как раскрытая акулья пасть. Высокие шпили башен вонзались в безоблачное глубокое небо. По внешнему виду и не догадаться было, что эта крепость — оплот Тьмы. Все те же грубые стены, четкие вертикали башен, следующие неизменному распорядку дозорные, что и в множестве светлых укреплений, через которые Эрику довелось пройти, чтобы наконец оказаться здесь.
— Ну вот мы и пришли, племяш, — заявил мельник, довольно хлопая спутника по плечу. Эрик невольно вздрогнул от неожиданного прикосновения, покосился на спутника.
Изнутри город грохотал и бряцал с поистине городским размахом — как ему и положено. Эрик почти почувствовал себя дома, заметно успокоившись. Мельник же и вовсе на глазах наполнялся веселой энергией. Не прошли они и пары улиц, а он уже успел поздороваться с десятком разномастных первых, обменяться шутками с пузатым стражником, приобнять за талию какую-то круглолицую женщину в цветастом платке.
Очень скоро Эрик перестал запоминать тех, с кем мельник здоровался. Калейдоскопом мелькали мимо его сознания грязные таверны, лавки розовощеких торговок, веселые компании. Через пару часов парень не выдержал и, подобравшись к своему спутнику вплотную, тихо спросил его:
— Скоро мы уже займемся делом?
Тот в ответ сердито шикнул и заворчал:
— Не забывайте, что вы немой! Помалкивайте! А то с таким акцентом никто не поверит, что вы — мой племянник. Нет, нет, просто доверьтесь старому мельнику. Я буду сам говорить и за вас, и за себя. Все в лучшем виде сделаю, не сомневайтесь!
* * *
И мельник не обманул. Еще до заката Эрик вошел в резиденцию Шарков, где его с распростертыми объятиями встретила женщина-первая, с порога заявившая:
— Ты, должно быть, тот самый немой от рождения племянник мельника? Ну ничего, здесь для тебя найдется местечко.
При этом женщина приветливо улыбнулась, отчего ее лицо сразу помолодело лет на десять, и покровительственно похлопала Эрика по плечу. Для этого ей пришлось тянуться вверх, такой она была маленькой. Впрочем, недостаток роста она компенсировала немалыми объемами и невероятной энергичностью. Не успел Эрик опомниться, как уже торопился за ней по осыпающимся под ногами неровным ступенькам главной лестницы, вокруг которой теснились сумрачные захламленные комнаты и отростки-коридоры с низкими потолками.
Перворожденная шла чуть прихрамывая, пыхтя, смешно переваливаясь с боку на бок. Но все равно умудрялась двигаться очень быстро, болтать, беспрестанно перескакивая с темы на тему. Вслед за ней Эрик проследовал в один из длинных серых коридоров, истерзанный рваными пятнами неровного света. Женщина замедлилась и остановилась, скорбно разглядывая снизу вверх один из освещавших помещение фонарей.
— Посмотри, что с ними стало, — печально сказала она, — а ведь это витражные фонари, тонкая работа! Их сделали еще при прежней хозяйке, ныне покойной леди Шарк. Она знала толк в красивых вещах.
Эрик моргнул, пристальнее вглядываясь в заросший плесенью стеклянный светильник с отбитым краем, скалящимся неровными осколками.
— С тех пор, как хозяйка умерла, никто больше об этой красоте не заботится. Ее слуг распустили. Наследнику Фину и лорду Шарку все эти стекляшки не интересны. А у нас просто руки не доходят! И так вертимся тут целыми днями! Присесть, и то некогда!
Конец фразы женщина произносила, уже продолжив движение, так что Эрик позволил себе недоуменно пожать плечами. Он так и не заметил в фонаре никакой красоты.
В ходе дальнейшей экскурсии подростку показали и другие образцы «прекрасного»: заросшие грязью и пылью витражные ширмы с грязными следами детских ладошек, сдвинутые к стене, расставленные то тут, то там стеклянные вазы с высохшими вениками букетов. И, наконец, большие механические часы в приземистой комнате с укрытой чехлами мебелью, которую женщина обозвала «голубой гостиной». Они обладали большим циферблатом с манерно изгибающимися цифрами, массивным корпусом с поблескивающими разноцветными стекляшками дверцами.
— Давно уже сломались, — посетовала первая, — но раньше они всегда мелодично звенели каждый час. И ужасно громко тикали. А в полдень дверцы сами собой раскрывались, и из них как будто выплывали игрушечные рыбки. Хозяйка говорила, что в этом нет никакой магии... Не знаю. В любом случае, теперь они просто стоят здесь и пылятся.
Эрик с любопытством уставился на часы, даже коснулся осторожно стеклянной поверхности. Ему было интересно узнать, что за механизм приводил раньше в действие это вычурное устройство. И что именно в нем сломалось.
— Да, очень красиво, — неправильно поняла действия подростка женщина, мягко улыбаясь. — Вот твоим первым заданием и станет приведение всей этой красоты в порядок…
В этот момент дверь распахнулась, и в помещение влетела худая остроносая девчонка, которая с порога протараторила:
— Мама, я договорилась с портным, он согласился сделать то платье за половину цены…
Увидев Эрика, девочка осеклась на полуслове, устремила на него любопытный взгляд и бесцеремонно спросила:
— А ты кто еще такой?
— Юная леди! — сурово воскликнула мать. — Нельзя же так грубо!
— А что — грубо? Я же просто спросила! — немало не смутившись, заявила девчонка, продолжая разглядывать незнакомца.
— Это наш новый работник, Рикки, — объяснила женщина. — Он — племянник мельника. Мальчик немой, так что не приставай к нему с вопросами.
— Ну и хорошо, а то болтунов у нас и так хватает! — решила девочка. — Пусть хоть один будет молчаливый. Да еще такой миленький!
— Юная леди! — снова возмутилась перворожденная вслед уже скрывшейся за дверью дочери. И, с извиняющейся улыбкой обернулась к Эрику:
— Ты на нее не обижайся, она шебутная, но хорошая. Моя средняя дочка. Старшие-то уже замуж повыходили, а этой еще не нашли супруга. Ну, да время пока терпит.
Эрик в ответ только настороженно кивнул. А первая между тем, увлекшись темой, принялась ему рассказывать про всех ее детей. Кто когда родился, чем занимается, что любит.
За этими разговорами они и прошли через все оставшиеся залы, комнатки, коридоры и лестницы. Напоследок женщина вывела своего спутника во внутренний двор. Место это напоминало узкий колодец, увенчанный со всех сторон острыми зубцами башен. И даже длинные бойницы окон, которые, казалось бы, могли хоть немного оживить суровую монотонность нависающих над двором стен, были наглухо запечатаны ставнями.
Но Эрик едва заметил все это. Он затаил дыхание, широко распахнув глаза. Все его внимание поглотил маленький живой, сердито подпрыгивающий в центре двора с деревянным мечом в руках. Это, очевидно, и был тот самый мальчишка, которого светлому предстояло похитить.
Подтверждая мысли Эрика, его спутница тихо произнесла, заговорщицки наклонившись поближе:
— А это наследник Лорда Шарка, маленький Фин.
— Это нечестно! — возмущенно воскликнул в этот момент ребенок. В узком колодце двора его голос прозвучал особенно звонко, отражаясь от высоких стен.
Позже, вечером этого же дня, Эрик, оттирая стеклянные грани одного из фонарей, мысленно подводил итоги. Выходило, что все пока идет наилучшим образом. Впрочем, самое сложное было еще впереди.