12
Из Дневника Александра
«… Нелепова случайно рано утром обнаружил собачник в Вяземском саду. Голый, скрюченный в позе эмбриона, Боб лежал под кустом. Одежда разбросана поодаль. На теле не обнаружили следов избиения: Нелепова хладнокровно проткнули тонким штырём прямо в пупок; во избежание криков рот заклеили скотчем. На груди туго стянутый голубой застиранный бюстгальтер, чашечки плотно набиты…стекловатой. На спине Боба так же голубой масляной краской коряво выведено: »Пидор». Плюс к общему ужасу, в попу ему вогнали бутылку от пепси…
Нелепов умер от внутреннего кровоизлияния. Руки не связаны, значит их просто держали, пока…пока Нелепов не умер. Это ж каким нужно быть отморозком?!
Поразительно: менты не обнаружили НИ ОДНОГО СЛЕДИКА. В таких случаях в кино обычно говорят: работа профессионала. Капитан Варухин на этот счёт сказал следующее: сейчас, когда любой фильм с криминальным сюжетом, по сути, азбука, учебник для того, кто желает повторить «подвиги» киногероев, умный несуетливый юнец может сделать всё на уровне профи. И пальчиков не оставит и следы за собой подберёт.
В случае с Нелеповым капитан был стопроцентно убеждён: действовали подростки яро настроенные против геев. Скорее всего, скинхеды. Нелепов давно примелькался в Катькином садике, - «святое» место голубых,- так что «концовка его жизни закономерна». Варухин говорил обо всём этом с какой-то брезгливостью: не вызывало сомнений, что он сам весьма негативно относится к представителям сексменьшинств.
Невольно подумалось: наверняка это дело поначалу вяло потянут, затем поставят точку - «глухарь». Виновные практически известны – скинхеды - остаётся только дождаться случая задержания парочки неформалов по плёвой причине и навесить на них «глухаря». Сейчас ведь модно везде и всюду винить скинхедов. Вон даже губернаторша берёт дела на контроль. Правда, если пострадавшие какие-нибудь чёрные. А тут русский… Чувствую: замнут это дело, скоренько спишут в архив…
Мне паршиво.
Назойливо угнездилась мысль: косвенно я виноват в смертях Нины и Нелепова. Ведь стоило мне появиться в этой квартире, как пошли смерти. Почему? Разумеется, ответа у меня нет. Есть лишь мистическая версия. А что, если, вырвавшись на свободу, я унёс с собой огромный запас отрицательной энергии, которая копилась годы и годы? Склады, залежи. Свобода сняла напряжение (охрану, замок) и произошла утечка этой энергии… Глупая фантазия, конечно, неплохой сюжетец для мистического (фантастического) рассказа в духе Стивена Кинга. И всё же думается почему-то именно в этом направлении…
Дома у нас все в трансе. Вера Васильевна беспрестанно пьёт валерьянку и корвалол:
- Господи, боженька мой, что творится, что творится… Как страшно стало жить. Нет, я скоро не выдержу… Там Фимочка, здесь эти ужасы… Зиночка всё время одна… И за всех болит сердце…оно ж не каменное у меня!..
Как мог, успокаивал. Худо-бедно получалось. Придя в норму – относительно, конечно - Вера Васильевна отправлялась «на пост», к Фимочке. Уже на пороге в сотый раз умоляла меня присмотреть за Зиночкой, тем более что та относится ко мне как к отцу…
Кто бы за мной присмотрел…
Все эти нелепые смерти, общение с ментами, и думы, думы, думы.Поражаюсь: откуда силы держаться? Вообще-то с детства считал себя слабаком, особенно в армии,- два года безобразного беспредела в зачуханом стройбате, - когда был убеждён: ТАКАЯ жизнь меня сломает, скомкает, расплющит. И вот нате вам: до сих пор здравствую…Непостижимо. На работе у нас здоровых мужиков пустяковые проблемки убивают, а тут судьба изгаляется на полную катушку… И живу! Только белее становлюсь и суше. Деревья умирают стоя?
Тьфу! Прекрати! Сколько можно о смерти? Думай про жизнь!
А живу ли я? Может, просто существую? Порой приходит мысля: а что, если все мои беды от того, что слишком много думаю? Соотношу поступки, действия с нормами морали, совести?
Как-то Олег в сильном подпитии разговорился:
-Проще надо жить, Санёк. Если на столе икра - загребай ложкой, если дерьмо -так же хапай, и думай что икра. Посмотри вокруг: так все живут.
