От вершины низкого закругленного свода купальни по стене змеилась трещина. Катана Кракен лежала на дне выдолбленного в толще камня бассейна и смотрела на нее из-под воды. Проникающие через узкие прорези окон лучи закатного солнца пересекали трещину пятерней светящихся кривых.
Катана Кракен пыталась успокоиться, выкинуть из головы неуместные сомнения, которые не давали ей спокойно существовать в последние дни.
Она не ощутила сквозняка, прокатившегося по помещению. Не услышала глухого звука захлопывающейся двери. И потому внезапное вторжение в окружающую ее толщу воды застигло Катану врасплох.
Гибкое костлявое тело Лоны Аллигатор скользнуло в воду, и Кракен, не задумываясь, рефлекторно атаковала непрошеную гостью. Безжалостные щупальца обвились вокруг верткого туловища, сжимаясь, сдавливая горло, не давая двигаться. Несколько долгих мгновений Катана вглядывалась в искаженное страхом и болью лицо Лоны Аллигатор, безуспешно пытающейся выбраться из плена безжалостных щупалец. Затем, огорченно выдыхая сквозь стиснутые зубы, Кракен резко всплыла, грубо отбрасывая Аллигатор прочь, на каменный пол.
— Зачем ты пришла сюда? — требовательно спросила Катана ошеломленно трясущую головой Лону.
— Поговорить! — заявила та.
— Поговорить? О чем? — Кракен ничего не могла поделать с раздражением, сквозящем в ее голосе. Да, если честно, она и не хотела ничего делать.
— О Лорде Света! — ответила Лона, садясь на краю бассейна в позу лотоса. То, что она, кажется, уже совсем пришла в себя, заставило Катану испытать новый приступ раздражения. Как и то, что эта бесстыдная девица немало не стеснялась своей наготы.
— Расскажи о нем! Ты давно его знаешь? — между тем продолжала допытываться Аллигатор.
— С какой стати я должна тебе что-то рассказывать? — с трудом сдерживая гнев, прошипела Катана. — Почему ты вообще так навязываешь ему свое присутствие? Ты ему не нужна! Ты… Да ты толком ничего не умеешь! Ни драться, ни колдовать!
— Лорд сказал, что — нужна! — возразила Лона, — Сказал, что я ценная!
— Мне безразлично, ценная ты или нет! — звенящим от гнева голосом сказала Катана, выбираясь из воды. — Однако, если ты еще раз прервешь мое вечернее омовение своими бессмысленными вопросами, я разрублю твое тело на восемь частей.
Аллигатор в ответ только настороженно посмотрела на взбешенную мечницу снизу вверх.
* * *
Это происшествие стало для Катаны последней каплей. Она долго держала свои сомнения в себе, долго подавляла в себе желание поговорить с Лордом Света об этой отвратительной девице. И вот теперь, даже не стерев до конца всю влагу с кожи, леди Кракен отправилась к Альреку в покои. Она влетела внутрь и заявила с порога:
— Мне кажется, вы совершаете ошибку!
Лорд Света одарил ее усталой терпеливой улыбкой. Затем Катана услышала оглушительный храп и со смущением поняла, что они с Альреком в кабинете не одни, резко обернулась и хмуро уставилась на Ольгерда Драгона. Он пьяно растянулся на скамье, нелепо выставив свою металлическую ногу в сторону и прижимая к себе во сне пустую бутылку.
— Прошу прощения, Лорд, я не знала, что вы сейчас заняты и…
— Все в порядке, — мягко перебил женщину Альрек, — мой дядя уже уснул. Сейчас вполне подходящий момент для того, чтобы ты поделилась со мной своими… мыслями.
Катана не заставила себя просить дважды:
— Почему вы думаете, что Лоне Аллигатор можно доверять?! Она уже пыталась убить вас! Почему вы уверены, что она отказалась от этой цели?
— Потому что я умею управлять живыми и первыми. И знаю, как их заставить делать то, что мне нужно, — ответил Альрек мягко и терпеливо, точно беседовал с маленьким ребенком.
