В преддверии романа
Это четвертый Омский роман с элементами детектива, эротики, страстей всех видов, и яаления Порфирия Петровича, без которого дело об убийстве явно не было бы раскрыто.
И еще одна особенность, каждый герой в какой-то мере Раскольников, в большей или меньшей степени Родион.
Здесь много Достоевского, может быть даже слишком много, в первых трех царит Булгаков тайно и явно, здесь - Достоевский
На кон талант поставив обреченно,
И веря, что получит все сполна,
Сидел здесь он с душою обнаженной,
Ему везло пока, и та волна
Азарта захлестнет слепую душу.
И обреченно стонет там душа,
И только боль, преграды все разрушив,
Не позволяла верить и дышать.
Но он играл, еще не понимая,
Что там стоит Недоля за спиной,
Очнувшись, тихо умирал, играя,
На кон поставив душу в час ночной.
Она же в темноте его искала,
И возвращала снова в этот мир,
И дикой страсти вечного накала
Звезда сияла, мученика нимб.
Верни его, верни его обратно, -
Просили духи в тишине ночной,
И были души рядом, вероятно,
Им был неведом сон там и покой.
И лишь страницы нового романа
На миг могли от казино отвлечь,
Один обман –и в мире без обмана
Не жить и не писать в мерцанье свеч.
Ну прежде всего надо сказать, что это роман из серии Омских романов, там есть уже « Разбитое зеркало или Демониада», -самый первый,» Убит поэт, ищите кота», «Подозреваются все или Кто убил профессора», и вот этот роман 4-й.
Первоначально хотелось написать просто эротический детектив, где убийство совершается в постели, только мотив не ясен до конца, потом появилась тень Достоевского и страсти разгорелись, его главной страстью, если Вы помните, были азартные игры, и был он в нашем городе на каторге, написав здесь «Записки из мертвого дома».
То самое преступление без Порфирия следователи раскрыть не могли, а потому он должен был внезапно появится и исчезнуть так же внезапно, и наконец идея какого-то профессора, о том, что у нас в городе должна быть улица Раскольникова или хотя бы какой переулок, она тоже натолкнула на определенные размышления.
Да и тема двойничества, вернее даже не двойников, в герои у нас в паре – следователи, подружки – писательницы. И среди них нет положительного и отрицательного, они в той или иной мере и те и другие сразу.
Там есть тема творчества, соавторства и плагиата, тема убийства, не обязательно с топором в руках или ножом в спину, убить можно и по-другому друг друга, тема женской дружбы и эротики, когда нет запретных тем – все есть в этом повествовании.
Ну и мой город тоже двоится- это и тот мир, где томился Достоевский когда-то, и современный город тоже. Если в булгаковских романах творившие зло, совершали добро и справедливость, как ей и положено, торжествовала, то здесь не совсем все так. Разве только тема писательниц заканчивается традицонно, в остальных случаях все под большим вопросом.
И во второй его части история Порфирия, Болеслава, Модеста – того самого таинственного типа, двойник которого сам Мефистофель.
В общем роман нельзя назвать детективом и даже литературным детективом- это что-то иного порядка. Новеллы из « Забав демиургов» в данном случае перерастают в более солидные повествования…