Юный житель Конго шел по пляжу Алушты, собирая всеобщее внимание. Таким бы взглядом, наверное, провожали яркую бабочку размером с трехэтажный дом, случайно залетевшую в наше измерение из какого-нибудь параллельного.
Пластика молодой пантеры, гавайские шорты и русский платок с узорами, повязанный вместо ленты на широкополой соломенной шляпе. Не человек, а магнит!
Фланирующая по пляжу продавщица сладостей бросала вслед уходящему юноше такие пылкие взгляды, что он обернулся и неожиданно обратился к ней голосом президента Горбачева:
- Вам что-то нужно от меня, гражданочка?
- Нет, что вы... - смущённо залепетала женщина. - Но как вы поняли, что я на вас смотрю?
- Я же негр! У нас глаза на затылке. Вы разве не знали?
Этот фрукт продолжал говорить, в точности копируя интонации Горбачева. Сима закрыла глаза и взрогнула: ей показалось, что сам президент пожаловал в Алушту. Вокруг шоумена начала собираться толпа.
- Лёд тронулся, товарищи! - выкрикивал африканец. - Я уезжаю с новгородчины, оплодотворенный новыми идеями. И это хорошо, это правильно. ПрОцесс пошёл! Нам необходимо новое мЫшление. Нас уже закалила ситуация, мы знаем, кто есть ху на самом деле. Теперь я пойду с ещё бОльшим забралом!..
- Во даёт мурзила! - восхищённо гоготали пляжные зеваки, откладывая в сторону карты.
Мимо проходили две девушки.
- Ты бы с негром стала спать? - свистящим шепотом спросила подругу кудрявая шатенка, сделав огромные глаза.
- Я бы и с белым не стала... - лениво ответила та и с наслаждением лизнула сахарную трубочку.
Экспромт африканского пародиста закончился так же внезапно, как и начался. Покинув толпу, он направился к Симе и протянул ей руку цвета спелого каштана. "Миша!" - представился незнакомец. Сима потеряла дар речи. Чем девятнадцатилетняя, вечно лохматая студентка отнюдь не модельной внешности смогла привлечь внимание этого странствующего красавца?
Не менее сильное впечатление произвело имя парня: Сима только что сбежала в Алушту от несчастной любви к однокурснику, которого звали именно так. Мишка Лифер был бабником и не скрывал этого. Симин папа окрестил его "кобелина".
Мишке нравились сексапильные уродинки, а детская распахнутость влюбленной дурочки канонам не отвечала. "Эту броню целомудрия мне не одолеть... Я никогда не смогу любить тебя одну" , - вздохнул Мишка и бодро переключился на Симину подругу Нелю.
А между тем симпатяга Майкл оказался студентом Московского архитектурного института. Он был мил, лёгок в общении и к тому же щедр.
Внезапный южный вечер накрыл Алушту со всеми ее пляжно-гостиничными потрохами. Симе пора было наведаться в номер к заждавшейся ее маме. Майкл предложил встретиться в десять часов у причала. Прогулка на ночном пароходике обещала стать незабываемой, ведь они будут слушать джаз и есть клубнику под звёздами...
Услышав от дочери о столь чудесной перспективе, Маргарита Евгеньевна побледнела.
- Не пущу! - твердо сказала она, закрывая собою дверь гостиничного номера. - Зачем нам десять негритят?
- Расистка! Ненавижу расизм! - рыдала Серафима Калошина, прощаясь с мечтой.
Вернувшись в Москву, Сима рассказала любимой Пудри этот душераздирающий эпизод из своей жизни. Та пришивала только что довязанную крючком голову белой мыши к стройному тельцу в ярком сарафане.
- Умопомрачительная задница, интеллект плюс обаяние. Мой любимый коктейль. И он волшебно шутил по-русски... - Сима говорила так, словно зачитывала строчки из некролога. - Такого я больше не встречу ни-ког-да!
- Погляди на эту красотку из плохих ниток, - утешала Пудри. - Брови, как у Шахерезады, нос, как усы у Гитлера, хвост висит, как мужское достоинство... А ведь и она составит чье-то счастье. Что же говорить о нас, сладких пышечках?
- Вот если бы не пресловутый мамин расизм...
- Моя мама тоже заявлялась как расистка. Я бы, говорит, негру руки не смогла подать: брезгую. Они ведь и пахнут не как мы. У них особенный, тонкий и неприятный запах. Я ее спрашиваю: "И Элле Фитцджеральд тоже не подала бы?" Тут мама расплылась в мечтательной улыбке и отвечает: "Ну что-о-о ты! Она же моя люби-и-мица! Да я бы как обняла ее! Руки бы ей целовала!" Вот и весь расизм.
- Да, видно, просто не судьба мне быть с этим чудесным Майклом.
- Знаешь, как говаривал мой знакомый митек Тихомиров? "Поднажать - так и судьба!" А этот красавчик с голосом Горби не поднажал...
(Продолжение следует.)