— Да зачем? Зачем вообще прикладывать столько усилий, уговаривать эту девицу, склонять ее на свою сторону? Ведь она же ничего не умеет, необразованна и ненадежна!
— Позволь мне самому судить, кто достоин моих усилий, а кто нет, — уже существенно холоднее проговорил Лорд Света. — Что же касается ненадежности Лоны… Что же, я думаю, ты заслуживаешь узнать ее историю. Я расскажу тебе, почему не вижу в ней источника опасности.
Альрек замолчал, нахмурился, отхлебнул из своего неизменного бокала. Он будто бы собирался с мыслями. Наконец он заговорил:
— Что ты знаешь о ее мотивах? Почему она вообще преодолела полмира, чтобы меня прикончить?
— Должно быть, мстила за того Аллигатора, которого мы когда-то убили на переправе, в Огненных Землях, на пути в город мертвых, — предположила Катана, которая уже не раз задумывалась над этим.
— Нет.
— Тогда, возможно, ее кто-то нанял для вашего убийства?
— И снова нет, — ответил Альрек, помолчал, давая возможность Катане высказать еще какие-то предположения. Но она лишь раздраженно дернула щупальцем и пожала плечами. И тогда мужчина поведал Катане Кракен историю…
* * *
Рассказ Лорда Света перенес слушательницу далеко-далеко от Цитадели Света, к бурным водам Пограничной реки. Там, во влажной болотистой местности, кишащей насекомыми, расположился городок Вотер, обитель клана Аллигаторов. Остроконечные домики на сваях, пороги которых лизала вода, притаились среди шелестящего низкого кустарника.
И среди всех этих квакающих и шуршащих приютов живых и первых был только один правитель, чьими устами говорил Свет. Лорд Аллигатор. Жестокий и умный воитель, пользовавшийся непререкаемым авторитетом.
Маленькая Лона Аллигатор его очень боялась. Она иногда пряталась среди дымчатых водорослей и смотрела на него издалека. У него был звучный голос и бешеный темперамент. Ничего не стоило рассердить его — и получить сочную оплеуху, затрещину или пинок. А то и вовсе лишиться головы.
Он говорил, что Аллигаторам надлежит властвовать над всеми реками и озерами мира.
А еще он говорил, что тех, кто будет ему перечить, покарает Свет.
И это действительно было так.
У тетушки Лоны родился сын — и Свет покарал мальчишку за то, что тот хотел слишком многого, был шумным и требовал внимания.
Дядю Лоны Свет тоже повелел когда-то убить, потому что тот замышлял плохое против Лорда Аллигатора.
Словом, Свет карал всех, кто способен был каким-то образом когда-нибудь оспорить лидерство Лорда Аллигатора. Всех мужчин, юношей и мальчиков, которые могли претендовать на звание главы этого рода.
У Света было имя — Лорд Драгон. Лона понятия не имела, кто это, но ненавидела его всем сердцем.
А потом у мамы девочки начал расти живот. И чем больше он становился, тем чаще женщина плакала. Она словно бы выцвела, осунулась, каждая ее косточка начала выпирать из-под пергаментной кожи. Мать вздрагивала от любого шороха, предпочитала выходить из своего дома лишь после наступления тьмы, прячась за занавесками из звенящих нитей нанизанных на водоросли ракушек.
Лона не была до конца уверена, но, кажется, мама боялась Лорда Аллигатора и незримо присутствовавший с ним всегда Свет.
Однажды, когда живот у женщины стал уже совсем большой, она разбудила Лону посреди ночи, крепко зажав ей рот рукой. И шепотом сообщила, что они уходят. И что нужно вести себя очень тихо и двигаться быстро. Потому что иначе Свет придет за маминым животом — точнее, за тем ребенком, что пока еще сидит там, внутри.
И они сбежали. Лона, ее мать, три тетушки с большими, как у мамы, животами. Да еще тихо ноющая маленькая кузина девочки.
Они плыли, и плыли, и плыли, пока темная вода над ними не начала светлеть. Лона ощущала, как каждую ее мышцу стягивает жгутом усталость. Она цеплялась за мать, механически следуя вперед и стараясь не давать воли слезам.
