Искусство не совпадает с нравственностью, но имеет много общего.
Об этом говорил в своих Беседах о русской культуре знаменитый литературовед и культуролог, профессор Юрий Михайлович Лотман.
Примерно в то же время создавал свой последний фильм «Жертвоприношение» гениальный русский режиссер Андрей Тарковский.
Соотечественники, они говорили об одном и том же, но каждый по-своему.
Путь к Богу, духовность, семья, свобода.
Тарковский рассказывая об этом в кино. Обоснованно и правдиво.
И основным условием творчества всегда считал свободу самовыражения.
Художник должен быть свободным. Хрущевская Оттепель раскрыла перспективы неистовых надежд для многих молодых служителей искусства, - все старались как можно скорее выразить себя. Без этого вряд ли состоялась бы его режиссерская карьера. Но опьянение надеждами быстро схлынуло, на смену пришло отрезвление реальностью.
Закрытое общество вынуждало культуру пробиваться к выходу вовне. И искусство подчинялось идеологии. Бездарность правила бал.
Посредственности, занимая высокие должности, решали судьбы многих талантливых, гениальных сограждан. И, чтобы не пропасть совсем, сохранить себя, те уезжали, теряя связь с языком и культурой, и часто погибали на чужой земле.
Конечно, в Советском Союзе в то время существовала культурная жизнь, и интеллигенция могла так или иначе выживать, и даже состояться, - как, например, профессор Лотман, или российский философ и культуролог Григорий Соломонович Померанц …
Многие другие, коих не упоминаю по той лишь причине, что здесь отдаю должное высказываниям Лотмана и Померанца. Их мысли о духовности и искусстве перекликаются с тем, что выражал в своем творчестве Тарковский.
Каждый, кто принял решение уехать, или остаться имел свой путь, и свою задачу на Земле. Они – служители высокого искусства. А искусство открывает возможности, которые отбирает жизнь.
Не стоит сбрасывать со счетов то обстоятельство, что в России Тарковский все-таки делал свои фильмы. Да, мало, всего пять картин за двадцать лет, но ведь он сделал эти картины, и даже фильм Андрей Рублев, который вряд ли удалось бы снять на Западе, хотя этот фильм был выпущен в прокат только через пять лет после создания.
Несвобода заниматься любимым делом и быть принятым, получать за это достойное вознаграждение, подниматься по профессиональной лестнице... Его вытолкнула Несвобода. И многих других побудила она на подобный шаг, не только его.
Фильмы Тарковского считались культовыми, их ценили интеллектуалы, но не принимали киноведы. Мой личный опыт знакомства с его фильмом запомнился вот чем. Я смотрела «Сталкер» в оном из центральных кинотеатров Минска. Дневной сеанс. За моей спиной расположилась группа посетивших столицу женщин. Пока «Сталкер» (актер Александр Кайдановский) ехал на дрезине в «зону», долго-долго ехал, чтобы зритель мог насладиться пейзажем, философией пути, смыслом его поездки, - женщины распаковывали свои покупки и рассматривали их, периодически тяжело вздыхая, поскольку рассчитывали увидеть в нашумевшем фильме что-то такое… захватывающее дух, а тут… Они шуршали пакетами, шептались, двигали ногами, пока, наконец, одна из них громко, во всю тишину полупустого зрительного зала с чувством выговорила: «Подлец! Подлец, кто создал этот фильм!»
Народная любовь изменчива. Или показательна.
Тарковского критиковали за несоветский стиль. «Пижон», - он не вписывался в существующие рамки. Да и не должен был.
Это сейчас нам со стороны понятно, как надо было поступать. А ведь в то время нужно было находить в себе силы, чтобы противостоять системе. И это противостояние обусловливалось внутренней мощью, заложенной в нем с детства.
Он вообще одухотворял свое детство, ностальгировал по тому времени, когда все вокруг было сказочным садом. И неоднократно повторял, что детство питает художника на протяжении всей жизни. С этим можно соглашаться, или нет, но эта точка зрения имеет право на существование, коль скоро состоялась непокорная линия его судьбы.
Наверно поэтому во всех его картинах присутствуют дети. Большей частью мальчик, - он сам, - наивная и светлая душа. Отец ушел из семьи, когда ему было три года. И, словно повторяя путь отца, он тоже оставит первую жену с сыном, создаст другую семью.
Возможно поэзия отца - Арсения Тарковского, которого бесконечно уважал и дорожил его стихами, привели к мысли, что гениальность как поэзия: Бах – поэт в музыке, Леонардо – поэт в художественном творчестве… И, когда отец сказал, что он снимает не фильмы, то есть назвал его поэтом в кино, - воспарил, «стало легче жить».
