Несколько лет моей жизни были посвящены знакомству с буддизмом.
Для изучения и практики был выбран южный буддизм - Тхеравада. Тибетский вариант буддизма я отвергла сразу, потому что явно ощущала, что он ближе к учению Бон и в нем преобладает шаманский подход с детализированными ритуалами. Мне же хотелось изучать именно вариант буддизма, наиболее приближенный к первоначальному учению Будды Шакьямуни.
Итак, сказано - сделано. Я обратилась в Московскую общину Тхеравады. Сразу скажу, это замечательные ребята. Вместе с ними мы занимались медитациями, декламировали буддийские тексты на языке пали и просто интересно общались. Иногда у нас бывали и буддийские монахи, в основном российского происхождения - т. е. русские мужчины, которые стали монахами в Мьянме или Таиланде.
Интересно то, что в Тхераваде бывает временное монашество. Можно стать монахом на определенный срок, а потом вновь вернуться к мирской жизни. Честно сказать, мне такой подход совсем не близок: рядовые буддисты начинают верить такому “бханте” ( так обращаются в монахам в Тхераваде), смотреть на него, как на образец для подражания и на учителя, и вдруг в один прекрасный день оказывается, что он “расстригся” - вышел из монашества и вернулся в мир, часто и отказавшись от буддизма совсем. Такие случаи всегда оставляли пустоту в душе…
Впрочем, о душе. Никакой души в южном буддизме нет, также как и Бога. Согласно Палийскому Канону, миры (сансара) сотворены не Богом, а поступками самих живых существ, которые захотели нечто испытывать - и поэтому всё это возникло, и так они “застряли” в колесе сансары и теперь не могут из него выбраться и страдают.
Что такое Ниббана (Нирвана) - тоже было совершенно непонятно. Любые попытки подступиться к пониманию этого термина терпели крах - говорилось, что о Ниббане нельзя сказать ничего конкретного. При этом утверждалось, что и сознание у Просветленного после окончания последней земной жизни также исчезает. Было совершенно непонятно, как же можно наслаждаться Ниббаной, если нет ни личности самого Просветленного, ни даже сознания? Этот вопрос так и остался для меня без ответа.
В практике медитации, как мне сказали, я довольно быстро достигла большого прогресса. Прогресс заключался в том, что у меня исчезли желания, сознание стало безразличным, интерес к миру был полностью потерян. Я же вдруг поняла, что если у человека исчезают желания, то это конец - он больше не сможет жить. На меня внезапно стали “накатывать” состояния, когда я чувствовала, что я стою на краю бездны, бесконечной пустоты, в которую вот-вот рухну и она поглотит меня без остатка. Так, что даже сознания не останется. А тело упадет замертво. Было ли это страшно? Да. Это был самый сильный страх, который я испытала за всю мою жизнь.
Я стала обращаться с вопросом об этих состояниях к своим друзьям-буддистам и к их русским монахам, на что я получила ответ: “Вы так далеко продвинулись в медитации, что учителя для Вас в России нет. Советуем Вам поехать жить в Таиланд и найти там себе местного учителя”.
Зачем, спрашивается, учить людей медитировать, если потом нет возможности вести их до результата и решать проблемы по мере их появления? Полагаю, что обучением медитации должны заниматься только реализованные мастера. Если они, конечно, существуют. И только в той местности, где они живут. Чтобы всегда была возможность прийти и задать вопрос по практике.
Короче говоря, перед ликом Бездны я остановилась и сказала себе “Стоп”. Возможно, это я что-то не поняла в медитации и допустила непростительные ошибки, в результате чего оказалась в таком состоянии. Но у меня сложилось совсем другое мнение: это закономерный результат следования учению, где отсутствует Творец Вселенной. В ужасе я осознала, что я отреклась от Всевышнего, в которого в той или иной форме верила всю жизнь. И его Свет покинул меня, оставив наедине с этой темной бездной. Ведь что такое космос без Солнца? Это и есть эта холодная, безжизненная бездна.
Я вернулась к вере во Всевышнего - как в доброго, бесконечного Духа, пронизывающего всю Вселенную своим светом и блаженством. И ужасающие состояния прекратились. Черная бездна больше ни разу не посмотрела мне в глаза и не позвала меня исчезнуть в ней навсегда.
Справедливости ради замечу, что в тибетском буддизме качественно иное представление о Ниббане (Нирване), совершенно не соответствующее взгляду Тхеравады. Там просветленный остается как океаническое, светлое сознание, которое способно сострадать и действенно помогать живым существам. Но всё это не имеет никакого отношения к изначальному тексту буддизма - Палийскому Канону и, вероятно, к самому Будде. Кроме того, в тибетском учении меня оттолкнули другие вещи, что и не позволило мне заняться изучением того пути.