В мутном свете зарождающегося утра Лона увидела, что кровь следует за ними по пятам. Тонкая красная нить, размываемая речной водой. Кровь ее матери.
Девочка вскрикнула испуганно, замерла, на них недовольно заоборачивались прочие беглецы. И вот уже мать Лоны сердито потащили на берег, в шуршащие прелые кусты с острыми иглами жестких стеблей.
И там, в кустах, мама превратилась в изгибающийся комок боли, вокруг которого суетились прочие женщины. Ей зажимали руками рот, сердито шепча «Тише!» и почему-то «Дыши!» Ее уговаривали еще немного потерпеть.
Это длилось долго, очень долго. Утомленная тихими слезами, Лона заснула. А когда проснулась, от ее матери осталась лишь мертвая нелепая оболочка. И заходящийся плачем кожистый комок — новорожденный брат Лоны.
Вслед за тем, первым, днем последовала целая вереница. Они плыли ночью, днем скрываясь в зарослях камыша. Девочка из клана Аллигаторов постепенно росла, сама того не замечая.
Лона любила свою маленькую жалкую семью. Когда она приносила самолично пойманную рыбу к их костру, девочка смотрела на своих тетушек, братьев и сестер. Сгорбленная белоглазая Нэн укачивала сразу двоих младенцев. Рядом с ней всегда сидела ее дочь, которая была лишь немногим младше Лоны, и тоже держала на руках ребенка. Другие две тетушки чистили рыбу или плели что-то из водорослей, или обкладывали камнями костровище. Словом, были заняты делом, всегда очень заняты.
Постепенно эта картина менялась. Подрастали дети, все сильнее сгибалась спина Нэн, глухо кашляли тетушки. Умер один из младенцев, затем другой. Вслед за ними отошла Нэн.
Постепенно один за другим исчезали члены маленькой истерзанной семьи Лоны. До тех пор, пока у костра девочку, успевшую незаметно стать девушкой, не остались ожидать лишь двое. Ее вытянувшийся худой брат и последняя из тетушек.
Женщина почти всегда молчала. Если из ее рта и раздавалось что-нибудь, кроме кашля, то это были лишь отрывистые команды да проклятия в адрес Лорда Света. Который, кажется, и был виновен во всех их несчастьях.
Потом брат Лоны не вернулся с охоты. Она долго его искала, но, в конце концов, сдалась.
После смерти тетушки последняя из сбежавших Аллигаторов не знала, что ей теперь делать. Некоторое время она еще по инерции поддерживала тот образ жизни, к которому привыкла. Ночное путешествие на новое место, дневной сон, рыбалка и охота. Но однажды вечером Лона спросила себя: зачем это все? После долгих раздумий и колебаний она решила, что не хочет больше плавать здесь, в Пограничной реке, в одиночестве. И решила пойти и отомстить тому самому Лорду Света.
* * *
— Значит, ее привела сюда месть! — проговорила Катана Кракен взволнованно. — Но вы сумели ей объяснить, что не виноваты в ее несчастьях?
Альрек кивнул, слегка улыбаясь. Он снисходительно наблюдал за реакцией своей соратницы. Кракен могла сколько угодно хмуриться. Но Лорд видел — по чуть подрагивающему голосу, по выражению глаз — что женщину тронула история.
Катана ушла, погруженная в свои мысли. Она не заметила, что оглушительный храп Ольгерда, который сопровождал начало беседы, уже давно затих.
Альрек был более внимательным. Поэтому, когда в тишине раздался раскатистый бас его дяди, Лорд Света даже не вздрогнул.
— Она ведь просто приревновала тебя к этой Аллигатор, ты понял, да?
— Если и так, больше она ревновать не будет, — ответил Альрек как ни в чем не бывало.
— О, так стало быть, ты не слепой? И видишь, что она уже много лет влюблена в тебя? — весело удивился Ольгерд, даже переворачиваясь набок, чтобы лучше видеть реакцию своего племянника на вопрос.
— Да, дядя, мне это известно, — прохладно ответил Лорд Света, раздраженно дергая хвостом.
