В ящике тумбы я отыскал приёмник, настроил его на местную волну, где диктор гнусаво спрашивал:
- Что вы делали в тот день, год назад, когда это случилось?
Я переключил. Слушать про победы магнитогорского "Металлурга", как и про всякие трагические годовщины, мне не хотелось, и зубчатое колёсико сбоку крутилось, точно юла, пока из динамика не заиграла новогодняя музыка
Под "лас-крисмас" я сдвинул гроб, приоткрыл дверь, и с балкона дунуло в наше гнездо прохладой. Из рюкзака я достал большой лист белой бумаги и стал выводить на нём надпись: "У Сени 3 см", вызывая попутно девочек, которых так хотел Сеня
- Слушаю, - ответил мужской голос
Чего это он так резко: слушаю... Я, вообще-то, "алло" ждал. Почему он сказал слушаю, я ему что, "Стекловата" что ли, чтобы меня слушать. Маркер выскочил из моей руки, зачеркнув "с", а голос на том конце сказал:
- Алло
Во, другое дело, подумал я, и ответил:
- Алло
Возникла пауза. Стены давили на меня своей серостью, и я не знал, как продолжить: спрашивать "как дела" не к месту, а спросить прямо - слишком вульгарно, а если...
- Вы что-то хотели?
В неловких ситуациях я смеялся. Смех прибавлял мне смелости. Только вот смеялся я, помните, да, как бешеный лис, и оператор, заслышав мой смех, скинул вызов. Других номеров в Лужине не имелось, и я собрался, ударил себя по щекам, выдохнул, глянул на Маркса и набрал тот же номер, но он оказался занят, и я настойчиво перезванивал, и дозвонился-таки, и дикторским тоном сказал:
- Два товарища польстились на девочек по именам Вивьен и Элеонора и соизволят увидеть их и провести с ними всю ночь по адресу: улица Дятлова дэ-десять, кэвэ-номер-пять ровно в шесть вечера, как слышно?
Оператор ответил не сразу
- Вивьен и Элеонора заняты
Стало обидно, ведь то были самые симпатичные девчонки судя по фотографиям с сайта. Я назвал ещё два имени
- Эти тоже заняты
Пара евреек расположились дальше. Сеня заценит, подумал я, и сказал:
- А Иона и Зельда?
- Слушайте, у нас доступны на вечер только Саша и Глаша
Я пролистал в самый конец и нашёл Сашу и Глашу. Их крестьянское происхождение выдавала наружность: большие руки, растущие из широких плеч, и мощные скулы, темневшие на суровых лицах, но глаз мой неприхотлив был по праздникам, и я ответил:
- Беру
Оператор чиркнул карандашом
- Только в шесть нас может дома не быть. Передайте им, что ключ у входа под ковриком
- Хорошо
Я покраснел
- И прихватите контратце... котранацеп... ктаро... - я сделал гимнастику ртом на звуки "ооооо", "ааааа", "ыыыыы" и сказал: "гондоны, пожалуйста"
- Ладно, - ответил тот
Плакат был готов, а Сеня ещё не вернулся. Отщипнув от чистого уголка белый лоскут бумаги, я написал аккуратно на нём: «Скучаю» и спрятал в карман.
С улицы донеслись два гудка, и дальше клаксон загудел вступлением к "Баньке-парилке", и я, присобачив наспех плакат на видное место, засунул в куртку себя, и выскочил из квартиры, как прыщ из-под кожи, запрятал ключ и побежал по лестнице к выходу
Проверещав, дверь подъезда открылась, и я выпорхнул наружу. Три кирпича лежали у порога, два больших и один - поменьше. Видно, они вывалились из кладки, подумал я, но хватит о кирпичах. Подняв голову, я увидел следующее:
Сеня сидел, прижав ноги к груди, в ржавом, дырявом, исчерченном грязью и копотью автомобиле, если можно было назвать так это допотопное чудо, сидел и гундосил прерывисто, не попадая ни в ноты, ни в такт, а к моему лицу прибились двумя дементорами густые зловонные тучи из выхлопа
- Чёртов Сеня! - воскликнул я, покачав головой, и аккуратно, чтобы не навредить себе и этому ДНХ, уцепился двумя пальцами за рукоятку и приоткрыл дверцу
Стекловата играла в салоне, а на панели валялись жёлтые корки и дёргала головой силиконовая собачка
- Ты угнал это из музея? - поинтересовался я, и тут мне по ряхе ударил мякотью мандарин, и дольки его рассыпались, а Сеня, не отвечая, выжал сцепление, и машина тронулась
Мы двинули в сторону трассы. Рыдван оказался на редкость шустрым, мы рассекали холодный лужинский воздух, и сверкающие полоски снега неслись по обочинам. Шины шуршали на ледяном асфальте, и на поворотах наша повозка казалась неуправляемой, но Сеня всякий раз выворачивал руль, поддавал газу, и наше корыто вставало тогда на незримый рельс и ехало чётко по траектории: прямо и быстро
Проехав кладбище, пост и почтамт, мы помчали по южной трассе, отсчитывая километраж по столбикам справа и озвучивая число, как озвучивают обычно удары курантов
- Десять, - кричали мы и спустя полминуты: - Одиннадцать! - и с каждым выкриком плюхи становились на километр ближе
Заговорили о злободневном
- Сень, а нас не найдут?
- Кто?
- Кто-кто, - протянул я, - конь в пальто! А точнее в военной форме
- А, ты про это, - он притормозил, - да не должны
Два болта легли на высшее образование полгода назад: мой и Сенин, и мы скрывались теперь в Лужине от злодейских сил местного военкомата. До конца призывного периода оставалось семь часов
- Меня им не взять, - заявил уверенно Сеня, - я в заявлении имя сменил, и записал не свой адрес
- А у меня иногда резко заболевает живот, - поделился я, - вот, знаешь: только захожу я к врачу на комиссии, и так пронзает прямо, как будто кинжалом, а врачи всё не могут понять: вроде бы и УЗИ хорошее, и анализы в норме, а болит, - протянул я, - ой, как болит
- Смотри, доиграешься ведь, кишку заставят глотать
Я сглотнул, а Сеня спросил:
- Или месье прэдпочитает УЗИ рэктально?
И только я собирался ответить, как стекло впереди почернело, треснуло с грохотом, мы подскочили на кочке и вновь показалось, будто земля взорвалась где-то внизу, ускользнув на момент из-под ног, и осколки стекла врезались в кожу. Сеня ударил по тормозам. Колёса застыли, машина скользнула направо, а в зеркалах загудел "баргузин". Он приблизился, свистнул шинами, тормозя, увеличился, увернулся, объехал нас и умчал дальше, а мы провалились в обочину, остановившись в метре от ели, укрытой снегом, и телефон выпал из моего кармана и разбился к чёртовой матери
- Господи, - прошептал Сеня
- Что это было?
- Не знаю
Крышка отклеилась от лобового стекла и, упав, вонзила свой острый угол в капот. Он задымил. Мы выскочили из машины и осмотрели повреждения
- Дерьмо, - заключил Сеня
Из дымящего двигателя торчал ржавый железный лист. Мы приехали