Забыл начало
своей поэмы,
она звучала
бессонной темой.
Она сквозила –
как от окна,
в котором – осень,
и даль видна.
Она плескала
волной у моря,
в лесу шумела
с ветрами споря.
И вдруг исчезла,
пропал и след…
была, как песня,
как первый снег.
Да разве это
убережёшь, –
дыханье лета,
осенний дождь?
Цветов поляны,
любимой взгляд, –
броди, как пьяный,
храни, как клад.
Душа достойна
таких даров,
войди спокойно
под зимний кров.
Он белый-белый,
в узорах зим, –
мы так умело
не отразим,
как стужа лепит
на гладь стекла
узоров трепет, –
и как смогла?!
Сказать об этом
хотелось мне:
зимой и летом,
в воде, в огне,
в дыханье сада,
в полях, в садах,
душе – отрада,
и свет – в глазах.
Я – часть природы,
на все века,
как в муках роды,
так смерть – легка.
И это счастье, –
не умереть,
как был я частью,
так буду впредь.
…потому, очевидно,
и поэма смолчала,
окончанья не видно,
как не видно
начала…