— Что же ты тогда не пользуешься своим шансом?
— Ты спрашиваешь, почему я не сделал Катану своей женщиной? — со вздохом уточнил Альрек.
— Да, отлюби меня Хорсы, именно это я и спрашиваю! — заявил Ольгерд.
— Ответ довольно очевиден: у Драгонов и представителей морских кланов получается довольно странное потомство. У нас с Катаной не выйдет родить хорошего наследника. Из нас двоих получилась бы плохая пара, — с застывшим лицом ровно объяснил Альрек.
— Но ведь необязательно жениться и заводить детей, можно просто… — начал было со смешком Ольгерд, но был перебит раздраженным:
— А вот для этого я слишком сильно уважаю Катану Кракен!
— Ну и дурак, — весело отозвался дядя, с кряхтением принимая сидячее положения и с тоской разглядывая пустую бутылку.
— Ты все еще пьян, — устало прикрыв глаза, заметил Альрек. Ольгерд возразил ему, дергая себя за бороду:
— Уже не настолько пьян, насколько мне бы хотелось… Например, сейчас я соображаю, что ты кажется, в ближайшем будущем планируешь что-то большое.
Альрек моргнул, удивленный резкой сменой темы. Но, чуть улыбнувшись, подтвердил:
— Верно, дядя. Как ты знаешь, мы захватили Огненные Земли. Но, когда победа Света уже, казалось, была бесспорна, темный клан Шарков сумел изменить это. Они атаковали с моря Порт Двух Стихий и сумели захватить этот город. И теперь на карте Огненных Земель чернеет точка, неподвластная нам. Вначале казалось, что это не станет большой проблемой. Однако осада Порта Двух Стихий длится уже много дюжин дней. Безрезультатно.
— Это мне известно, — прогудел Ольгерд. — Но что ты собираешься с этим делать?
— В скором времени я отправлюсь туда во главе военного отряда, — ответил Альрек легко и замолчал, мягко улыбаясь и глядя куда-то в пространство. — Однако это лишь часть моего плана… То, что увидят все. На самом деле, в данном случае я скорее буду отвлекать внимание от главного действа.
— И что же это за «главное»? — без особого интереса спросил Ольгерд, пытаясь вытрясти из бутылки еще хотя бы пару капель себе на язык.
— О, в моем плане найдется место многим… В нем сыграет свою роль и Аллигатор, и Беловер, и даже пара моих учеников из Школы Света… Но, думаю, детали будут для тебя слишком утомительны, дядя.
— Да-да, хитрый план… — рассеянно проговорил Ольгерд. Альрек задумчиво проговорил, уже не обращая на дядю внимания:
— Моя сила в тех, кто меня поддерживает.
* * *
Те, кого Лорд Света считал своей главной силой, занимались в этот момент своими делами, даже не догадываясь о том, какие ожидания на них возложены.
Майнор Спайдер был зол и взволнован, из-за чего огрызался на окружающих больше обычного. Он думал, как обезопасить себя и свою сестру от Света, Тьмы и всей безумной больной вселенной в придачу. И не мог придумать ничего путного. Из-за чего злился еще больше.
Эрик в этот момент привычно прятался от мира в своем Тайном Убежище. Сейчас он бережно и осторожно складывал на дно ящика миниатюрные модели летательного аппарата. Юноша тщательно осматривал каждую из них, шевелил губами, хмурился, улыбался, гладил чуткими пальцами кромку крыльев. Иногда чиркал что-то на лежащем тут же листе бумаги. В стороне ворковали птицы, пламя фонаря неверными всполохами освещало пространство. Тайное Убежище Эрика тонуло в становящихся все более глубокими и темными тенях.
Сегодня гребнеголовый испытывал эти уменьшенные модели своего летательного аппарата, взобравшись для этого на крепостную стену Школы Света. Ему необходимо было понять, как его творение поведет себя в воздухе.