Столь же глубоко и трепетно любил он музыку Баха, наполнял этой величественной, неземной музыкой свои фильмы. В детстве, на вопрос кем ты хочешь стать, отвечал – Бахом. А когда понял, что Бахом стать невозможно, то забросил музыкальную школу, но не утратил любовь к музыке.
Очень жаль, что нет пророка в отечестве своем. На Каннском кинофестивале член жюри из СССР сделал все, чтобы фильм «Ностальгия» не получил приз. «Этот фильм о том, что советский человек не может жить на Западе». Разве об этом?! Тарковский негодовал, не понимал, как возможно так исказить суть! О продлении срока пребывания за границей для того, чтобы снять продолжение фильма, не могло быть и речи. И тогда назрело решение А может и не тогда. Может быть это была лишь последняя капля, подтолкнувшая к действию. В России ему уже нечем было дышать, не осталось возможностей заниматься любимым делом.
Он выбрал свободу ценою в жизнь.
Покинув Россию, тосковал по оставленным там «своим зрителям», к ним обращался прежде всего, утверждая, что в России многое происходит, за ней будущее.
Фильм «Жервоприношение» является еще и попыткой объяснить свой поступок, сказать то, что должен был сказать сыну Андрею, которому и посвящен фильм.
Наверняка чувство вины повлияло на разворот сюжета.
Фильм этот – духовное послание. Чтобы изменить мир, сделать его лучше, - нужно уметь жертвовать. Если каждый сделает хоть что-то, то мы сможем сохранить мир. Символично, что в конце фильма, когда отец выполняет данное Богу обещание, его ребенок, лишенный голоса, начинает говорить, и произносит «Вначале было слово…»
Герой фильма отдает в жертву свой дом, семью, оставляет маленького сына во имя спасения человечества.
Весьма характерные образы, совпадающие с его личной судьбой: ведь он оставил в России дорогой его сердцу дом, который построил сам, в котором так хорошо себя чувствовал, оставил несовершеннолетнего сына, которого не выпускали к отцу, вплоть до последней минуты, пока уже стало ясно, что смерть близка. Шесть лет не виделись они.
Опережая время, он предвидел экологическую катастрофу, которая может уничтожить человечество без всякой атомной бомбы. И, словно знак пророчества, в день премьеры фильма «Жертвоприношение» случилась катастрофа на Чернобыльской АС.
Еще одна мистическая деталь. Не странно ли, что сцена паники, момент начала ядерной войны в фильме снималась на той самой площади в Стокгольме, где вскорости совершится убийство Улофа Пальме.
Тарковский умирал на чужой земле, в свои неполные 55 лет.
Врачи уже поставили ему страшный диагноз, и обещали всего полгода. Потому максимально точно и откровенно обращается он к зрителю, выражая свои философские воззрения о роли искусства в духовном совершенствовании человека, о вере, об отношении художника к Богу.
Автобиографические, документальные кадрынаполнены выстраданным опытом.
И это делает его фильмы еще ценнее, ибо понимаешь, почему и когда это сказано.
Формулируя словами Юрия Михайловича Лотмана, - …Искусство нуждается, чтобы сказанному верили. Вопрос в том, как и сколько заплатил автор за эти строки, своей жизнью, возможно. От этого сказанное им становится важнее, более ценным. Это сама жизнь, выраженная в слове, в стихотворении, в романе, в фильме.
Тарковский творил, уподобляясь Создателю. «Художник в своем творчестве подобен Создателю», —считал он. Бог создал человека. А человек, создавая, творя, повторяет его в своих трудах, и, потому, посвящает свое творчество Богу, как Молитву.
Будучи истинно русским человеком, он приблизил мир к необходимости духовного роста, и сам, по мере возможностей менял его к лучшему. После съемок «Жертвоприношения», игравший главную роль шведский актер написал ему письмо благодарности, за то, что Тарковский научил его верить в Бога, открыл в нем это чувство, ранее не знакомое, и обретенное во время работы над фильмом, как необходимость глубокого понимания и точного исполнения роли.
«Человек, который увидел ангела» – написано на могиле Андрея Арсеньевича Тарковского в Париже. Поначалу его похоронили в чужую могилу, не было средств. Потом уже оплатили его могилу, даже на 200 лет вперед. Но почему в Париже? Ведь он великий Мастер своего времени и Своей Страны. Может быть потому, что Искусство не имеет границ и принадлежит всему человечеству, Вечности, Вселенной. А он - достойный сего посланник.