Сергей Ребельский
Василёк
Рвётся вся грудь от тоски...
Боже! Куда мне деваться?
Всё васильки, васильки...
Как они смеют смеяться?
Алексей Апухтин
Русланка снова пальнул из своей допотопной бузуки и, наконец, попал: тяжело ухнуло, заскрежетало, фашистский танк дёрнулся и застыл, взорвавшись оранжево-жёлтым пламенем.
- Одним гадом меньше! – Руслан триумфально вскинул руки, на мгновение выставившись из окопчика. Тотчас же сосуще зазвенел воздух, раздался глухой удар… Русланка опрокинулся и громко икнул, из горла у него хлынула кровь. Василий понял, что остался в окопе один.
Он продолжал бегло стрелять, но танки – много танков, целый батальон, - зловеще урча, неотвратимо надвигались на его траншею: верно, крупными силами атакуют сегодня воро-фашисты. Из стольких переделок довелось Василию выбраться живьём, – но тут защемило сердце, с ледяной ясностью он осознал: всё, конец! Нынче не уцелеть!
На миг оторвавшись от прицела, он глянул вверх, туда, где, сквозь гарь и копоть, мирно просвечивал кусочек голубого ясного неба с крошечным, пушистым облачком. Как много лет назад, в детстве, когда мама по утрам водила его гулять в Тимирязевский парк… Как светло и покойно было вокруг, только сизые голуби, кружась, ворковали на тротуаре. А в парке степенно прохаживались по аллеям пенсионеры, молодые матери умиротворённо катили свои коляски, повизгивали, играя, собаки, да шустрые желтопузенькие синички склёвывали семечки прямо с ладошки. Возвращались домой, мама горкой накладывала гречневую кашу в его любимую глубокую тарелку с синим ободком, доверху заливала молоком. «Кушай до донышка, Василёк! Расти большой, Василёк!» - мама гладила его волосы, целовала в плечо. Пододвигала толстый, весь в дырочках, кусок настоящего, вкуснейшего сыра. И были мир и счастье, было светлое будущее, была Великая, Неделимая Русская Родина!
Танки Воронежских сепаратистов подползали вплотную. Трясущимися пальцами он лихорадочно нанизывал на ремень противотанковые гранаты: побольше, потесней, все их сюда! В конвульсиях, содрогаясь, истекало его время. Вот мощным броском он вышвыривает своё тело из окопа, рвёт на бегу кольца, надсадно хрипит: «За Россию!»
За мгновенье до взрыва, всего его разметавшего на молекулы, почудилось Васильку: уже много раз, с тем же точно криком, бросался он когда-то под танки, - и несчётное число бросков, таких же самых, предначертано ему совершить… А, может, это фильм об Отечественной Войне пригрезился ему напоследок, патриотический фильм, что крутили для них, первоклашек, в конце двадцатых?
2015