Это оказалось невероятно увлекательно. Эрик с упоением ушел в процесс, даже забыв о сидящем неподалеку Шутере, который вызвался составить своему другу компанию. Впрочем, немудрено было забыть, ведь юный Лизард прекрасно умел молчать. Он лишь наблюдал за действиями своего друга, придерживаясь хвостом за флагшток. Даже ткань реющего над друзьями знамени производила больше шума, чем Шутер.
* * *
Беловер сидел на бочонке, безотчетно, механически перебирал струны ситара и неотрывно следил за стоявшей неподалеку Свастикой Цигно. Эта невероятно красивая женщина вторглась на праздник неожиданно, выйдя из шуршащей цветущей тьмы сада в круг света и походя переключив на себя все внимание. Она перебросилась парой фраз со своим братом-Цигно, которого, кажется, искала. А потом шутки и остроумные ответы сплелись в непрерывное полотно, не торопясь прекращаться. И Свастика осталась, став новым центром происходящего.
Длинношеие девицы Лайон морщились и шипели что-то язвительное, разглядев в Свастике соперницу, хохотушки-Хунды следили за ней, приоткрыв рты, Кракены вежливо улыбались. Пара желторотых стражников-Цигно лениво приправляли речь своей соплеменницы беззлобными остротами, пьяный Акс с подбитым глазом заливисто хохотал над каждой шуткой, даже курящий что-то запашистое Хорс заинтересованно поглядывал на женщину.
Вокруг компании одинокими звездами мерцали фонари, поставленные прямо на мощеную плиткой дорожку. Они отбрасывали блики на лица присутствующих, преображая знакомые черты, добавляя в них щепотку загадочности.
Веселый обмен репликами напоминал уколы шпаги.
— Все знают, что Цигно не умеют петь! — замечала одна из девиц Лайон. И немедленно получала насмешливый ответ:
— Зато Лайоны заливаются — будь здоров! Особенно в марте.
Кто-то из перебравших спотыкателя молодых Цигно возмутился:
— Некоторые Цигно умеют петь!
— Твои пьяные вопли — это вовсе не пение, братик, — уколола Свастика с ангельской улыбкой. Ее собеседник, пьяно покачнувшись, возразил:
— Эй! Я вовсе не…
— Она права, ты воешь как темный, которому поджаривают пятки на медленном огне, — пихнул товарища в плечо Акс.
— Цигно умеют петь! — заупрямился кто-то из белоперых летунов. Свастика заметила:
— Ну, изредка такое и правда встречается. Помните нашу бабку, ребята? Вот она петь умела! Но, конечно, это скорее исключение. Зато мы умеем слушать.
— И что же тебе нравится слушать? — вмешался Беловер, завороженно следящий за разговором. Свастика резко повернулась к нему, будто лишь сейчас замечая сидящего юношу и глядя на него сверху вниз с насмешкой.
— О, еще один высокомерный пустозвон-Драгон… — проговорила она. На нее тут же обрушился шквал возмущения.
— Не смей так говорить!
— Да, сестра, такое лучше не…
— Лорд Света великий…
— Я на него не похож, — решительно оборвал гневные возгласы Беловер. После его заявления в воздухе повисла тишина. Юный Драгон с вызовом смотрел Свастике прямо в глаза. С лица ее медленно сползла насмешливо-пренебрежительная улыбка. Она серьезно кивнула и тихо проговорила:
— В таком случае, ты, возможно, окажешься более интересным, чем я думала.
— Думаю, нам стоит познакомиться поближе, — предложил Беловер, пробегая пальцами по струнам ситара. Тихая мелодия вкрадчивой дразнящей тенью растворилась в воздухе, добавляя ночи волшебства.
— Что же, почему бы и нет? — улыбнулась Свастика. Казалось, что между женщиной и Беловером словно бы натянулась незримая нить. — Сыграй то, что нравится тебе больше всего. Я хочу послушать.
И Беловер заиграл.
Лона Аллигатор как раз в эту минуту следовала по темному пыльному коридору за странноватым первым по имени Мунк. Они уже успели выбраться за пределы Школьной Башни куда-то вглубь горного кряжа, к которому это сооружение доверчиво прижималось.
Это был последний день, когда кто-либо видел Лону Аллигатор.