- Я не могу, как все.
- И я не могу! Но живу, живу. Вот соседка у меня, несчастная баба, тихо сдвинулась по фазе. Всё голоса из космоса слышит, они руководят ею, советуют, как жить. А я по ночам выхожу на балкон покурить…и тоже слышу голоса. Не из космоса, нет, отсюда, с земли. Предсмертные крики, вопли, плач. Это кричат и плачут деревья, которые варварски рубят и пилят, цветы, которые срезают утром, чтобы продать для букетиков ****ям бабам… Вот ты знаешь, что молодой картофель вопит, когда с него кожуру сдирают?
- Читал…
- Все читали! Все знают! И что? Кто-то терзается угрызениями совести? Покажи мне этого придурка. Нет, все спокойненько ошкуривают картошечку и на сковородочку с маслицем… А как мы ведём себя с животными, по сути, хозяевами этой планеты? Истребляем, сгоняем с мест обитания, травим… И жрём их! Аа, что говорить. Человек наихудшая зверюга. Я люблю смотреть документальные фильмы про зверюшек и до одури их обожаю. Вот смотрю про каких-нибудь гиббонов или макак и обалдеваю: прав, сто раз прав Дарвин - от обезьян мы произошли! Вот откуда вся мерзость в нас. Мы сменили шерсть на тряпки, нарастили чуть больше мозга, что-то там лопочем разумное, а, в сущности, остались той же тварью… Нас презирают и ненавидят даже вон те голуби, тупейшие из птиц… Не, Санёк, жить надо проще. И не забивать черепушку мусором. Иначе свихнёшься. Хочешь в дурку?
-Не хочу.
- И я не хочу. Поэтому слышу и не слышу голоса… И жру картошечку, и дарю ****ям цветочки… И не думаю. Думать, Санёк, вредно…
Теоретически я всецело согласен с Олегом, а вот практически не получается «воплощать теорию в жизнь». Почему? Иные говорят: так на роду записано. Либо: в детстве воспитанием заложено. Меня никто не воспитывал. Только пороли, как сидорову козу, да в угол ставили на горох и кукурузу, коленями. Не потому что был оторвой и хулиганом - просто мать другого способа воспитания не ведала, как ремень, оскорбительный окрик и угол, из которого никогда не выметались горох и кукуруза.
Я воспитывал себя сам, по книгам. И могу повторить вслед за Горьким: »Всему лучшему в жизни я обязан книгам».
У Высоцкого: »Значит, в детстве хорошие книжки прочёл…» Прочёл. И стараюсь жить по совести… А радости жизни нет, утерян вкус её…
Стоп, стоп, Санёк! Это уже бабье нытьё…
Зиночка.…
С каждым днём она всё больше поражает, восхищает меня. Как искренне и трогательно она переживает уход Нелепова. Вроде чужой человек, сосед, с которым парой слов перекинешься, и всё… Бедная девочка приняла близко к сердцу несчастье, будто потеряла близкого приятеля. Должно быть, потеря любимого отца в раннем детстве отложила в душе такой отпечаток, что любая смерть рядом отзывается болью, точно колупнул незажившую рану…
Кроме того, что поражала, восхищала, Зиночка и…пугала меня. Эти её быстрые недетские взгляды пронзали меня насквозь, заставляли, взбудоражено трепетать тело… Ах! почему ей не восемнадцать, а всего лишь четырнадцать! Четыре, всего лишь четыре годика… Точно пограничники на границе, грозят пальчиками: не смей даже думать, шаг в сторону границы - и будем стрелять… Пугает, что Зиночка не видит пограничников, либо игнорирует, воспринимая просто деревьями, кустами на пограничной полосе.Позови только взглядом… и рванёт, наплевав на всё на свете…
Я бы и рад позвать, но НЕ МОГУ…
Совесть, Главный Пограничник, жёстко смотрит в прицел, целясь в сердце… Что там шаг: стоит только расслабиться и подумать: »Всё, иду»… и стрелок спустит курок. Не промахнётся…
Оооо! За что мне эти муки и терзания?!
Не думай, говорит Олег. Я хочу не думать! Я гоню взашей думы, пинками отшвыриваю их, а они как жуки прогрызают кору подсознания, проникают к сердцевине и точат, точат, оставляя болезненные ходы…
Так всё-таки деревья умирают стоя? По растительному гороскопу я липа, мягкое дерево… Значит, долго не простою…»